Темпориум. Антология темпоральной фантастики

– Ничего плохого не делаем, деревья не валим, зверя не бьем, – решил на всякий случай оправдаться Овидиу.

– Да уж вижу, – солидно кивнул человек. – Работящие мужики, только работы нет, верно?

– Весна, – коротко ответил Григор. – А ты кто такой будешь, не прогневайся?

– Павел, – представился человек.

– С Украины? – уточнил Овидиу, который в деревне слыл грамотеем.

– Нет, из Америки. Слыхали про Америку?

Мужики солидно кивнули. Слыхали, отчего ж не слыхать? Далековато забрался, нечего сказать…

– Так вот я работников ищу. Понимающих, – заявил Павел. – Которые на все руки мастера, трудом своим семьи накормят, и сами тосковать не станут. А?

– Что «а»? – уточнил недоверчивый Вэли.

– Хотите жить сытно, и чтобы семьи не голодали?

– Кто ж не хочет, – хмыкнул Григор.

– Так поступайте ко мне на работу. На три года вас в Америку увезу… А еще лучше – в Москву. Москва поближе будет, и работа спокойнее, а народ – отзывчивее и веселее. Каждый день лапшу куриную есть станете да сало. Ну и деткам зерна подкину, по мешку в месяц на семью.

– По мешку зерна? – заинтересовался Овидиу. – Не так плохо, а? А мешки какие – четырехпудовые?

– Почему четырех? Три с половиной пуда. Обычные мешки, – ответил Павел. – И жить будете в тепле. Хоть и в тесноте, а не в обиде. Музыку сможете каждый день слушать – слышали про радио?

– Нет, – ответил Григор.

– Ну, неважно. Скучать не придется.

– Значит, в городе работать нужно? – спросил Вэли.

– Конечно. Подметать, мусор собирать, белить, красить…

– Женская работа, – заметил Овидиу.

– А вам бы пахать хотелось? Или камни тесать?

– Почему камни? Овец пасти – мужская работа. Зверя бить. Или хворост собирать.

– Хворост собирать тоже будете. В парках да между домов. На самодвижущихся повозках ездить. Одежда будет теплой, красивой – вы такой и не видели никогда. А стоит дешево! Даже детям можете привезти. Одежда китайская, на века не останется. Но красота!

– А семьи как без нас? Кто поля вспашет, пшеницу посеет?

– Поля ваши вспахать я человека найду. А зерно посеют женщины. И сожнут тоже. Справятся ведь?

– Справятся, – солидно кивнул Григор. – Им не привыкать.

– Самое главное – работать хорошо, – строго заявил Павел. – Если что не так – домой без оплаты, а то и живы не будете. Поняли?

Овидиу тоскливо поглядел на американца, вспомнил барина и его холопов, которые не раз устраивали ему порку из-за потерянных овец, и решил, что американец все-таки симпатичнее. Он не только грозил, но и обещал. Куриная лапша каждый день! Виданное ли дело?

– Еще бы таджикский язык вам выучить, – раздумчиво протянул Павел. – От таджиков прибыль выше и работа у них не такая квалифицированная… Но, с другой стороны, сойдете за молдаван. Собственно, вы почти молдаване.

– Какие еще молдаване?

– Неважно. Главное, если будут спрашивать, откуда, говорите, что из Молдавии. А план по таджикам я закрою кем-нибудь из Персии.

Григор, Вэли и Овидиу не совсем поняли, что бормочет американец, но переспрашивать не стали. Главное, чтобы выдал аванс.

Иван явился на сборный пункт рекрутского агентства вовремя, в половину двенадцатого ночи. Деньги все отдал матери – Павел Алексеевич заверил его, что в ближайшие три года они ему не понадобятся, так зачем беречь? Пусть родители купят что-нибудь нужное. Стиральную машину, например. Полезная вещь. Мать хоть немного отдохнет.

На сборном пункте ожидали отправки еще два парня и девушка. Позже подошла еще одна. Парни были нормальные – не наглые, молчаливые. Одеты не очень хорошо. Девчонки тоже самые обыкновенные – не красавицы, но и не страшные. Та, что опоздала, рыженькая, Ивану даже понравилась. Интересно, может, работать где-нибудь рядом будут? Можно было бы познакомиться поближе. Но пока все сидели, помалкивали, ждали.

Павел Алексеевич вышел к ним из своего кабинета без пятнадцати двенадцать. Посмотрел рассеянно, вздохнул. Одет он был не в солидную кожаную куртку, как два дня назад, а в льняной костюм не по сезону, к тому же присыпанный пылью. Да и на лице у вербовщика были какие-то грязные разводы.

– Все в сборе? – спросил он.

Рекруты промолчали. Им-то откуда знать? Друг с другом их не знакомили.

Павел Алексеевич достал из кармана тонкий пластмассовый коммуникатор, поглядел на экран, кивнул.

– Слушайте меня внимательно. Еще раз предупреждаю: только работа на совесть позволит вам удержаться в проекте. Никаких эксцессов быть не должно. Общение с местным населением – по минимуму. Форменную одежду не снимать. Ваш цвет – оранжевый, вы должны об этом помнить. Кстати, наденьте бейджики, – Павел Алексеевич раздал оранжевые карточки на шнурках с именами и штрихкодами. – Можете общаться между собой, ходить друг к другу в гости, но общение должно быть ограничено вашими товарищами по работе.

Ясно?

Ивану мысль насчет того, чтобы ходить друг к другу в гости, понравилась. Он осмелился поднять глаза на рыженькую девушку. Та уже смотрела на него и, встретив взгляд, усмехнулась, а потом вздернула носик. Иван покраснел. Кажется, звали девушку Елена? Или Алена? Иван не успел прочесть имя на бейдже.

– Идемте, – предложил Павел Алексеевич, указывая рукой на дверь своего кабинета.

В кабинете не задержались. Прошли в маленькую комнатку, где все едва поместились, а потом Петр Алексеевич открыл дверь с другой стороны – и рекруты разинули от изумления рты. Они оказались на берегу океана, из которого поднималось багровое солнце. Береговая линия была застроена огромными небоскребами. Были среди них уступчатые, были иглы, пронзающие небо, а самое большое здание в виде огромной пирамиды возвышалось в океане. Стеклянные стены небоскребов играли багрянцем.

– Вы попали в две тысячи сто тридцать второй год, – буднично проинформировал рекрутов Павел Алексеевич. – Здесь вы и будете работать – у нас нехватка рабочих рук.

– То есть обратно мы не вернемся? – испуганно спросил зеленоглазый блондин в джинсовой куртке, который на сборном пункте сидел напротив Ивана.

– Вернетесь. Почему нет?

– А как же всякие временные парадоксы? Мы же можем узнать технологии будущего и внедрить их в прошлом!

– Ничего вы не можете, – устало ответил Павел Алексеевич. – Вас и выбирали потому, что учиться вы не собираетесь, а работать согласны. Так что насчет технологий мы можем быть спокойны. Ну а рассказывать о жизни в будущем и о своей работе вы сможете сколько угодно. Хотя вряд ли это разумно…

– Почему? – спросила рыженькая.

– Никто не поверит. К тому же, по опыту знаю, вам здесь очень понравится, и вы постараетесь продлить контракт на максимальный срок. Домой будете ездить только для того, чтобы повидаться с родными. И я вас прекрасно понимаю. Когда приходится работать в вашем времени, просто дрожь берет. Но бывало, бывало в истории куда хуже… Кстати, не беспокойтесь, что ваше общество станет беднее оттого, что вы работаете на нас. Действуют стандартные процедуры замещения – для работы в вашем мире завербованы менее квалифицированные специалисты, а на их место пришли еще менее квалифицированные. Так что равновесие соблюдается.

– Да мы сильно и не переживали по этому поводу, – заметил блондин.

– Напрасно. Равновесие очень важно. Впрочем, вы отчасти правы. Планировать – не ваша работа. И даже не моя. Я, как и вы, выполняю только технические функции. Отбираю и вербую работников.

Девушка с платиновыми волосами в ярко-зеленом платье с оранжевым бейджем на груди спланировала к группе рекрутов откуда-то с высоты на серебристой доске наподобие скейтборда, даже с колесиками.

– Рада видеть вас! – широко улыбнулась она. Зубы девушки блестели, кожа словно светилась. Да и приталенное платье выглядело потрясающе.

Павел Алексеевич радости девушки не разделил, а хмуро бросил:

– Ты опоздала.

– Это вы прибыли рано.

– Мы не можем прибыть рано, Алиса. Механизм перемещения рассчитан на прибытие в определенную точку, так что мы не появляемся ни до точно назначенного срока, ни после. И я сильно устал. Поэтому бери этих ребят и определяй их в общежитие.

– Общежитие? – расстроенно протянул Иван.

– Общежитие, – кивнул Павел Алексеевич. – Но в точности такое, о каком я рассказывал. С отдельными комнатами, огромными телевизорами, видом на море и хорошим рестораном самообслуживания. Вон оно, кстати, в той башне, – вербовщик показал на круглый небоскреб с матовыми окнами метрах в пятистах от моря. – Наверху, на крыше, замечательный солярий и бассейн.

Блондинка вновь широко улыбнулась рекрутам – правда, улыбка оказалась слишком радушной для того, чтобы не быть дежурной, – и провозгласила:

– Добро пожаловать в новую, чудесную жизнь! Сегодня вы устраиваетесь в своем новом жилье, знакомитесь с коллегами. Завтра мы идем с вами по магазинам – покупаем необходимые вам вещи за счет компании. Послезавтра – работа. А через неделю, в ваш первый выходной, предлагаю вам посетить мои уроки серфинга!

– Мы и серфингом будем заниматься? – изумился русоволосый парень, который до этого молчал.

– В свои выходные вы можете делать всё, что угодно. Кататься на лыжах, плавать под водой, летать на дельтаплане. Заняться у нас есть чем, поверьте. Вы будете держаться за эту работу руками и зубами. Мне ли не знать?

По дороге в общежитие рекруты встретили несколько групп сосредоточенных людей в оранжевых комбинезонах. Одни чистили пляж устройствами, напоминающими пылесосы, другие возились с каким-то оборудованием около небоскреба, третьи шли вдоль берега, весело переговариваясь. Заметив вновь прибывших, девушка из последней группы приветливо помахала им рукой. Рекруты робко улыбнулись ей в ответ.

– А девчонок много. Красивые, – тихо сказал Иван русоволосому парню.

– Угу, – смутившись, ответил тот.

Большой холодный город пугал шумом и огнями. Деревца здесь росли какие-то чахлые, а улицы были широкие, страшные. Вэли и Григор испуганно жались к стене дома, и только Овидиу решился подойти к железному столбу, потрогать его. Рядом со столбом стояло замечательное железное ведро, даже не ведро, а фигурная железная ваза. В нее кто-то положил яркие бумаги и совершенно целую прозрачную бутылку.

Овидиу запустил в ведро руку, выудил бутылку, показал товарищам.

– Страна богачей! – почтительно прошептал он. – Это ничье? – обратился он уже к Павлу.

– Стой! Не лезь в урну! – возмутился тот. – Скоро у вас этих бутылок будет – хоть всю квартиру заставь.

– О, – вздохнули Вэли и Григор.

– Ведите себя прилично! Ну-ка, шагом марш! Мне вас еще на квартиру устроить надо.

Идти по улице оказалось не очень страшно. Хорошо, не поехали на одной из самодвижущихся повозок, о которых рассказывал Павел. Повозки ворчали и проносились мимо так быстро, что непонятно было, как у седоков не кружится голова. С лошадью на такой скорости не справиться. А их проводник Павел не обращал на повозки никакого внимания.

На минуту он остановился у яркой палатки, полной диковинных овощей и фруктов.

– Что вам купить? – обернулся он к румынам. – Яблок, груш? Или бананов попробуете?

– Нам бы чеснока, – ответил за всех Григор. – Ты обещал лапшу дома.

– Ах да, надо еще взять лапши. И сала, – кивнул Павел. – Ваш бригадир будет жаловаться, что ему опять идти в магазин. Проще самому…

Павел купил чеснока, лука, потом зашел в какой-то богатый барский дом и вышел оттуда с ярко-желтым мешком на ручке. Заглянуть в мешок никто из мужиков не осмелился, хотя очень хотелось.

Во дворе еще одного огромного дома подметал каменную мостовую бородатый пожилой мужчина в шубе из меха неведомого зверя.

– Джорджи! – позвал мужчину Павел.

– Джорджи! – воскликнул Овидиу. – Да ведь это Джорджи из Рэду!

– Ну да, он откуда-то из ваших краев, – не стал спорить Павел. – Джорджи, принимай новых работников!

– Овидиу. Григор, – констатировал Джорджи. – А тебя, парень, я не знаю.

– Я Вэли.

– Ладно, Вэли, будем знакомы. Пойдемте, я покажу вам жилье.

И Джорджи нагло направился в господский дом, прямо в центральный подъезд. Правда, внутри дом оказался не таким богатым, как снаружи, но здесь было тепло и сытно пахло.

За миской чудесной лапши, которую приготовили за каких-то пять минут, Джорджи рассказал о том, что потребуется от новых работников. Павел слушал и кивал.

– Смотри, не обижай их, Джорджи, – строго предупредил он бригадира.

– Нет, Павел, нет, это же земляки, – заталкивая в рот зубок чеснока, заявил пожилой румын. – То ли дело – таджики. Их я не люблю.

– Чтобы я такого больше не слышал! Они тоже работают на корпорацию! – возмутился Павел. – И ничем не хуже тебя.

– Они не хуже, – не стал спорить Джорджи. – Но они мне не земляки, а на огненной потехе в прошлом году пытались меня избить и порвали новую нейлоновую куртку. Не за что мне их любить.

Павел только хмыкнул, потом полез в большой деревянный шкаф, достал оттуда три хороших тюфяка.

– Матрасы еще не продал? – спросил он у Джорджи. – Молодец, хвалю. Смотри, если проверяющие чего не досчитаются – будешь год бесплатно работать, на голодном пайке. Одеяла тоже есть? Где они?

– Есть, – мрачно ответил Джорджи.

Он встал из-за стола и извлек из-под кровати три отличных шерстяных одеяла. – Не беспокойся, начальник. Хотя рано им выдавать одеяла. Пусть заработают.

– Заработают.

– Да, да, – дружно закивали мужики.

– Ладно, тогда я вас покидаю, – заявил Павел. – В жилконторе завтра зарегистрируешь всех троих, Джорджи, держи паспорта.

– Всё сделаю.

– Работать их сразу не заставляй, пусть осмотрятся.

– Хорошо, хорошо, осмотрятся. Мы с ним на Арбат вечером пойдем, – пообещал Джорджи. – Я их беляшами угощу, пива куплю. Не бойся, Павел, дело свое знаю. И машин они бояться уже через три дня не будут. Это ж земляки мои, не какие-нибудь таджики.

Волны мягко терлись о бок жилой платформы. Наступал вечер – хороший вечер удачно проведенного, пусть и трудного, дня. Вести переговоры с древними людьми – не сахар, зато процесс творческий – не камни тесать и не мусор таскать. Сам Павел, если бы пришлось выбирать, предпочел бы раскалывать камни, а не возиться с мусором. Только не больше шести часов в день и с двумя выходными в неделю. Увы, такого рабочего графика в Древнем Риме предусмотрено не было, да и платили немного. Но если выгодно вложить деньги, даже гроши через три тысячи лет могут превратиться в миллионы.

Павел скинул походные кроссовки, окунул ноги в воду. Как хорошо отдыхать на своей собственной платформе, когда вокруг ни души, солнце садится в океан, пахнет свежестью и только немного – нагретым за день металлом и коллоидной пленкой проработавших весь день солнечных батарей. Что и говорить, жить стало лучше, жить стало веселее. Жилая антигравитационная платформа – далеко не румынская хижина и даже не двухкомнатная квартира в загазованном, тесном и холодном городе.

Мысленной командой Павел активировал прямо над водой универсальный голографический экран, просмотрел список несостоявшихся контактов, баланс сделок. Дела шли неплохо.

Пять секунд ожидания вызова – и над океаном появилось хорошенькое личико Ирочки, штурмана и целеуказателя Павла.

– Ты была сегодня очень точна, милая. Отличная работа. Спасибо.

– Ты тоже оказался на высоте, – не осталась в долгу девушка. – Обработал всех просто отлично. Только у румынов прокололся, с радио, но вряд ли они обратили внимание.

– Ну, я думал, радио уже изобрели. Мне показалось, что музыка их соблазнит.

– Да, они и по лесу шли – напевали. Еще до того, как тебя встретили.

Ирочка широко улыбнулась, поправила прическу, сдвинулась немного влево. Теперь за ней можно было увидеть небольшой кусочек панорамы вечерней Москвы – инверсионно-паровые, радужные следы воздушных катеров и скутеров, паруса солнечных батарей с отблесками орбитальных зеркал на отражателях.

– Если удастся выдержать темп, мы получим неплохую квартальную премию, – заметил Павел. – Приличные деньги.

– Как будешь тратить?

– Хочу пригласить тебя на Ганимед. Там открылся какой-то новый, совершенно роскошный отель. Да и вообще, я на Ганимеде ни разу не был.

Ирочка очаровательно зарделась и тихо сказала:

– Я тоже не была. Если настаиваешь – я согласна. Посмотрим на Юпитер вблизи.

– Мы заслужили, правда? – тихо сказал Павел. – Не зря же так вкалываем… Тебе не кажется, что договариваться за одну смену с четырьмя клиентами – даже если считать румынов одним клиентом, – осуществлять два инструктажа и организовывать отправку – это чересчур?

– За напряженный график нам и платят, – Ирочка плавно повела рукой в воздухе, как бы отметая проблему. – По крайней мере, мы не возимся с мусором.

– Да, наша работа творческая, – хмыкнул Павел. – Но, честно говоря, мне бы больше хотелось взглянуть на мир хозяев корпорации. На будущее. Пусть даже там и пришлось бы красить стены и собирать полиэтиленовые пакеты на пляже.

– Для того, чтобы отправиться в будущее, ты слишком умный, – ласково улыбнулась девушка. – Как дипломированный целеуказатель говорю. Не тянешь ты на рекрута. Слишком самостоятельный. Равновесие нарушишь.

– Ты сейчас сделала мне комплимент?

– Нет, сказала правду. Каждому свое. Своя работа, свое время, свои ценности. Мы тоже имеем немало, не так ли?

– Так. Корпорация заботится о нас. А работаем мы, как и все, за еду и развлечения. Полет к Юпитеру – хорошее развлечение.

– Точно, – многообещающе улыбнулась Ирочка.