Мальвинские / Фолклендские острова между историей и правом

С. «Конкурирующие» названия островов

В очерке Паско и Пеппера предлагается сделать краткий экскурс в историю «конкурирующих» названий островов, целью которого является вывод о том, что британское наименование старше нынешнего испанского названия островов на целое столетие[22]. Очевидно, что этот момент не имеет никакого отношения к вопросу о суверенитете. Целый ряд островов в мире были изначально названы мореплавателем из одной страны, но принадлежат ныне другой стране. В противном случае Себальдинские острова (острова Джейсона по-английски), расположенные на северо-западной оконечности Фолклендского/Мальвинского архипелага, остров Статен (остров Эстадос) или же мыс Горн на архипелаге Огненная Земля должны все быть голландскими, поскольку названия им были даны голландскими мореплавателями.

Проблема, однако, заключается в том, что британцы искажают историю, утверждая, что испанцы никогда не присваивали островам их название. Мы видели, что первая карта островов была испанской, и на этой карте они были названы «Sansón o de los Patos»[23]. Позднее испанцы назвали острова «Islas de los Leones»[24], на что обратил внимание испанский министр Хосе де Карбаял в своем обращении к Бенджамину Кину в ответ на попытку направить экспедицию к Фолклендским/Мальвинским островам[25]. Это правда, что испанское название, которое в итоге закрепилось в то самое время, когда европейские державы начали заселять острова, имеет французские истоки. Как мы увидим, Франция первой предприняла эффективную оккупацию островов, а Испания стала государством-продолжателем в отношении данного поселения. Парадоксальным образом Паско и Пеппер пренебрегают упоминанием о том, что английские названия также со временем менялись и что в какой-то момент острова назывались «Землей Девы (Мейден-Ленд) Хоукинса»[26].

Нет ничего нового в том, что одна и та же территория или географический объект могут называться по-разному в разных языках. Английские, французские и испанские названия островов имеют собственное происхождение, и им следует отдавать должное в равной степени на всех трех языках. Такова была обычная практика. К сожалению, непрекращающийся спор вокруг проблемы суверенитета придал использованию всех этих названий политическое звучание и значение, которого эти названия очевидно не имеют. В целом, это не имеющий большого значения вопрос, который будет легко разрешен в тот день, когда данный спор будет окончательно урегулирован.

D. Двусторонние договоры доказывают, что Великобритания признавала суверенитет Испании над регионом, где расположены Фолклендские/Мальвинские острова

Договоры 1670, 1713 и 1790 годов Паско и Пеппер анализируют поверхностно и без применения какого-либо определенного метода[27]. В свою очередь, мы исследуем здесь тексты договоров в их контексте, с учетом их объекта и цели, а также практики их толкования и применения соответствующими государствами, как того требует международное право. Согласно этим договорам Великобритания берет на себя целый ряд обязательств в связи с требованием воздержаться от судоходства в принадлежащих Испании районах Америки, а также от торговли в этих районах.

Мадридский договор – это первый из вышеупомянутых договоров, заключенный между Испанией и Великобританией 18 июля 1670 года. Как следует из его преамбулы, цель этого соглашения состоит в том, чтобы «урегулировать разногласия, пресечь пиратство и укрепить мир между Испанией и Великобританией в Америке». Согласно статье 7 «светлейший король Великобритании, его наследники и преемники обладают во все времена полными правами суверенитета, собственности и владения в отношении всех земель, областей, островов, колоний и владений, расположенных в Вест-Индии или в любой части Америки, которыми вышеупомянутый король Великобритании и его подданные в настоящее время владеют, так что запрещается на данном основании или под каким-либо другим предлогом утверждать иное или провоцировать какие-либо разногласия в будущем»[28]. Паско и Пеппер чистосердечно заявляют, что тем самым в договоре признаются владения Великобритании в Северной Америке и странах Карибского бассейна, но что аналогичное положение, в силу которого Британия признавала бы суверенитет Испании в отношении остальной части американского континента, в договоре отсутствует[29]. Вновь авторы «забывают», что в Новом Свете суверенитет Испании был правилом, тогда как суверенитет Британии – исключением. В то время как суверенные права Британии ставились Испанией под вопрос, суверенитет самой Испании Британией под вопрос не ставился. По этой причине включение в договор положения, в котором речь шла о бесспорном моменте, не имело бы смысла. В любом случае следующая статья договора избавляет от каких-либо сомнений в этом отношении. Как мы увидим, эта статья касается запрета на плавание в испанских землях в Америке и на ведение там торговли. Очевидно, что Британия не могла обрести суверенитет над теми областями, куда ей даже не было позволено ступать.

Авторы британского очерка считают «абсурдным» заявление о том, что существовал общий запрет на плавание в регионах, считавшихся принадлежащими Испании, кроме как с согласия последней. Тем не менее, статья 8 Мадридского договора 1670 года в этом отношении весьма красноречива. В ней указывается, что «подданные короля Великобритании ни при каких условиях не ведут торговлю и не осуществляют судоходство в портах или иных местах, которыми в Вест-Индии владеет Его Католическое Величество, а равно не открывают там свои лавки»[30]. Вопреки толкованию, предложенному Паско и Пеппером, статья 15 не устанавливает абсолютную свободу судоходства. В статье говорится следующее: «Настоящий договор не умаляет никакого преимущества или права и не покушается на владения кого-либо из союзников в американских морях, проливах и иных водах; напротив, союзники в полной мере обладают этими преимуществами, правами и владениями и удерживают их, как и надлежит им по праву. Более того, следует в любом случае понимать, что свободе судоходства никоим образом нельзя препятствовать при том условии, что не будут предприниматься или совершаться какие-либо действия, противоречащие истинному значению этих статей». Иными словами, при осуществлении судоходства следует соблюдать положения статьи 8 – в противном случае эта статья потеряет всякий смысл.

Авторы британского очерка пытаются сослаться на принадлежность Великобритании острова Святой Елены в качестве доказательства того, что Великобритания могла осуществлять свободное судоходство в южной Атлантике[31]. Это обстоятельство ничего не доказывает: Испания никогда не считала, что остров Святой Елены входит в состав ее собственных владений. Остров располагался в португальской части, как она была определена в Тордесильясском договоре. В британском очерке утверждается, что договор «был составлен с учетом Северной Америки и стран Карибского бассейна». Как мы видели, это справедливо в том, что касается признания Испанией британских владений, однако в остальном текст ясно отсылает к «Вест-Индии» или «Америке» – к терминам, которые не оставляют никаких сомнений относительно объема положений, регулирующих судоходство и признание суверенитета и преимущественных прав каждой из держав в их соответствующих зонах влияния в Америке.

Договор 1670 года был частью серии договоров между морскими державами того времени, заключаемых с целью защиты исключительных прав Испании в отношении ее владений и предоставления определенных прав другим государствам. Его Католическое Величество защищало свои колонии в Америке. Великобритания руководствовалась тем же самым критерием в тех частях Северной Америки, которые находились в ее владении. Таковы были объект и цель этого договора, что также находит свое отражение в юридических документах, которые будут анализироваться далее.

На основании Мадридского договора, подписанного 27 марта 1713 года, Испания позволила Великобритании вести работорговлю с испанской Америкой. Впрочем, здесь имеет значение судоходство. Работорговля предполагала отступление от запрета на торговлю с испанскими колониями и на плавание в прилегающих водах. Согласно статье 14 договора «Его Британское Величество самым определенным образом соглашается на введение строжайших запретов и берет на себя обязательство применять к своим подданным самые суровые наказания, с тем чтобы исключить проход любого британского судна в Южное море, а также торговлю в любом ином районе испанской Индии, за исключением компании, занимающейся работорговлей»[32].

Мадридский договор 1713 года подтверждает наше понимание договора, подписанного в 1670 году, и опровергает толкование, предложенное британскими авторами. В договоре явно и недвусмысленно признается запрет на судоходство в Южном море для всех, кроме британской компании, вовлеченной в работорговлю.

13 июля 1713 года Испания и Великобритания подписали Утрехтский мирный договор. В статье 8 договора был обозначен объем торговли и интенсивность судоходства, имевшие место на тот момент в Америке. Кроме того, на основании договора Испания обязалась не предоставлять американские территории Франции или любому другому государству и не разрешать им осуществлять судоходство с целью торговли во владениях Испании. Далее в статье 8 говорилось следующее: «Напротив, для сохранения в целостности владений Испании в Вест-Индии королева Великобритании берет на себя обязательство приложить усилия и оказаться содействие испанцам, с тем чтобы древние границы их владений в Вест-Индии были восстановлены и закреплены в том виде, в котором они существовали во времена вышеупомянутого католического короля Карла Второго, если покажется, что эти границы каким-либо образом или под каким-либо предлогом были нарушены, а владения уменьшились в какой-либо своей части»[33]. В этой статье не используется выражение «территории во владении» Испании вопреки тому, что утверждают Паско и Пеппер[34]. Статья гарантирует целостность всех владений испанской короны. В ней содержится ссылка на «древние границы ее владений». Единственными «границами» были те, что были установлены в Тордесильясском договоре, исключая территории, уже занятые другими государствами[35].

Яркий пример применения договоров, регулировавших отношения двух держав, непосредственно касается вопроса Фолклендских/Мальвинских островов и попытки британского адмирала Ансона предпринять экспедицию на эти острова в 1749 году. Примечательно, что представители британского правительства сообщили о цели экспедиции испанскому правительству, пояснив, что у них нет цели основать на островах поселение какого бы то ни было рода. Такое отношение подтверждает два важнейших соображения: во-первых, в 1749 году Лондон не считал, что обладает суверенитетом над островами; а во-вторых, британцы, напротив, признавали суверенитет Испании над этим регионом.

Адмирал Ансон представил британскому правительству план подготовки экспедиции на Фолклендские/Мальвинские острова (а также на несуществующие «острова Пипса»!). План был раскрыт Рикардо Уоллом, служившим в то время испанским послом в Лондоне, который немедленно заявил протест. Испанская сторона подробно описала острова и указала на испанский суверенитет над ними, отметив, что у Великобритании нет причин предпринимать на острова экспедицию. В испанской ноте пояснялось, что «если целью путешествия является создание поселений на островах, то это будет истолковано как враждебный акт по отношению к Испании, однако если целью является удовлетворение любопытства, тогда Испания может сообщить столько сведений, сколько Британия пожелает, что избавит ее от необходимости нести такие расходы с той лишь целью, чтобы удовлетворить свое любопытство». Британскому послу в Мадриде Бенджамину Кину пришлось объяснить, что цель путешествия заключалась лишь в открытии новых земель, а не в основании новых поселений. Следуя распоряжению герцога Бедфорда, который в то время служил в британском государственном секретариате Южного департамента, посол заявил следующее: «Поскольку основание колонии ни на одном из двух островов не входит в намерения, а корветы Его Величества не будут осуществлять высадку на берег и даже не подойдут близко к испанскому берегу, король не может понять, как этот план может вызывать негодование со стороны Мадрида»[36]. Испанцы категорически возражали. Посол Кин проинформировал Бедфорда о том, что сообщил ему испанский министр: «Он сослался на бесполезность притязаний на дальнейшее исследование островов и заверил, что уже много времени прошло с момента их открытия и заселения испанцами, которые называют их Львиными островами по числу морских львов на их берегах, а также что в ведомственных книгах имеются пространные описания размеров островов, их характеристик и тому подобное. Если мы не намереваемся основывать поселение на островах, тогда какова могла бы быть польза от такого рода сведений? У нас нет владений в той части мира, из чего следует, что наше намерение не может состоять в том, чтобы возобновить морские проходы или снабжение каких-либо мест»[37]. Из-за яростного сопротивления Испании Великобритания отказалась от своего проекта.

Из обмена нотами со всей очевидностью следует, что, во-первых, хотя Испания физически не присутствовала на островах, она претендовала на суверенитет и противостояла любым попыткам британцев добраться до островов; во-вторых, Великобритания не претендовала на суверенитет над островами и одновременно не отвергала соответствующие притязания Испании; в-третьих, Великобритания согласилась не направлять на острова экспедицию, следуя пожеланиям Испании.

Эта ситуация касается непосредственно самих Фолклендских/Мальвинских островов и ясно демонстрирует цель договоров, заключенных двумя державами в отношении их земель на американском континенте. Фолклендские/Мальвинские острова принадлежали Испании, а Великобритания не только не выдвигала против этого обстоятельства возражений, но и не заявляла собственных притязаний на суверенитет над ними.

Авторы британского очерка прилагают значительные, хоть и тщетные, усилия, чтобы поставить под сомнение договор, являющийся ключевым для целей признания суверенитета Испании над островами и обязательства Британии его уважать.

Речь идет о Конвенции Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал 1790 года, известной также как Конвенция о заливе Нутка, подписанной Великобританий и Испанией 28 октября 1790 года. Несмотря на все усилия, Паско и Пепперу пришлось признать, что данный договор применялся к Фолклендским/Мальвинским островам и что, следовательно, Великобритания приняла на себя обязательство не оккупировать острова[38].

Спор возник в 1789 году, когда офицер морского флота Испании, наделенный полномочиями вице-королем Мексики, задержал в заливе Нутка (неподалеку от острова Ванкувер) два британских судна и приказал переправить их капитанов и команды в порт Сан-Блас в Мексике. Испания заявила, что британские подданные нарушили законы, установленные испанской короной, а Великобритания, в свою очередь, потребовала, чтобы британскому флагу был отдан салют, прежде чем она перейдет к обсуждению проблемы по существу. С тем чтобы урегулировать этот инцидент и избежать подобных инцидентов в будущем, два государства заключили конвенцию 1790 года[39].

Статья 4 конвенции гласит: «Его Британское Величество обязуется принять самые действенные меры, направленные на то, чтобы осуществление его подданными судоходства и рыболовства в Тихом океане или в Южном море не послужили предлогом для незаконной торговли с испанскими поселениями; кроме того, в этих целях прямо предусматривается, что британские подданные не могут осуществлять судоходство и рыболовство в вышеуказанных морях в пределах десяти морских лиг от любых берегов, уже оккупированных Испанией»[40]. Запрет выражен предельно ясно, как и тот факт, что на момент подписания договора только Испания владела Фолклендскими/Мальвинскими островами. К тому времени Испания уже назначила тринадцатого губернатора Мальвинских островов. Вышеупомянутый запрет без сомнения касался, среди прочего, Фолклендских/Мальвинских островов, и этот факт был признан Паско и Пеппером[41].

Как утверждает Джулиус Гобел, «положения шестой статьи по своему смыслу запретили любую высадку на Фолклендах, поскольку они были местом, уже оккупированным Испанией»[42]. Это соответствовало пониманию на тот момент ситуации испанскими властями, предпринимающими все необходимые меры для защиты своих берегов. Применительно к островам конкретным примером выступает сообщение, датированное 4 марта 1794 года, направленное губернатором Мальвинских островов господином Педро Сангуинето вице-королю Николасу Арредондо, чтобы проинформировать последнего о завершении занявшего 41 день плавания, которое было предпринято для целей патрулирования и инспектирования архипелага.

В этом письме губернатор сообщает вице-королю о присутствии в патрулируемом районе судов разных государств (включая британские суда), а также о том, что эти суда предупреждены и проинформированы о запрете на высадку и рыболовство за исключением случаев «кораблекрушения или нехватки воды»[43].

Не имея возможности опровергнуть эти доказательства, британские авторы попытались придраться к мелочам. Они сочли необходимым подчеркнуть один момент, который, впрочем, не только не обосновывает британскую позицию, но на самом деле еще больше укрепляет аргументы Испании/ Аргентины. Речь идет о статье 6, в которой говорится следующее: «Кроме того, стороны договариваются в отношении восточного и западного побережий Южной Америки, а также прилегающих островов, что вышеупомянутые подданные отныне не должны основывать никакие поселения в районах, которые расположены к югу от тех районов этих побережий и прилегающих островов, которые уже оккупированы Испанией, при том условии, что вышеупомянутые подданные сохранят возможность высаживаться на берега и острова, расположенные вышеуказанным образом, для целей ведения рыболовства, а также сохранят возможность строить там хижины и другие временные постройки, служащие исключительно данным целям»[44]. Очевидно, что в договоре закрепляется не только запрет на судоходство и ловлю рыбы, но также на создание поселений на побережьях и островах, уже оккупированных Испанией.

Британские авторы пытаются утверждать, что в силу этой статьи конвенции 1790 года британским подданным было позволено высаживаться на берег, строить хижины и т. д.[45]Однако это разрешение никоим образом не поддерживает позицию Британии. Оно лишь доказывает следующие три обстоятельства: во-первых, что Фолклендские/Мальвинские острова принадлежат Испании и что Великобритания это признает; во-вторых, что именно Испания разрешила британским подданным на временной основе вести в ее владениях деятельность частного характера; а также, в-третьих, что такая деятельность никоим образом не была связана с осуществлением суверенитета над испанскими территориями.

В этом смысле самое красноречивое противоречие может быть обнаружено в той части британского очерка, которая посвящена анализу секретной статьи договора 1790 года. Это положение сняло запрет для Великобритании на создание поселений на южном побережье и прилегающих островах, уже занятых Испанией, если какое-либо другое государство уже основало в этих землях свое поселение. Как утверждают авторы очерка «Настоящая история Фолклендских/Мальвинских островов», поскольку Аргентина оккупировала острова «в конце 20-х годов XIX века», а до этого, начиная с 1790 года, острова были оккупированы Испанией, секретная статья подлежала применению, а Великобритания имела возможность основать поселение на Мальвинских островах в силу того, что «Аргентина уже основала здесь свое поселение»[46].

Как мы увидим ниже, авторы британского очерка, признавая, что поселение Верне было аргентинским поселением, носившим публичный характер, одновременно пытаются доказать обратное всего лишь несколькими страницами ниже, где они предпринимают попытку представить это поселение как частную инициативу, осуществляемую с предварительного согласия Великобритании![47]

В очерке заявляется, что секретное положение договора было предложено британцами, которые имели в виду Фолклендские/Мальвинские острова[48]. В обоснование этого утверждения в очерке цитируется работа аргентинского автора, представляющая собой серию из трех частных писем, адресованных чилийскому журналисту и дипломату Конраду Риосу Гайярдо. Письма содержат только лишь предположения автора. Даже если эти предположения нашли бы свое подтверждение, это обстоятельство не изменило бы того, что договор определенным и непосредственным образом влияет на решение вопроса о суверенитете: в 1790 году Испания была государством, осуществляющим суверенитет над Фолклендскими/Мальвинскими островами, а Великобритания приняла на себя обязательство не посягать на владения Испании.

Даже если не принимать во внимание грубое противоречие, аргументация Паско и Пеппера не имеет отношения к делу. Они утверждают, что Великобритания боялась в 1790 году повторного заселения островов Францией или же обретения контроля над островами только что образованными Соединенными Штатами, поскольку большинство рыболовов и охотников, ведущих свою деятельность в этом районе, были гражданами нового американского государства.

В 1790 году борьба за независимость в Латинской Америке еще не велась. Когда же движения за независимость заявили о себе, считалось, что они принимают участие в гражданской войне в Испанской империи. Великобритания, как поясняется ниже, не имела возможности применить секретную статью договора, будь то в свою пользу или же в ущерб Испании или Аргентине.

Ключевой момент заключается в том, что Конвенция Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал, или Конвенция о заливе Нутка, 1790 года самым определенным образом демонстрирует, что в 1810 году, когда начался процесс обретения независимости Аргентиной, Фолклендские/Мальвинские острова принадлежали Испании и что Великобритания не только признала это обстоятельство, но и обязалась уважать суверенитет Испании.

Несмотря на то что в 1833 году островами уже владела Аргентина, Великобритания не могла игнорировать тот факт, что, с точки зрения Испании, острова, как и вся территория новообразованного государства Аргентина, все еще оставались частью Испанской Империи, включавшей земли в Вест-Индии и Ост-Индии.

Имеется множество причин, в силу которых секретная статья не могла быть применена к Аргентине. Во-первых, Аргентина выступала правопреемником Испании в отношении прав на Фолклендские/Мальвинские острова. Кроме того, в тот момент, когда Испания признала независимость Аргентины и два государства установили дипломатические отношения и заключили в 1825 году договор о дружбе, у Великобритании возникло обязательство уважать территориальную целостность Аргентины. Во-вторых, даже если бы секретная статья действовала и была применима по отношению к Аргентине (а это не так), в любом случае не существовало никаких поселений, основанных «подданными других держав», но имел место лишь континуитет в отношении принадлежавших Испании прав, поскольку Аргентина стала правопреемником Испании.

Британские источники соглашаются с тем, что договор 1790 года препятствовал созданию британских поселений на Фолклендских/Мальвинских островах. Серьезные британские авторы, равно как и само британское правительство и британские должностные лица, не считали секретную статью применимой после обретения Аргентиной независимости. 17 января 1983 года профессор М. Деас заявил в Палате общин:[49]«В 1790 году была подписана Конвенция о заливе Нутка, в силу которой Великобритания отказалась от права создавать в будущем поселения на восточном и западном побережьях Южной Америки и на прилегающих островах. Королевский военно-морской флот Великобритании сообщал о дальнейшей деятельности испанцев на (Мальвинских) островах с безразличием. Коротко говоря, мы ступили на острова одной ногой (хотя там были и другие государства), а затем мы их покинули»[50]. Вторым источником выступает меморандум министерства иностранных дел Великобритании, подготовленный Джоном У. Филдом и датированный 29 февраля 1928 года. В меморандуме говорится следующее: «28 октября 1790 года между нашим государством и Испанией был заключен пакт, статья 6 которого предусматривает, что в будущем стороны должны создавать поселения на восточном и западном побережьях Южной Америки и прилегающих островах к югу от тех частей этих побережий, которые на тот момент уже были оккупированы Испанией… Из этой статьи с очевидностью следует, что Великобритании было запрещено оккупировать какую-либо часть Фолклендских островов. Этот договор был аннулирован в октябре 1795 года, когда Испания объявила войну Великобритании. Тем не менее, он вновь обрел силу в соответствии с первой дополнительной статьей Договора о дружбе и союзе между Великобританией и Испанией от 5 июля 1814 года, подписанного в Мадриде 18 августа 1814 года[51]. Еще ранее департамент истории министерства иностранных дел Великобритании в меморандуме от 7 декабря 1910 приходит к тому же выводу: «В силу этой статьи (статьи 6 договора 1790 года) очевидно, что Великобритании было запрещено оккупировать какую-либо часть Мальвинских островов»[52].