Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

– Лезь вниз и будь с ними. Я найду детей.

– Сам только не попадись!

Используя все свои навыки, мужчина где ползком, где на корточках бесшумно покинул дом и обошел ближайшую территорию по периметру. Однако он был вынужден срочно возвращаться в погреб, ибо чуткие мутанты замелькали в соседних дворах. Со слезами на глазах и в полном отчаянии он постучал в дверцу погреба и живо ввалился вниз, как только ее открыли. Его жена не теряла надежды до последнего, но, увидев растерянного мужа, лишь крепко прижалась к нему и еще сильнее зарыдала.

Незадолго до этих событий Томас, лежавший в полудреме, заметил, что Ирэн зашевелилась и отошла от него. Сначала он не придал этому значения, но вскоре полная тишина его озадачила. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в погребе совершенно один, и потому тут же выбрался наружу. Сестренка уже целую неделю буквально не отходила от своего щенка, и поэтому Томас хорошо знал, где ее искать.

Он догнал Ирэн у калитки их двора, где она с раскрытым ртом смотрела, как полыхает и потрескивает в ярком пламени родной дом.

– Песик!

– Почему ты ушла?

– Мне нужен Пузанчик!

– Он убежал, или его забрали соседи. Пойдем обратно!

– Плавда?

– С ним все хорошо.

– А кукла?

Деревянная игрушка в платье из мешковины одиноко лежала на крыльце, которое вот-вот должно было заполыхать.

– За мной, быстро! – скомандовал Томас, схватив Ирэн за руку, но та упрямо стояла на своем.

– Кукла! Ей больно!

– Сестричка, любимая, я тебе потом другую куклу сделаю, – почти со слезами умолял ее брат. – Пойдем!

Но девочка, не понимая происходящего, напрочь отказывалась идти, с пронзительным визгом цепляясь за плетеную изгородь, так что оттуда попадали черепки и шкуры животных. Тогда Томас понял, что у него есть только один выход.

Несмотря на то что огонь уже подобрался к крыльцу, мальчик осторожно подбежал к кукле и, схватив ее за ногу, вытащил из зева голодного пламени, слегка подпалив свои длинные волосы. Затем он вместе с довольной Ирэн поспешил к кирпичному дому.

Вдруг Томас заметил за полыхающими постройками странное движение на опушке леса, примыкавшей к селению с юга. Недолго думая, он толкнул сестру на заросшую обочину дороги и сам упал рядом. Сквозь траву и кусты оба они увидели то, что их сознание поначалу отказывалось воспринять. Это можно было сравнить с кошмарным сном, бредом сумасшедшего или больной фантазией. Однако это происходило по-настоящему, словно привычного мира больше не существовало, будто он – выдумка. Такой парализующий и даже потусторонний страх вызвал у впечатлительных ребятишек первый в жизни увиденный ими мутант.

Он выехал из густого леса верхом на мощном коне и остановился, разглядывая огненное зрелище и тщательно внюхиваясь в воздух. Во всполохах пламени хорошо просматривались его невероятные габариты и потрясающее телосложение. Он был почти в полтора раза выше обычного человека, а его загорелая курносая рожа хоть и сохранила человеческие черты, но больше походила на звериную морду. Такое впечатление создавали выдававшаяся вперед нижняя челюсть, массивные надбровные дуги и желтоватые клыки, торчащие над верхней губой. Огромное мускулистое тело с широченной грудной клеткой оказалось покрыто наростами в виде темных щитков поверх каждой из мышц. Эта броня являлась неотъемлемой частью его тела, так как сама росла на нем. При этом кожу между щитками покрывал короткий и такой же темный мех. Но больше всего детей поразили две пары мускулистых рук и длинные темные дреды на голове.

Из одежды на мутанте были лишь помятые кожаные сапоги и штаны, а также скрещенные на груди ремни, которые поддерживали торчавшие за спиной ножны меча и колчан для стрел. Массивный ремень держал ножны с двумя кинжалами, а на седле висели увесистый дубовый лук, чехлы разных размеров и набитые чем-то мешочки. Двумя нижними руками воин опирался на деревянную перекладину впереди себя, а верхние руки сжимали устрашающе длинный топор и слегка изогнутый меч с широким клинком и длинной рукоятью.

Оглядевшись, арогдорец решил подойти поближе к полыхающим домам. И тут Томас и Ирэн увидели, что он сидел вовсе не на коне-тяжеловозе, как им сначала показалось.

Если про мутантов они хотя бы уже слышали, то про этого зверя под необычно громоздким седлом они не знали ничего. С одной стороны, они видели, что это бесхвостое существо также имело некоторые узнаваемые черты. Взгляд у него был какой-то свой, человеческий, может быть, даже добрый. С другой стороны, оно было похоже на нечто среднее между буйволом и конем, только немного выше и массивнее за счет мышечной массы, полностью лишенной жира. Лоснящуюся кожу диковинного создания местами покрывали темные вьющиеся пряди, особенно на груди и животе. Его тело ничем не было покрыто, если не считать седла с прожженными тряпичными накладками красного цвета, свисавшими с боков и сзади. Его скулы играли на широченной челюсти, а с загорелой круглой хари, сморщенной от дыма, свисали две длинные косы. При этом его рукоподобные копыта смотрелись немного странно, ведь это был челоконь – человек, мутировавший в подобие коня.

– Говолила тебе: это не пауки!

– Молчи ты, – фыркнул Томас, зажав рот говорливой сестре, и на карачках потащил ее в укрытие.

Оказавшись в спасительном доме кузнеца Макса Ланка, они подползли к дверце погреба на кухне и тихо постучали в нее. Дверца тут же растворилась, и две пары мужских рук почти мгновенно затащили беглецов внутрь. Поддав детям крепких подзатыльников, взволнованные родители обняли их так крепко, как не делали этого никогда в жизни.

Мутанты Арогдора верхом на челоконях постепенно и осторожно заходили в опустевшее селение с разных сторон. Их было всего два небольших отряда – около двух дюжин. Но, учитывая чудовищную мощь каждого из них, этого было вполне достаточно для захвата и полного уничтожения небольшого городка. Если, конечно, в нем не несли службу отважные рыцари Парфагона.

В сопровождении четырех мутантов из леса выехал Айвор Джавер – полководец армии Арогдора, который лично руководил жестоким рейдом.

Внешне легендарный генерал был крупнее обычных мутантов и заметно выделялся среди них. Его можно было легко узнать по глубоко посаженным глазам, толстым черным дредам, стальному шлему с широкими витыми рогами, а также по кольчуге с блестящими стальными латами под приятной глазу алой накидкой. В остальном он был похож на других массивных мутантов с клыками, нарощенной темной броней, двумя парами рук и загорелыми мордами. Редкостная целеустремленность, помноженная на незаурядные умственные способности, сделала из него невероятно успешного полководца, которого уже долгие годы не удавалось устранить Парфагону.

Пройдя вдоль улиц с горящими домами и собравшись на центральном перекрестке, недоумевающие мутанты салютовали друг другу, дружно вскинув верхние левые руки:

– Виват, Арогдор!

– Виват, Эйзенберг!

– Кто здесь работал? – прогремел перекатистым басом генерал, оглянувшись на грохот обрушивающегося дома.

– Похоже, это местные, – прошипел старший мутант, которого отличали красные повязки на плечах верхних рук. – Снова сами подпалили.

– Уверен?

– Амбары полные горят, скот по улицам ходит и…

– Понятно. Ищи другое место.

– Нет необходимости. Пройдемте за мной!

Так получилось, что для ночевки полководец выбрал именно это селение. Местечко было настолько неприметным, что разведка Парфагона вряд ли кинется его искать в такой дыре.

Вся остальная армия Арогдора, состоявшая почти из тысячи мутантов, продолжала свою кровавую охоту в сотне других поселений, где и оставалась на ночлег разрозненными группами. В самом кратере и на вулкане остались еще две большие группы резерва. Таким образом, общая численность боевых мутантов под командованием Айвора Джавера доходила до двух с половиной тысяч. Учитывая концентрацию силы и скорость передвижения на челоконях, общая мощь армии представляла собой невероятно страшную и разрушительную силу. Она равнялась по меньшей мере тридцати или даже сорока тысячам обычных воинов.

Мутанты выстроили оцепление вокруг кирпичного дома, единственного уцелевшего в селении, а подоспевшая телега тыловой службы подвезла провиант генерала, а также двух его подруг. Поскольку кровати были слишком малы, Джаверу постелили специальную перину прямо на полу спальни кузнеца, выбросив в окно все прежнее убранство комнаты. Удобству сна и его количеству уделялось много внимания даже в боевых походах.

Наконец все было готово к ужину. На квадратный кухонный стол поставили масляную лампу и много еды в огромных мисках. Основную часть еды составляли жареные поросята и куры, но тут также были и лепешки, и питательная перловая каша с зеленым луком. Этот ужин был рассчитан лишь на четырех мутантов, в то время как обычная семья могла растянуть такие запасы на целую неделю.

В помещение вошли Джавер и старший воин. Их сопровождали, стуча каблуками, хихикающие подруги генерала – блондинка и смуглая брюнетка. Девушки были высокими, тонкокостными, но при этом невероятно фигуристыми. При тонких лодыжках и узкой талии у них были упругие, невообразимо пышные формы, которые так и выпирали из длинных цветастых платьев. Их счастливые лица казались удивительно похожими и пугали острыми подбородками, огромными губами и крошечными носиками. Можно было подумать, что они выглядят именно так, как мечтают выглядеть многие женщины, дай им такую возможность.

Молча усевшись друг напротив друга, четырехрукие мутанты откинули длинные дреды за спину и, жадно чавкая, приступили к еде. Без такого количества потребляемой пищи было невозможно сохранить устрашающий облик – ведь их внушительные размеры напрямую зависели от питания. Поэтому перебои с продуктовым снабжением и уж тем более голод могли привести Арогдор к поражению в многовековом противоборстве с самодостаточным Парфагоном.

Прямо под столом за этим пиршеством наблюдали окаменевшие Томас, его сестра, их родители и пожилые ткачиха и плотник, все едва живые от ужаса. Они не только слышали звериное чавканье и хруст косточек, но и могли видеть часть помещения сквозь щели между прогнувшимися досками пола, который постанывал от такой тяжести. Никто из селян никогда в жизни бы не предположил, что может произойти такое ужасное совпадение. Прочный кирпичный дом, вместо того чтобы стать их верным спасением, в итоге лишь до предела усугубил ситуацию, почти похоронив надежды на благополучный исход. Мутанты были всего в трех футах над их головами, и это не могло не предвещать скорой беды.

Оправившись от шока, дрожащий Томас отвел глаза от потолка и в почти полной темноте стал разглядывать взрослых и сестру, освещенных тусклыми полосами света, что сочился меж досок. Отец был взволнован и предельно сосредоточенно вглядывался то в одну, то в другую прорезь наверху. На его лице совершенно не было страха, в отличие от бедного плотника, который едва держал топор и тоже смотрел вверх, практически не моргая. Ткачиха, сжавшись в комок и закрыв руками глаза и рот, спряталась в углу. Мама и Ирэн лежали на одеяле почти по центру, спрятав головы под большую подушку, чтобы невольные возгласы девочки не выдали их уязвимого укрытия.

– Да что же это за вонь?! – вдруг прорычал Джавер, шумно обнюхивая стол и окружающее пространство.

– Тоже не могу терпеть это, дорогой, – раздраженно подтвердила блондинка, вызвав пристальный взгляд смуглой подруги, сидевшей напротив.

– Извините, генерал, – оправдывался воин. – У нас не было выбора. Видимо, это из погреба под столом.

– Гнилые овощи! Какая мерзость! – не успокаивалась арогдорка.

– Там что-то еще… – внимательно внюхивался Джавер, повергнув в панику несчастных селян под полом: испуганные женщины еще больше сжались и затряслись, а мужчины в растерянности начали переглядываться, словно пытаясь найти поддержку в глазах друг друга. Плотник поднял топор, будто собираясь прямо сейчас вступить в неравный бой, а охотник медленно направил на дверцу взведенный арбалет. Тем временем, дожевывая куски мяса и сглатывая жилы, монстры неспешно поднялись со стульев, обступили узкий лаз и стали разглядывать его, стоя на досках, не рассчитанных на столь рослых гостей. Нижние руки Джавера уперлись в бока, а правая верхняя сжала за спиной рукоять меча и со скрежетом немного вытащила его из ножен. Старший воин верхними руками взял с пояса кинжалы и наклонился к дверце погреба.

– Посмотрим, что там у нас, – произнес он, потянув ручку.

Селяне приготовились к худшему: Томас прижался к трясущейся матери и уткнулся лицом в ее бок, а его отец начал прицеливаться в проем. Плотник же, наоборот, тихо положил топор на земляной пол, и слезы покатились по его обрюзгшим щекам. В эти мучительные мгновения все они были уверены в своем скором конце.

Наконец послышался скрип, и тяжелая дверца начала подниматься, заливая погреб светом.

– Стойте! – внезапно вскочила брюнетка.

– Что? – оглянулся генерал.

– Вы выпустите оттуда этот ужасный запах!

– И?

– Может, сначала доедим?

– А ведь она права, – блондинке с горечью пришлось признать правоту соперницы. – Дорогой, давай сначала поужинаем!

– Ух, бабы! То вам одно, то другое… Как вы вообще живете? – произнес раздосадованный генерал, вставляя меч в ножны и возвращаясь к столу. То же самое сделал и старший воин, опустив злосчастную ручку дверцы, и селяне облегченно выдохнули, обнаружив, что не дышали всю последнюю минуту.

Немногословная и голодная компания вновь приступила к еде, запивая ее ведрами жирного молока и воды. Вдруг сквозь громкое чавканье и грохот посуды послышалось тихое постукивание оттуда, где сидела смуглянка. Отец Томаса широко раскрыл глаза и переглянулся с плотником. Сначала мальчик не понял, что это значит, но потом его осенило: эта странная женщина сознательно спасла их от своих сородичей! И действительно, на широком лице брюнетки можно было заметить легкие отблески улыбки, а в глазах – облегчение. Другие прожорливые гости были слишком заняты своими желудками, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Набив брюхо, довольные мутанты то ли позабыли про погреб, то ли просто не захотели о нем вспоминать. После столь тяжелого дня все они желали лишь добраться до какой-нибудь постели и быстрее уснуть. Тем более что рыцари Парфагона уже активно рыскали по всем направлениям, оставляя противнику не больше одного дня, чтобы отступить в Арогдор.

Страдальцы в погребе с облегчением услышали, как воины напоследок погремели опустошенной посудой и успокоились. Еле передвигая ноги, они стали расходиться по комнатам, придерживая набитые животы, покрытые наростами брони и коротким мехом. Немного пошептавшись, последними из кухни вышли женщины.

Ирэн, не выпуская куклу, уснула в объятиях матери с головой под подушкой еще во время ужина арогдорцев. Несмотря на страх, опустошенный Томас теперь тоже, как и остальные, стал быстро и глубоко проваливаться в сон. Лишь его отец вынужден был мучиться дальше, всю ночь следя за тем, чтобы никто не захрапел.

На следующий день всем гостям в доме кузнеца пришлось проснуться на рассвете. Хотя в обычной жизни мутанты спали непомерно долго, во время рейдов они не могли себе этого позволить. Поэтому спасшиеся в погребе селяне ранним утром проснулись от тяжелых шагов, когда на кухню зашел изголодавшийся Джавер с помощником:

– Где жратва?

– Обоз попал в засаду. А вчерашний провиант закончился…

– Что за бред?! – прогремел бас генерала, и послышался скрежет ножен.

– Простите! Мы не ожидали, что селение будет опустошено, – сдавленно произнес старший воин, горло которого уже прижимало холодное лезвие. – Здесь ничего не осталось в загонах.

– Так иди и поймай пару баранов, ленивая свинья! В вонючем погребе посмотри – может там что-то еще не сгнило. У тебя есть полчаса, пока мне докладывают обстановку. Усек?

– Конечно!

– А может, не надо, Айвор? – услышали обомлевшие селяне такой дорогой голос брюнетки. – Мы можем потерпеть.

– Я не буду терпеть, женщина.

– К чему такая спешка? Мы можем поесть в другом месте.

– Не слушать ее. Выполнять приказ!

Промерзшие дети вновь прижались к побледневшей матери, которая осторожно отвела их в дальний угол, к ткачихе. Мужчины же обреченно взяли в руки свои орудия и приготовились дать отпор врагу. В этот момент в глазах женщин появились слезы и отчаяние. Они метали испуганные взгляды то на охотника, то на плотника, пытаясь искренне поверить, что те смогут хотя бы что-то изменить в этой скверной ситуации.

Сначала селяне услышали, как из кухни все вышли и воцарилась спасительная тишина, дававшая надежду на выживание. Но уже через минуту эти тщетные ожидания растворились в небытии, словно лопнувший мыльный пузырь: послышались тяжелые шаги двух монстров, которые неумолимо приближались. Наконец они остановились возле дверцы и с громким лязгом открыли ее.

Опущенный вниз светильник в нижней руке мутанта осветил погреб, выдавая всех его жильцов с искривленными от ужаса лицами. Меткая стрела из арбалета вонзилась точно в центр массивного лба арогдорца, а топор плотника глубоко засел в его бронированном наросте на левой груди. Издав дикий вопль, но не сделав даже шагу назад, гигант вытащил острое лезвие из груди и смело спустился по ступенькам вниз, держа в верхних руках сверкающие смертоносные кинжалы. За ним следом кинулся точно так же вооруженный сообщник – вонючий, хуже псины. Мужчинам ничего не оставалось, как с отчаянными криками с ножами броситься на воинов. Однако длинные руки мутантов в наростах брони молниеносно расправились с безумцами, причем на глазах у визжащих детей и женщин, обнявшихся в дальнем углу.

Обозленный арогдорец с торчащей из головы сломанной стрелой, согнувшись почти по пояс из-за низкого потолка, снова и снова кромсал бездыханное тело отца Томаса – до тех пор, пока оно не превратилось в расчлененную кровавую массу. Весь погреб вместе с людьми оказался забрызган теплой кровью и склизкими ошметками человеческой плоти. Женщины тем временем продолжали визжать во все горло, прижимая к себе пищащих детей. Хотя они пытались закрыть глаза малышей, пораженный Томас видел все детали расправы. Сперва мальчику казалось, что все это не по-настоящему, что ему это кажется или снится. Его не по возрасту серьезные глаза источали слезы, а внутри все словно обломилось от невозможности что-то изменить и вернуть назад.

На шум и крики быстро сбежались другие мутанты, включая генерала и его подруг. Обступив вход в погреб, они внимательно смотрели на представшую перед их взором кровавую картину.

– Убить баб! – послышалась новая команда, заставив Томаса изо всех сил вцепиться в мать.

– Да сколько можно?! Прекратите! – пыталась заступиться полуголая смуглянка. Она немедленно получила пинок в живот и тут же свалилась под стол, рыдая и рвя волосы на голове. – Уроды вы все! Когда это закончится?!

Раненый старший воин и его помощник молча отдернули беспомощно скулящих детей от матери и ткачихи. Затем они нанесли ошеломленным женщинам, отчаянно тянувшим руки к малышам, несколько ударов кинжалами в грудь и голову, вонзая лезвия по самые рукояти.

Стало тихо и спокойно. Лишь охрипшее мычание трясущихся отпрысков охотника нарушало безмятежность сельского утра.

Но на этом генерал не успокоился.

Все мутанты замерли, когда он вытащил из ножен широкий меч и спустился в залитый кровью погреб. Дрожащие Томас и Ирэн прижались друг к другу, думая, что пришел их черед. Однако хладнокровный Джавер молча подошел к впавшему в ступор старшему воину и с хрустом вонзил клинок под нижнюю челюсть, прибив голову к низкому потолку. Выпучив глаза, воин выронил светильник, обмяк и рухнул на колени, повиснув массивным подбородком на крестовине меча, утопающего в потоке густой крови.

– Тупорылый! – выругался Джавер. – Недоносков в обозы, и уходим на север. Доложите обстановку по пути.

Как только генерал вместе со своей свитой покинул обугленные останки села, к кирпичному дому подоспели гремящие телеги из ресурсного обоза. Бóльшая часть повозок, запряженных костлявыми кобылами, были перегружены награбленным богатством: мешками с продуктами и домашней утварью. Одна из телег, представлявшая собой клетку из толстых прутьев, была битком набита маленькими детьми. Они были в грязных и оборванных туниках. Частью израненные и избитые, малыши беспрерывно плакали и стонали, отчаянно зовя охрипшими голосами своих матерей и умоляя дать хоть немного воды и хлеба.

Молодой мутант с недоразвитыми нижними руками, от которого разило тошнотворной смесью пота и какой-то отвратной кислятины, подвел обреченных Томаса и Ирэн к клетке. Он уже было собрался засунуть их внутрь, но воин с красными повязками на плечах, рыжими дредами и такой же густой бородой остановил его:

– Так, а это зачем, дебил?

– Что не так?

– С девкой все понятно – она подходит, – прошипел старший воин, переводя красные глаза на Томаса, – а вот губошлепа я не возьму. Это переросток! Не видишь, безмозглый?

– Мне приказали – я выполняю.

– Да? Ну, вот тебе новый приказ: девку в клетку, а пацану перерезать глотку.

Рыжий монстр произнес это настолько хладнокровно, что сразу чувствовалось, насколько часто ему приходилось отдавать такие приказы. Поскольку молодой воин впал в ступор, его старший товарищ сам оторвал завизжавшую Ирэн от брата и грубо закинул ее в телегу поверх других детей. После этого обоз сразу же двинулся в сторону леса, проезжая обугленные останки села в сопровождении истошного лая щенка, откуда ни возьмись выбежавшего на шум. Девочка высунула из клетки пухленькие ручонки и, отчаянно крича, потянула их в сторону рыдающего брата, которого крепко держал за волосы мутант, неуверенно вытаскивая кинжал из ножен.

Палач Томаса был очень молод и неопытен. В отличие от других мутантов, его нижние руки были несколько недоразвиты, худы и коротки, словно еще не успели до конца отрасти. Непосредственно в боях, видимо, он еще никогда не участвовал, а лишь помогал собирать ресурсы на захваченных территориях. Поэтому убить человека, а уж тем более ребенка, ему было сложно. Оглядываясь по сторонам и будто ожидая чьей-то поддержки, он долго не мог решиться на выполнение приказа, боясь даже взглянуть на чумазого селянина.

Когда телега с Ирэн окончательно скрылась из вида, Томаса неожиданно накрыли необузданная злость и распиравший изнутри жар. К горю по оставленной без защиты любимой сестренке добавилась возникшая перед глазами кровавая картина убийства беспомощных родителей. Страх вдруг совершенно пропал, и всем его телом начали управлять лишь животные позывы, наглухо затуманившие рассудок. Откуда-то появилась невиданная ранее сила, бурлящий прилив которой можно было осязаемо почувствовать. И если эту мощь не использовать немедленно, то можно было разорваться на части.

Резко дернувшись, ценой клока густых каштановых волос, озверевший Томас вырвался и ловко нырнул между ног опешившего мутанта. Пока неповоротливый воин разворачивался, мальчуган уже скрылся за углом обугленных останков соседнего дома, а несколько других арогдорцев с грубыми проклятьями кинулись за ним в погоню. В отличие от чужаков, ребенок хорошо знал свое родное селение и мог ориентироваться в нем даже с закрытыми глазами. Быстро и юрко перебегая от одного забора или пожарища к другому, он в какой-то момент почти добрался до спасительного леса и уже почти сбежал от безжалостных монстров. Но, пробегая последний огород у опушки леса, он вдруг почувствовал сильный удар в бедро и нестерпимую боль.

Свалившись в грядку с молодой свеклой и оглядев себя, Томас увидел, что необычно толстая и длинная стрела застряла в его левой ноге, пройдя ее насквозь. Туника стала быстро пропитываться кровью, а страшная боль не давала мальчику не только встать, но и пошевелиться. Поэтому, пока он, плача и крича, пытался вытащить увязшую в плоти стрелу, его окружили довольно похрюкивающие мутанты. Они весело смеялись, глядя на своего неопытного товарища, и издевательски подтрунивали над ним:

– Этот сосунок похрабрее тебя будет!

– Посмотри на его ручищи! Тебе бы такие, а?

– Они толще твоих в два раза!

– Пошли вон, крысы! – огрызнулся запыхавшийся молодой палач, замахиваясь громадным топором. Однако маленький селянин так просто не сдавался: он метко бросил в глаз мутанту острый камень и под истерический смех других арогдорцев кинулся кусать его за ноги. Конечно, разгоряченный воин легко увернулся от молочных зубов мальчика, но тут же неожиданно рухнул на землю рядом со своей так и не покорившейся жертвой.

В первые мгновения умолкшие мутанты, да и сам Томас замерли, не в силах понять, что произошло. Однако вскоре они заметили стрелу в затылке опозорившегося воина, который в неловкой позе распластался в ростках молодой свеклы. Тут же послышались свист других стрел и их гулкие удары в плоть и броню. Еще два мутанта сразу же упали замертво, а один с жалобным криком схватился за пробитое насквозь плечо. Затем зазвучали грубые голоса, сотрясающий землю топот и угрожающее бряцание тяжелых доспехов: из леса на огромной скорости вырвался небольшой отряд рыцарей Парфагона.