Токсимерский оскал
– Нет. Пусть мне соберут на стол. А ты займись этим.
Управляющий повел токса во флигель для прислуги. По пути кликнул служанке, что бы та принесла какую-нибудь старую одежду.
– Как звать, величать тебя? – он обратился к работнику строгим голосом.
– Зачем тебе мое имя. Я и так отзовусь, если будешь обращаться.
– Ты из беглых?
– Нет. Я свободный. Просто у меня нет больше ни дома, ни будущего.
– Ну надо же, как печально, – управляющий криво усмехнулся, – Сейчас расплачусь.
Во флигель он новичка не повел, а сначала заставил пару женщин долгов суетящихся в саду поливать токса холодной водой из небольшого пруда. Только когда тот хорошенько вымылся, управляющий бросил ему не новую, но чистую одежду.
– Это должно тебе подойти. Одевайся. Потом Ламь проводит тебя на кухню и покормит, – он кивнул, указывая на немолодую шайтку, вышедшую из флигеля, – Отдыхай сегодня. Завтра буду тебе показывать твою работу.
* * *Реззер чувствовал, что вот-вот заснет. Уже минут десять они говорили ни о чем в ответ на такие же никчемные вопросы корреспондентов. Изредка моргали вспышки фотоаппаратов. Сами представитель прессы тоже откровенно скучали. Они просто выполняли необходимую процедуру и, можно было быть уверенным наверняка, что в завтрашних репортажах и статьях сегодняшняя пресс-конференция будет отражена так же скучно и безвкусно. Очередная пауза затянулась и Чиф, наконец, поблагодарив присутствующих, пригласил пишущую братию на бокал демократичного сорта шампанского. Некоторые откликнулись, направившись к небольшим столикам с бокалами и подносами с канапе. Но большая часть предпочла покинуть мероприятие, торопясь по своим служебным и личным делам.
– Чертовы писаки, – прошипел импресарио подойдя к Дану с бокалом недорогого шампанского, – Всюду сплошные затраты, всюду одно обувалово. Куда мир наш катится?
– Может, не стоило этого устраивать? – Реззер чувствовал, как у него начинает болеть голова, – Разве без них нельзя обойтись?
– Реклама – двигатель торговли. С ними сплошные траты и без них никак, – Чиф развел руками, – Сейчас везде и все только и думают, что денег содрать побольше. Такие цены на любую мелочь, что скоро и заниматься спортом невыгодно будет.
– Разве были какие-то кризисы? – Реззер не особо разбирался в делах бизнеса, но был наслышан, что цены растут в период кризисов.
– Кризисы? При чем тут кризисы? – импресарио с удивлением посмотрел не бойца, – Ты биржевых сводок наслушался что ли? Я тебе не о мировых кризисах говорю. Я про то, что зажимают со всех сторон нас сейчас. Каждый таракан денег хочет. И каждый их утаскивает. А в результате мы вот-вот лапу сосать будем. Каждый раз появляются какие-то непредвиденные расходы, который сводят на нет все, что мы получаем. Просто не знаю что и делать-то.
– Не пойму я, Чиф, к чему ты клонишь. Все расходы неспешные, но нужные….
– Нужные? Да я тебе о том и говорю, что не заплатить нельзя, а плата непомерной просто становится. А мне ведь еще надо столько счетов оплачивать….
– Дьявол! Чиф, ты что, опять меня обуть хочешь? Мне казалось, что мы договорились. Разве не так?
– Договорились, конечно. Я разве отказываюсь от своих слов? Но и ты не забывай, что говорили мы не про уже сейчас, а про тот расклад, который сложится, если ты выиграешь у Тайрадга. Так что говорить о деньгах вообще еще рано. К тому же это сейчас мы всем платим. А когда ты реальное имя себе создашь, тогда нам все платить будут.
Реззер подавил раздражение и простился с Чифом. Дома его не слишком сильно ждали. Ленара зло ворчала, посылая проклятия в адрес коммунальных служб, которые прислали очередные счета за все прелести современного жилища. Дочка играет рядом. Вдруг она нечаянно опрокинула напольную вазу с цветами. Ленара, больше не в силах противостоять усталости и раздражению. Она сорвалась, отвесив дочке весомый подзатыльник и продолжая кричать на напуганного ревущего ребенка.
– Ты что, белены объелась? – Реззеру послышались нотки ненависти в голосе жены, – Она, похоже, просто твой злейший враг. А ведь она испугалась уже, когда ее опрокинула.
– Ну, надо же, тебя что-то заинтересовало в этом доме. Что случилось? Чиф не желает тебя сегодня видеть? Девкам ты сегодня не нужен? Что?
– При чем здесь я? Ты не вали с больной на здоровую, – Дан завелся с пол-оборота, – Я, сколько тебе уже говорил не бить ребенка по голове? Для этого специально попа сделана. Это что, слишком трудно запомнить? Или это слишком трудно выполнимо? Какая муха тебя укусила?
– Я просто устала все делать одна. У нас практически нет мужа и отца – так, почти безразличный к нам человек, который, ко всему прочему, не в состоянии нормально обеспечить свою семью.
– Что ты говоришь опять такое? Ты что, бредишь?
– Тебе плевать на нас. Твои подружки слишком много времени занимают, что ты не в состоянии выкроить время для общения со своим ребенком?
– Да что ты говоришь такое? У тебя что, совсем крыша слетела? Ты соображаешь что несешь?
– А что тебе не нравится? Я должна тебе говорить – Даня, любимый, притомился ты, наверное, шлюх трахая? Отдохни, родной. Ничего, что у нас денег нет. Я что-нибудь придумаю. Так, да? – казалось, что Ленара готова буквально в лицо ему вцепиться.
– Да пошла ты! – Реззер чувствовал, что вот-вот тоже потеряет контроль над собой, – Я даже не хочу с тобой разговаривать.
Он вышел из дома, в сердцах хлопнув дверью. Внутри все клокотало. Казалось, что его сейчас просто разорвет от бешенства. И это притом, что они ничего особенного друг другу не сказали. Дан брел, куда глаза глядят. Он с огромным удовольствием сейчас нарвался на какую-нибудь драку, но, как назло никто не горел желанием задирать этого здоровенного человека с побелевшими от бешенства глазами. Но зато он, прогулявшись по ночным улицам, совершенно успокоился. Раздражение и гнев на жену сменились размышлениями о дочке. Вскоре он даже корил себя за несдержанность, говоря себе, что счастье дочки важнее его чувств и желаний. Вернувшись домой, он тихонько открыл дверь и, прислушиваясь, вошел. В квартире стояла полная тишина. Жена с дочкой уже спали, прижавшись друг к другу на большой кровати. Боясь разбудить их, Реззер устроился на диване в холе, укрывшись пледом в шотландскую клеточку. У него все не выходило из головы как расстроится, не понимая происходящего, дочка, если они с Ленарой не смогут сохранить свой брак. Но в то же время ему было жаль себя за то, что он себе больше вроде и не принадлежал. Наконец, крепкий сон добрался до его сознания, изгоняя все мысли и чувства.
* * *Малый сторожевой корабль класса «Пастух» прибыл в квадрат, где научно-исследовательская станция обнаружила необъяснимые метаморфозы. Как только судно вывалилось из межпространственного прыжка, анабиозные камеры выпустили своих обитателей – около трех десятков научных работников и технических сотрудников. Все они, словно заведенные, немедленно принялись за дело. Они активировали все то мыслимое и немыслимое исследовательское оборудование, которым был буквально нафарширован корабль. Не прошло и часа как они покинули свои заботливые анабиозки, а корабль уже превратился в мощное научно-исследовательское судно, вглядывающееся и внюхивающееся в окружающее пространство, пробуя его на вкус, анализируя и сравнивая.
– Прямо как тараканы, – подал голос один из троих крепких парней, облаченных в армейские штаны с множеством карманов и пятнистые майки, с любопытством наблюдающих за суетой вокруг, – Очень мне любопытно, что они тут ищут.
– Какая тебе разница, Паук, – второй был практически безразличен, – Пойдем. Нам еще опять все хозяйство перетрясать. Пошли, не стоит давать сержанту повода.
– Да уж. Сержант скучает без действий и сейчас его лучше не провоцировать.
Парни отвлеклись от созерцания работающих исследователей и поспешили к остальным своим товарищам. Они не напрасно были одеты в армейскую одежду. Эти трое, как и еще семнадцать разумян принадлежали к подразделению спецназа Первого Земного флота. Как и большая часть служащих этого имперского флота они все принадлежали расе людей. В отличие от ученых и технарей они, как и все военные не пользовались во время межпространственных прыжков анабиозными камерами. Военные просто не могли себе позволить роскошь во время маневра пребывать в бессильном состоянии недееспособности. Сейчас вся группа, состоящая из девятнадцати рядовых и одного капрала под чутким наблюдением сержанта Челтона вновь, в который уже раз проверяли оружие и экипировку.
– Веселее, веселее ребятки, – сержант усмехнулся, видя, что бойцы, не нуждаясь в подбадривании, быстро и профессионально делают свое дело, – Сейчас поработаем, потом живее будем. Как говориться, лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем. Капрал, я отойду. Присмотри тут.
– Подтверждаю, – кивнул невысокий коренастый мужчина с голым торсом, но в пурпурном берете спецназа Первого Земного.
Через несколько минут Челтон был в командной рубке, где, помимо команды корабля находились и несколько ученых во главе с профессором Эль Гаррудтом. Некоторое время сержант молча наблюдал за окружающим. Ученые как раз обсуждали отсутствие каких либо серьезных отклонений в этой системе из желтой звезды с шестью планетами. Только неясные тени энергетических полей, суть которых неясна. Одним словом – ничего оправдывающее такое внимание и привлечения большой команды ученых мужей.
– Отлично, господа, – Челтон наконец подает голос, – Не стоит ли нам всем, к общему удовлетворению завершить эту миссию и вернуться к своим делам и заботам? Ведь, насколько я понял из вашего разговора, ваша задача выполнена, и ничего стоящего тут обнаружить не удалось.
– Примерно так, – гурянин, к удивлению сержанта, сразу согласился, – Похоже, мы не найдем здесь ничего интересного. Такая экспедиция совершенно излишня. Здесь вполне достаточно будет присутствия малого НИС с тремя членами экипажа.
– Так что, профессор, трубим отбой? – Челтон был разочарован столь скучной миссией и не скрывал этого, – Не знаю, как насчет НИС, но нам-то уж точно тут делать нечего.
Командир сторожевика, присутствовавший при разговоре, кивнул, не услышав возражений со стороны ученого, и ушел давать распоряжения команде о подготовке к обратному прыжку. Он общался со штурманом, когда коротко, но визгливо рявкнула сирена предварительной тревоги. Никто не успел и глазом моргнуть, а со всех сторон словно крупа из разорванного мешка посыпались доклады о резких отклонениях показаний. Вспышка энергетической активности, скачек присутствия масс, визуальные изменения – совсем недалеко от корабля начался буквально апокалипсис в отдельно взятой точке. Быстро спохватившийся командир отдавал распоряжения, отводя корабль на безопасное с его точки зрения расстояние. Все находящиеся на командном мостике неотрывно наблюдали за фейерверком событий.
– Архтанга! Что это? – Эль Гаррудт почти с восторгом смотрел на мониторы.
– Не знаю что это, – сержант не понимал пока ничего из происходящего, но чувствовал, что тихому киселю скучных будней пришел конец, – Но теперь мне кажется, что это наше временное место назначения.
* * *Работники закончили грузить торговый корабль, и зашли на ужин в ближайшую портовую корчму. Там собрался самый разномасштабный люд, в основном рабочие или городской сброд. В таких заведениях всегда можно встретить представителя любого народа и любой профессии. Твоим соседом по столу могла оказаться дешевая проститутка и потомок древнего обедневшего рода. Сейчас в полутемном общем зале было довольно многолюдно. Вокруг галдели, спорили, орали песни. В одном из углов, видимо стараясь уединиться, ужинали двое улюков – старик и молодая девушка. Они заканчивали ужин, тихо беседуя. В противоположном углу шумно веселились несколько свободных от службы солдат. Остальные посетители по большей части разрознены и заняты лишь своими мисками. Наконец, завершив трапезу, старик и девушка поднялись, собираясь покинуть корчму. Но, давно этого ожидая, двое солдат преградили им дорогу. Они ничего не говорили, лишь с усмешками в упор, рассматривая девушку.
– Пожалуйста, разрешите нам уйти, – голос старика был тихий, но в повисшей тревожной тишине все отчетливо его расслышали, – Мы очень спешим. Пожалуйста.
– Мы очень спешим, – один из солдат нашел эту фразу смешной, – Пожалуйста. Старик, тебя тут никто и не держит. Проваливай, мы чтим старость.
– Точно, – подал голос второй, оглядываясь на своих товарищей, – Проваливай. А эта крошка пусть составит нам компанию. Мы ее не обидим. Ну, разве что совсем чуть-чуть.
Второй говоривший протянул руку, пытаясь ухватить девушку. Но та едва заметно отстранилась, перехватывая руку и мягко отводя ее в сторону.
– Не делайте нам плохого. Мы не хотим с вами ссоры…, – договорить девушке не позволила звонкая пощечина, которую отвесил ей один из солдат. Старик подался вперед, но в грудь ему уперся широкий клинок короткого меча. Дальнейшие события закрутились, словно детский волчок. Один из грузчиков – неопрятный косматый токс словно потрепанный зверь вырос за спиной задирающейся парочки. Почувствовав движение сзади, солдат с обнаженным мечом попытался обернуться. Токс ударил в основание черепа кулаком, отшвырнув обмякшее тело на несколько шагов. Второму задире кулак врезался в защищенный кольчугой живот. Не останавливаясь токс, обхватил согнувшегося солдата за плечи и нанес тяжелый удар коленом в грудину. Мешком тот рухнул к ногам улюков. В это время остальные солдаты пришли в себя, и с разноголосицей брани роняя лавки повскакивали со своих мест. Посетители корчмы в панике бросились прочь. Но огромный токс, вопреки здравому смыслу не воспользовался возможностью бежать. Молча и стремительно он сам прыгнул в гущу врагов. Все смешалось – тела, столы, лавки. Вся эта чехарда подкреплялась звуком тяжелых ударов, криками злости и боли и другими звуками яростного боя. Все закончилось так же стремительно, как и началось – только что шумел бой, и вдруг все стихло. Только валяющиеся среди полного разгрома тела, да тяжело дышащий окровавленный токс, словно хищник после трудной охоты стоящий над своими жертвами. Замершие от ужаса старик и девушка с испугом смотрели на страшного спасителя. Старик хотел что-то сказать, но в это время с улицы донеслись быстро приближающиеся крики и звон оружия.
– Это стража! – девушка пришла в себя первой, – Надо бежать, иначе мы обречены.
– За мной! – старик торопливо бросился через зал к выходу на кухню.
– Бежим! – токс все еще стоял как остолбеневший и девушка, ухватив его за окровавленную руку, потащила вслед за стариком. Промчавшись через кухню, они буквально вывалились на улицу. Словно настигаемые воры они перебежками добрались до причалов. Преследователи не дали себя одурачить. Их голоса вновь звучали за спинами беглецов все ближе и ближе.
– Туда! Быстрее! – девушка давно оставила токса, который бежал теперь сам, и помогала выдохшемуся старику, – К тому кораблю!
Там куда она показывала, стоял готовый к отправлению торговый корабль. На нем заметили бегущих и начали спешно готовиться к отплытию. Несколько стражников появились на пирсе. Вокруг засвистели арбалетные стрелы. Токс подхватил окончательно сдавшего старика на руки, и, стремительным рывком достигнув края причала, закинул его на борт. Стрелы вонзались уже в борт корабля. Девушка, наступив ногой в подставленные токсом руки, буквально взлетела не невысокий борт. Корабль уже отходил, спасаясь от пеших стражников. Токс прыгнул последним, легко достигнув борта. Ему осталось лишь, подтянувшись, перебросить тело на палубу, когда тяжелая стрела пригвоздила его к борту. Тотчас за первой вторая стрела прошила плечо. Корабль набирал ход, повернувшись к причалу кормой и унося на своем борту распятое тело громадного токса безвольно повисшее на крепких толстых стрелах.
* * *Реззер позволил себе расслабиться перед близким боем. Он отменил тренировку и вместе с семьей бродил по торгово-развлекательному центру. Сегодня можно было все – они гуляли, ели мороженое и бутерброды, смотрели фильм, оставив дочку в детской комнате. Не дожидаясь завершения фильма, Дан оставил жену в зале и выскользнул за поп корном. И почти сразу прямо в фойе он столкнулся с таинственной незнакомкой из спортивного зала.
– У тебя завтра бой? – неизвестно как тут оказавшаяся девушка, стремительно прильнула к нему, дразня своей близостью и доступностью, – Ты готов? Ты слишком напряжен.
Она за руку увлекла его в сторону входа в служебные помещения, а оттуда в темную, пыльную подсобку уборщицы. Он постоянно помнил о жене, но был как кролик перед удавом совершенно неспособным к сопротивлению.
– Расслабься, – она засмеялась тихим грудным смехом, – Никаких обязательств. Никаких благодарностей. Никаких чувств. Я просто помогу тебе расслабиться перед боем.
Она почти грубо толкнула его к стене, опускаясь на колени и не переставая теперь уже снизу смотреть ему в глаза. Дан моргнуть не успел, а только замер, почувствовав прикосновение горячих губ. Он не продержался и минуты, понимая, что сейчас готов просто умереть лишь бы она не останавливалась. Он зажмурился, чувствуя одновременно наслаждение и вину, и не решаясь больше поймать ее волнующий насмешливый взгляд. «Какой ты вкусный», – шепнула она ему в ухо прежде, чем исчезла за дверью. Дан остался стоять, опершись о стенку. Он чувствовал опустошение и эхо обжигающих прощальных слов в опустевшей голове. Через какое-то время Реззер заставил себя выбраться из темной комнатки и вернуться в зал. Жена удивленно хмыкнула, когда он невпопад ответил на какой-то ее вопрос. Остаток фильма Дан не смотрел, не в состоянии разобраться с той кашей, которая заполнила его сознание. Когда фильм закончился, они моча забрали дочку и, слушая ее щебетание, поехали домой. Реззер не мог ничего сейчас говорить, не желая врать, но и не в силах сознаться. Он, не долго думая, буркнул, что ему надо отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем и заперся в ванной.
* * *Буря аномальных явлений оборвалась так же неожиданно, как и началась. Неожиданно, но не бесследно. На месте буйства неведомых сил висела теперь планета – планета земной группы с тремя небольшими спутниками.
– Великолепно! – Эль Гаррудт не мог оторваться от удивительного зрелища, – Это чудо!
– Черт! Я в жизни ничего подобного не видел, – Челтон даже присвистнул, – Это что, просто поле невидимости? Не может быть, что бы кто-то таскал всю планету. Это же не грузовик какой.
Профессор пришел в себя от слов сержанта. Он засуетился, раздавая распоряжения своей ученой команде, чей внешний вид сейчас был столь же безумен, как и у их руководителя. Вся научная группа со всей страстью бросилась в новые измерения и изучение. Сержант не покидал мостика. Он лишь передал по системе ближней связи своим подопечным команду предбоевой готовности. По мере того, как исследовательское оборудование завершало свои тесты, на мостик начали поступать первые предварительные выводы. Сначала обнаружилось, что энергетические всполохи, которые бушевали несколько минут назад, все еще сохранились. Только теперь они имели четкую форму сферы, упеленывающей появившуюся планету. Словно некий невидимый защитный кокон заботливо окружал планету со всех сторон. Мощность этого кокона, однако, довольно быстро падала. Быстро настолько, что через несколько часов можно было ожидать его полного исчезновения. Чуть позже обнаружились несколько непонятных источников аналогичной энергии на поверхности самой планеты. Только были они точечными. Эль Гаррудт больше походил сейчас на охотничьего пса, почуявшего запах добычи и свежей крови. Он метался в сильном возбуждении, не позволяя успокоится ни себе, ни своим сотрудникам. Челтон, устав наблюдать весь этот кавардак вернулся к своим бойцам. На корабле вовсю кипела исследовательская работа, поэтому он разрешил пехотинцам спокойно пообедать. Тем более, что сам в предвкушении реальных действий, уже порядком проголодался. В небольшой, но уютной столовой с трудом разместился двадцать один здоровый мужчина. Им пришлось сидеть за столиками плотно прижавшись боками. Но, как говориться – в тесноте да не в обиде. Из-за многочисленности находящихся на небольшом корабле разумян, организовать питание чем-то натуральным и разнообразным не было никакой возможности. Поэтому пехотинцы сейчас поглощали нечто больше напоминающее сухой паек, что не мешало им делать это с энтузиазмом и удовольствием. Один из бойцов – огромный детина, своей гипертрофированной мускулатурой и грубыми чертами лица более похожий на генного мутанта, соорудил из галет и витаминно-питательной массы видимое подобие высокого бургера. Наслаждение, с которым он нес в своих лапах ко рту этот импровизированный бутерброд не могло остаться незамеченным.
– Гриз, маловат бутерброд, в зубах застрянет.
– А интересно, есть в мире еще что-нибудь, на что наш Гризли смотрит с такой же любовью?
Гигант, не отвечая, интенсивно перемалывал челюстями хрустящие галеты. Острота ума была не его сильной стороной. Зато в рукопашной сравниться с ним мог разве что танк. Да и в обычном бое он был не промах. Почти идеальный солдат – нет сомнений, нет страха, только мощь и навыки. Он не умел отшучиваться, но никогда не обижался на своих друзей. Звали его конечно же не Гризли, но даже сержанту, скорее всего, пришлось бы напрячься, что бы вспомнить его настоящее имя.
– Когда наш Гриз ест, он глух и нем, хитер и быстр, и дьявольски умен, – высказал кто-то последнюю шутку на эту тему, и бойцы вновь усердно занялись обедом. Челтон, наскоро перекусив, оставил их на попечение капрала и вернулся на мостик.
– Что нового, профессор? – возбуждение гурянина не прошло и зная гурян не первый год, сержант заключил, что в костер жажды знаний получил новую пищу.
– Смотрите, – Эль Гаррудт подошел к голограмме планеты полученной после сканирования с облетом по нескольким орбитам.
– Что я должен увидеть? – Челтон видел хребты и моря, равнины и ущелья, множество тех самых энергетических точек по всей поверхности, которые обнаружили еще при его присутствии до обеда.
– Точки. Посмотрите, – профессор развернул голограмму и сержант увидел. Точки, расположенные в некотором беспорядке с одной стороны, имели четкую конфигурацию расположения с другой. Так, словно шарик был украшен светящейся гирляндой с четкой сеткой огоньков, но на одном боку эта сетка порвалась и смешалась, оставив «темной» приличную часть бока.
– Что это? Установка? Сигнал? Что? – Челтон всмотрелся в голограмму, словно мог рассмотреть что-то помимо географических особенностей на поверхности планеты.
– То-то и оно. Но есть и еще кое-что, – Эль Гаррудт с гордостью, словно он сам сотворил эту планету, посмотрел на сержанта, – На ней обитают разумяне.
– Это было сложно, профессор, но я догадался, – Челтон усмехнулся, – Как вы вычислили это?
– Не иронизируйте, это совсем не те, кто создал источники. Хозяева этой планеты не знают еще никаких чудес техники. Они еще примитивны в своем развитии и не способны на создание ничего подобного.
– Вот это да. А кто же? – теперь Челтон удивился совершенно искренне.
– Я предполагаю, что это остатки былой могущественной цивилизации. И теперешние обитатели ее даже не представляют, что ходят по еще действующим подтверждениям былого могущества.
– Складно, – сержант еще раз осмотрел голограмму.
– Складно. Но, главное не это. Главное то, что при том уровне развития, который имеют хозяева планеты, мы можем совершенно безопасно провести исследовательскую экспедицию на поверхность.
– Вы с ума сошли? – Челтон не ожидал столь оперативного решения, – Это не слишком хороший вариант. Я должен подумать, но мой предварительный ответ – нет.
* * *Погода держалась отличная для экипажа небольшого пузатого корабля, весело рассекающего волны крутым носом. Корабль принадлежал к роду вместительных торговых кораблей тружеников, которые быстро и недорого строили улюки. Вот и сейчас весь экипаж состоял из высоких и худых представителей этого красивого народа. Да и трюмы, как и положено торговцу, были под завязку забиты товарами. Семена различных растений, пряности, изделия умелых мастеров – обилию разномастных товаров позавидовал бы и небольшой рынок. Команда привычно занималась своими обыденными делами. Добрый попутный ветер, да умеренная волна – что еще надо морскому путнику, что бы чувствовать себя спокойно. Недружелюбный порт с арбалетчиками остался позади, а преследования по морю не было. На носу, бросая мимолетные взгляды на линию горизонта, стояли, тихо беседуя, молодая статная девушка и седой как лунь старик.
– Он необычайно силен, – старик бросил взгляд на дверь, ведущую в их каюту, где лежал сейчас раненый токс, – Раны ужасны, но если мы окажем помощь, то он выкарабкается. Это несомненно. Но что потом?
– Он помог нам или даже спас нас, – девушка сделала жест, приглашающий вернуться в каюту, – Только это уже обязывает нас ответить ему взаимностью. Нельзя оставить его без помощи сейчас. Наше промедление станет его приговором.