Фонтан тайн

Глава 1

Лето 1837 года

День выдался безветренным. Гейвин Хоукфорт, вытащивший свою лодку из воды, выпрямился и огляделся. Здесь, на пустынном берегу, за много миль от человеческих поселений, ему вдруг показалось, что за ним кто-то наблюдает. Насторожившись, он взялся за рукоятку короткого меча, висевшего у него на поясе. Однако на прибрежной полосе, блестевшей под лучами полуденного солнца, никого не было видно.

Одетый в один лишь плиссированный белый килт акоранского воина, Гейвин закрепил лодку и потянулся. Он приплыл с соседнего острова. После долгой гребли тело его затекло. Королевство Акора, окутанное легендой и тайнами, состояло из нескольких островов, которые томились под гнетом духоты. Один из них назывался Дейматос. Акору Гейвин считал своим домом, несмотря на то что являлся наследником высокого английского титула, хотя такие мысли он решил оставить на потом.

Золотой извилистый берег омывался лазурными водами. Пальмы перемежались с чахлой низкорослой травой и цветущими кустами гибискуса. Глядя на чудесный пейзаж, трудно поверить, что здешние края пережили страшное прошлое.

Босиком, с парусиновым мешком, в котором лежало его снаряжение, и двумя деревянными рейками Гейвин поднялся на высокий берег к растущим на берегу деревьям, надел сандалии и продолжил свой путь. Вскоре земля у него под ногами стала каменистой, с вкраплениями черной шероховатой породы.

Обернувшись, он внимательно осмотрел берег. Вдали виднелся Фобос – остров, с которого он прибыл, а за ним, на горизонте, смутно маячил остров Тарбос. Три маленьких островка – вот все, что осталось от затопленной Акоры после того, как несколько тысяч лет назад здесь случилось извержение вулкана.

Произошла ужасная трагедия, в результате которой родился мир, близкий и дорогой Гейвину. Мир, который он знал, любил и боялся потерять.

И снова у него появилось неприятное ощущение, что за ним кто-то следит. Он остановился и огляделся, но опять не увидел ничего подозрительного. Тревога сменилась досадой. Вот уже несколько месяцев он пребывал в беспокойном состоянии, и сейчас, наверное, у него просто разыгралось воображение. Надо как можно скорее приступать к работе!

Если верить карте, ближайший вход в пещеры находился впереди. К нему вела заросшая тропинка, по которой, судя по всему, уже много лет не ступала нога человека. Подобное обстоятельство не удивило Гейвина, ведь Дейматос необитаем.

Здесь, на острове, располагалось много пещер, но далеко не каждая считалась доступной. Входы в них разрушены во время боевых действий четверть века назад. Родители Гейвина и другие его родственники принимали участие в том сражении и, к счастью, остались живы. По имеющимся у него сведениям, на Дейматосе осталось всего несколько незаваленных входов. Он надеялся, что идет к одному из них.

Чуть дальше тропинка раздвоилась. Ее боковой придаток уходил резко к западу. Гейвин взглянул в ту сторону, но продолжал шагать вперед. Внезапно он остановился и обернулся.

Трава, росшая на развилке, оказалась примята. Три дня назад прошел сильный дождь – значит, следы появились позже.

Может быть, здесь прошел какой-то зверь? Он нагнулся, но не различил на земле отпечатков копыт или лап. Наверное, когда он обучался воинскому искусству, ему следовало уделять больше внимания общению с опытными охотниками, а не тратить все свое время на борьбу и сооружение осадных орудий.

Гейвин двинулся дальше, помня, что на острове может обитать некто большой и скорее всего враждебный. Хорошо вооруженный, он не сомневался, что сможет избежать опасности. Его беспокоила безопасность других людей, а их очень и очень много.

Возле входа в пещеру он остановился, опустил свой мешок, достал инструменты и выложил их на землю, все время прислушиваясь к звукам и пытаясь уловить краем глаза какое-нибудь подозрительное движение.

Когда он выгрузил мешок, за спиной опять раздался шорох – словно ветер пошевелил листвой. Но в неподвижном воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка.

Не оборачиваясь, он медленно вытащил свой меч из ножен, чтобы защититься от выжидающего удобного момента зверя.

Однако нападения не последовало. Гейвин обернулся и оглядел окрестности пещеры. Никого. Впрочем, зверь или человек мог притаиться за большим валуном или за деревом.

Убрав меч, Гейвин вернулся к работе, держась начеку. Он решил начать измерения перед самой пещерой. Установив рейки, точная высота которых ему известна, он отошел назад, настроил секстант, наведя его на вершину холма, расположенного над пещерой, и дважды снял показания прибора, записав их в блокнот.

Когда он переставлял рейки, за деревьями что-то мелькнуло. Солнце светило ему прямо в глаза, и он заметил лишь контуры человеческой фигуры. Стройная и юркая, она появилась и исчезла в ту же секунду.

Значит, его преследует не зверь, а человек. Невысокий и хрупкий, скорее всего мальчик. Интересно, что он делает на Дейматосе?

Гейвин положил рейки на землю и убрал драгоценный секстант в мешок.

– Я знаю, что ты здесь! – крикнул он. – Выходи! – Не дождавшись ответа, он строго добавил: – Прятаться в траве – позорно!

По-прежнему ничего.

– Ты хочешь, чтобы я счел тебя врагом? – угрожающе спросил Гейвин.

Он решил, что и эти его слова тоже не возымеют своего действия, но тут шагах в тридцати от него из-за камня показался силуэт. Гейвин заслонил глаза от солнца, но смог увидеть лишь, что мальчик, ростом на несколько дюймов меньше шести футов, в тунике и с луком, имел худощавый вид. Незнакомец стоял спиной к солнцу, выбрав выгодное положение. Судя по его росту, он достаточно взрослый, но зачем вставать в боевую позицию против товарища-акоранца?

Паренек шагнул вперед с высоко поднятой головой без всяких признаков страха.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – спросил он. Гейвин нахмурился, услышав тонкий голос, никак не подходивший такому высокому мальчику. Неужели перед ним… женщина?

– Снимите свой меч.

На сей раз у Гейвина не осталось сомнений. Он имел дело с женщиной. Странно, что она так с ним разговаривала. Ни один мужчина никогда не позволил бы женщине его разоружить.

Незнакомка вскинула лук. Гейвин не видел стрелу, но предполагал, что она там есть.

– Снимите свой меч, – повторила женщина четким, уверенным голосом, в котором не слышалось даже намека на страх.

Но Гейвин вовсе не собирался повиноваться. Хватит и того, что он не достал меч из ножен. Самые священные акоранские традиции запрещали причинять вред женщине. Набравшись терпения, Гейвин спросил:

– Что вы сделаете, если я не подчинюсь, – застрелите меня?

Стрела со свистом пролетела в нескольких дюймах от его плеча и вонзилась в землю. Не успел он и глазом моргнуть, как женщина вставила в лук новую стрелу.

– Предупреждаю, я никогда не промахиваюсь, – уведомила она. – Снимите свой меч.

– Просто смешно. – Он всерьез разозлился и направился к ней. – Если вы не сумасшедшая, вы не станете меня убивать.

Конечно, вполне могло случиться, что она действительно сумасшедшая и ему осталось жить всего несколько мгновений. Какая ирония судьбы: он, заслуживший репутацию спокойного, сдержанного человека, умрет из-за приступа гнева!

Однако он действительно рассердился, и его настроение не улучшилось, когда он подошел ближе и увидел незнакомку более отчетливо. В мужской короткой тунике, едва доходившей ей до колен, с золотисто-каштановыми волосами, заплетенными в косы и туго скрученными вокруг головы, с большими глазами, густо опушенными ресницами, полными губами и аккуратным носиком она выглядела весьма соблазнительно. Судя по сильно загорелой коже, женщина проводила много времени на открытом воздухе. При худенькой фигурке на ее обнаженных руках, державших лук, вздувались мускулы.

– Я не сумасшедшая, – наконец изрекла незнакомка.

– Очень рад слышать.

– Если вы пришли с миром, зачем вам меч?

– Э… мне немножко неловко объяснять вам, – признался Гейвин, продолжая приближаться к женщине. – Надев утром килт, я обнаружил, что на нем нет пряжки. Я торопился и решил закрепить килт на поясе с помощью портупеи. Вы просите меня снять меч, но боюсь, что, если я его сниму, мой килт упадет, а под ним ничего нет…

Ее насыщенно-карие глаза с золотистыми крапинками стали огромными, как блюдца. Пользуясь тем, что она отвлеклась, Гейвин преодолел оставшееся между ними расстояние, взял незнакомку за руки и выдернул лук из ее пальцев.

– Черт побери! – воскликнула женщина, отчаянно вырываясь:

Гейвин тут же ее отпустил, чтобы ненароком не сделать ей больно. Однако короткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы понять: несмотря на мужскую одежду и воинственное поведение, она обладала гибким и стройным телом.

Гейвин отшвырнул лук ногой, пытаясь избавиться от своих неуместных мыслей.

– Первая заповедь воина – берись за оружие только в том случае, если хочешь убить врага, – сказал он.

Незнакомка настороженно посмотрела на него, но по-прежнему не выказывала никаких признаков страха. Оставшись без оружия, она не утратила мужества и силы духа.

– Вы хотите сказать, что я должна вас застрелить?

– Я хочу сказать, что мы оба должны вести себя как цивилизованные люди.

Впрочем, те чувства, которые она в нем вызывала, никак нельзя назвать цивилизованными. Сначала он рассердился, теперь испытывал вожделение. Какая нелепость! Ведь он джентльмен – человек культурный, образованный и здравомыслящий. Женщины – чудесные существа, а страсть – один из великих даров Создателя, но всему свое время и место.

Стараясь обуздать волнение плоти, он объявил:

– Меня зовут Гейвин Хоукфорт, а вас?

Услышав его имя, незнакомка отпрянула и, как ему показалось, слегка побледнела.

– Ваша мать – принцесса Кассандра из дома Атрейдис, а отец – лорд Хоук? – спросила она.

Гейвин поразился. Разумеется, он понимал, что его семья хорошо известна не только на Акоре, но и в Англии, однако его неизменно удивляла степень ее популярности.

– Так его называют здесь. В Англии он граф Хоукфорт.

Она быстро взглянула на лук, но не стала делать попыток до него дотянуться. Вновь обратив глаза на Гейвина, она поинтересовалась:

– Зачем вы сюда приплыли?

– Не все сразу. Я назвал свое имя. Теперь вы назовите свое.

Она заколебалась, но спустя секунду ответила:

– Меня зовут Персефона.

Странно, что кто-то дал ребенку такое необычное имя. Помнится, по легенде, украденная дочь Земли стала владычицей подземного мира. Но Гейвин решил ничем не проявлять своего удивления.

– Персефона… – повторил он, кивнув. – Что привело вас на Дейматос?

– То же самое я хотела спросить у вас. Я видела, чем вы занимались. Зачем вы производили топографическую съемку? – В ее словах звучал неприкрытый вызов.

– Я просто сделал несколько измерений.

Она нахмурилась и опять покосилась на свой лук.

– Что, Атрейдисы собираются начать строительство на Дейматосе?

– Строительство? Конечно же, нет.

– Мой вопрос не так глуп, как вам кажется. Какой смысл мерить землю, если вы не собираетесь строить?

– Я просто хочу сравнить результаты своих измерений с результатами более ранней съемки. Только и всего.

Она сухо усмехнулась:

– Принц Атрейдис выполняет черную работу? Трудно поверить.

– Почему? Мой брат, мои кузены, вообще все мы, привыкли к любым видам деятельности. Итак, я сказал вам, зачем сюда приплыл. Теперь я хочу услышать от вас ответ на тот же вопрос.

Странная женщина в мужском облачении все больше и больше нравилась Гейвину. Однако он не собирался забывать о своем долге.

Персефона так долго молчала, что он уже не надеялся на ее ответ. Наконец она произнесла:

– Я здесь живу. Дейматос – мой дом.

Какое невероятное происшествие! В разгаре самого обычного дня она вдруг повстречалась с таким необычным человеком. Подобные вещи еще не случались в ее простой одинокой жизни.

Она целилась из лука в принца Атрейдиса и осталась жива, что вызвало ее удивление. А сам принц…

Он даже бровью не повел, когда она сказала, что живет на Дейматосе, но ее не так-то просто одурачить. Перед ней опытный воин, не привыкший показывать свои мысли и потому еще более опасный. Он наверняка выжидает удобного момента, чтобы напасть.

Ему без всяких видимых усилий удалось ее разоружить. Правда, когда они вместе пошли к пещере, он вернул ей лук.

Гейвин не причинил ей никакого вреда, хотя легко мог. Она была высокой женщиной, но он все же превосходил ее в росте. К тому же его мускулистая грудь и широкие плечи не оставляли ей никаких надежд на победу в рукопашной схватке.

Она предположила, что он ее ровесник – двадцать четыре года, может, чуть больше. Представитель золотой молодежи, которую так любили жители Акоры, выходец из разветвленного королевского дома Атрейдис. Его темно-русые очень густые волосы, зачесанные назад, ниспадали почти до самых плеч. Глубоко посаженные глаза, тонкий прямой нос и высокие скулы, обтянутые загорелой кожей, создавали облик красивого, привлекательного человека. Персефона впервые видела такого яркого мужчину.

Впрочем, она вообще нечасто сталкивалась с людьми, предпочитая вести уединенную жизнь.

– Я в самом деле всего лишь провожу измерения, – объяснил он, когда они подошли ко входу в пещеру, – и не хочу причинить вам никакого вреда.

Но в душе Персефоны остались сомнения. Она не знакома с Атрейдисами, но изучала их необычную историю по своим драгоценным книгам. Вот уже больше трех тысяч лет члены их семьи управляли Акорой, проявляя мужество, упорство, а когда надо – и жестокость. То, что сейчас здесь появился один из них, наверняка не просто случайность.

– Хорошо, – протянула она. – И что же вы измеряете?

– Высоту разных пунктов, расположенных на территории острова.

– Для сравнения? Он кивнул.

– Топографическая съемка проводилась здесь около ста лет назад. Я нашел ее запись в библиотеке дворца.

– В библиотеке? – Персефона невольно улыбнулась. – А, ну да.

– Вы ее знаете?

– Я время от времени там бываю.

Дворец и его великолепная библиотека господствовали над королевским городом Илиусом. Персефона избегала столицу и наведывалась туда лишь в крайних случаях, когда одиночество становилось невыносимым или когда ее одолевала жажда знаний. Она собиралась в скором времени прибыть туда и рассказать людям о своем пугающем открытии.

– Значит, вы здесь живете? – спросил Гейвин.

– Да.

– С семьей?

Она поняла, что ей не уйти от вопросов. Мало того что Гейвин превосходил ее в физической силе, в нем чувствовался крепкий пытливый ум, противостоять которому практически невозможно.

– У меня нет семьи, – отозвалась она и заметила инструмент, лежавший в открытом мешке. – Это секстант?

– Да. Семья есть у всех.

– Вы не правы, потому что у меня ее нет.

Она считала свою логику неопровержимой, но Гейвин имел другое мнение.

– На Акоре свыше трехсот пятидесяти тысяч жителей, – проговорил он. – Если не считать ксеносов – чужаков, недавно прибывших сюда, мы все связаны друг с другом сложными узами родства. Вы наверняка акоранка и, значит, являетесь частью огромной сети кровных связей.

– Думайте что хотите, но я повторяю: у меня нет родных. Во всяком случае, они мне неизвестны. Почему вы решили проверить топографическую съемку острова, выполненную век назад?

– Как же вы умудряетесь выживать в одиночку? Его вопрос рассмешил Персефону. Она знала из книг, что Акора – страна, «где воины управляют, а женщины прислуживают». Подразумевалось, что женщины не способны жить самостоятельно, они должны подчиняться своим господам – мужчинам, которые великодушно о них заботятся. Одна мысль о таком существовании повергала ее в уныние.

– Я прекрасно обхожусь без посторонней помощи, – заявила она, гордо вскинув подбородок.

– Похоже на то. И давно вы здесь живете?

– Давно. Вы задаете слишком много вопросов, принц Атрейдис.

Он пропустил ее реплику мимо ушей и продолжил беседу, смущая Персефону своим пристальным взглядом.

– Значит, вы хорошо знаете остров? Она кивнула.

Он замялся, словно что-то мысленно взвешивая, потом небрежно, как бы между прочим, спросил:

– Вы не замечали здесь в последнее время ничего необычного?

Вот оно! Она сразу поняла, что принц Акоры неспроста приплыл на Дейматос.

Она думала, что ей придется ехать к людям, убеждать, доказывать, но все получилось гораздо проще. Ей надо только показать Гейвину свои находки.

– Я видела то, что вас интересует. То, ради чего вы сюда прибыли.

Она подняла глаза, и ее поразили в его взгляде мудрость и сила. Господи, только бы зрение ее не обмануло!

На острове царили тишина и спокойствие. Широкие листья пальм поникли без движения, алые цветы гибискуса тоже не шевелились. Солнце играло на лазурной глади моря, золотых берегах, зеленых холмах и черных каменных обнажениях. Казалось, само время замерло, остановилось, но впечатление неподвижности и покоя обманчиво. Время неумолимо летело вперед, неся их навстречу суровым испытаниям.

Персефона надеялась, что Гейвин каким-то образом поможет ей пережить надвигающуюся катастрофу.

Тихо, словно боясь потревожить безмятежность пейзажа, она произнесла:

– Вулкан, который разорвал Акору на части свыше трех тысяч лет назад, просыпается.

Глава 2

– Показывайте, – попросил Гейвин.

Он не стал с ней спорить, не выказал никакого удивления, просто попросил, чтобы она предъявила ему доказательства.

Они вошли в пещеру. Гейвин остановился, дожидаясь, когда его глаза привыкнут к полумраку. Тем временем Персефона взяла из ящика у входа кремень и трут, высекла искру и зажгла небольшую лампу.

– Масла в лампе хватит часа на два, – предупредила она и протянула Гейвину второй, незажженный светильник. – Вот, возьмите про запас. В пещерах очень темно. Потеряться в темноте – значит погибнуть.

– Вы обследовали пещеры? – Она кивнула, и он спросил: – Одна?

– Я вела себя очень осторожно.

Гейвина потрясло ее сообщение до глубины души. Он с детства усвоил правило, что женщин нужно опекать, и не мог себе даже представить, как она в одиночку бродила там, где каждый неверный шаг грозил медленной смертью. Ему хотелось схватить ее за руку и отчитать за глупость.

Между тем Персефона уже двинулась в глубь пещеры.

– Если бы я их не обследовала, – она оглянулась на него, – то не смогла бы ничего вам показать.

Гейвин не стал спорить, просто еще раз убедился в том, что ее образ жизни далеко не безопасен.

Они шли по подземному коридору, который постепенно сужался. Воздух сначала стал прохладным, потом опять потеплел. Лампа отбрасывала маленький кружок света. Гейвин поспешал за Персефоной. Она находилась так близко от него, что он чувствовал ее запах.

От нее веяло солнечным светом, солью и шиповником.

На Акоре было много шиповника. Он рос на восточном острове Илиус – там, где находилась столица страны; западнее, на Лейосе, острове равнин, известном своими великолепными племенными лошадями, и даже на трех маленьких островках, расположенных между ними.

Теплыми летними днями воздух пропитывался одуряющим ароматом диких роз. Женщины Акоры готовили из шиповника изысканные и, как говорили, обольстительные духи.

Гейвин сомневался, что женщина, которая чуть не вонзила в него стрелу, пользовалась такими духами. Как бы она достала их здесь, на Дейматосе? Но она могла собрать розовые лепестки, получить из них масло, а потом втереть его в кожу или добавить в ванну…

Кажется, он сходит с ума. Последние несколько месяцев он провел в жутком напряжении, отсюда и результат. Он бродил по Акоре, обмерял каждый холмик и каждую расщелинку, с беспокойством анализируя полученные цифры. Родные Гейвина просматривали его отчеты и сходились во мнении, что он делает «интересное» изыскание, заслуживающее «дальнейшего исследования», и не обращали внимания на его тревогу.

И вот теперь он хочет женщину, с которой только что познакомился, тогда как ему следует сосредоточить все свои помыслы на крайне важном и неотложном деле.

Он давно подозревал, что у мужчины есть два мозговых центра: один, как известно, в голове, а другой – значительно ниже. Второй – устроен куда примитивнее первого и имел узко направленный интерес. Наука не подтверждала теорию Гейвина, но он убеждался в ее правоте.

– Мы почти пришли, – объявила Персефона, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкий потолок.

Гейвин сложился чуть ли не вдвое и вступил следом за своей провожатой в большую каверну.

Во всяком случае, он решил, что каверна большая, услышав, как отдается эхом голос Персефоны. Отбрасываемый лампой кружок света не мог соперничать с бесконечным мраком.

– Я думаю, раньше здесь было гораздо больше коридоров, – сообщила Персефона, – но их завалило камнями.

– Двадцать пять лет назад предатель Дейлос заманил сюда моих родителей, – уведомил Гейвин. – Он и его люди устроили взрывы, пытаясь их убить.

Персефона долго молчала. Он не видел ее лица, потому что она отступила в тень.

– Вот как? – наконец спросила она. – Я не знала.

– Потом мой дядя, ванакс Атреус, приказал заблокировать и другие опасные ходы.

В дальнем конце каверны начинался другой ход. Аромат роз сменился едким запахом расплавленного камня. Постепенно Гейвин начал более ясно различать стены коридора из-за проникавшего сюда красного свечения.

Они миновали коридор и очутились на узком выступе, под которым кипела и пузырилась лава. В огне образовывались и тут же растворялись тонкие черные корки горной породы. Необычный пейзаж тянулся насколько хватало глаз. На какой-то миг Гейвину показалось, что они попали в ад: представшая их взорам картина очень напоминала легендарное подземное царство.

Когда я только обнаружила это место, – промолвила Персефона, – поток лавы казался очень маленьким.

– Когда вы обнаружили это?

– Десять лет назад.

– Вы так давно живете на острове? – потрясенно спросил Гейвин, мысленно вычислив, что в то время ей от силы исполнилось тринадцать-четырнадцать лет.

– Мама привезла меня сюда вскоре после моего рождения.

Он отвернулся от огня и взглянул в ее лицо, на котором играли тени.

– А где ваша мама сейчас?

– Она умерла несколько лет назад. Я решила остаться здесь.

– Не понимаю почему. И почему никто из ваших родных не попытался вас остановить.

– Я уже сказала вам…

– Да, вы сказали, что у вас нет родных. Ладно, мы обсудим вопрос о родных позже.

– Здесь нечего обсуждать. Когда я пришла сюда впервые, я увидела, как прибывает и убывает поток лавы. Похоже, происходит естественный процесс, который продолжается очень долгое время.

– Под дворцом тоже есть потоки лавы, – оповестил Гейвин. – Они подчиняются такому же циклу и не причиняют людям никакого вреда.

Персефона кивнула.

– Но здесь другое дело. Месяца четыре назад лава начала растекаться все дальше. Я думаю, вскоре она захватит выступ и просочится в пещеру. – Она помолчала, глядя на бушующий огонь. – Или случится нечто более страшное. Возможно, то, что мы здесь видим, всего лишь предупреждение о тех ужасных силах, которые накапливаются в земле, чтобы нас уничтожить.

Гейвин не стал отрицать такую вероятность, тем более что вот уже несколько месяцев он жил в страхе, предвидя жуткую катастрофу.

– Вы заметили какие-нибудь еще изменения? – спросил он.

– Новые скопления лавы появились и в других местах острова, но до сих пор они остаются небольшими.

Гейвин присел на корточки, разглядывая лаву. Ему уже доводилось видеть подобное зрелище, и тут не заключалось ничего удивительного, ведь данная группа островов возникла в результате извержения вулкана. Однако здесь лавовые потоки достигали угрожающих размеров.

На Акоре что-то происходило, и он изо всех сил пытался понять, что именно. Показания инструментов, наблюдения и анализ данных указывали на очевидное: его родине и его любимым людям грозит большая беда.

– Вы кому-нибудь говорили о своем наблюдении? – спросил он, вставая.

– Я хотела отправиться на Илиус, но засомневалась, что хоть кто-нибудь из тамошних жителей мне поверит.

Гейвин прекрасно понимал Персефону. Он жил неизмеримо ближе к властям, но сталкивался с той же проблемой. Они пошли к выходу. Сделав несколько шагов, Персефона вдруг споткнулась и попыталась ухватиться за стену коридора, но Гейвин поймал ее прежде.

На короткий миг прижав ее к своему боку, он ощутил тепло и мягкость ее кожи. Голова Персефоны легла на его обнаженное плечо…