Генерал армии Василий Маргелов

Первые ступени

«Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не сошлют», – с незапамятных времен шутили армейские острословы. Но именно взвод был той ступенькой, о которую споткнулось немало командиров.

В ОБВШ Маргелов имел рад поощрений за меткую стрельбу из «Максима», и командир полка рассудил: «Пойдешь взводным в пулеметную роту».

«Максим» – грозное оружие Первой мировой и Гражданской – не утратил своих позиций, и особым шиком опытных пулеметчиков считалась «роспись» из ряда пробоин на мишени. Но вот добиться такого результата удавалось далеко не каждому. Соревнования по стрельбе в гарнизоне проводились часто, и вскоре о Маргелове заговорили как о мастере своего дела, а его подчиненные служили образцом для пулеметчиков всего полка. Очередное назначение состоялось ровно через год.

Полковые школы, призванные готовить младших командиров, появились в Красной Армии после Гражданской войны и формировались на базе стрелковых, артиллерийских, кавалерийских и специальных частей. В их задачу входила подготовка младших командиров. Отбирались курсанты из лучших красноармейцев, имевших хотя бы мало-мальское образование. Чего греха таить, даже среди пулеметчиков и артиллеристов, считавшихся полковой интеллигенцией, попадались неграмотные. Успехи Маргелова на поприще подготовки и воспитания бойцов были несомненными, и, вероятно, поэтому на рекомендации офицерского собрания появилась резолюция командования: «Назначить командиром взвода в полковую школу».

Первый, а следом и второй выпуски[14] командиров отделений, обученных Маргеловым, сдали испытания на твердую отличную оценку. Как драгоценную реликвию хранил Василий Филиппович личный пистолет ТК[15] в награду не только за совершенное владение многими видами оружия, но и как знак его педагогических успехов. История полковых школ прервалась на рубеже 70-х годов, однако их бесценный опыт лег в основу создания учебных частей и соединений Вооруженных Сил СССР. Знаменитая воздушно-десантная «учебка» – детище Василия Филипповича Маргелова – подлинный пример бережного сохранения традиций. Но об том еще будет сказано…

Начиная с середины 1932 года в части и соединения Красной Армии стали наведываться офицеры из штаба Военно-воздушных сил, в задачу которых входил отбор грамотных и годных к летно-подъемной работе бойцов и младших командиров. Не возбранялось подавать рапорта и офицерам. При этом возраст добровольцев ограничивался двадцатью пятью годами. Не тогда ли Василий Маргелов стал по документам на два года моложе? Как бы то ни было, но его зачислили в Оренбургскую школу летчиков и летнабов. А дальше, по воспоминаниям Василия Филипповича, «случилась неприятность». Сидел он как-то в учебном классе и чистил пистолет. При этом вполголоса напевал распространенную в среде военных курсантов шуточную песенку о Буденном и Ворошилове на мотив ходившей в народе песни о Конармии:

Песенку эту напевали все кругом, особенно не задумываясь над смыслом. И надо же было такому случиться – в класс незаметно вошел комиссар. Шуму было много, «разобрали» курсанта по партийной линии, вынесли соответствующий выговор.

Вряд ли это явилось поводом для отчисления. Тем более, что за ним последовал перевод Маргелова в родную школу ЦИК БССР на должность командира взвода, должность, на которую невозможно было попасть без тщательного отбора Офицер-воспитатель с пятном в аттестации никогда бы не перешагнул порог военно-учебного заведения.

ОБВШ именовалась теперь Минским военно-пехотным училищем имени М. И. Калинина, которое к 1933 году превратилось в настоящую кузницу командных кадров не только для Белорусского военного округа, но и для всей страны. В числе тех, кто возглавлял это учебное заведение в разные годы, мы находим имена военачальников, хорошо известных со времен Гражданской войны, – Л. П. Клаузе, Я. Ф. Фабрициуса. В начале 1933 года И. И. Василевич передал бразды правления Евгению Степановичу Алехину[16]. Носить в то время Георгиевские кресты было, естественно, не принято – по этому поводу существовал даже строгий декрет. И о том, что начальник школы – полный георгиевский кавалер, знали немногие. Перед подчиненными он ежедневно представал, имея на гимнастерке целых три ордена Красного Знамени!

На командирских занятиях, которые вел начальник школы, взводный Василий Маргелов, постигая секреты бесценного боевого опыта, отличался дотошностью и настойчивостью. Его способности и знания не оставались незамеченными – в должностях он подолгу не засиживался. В феврале 1934 года Маргелов становится помощником командира роты, а в мае 1936 года назначается командиром пулеметной роты.

В армейском лексиконе бытует выражение: «Рота – небольшой полк». Устав внутренней службы РККА не разграничивал обязанностей командира роты, занимавшего эту должность в войсках, и командира курсантской роты. Командиру учебной роты требовалось постоянно контролировать успеваемость курсантов, следить за подготовкой командиров взводов и организовывать партийно-политическую работу. Здесь уместно привести историческую справку. 24 декабря 1924 года заместитель председателя Реввоенсовета СССР М. В. Фрунзе утвердил «Положение о политруках», по которому они назначались в подразделения от роты и выше. Согласно этому документу «политруки были освобождены от несения служебных нарядов и пребывания в строю, получали право жить вне казармы и были обязаны руководить политическими занятиями с командирами взводов, организовывать чтение газет и литературы, заведовать работой ленинского уголка».

Командиру курсантской роты Маргелову приходилось, однако, работать за двоих. «Положение о политруках» предусматривало: «В том случае, когда командиром роты является член ВКП(б), имеющий партийный стаж, он одновременно является и политруком роты».

В 1935 году на должность военного комиссара школы был назначен участник Гражданской войны Андрей Иванович Темкин. Неизвестно, как бы сложилась судьба Маргелова, если бы не его помощь. Это был человек, который, понимая, сколь нелегко дается совмещение командных и воспитательных обязанностей, всегда поддерживал молодого ротного словом и дельным советом. Но надо отдать должное и самому Маргелову – например, ленинский уголок 4-й роты был одним из лучших в училище, да и даром убеждения молодой командир, несомненно, обладал.

Расписание занятий 4-й роты позволяет судить о том, насколько непросто было совмещать задачи командира и преподавателя с обязанностями политрука: «Огневая подготовка. Темы: “Управление огнем. Приборы управления огнем. Внутренняя и внешняя баллистика” – на каждую 3 часа, преподаватель Маргелов. Тактическая подготовка. Темы: “Пулеметный взвод в наступлении и обороне”, “Взаимодействие со стрелковыми подразделениями” – на каждую по 6 часов, преподаватель Маргелов. Строевая подготовка. Тема: “Парадные строи” – старший лейтенант Маргелов. Физическая подготовка. Темы: “Упражнения на гимнастических снарядах”, “Трамплины и лыжи” – преподаватель Маргелов».

Обучая своих подчиненных, Маргелов, так же как и другие командиры, имел прекрасную возможность перенимать опыт у С. К. Тимошенко, Е. И. Ковтюха, И. С. Конева, К. К. Рокоссовского, В. Д. Соколовского, часто выступавших с лекциями и докладами в стенах училища. Большим подспорьем в боевой учебе являлись методические пособия, авторы которых, М. В. Захаров и Р. Я. Малиновский, служили в ту пору в штабе Белорусского военного округа.

С появлением в 1935 году «Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» командиры всех рангов получили не только соответствующие воинские звания, но и новые знаки различия. Так на петлицах командира роты старшего лейтенанта Василия Маргелова появились три кубика, а рукав гимнастерки стали украшать три треугольные нашивки.

В корне изменился и вопрос продвижения по службе красных офицеров. Раньше командиры и начальники всех степеней, по сути, были предоставлены сами себе и нередко действовали по принципу: «Кого люблю – того и жалую».

Введенная аттестация с четко определенными критериями до минимума сводила роль личных симпатий и антипатий того или иного командира. Выводы по назначению рассматривались специальной комиссией, в состав которой неизменно входил представитель НКВД.

В обязанности командира роты входила подготовка аттестаций не только на командиров взводов, но и на всех выпускников. Характеристики, которые давал им Маргелов, во всех случаях были объективными и принципиальными, а иногда и нелицеприятными. Вот, например, одна из них, которую Маргелов дал одному из своих подчиненных, старшему лейтенанту Вепринскому Ф. И.: «Технически подготовлен хорошо. Дисциплинирован. Но недостаточно выдержан. Плохо разграничивает как командир отношение на службе и вне службы к подчиненным. На работе бывает недостаточно серьезен. Должности соответствует вполне. Желательно перевести в воинскую часть на должность помощника командира батальона».

Самого же командира 4-й курсантской роты начальство характеризовало так: «Старший лейтенант Маргелов, командир пулеметной роты (Приказ НКО № 878 от 21.05.1936 г.), с должности помощника ком. роты, 1906 г.р., рабочий из крестьян, русский (так в аттестации. – Á. Е.), закончил нормальную военную школу в 1931 году. Политически подготовлен хорошо. В партийной жизни активен. Парторг, член бюро. В училище с 1933 года. Военная подготовка хорошая. Энергичный, подвижный. Выдержанный и напористый в работе, растущий командир. Занимаемой должности вполне соответствует. Может быть выдвинут помощником комполка по строевой части».

В 1937 году в общую программу подготовки курсантов был включен комплекс ГТО («Готов к труду и обороне СССР»). Новшество сразу же выявило пробелы в физическом развитии будущих офицеров. В приказе по училищу говорилось, что «комплекс построен на глубокой связи разносторонних спортивных элементов в одно целое, овладение которыми дает вполне законченного, совершенного, физкультурно-грамотного, волевого командира». И тут же предлагалось всем командирам и курсантам стать значкистами ГТО. Соревновательный дух захватил калининцев. Маргелову упомянутым приказом отводилась роль главного судьи по гимнастике.

Спортивная жизнь в столице Белоруссии с введением комплекса ГТО обрела как бы второе дыхание. И на всех соревнованиях честь училища непременно защищал Василий Маргелов. После первой пробы сил в августе 1937 года семнадцать офицеров и курсантов должны были предстать перед проверочной комиссией, приехавшей из Москвы. О результатах проверки свидетельствует заметка в газете:

«Приказом Комитета по делам физкультуры и спорта при Совнаркоме СССР от 29.08.1937 года за № 285 награждается значком ГТО 2-й ступени:

1. Маргелов Василий Филиппович…»

Всего в списке было десять человек.

С курсантских лет для Василия Филипповича стало нормой всей жизни держать себя в отменной спортивной форме. Не случайно с кабинетом командующего Воздушно-десантными войсками соседствовал индивидуальный тренажерный зал…

В 1933 году началась грандиозная чистка партийных рядов, а следом за ней обмен партбилетов, который продолжался до конца 1936 года. Ворошили прошлое, копались в личной жизни. Вместе с теми, кто преследовал в партии карьеристские и шкурнические цели, из ее рядов изгонялись «потерявшие большевистскую бдительность». Не усвоившие Программу и Устав ВКП(б) переводились из действительных членов в кандидаты. Для таких срок восстановления в партии равнялся одному году. Такой же срок довлел и над проштрафившимися кандидатами, которых переводили в разряд сочувствующих.

В то же время шли показательные разоблачения и раскрытия антипартийных групп, с участниками которых не церемонились.

Минское военно-пехотное училище этот очистительный бум обошел стороной, и лишь несколько курсантов были переведены в кандидаты и сочувствующие. Не раз в защиту «провинившихся» приходилось высказываться заместителю секретаря партбюро училища Маргелову, чье слово было значимым, а честность и принципиальность не позволяли кривить душой. Когда настал и его черед заменить старый, образца 1926 года, партийный билет на новый, произошел казус с буквой «г» в фамилии. Учет коммунистов в политотделе вели инструкторы Миртиц Невлер, политрук Залман Эркин и машинистка Соня Мискевич. Кто из этого трио вставил в фамилию Маргелова злополучное «к», трудно сказать, однако в приказах по 596-му полку 122-й стрелковой дивизии, с которой Василий Филиппович отправился на войну с белофиннами, он значился капитаном[17] Маркеловым.

…Маргелов недоумевал. Люди, перед знаниями и опытом которых он преклонялся и каждое слово которых ловил на лету, такие выдающиеся военные авторитеты, как командарм И. П. Уборевич и М. Н. Тухачевский, вдруг, «сбросив безобидную шкуру ягнят», стали «врагами трудового народа».

Царившую атмосферу правдиво описал в своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Советского Союза Г. К. Жуков:

«В стране создалась жуткая обстановка. Никто никому не доверял, люди стали бояться друг друга, избегали встреч и каких-либо разговоров, а если нужно было – старались говорить в присутствии третьих лиц-свидетелей. Развернулась небывалая клеветническая кампания. Клеветали зачастую на кристально честных людей, а иногда на своих близких друзей. И все это делалось из-за страха быть заподозренными в нелояльности…

Советские люди, от мала до велика, не понимали, что происходит, почему так широко распространились среди нашего народа аресты… Каждый честный советский человек, ложась спать, не мог твердо надеяться на то, что его не заберут этой ночью по какому-нибудь клеветническому поводу…»

Белорусский Особый военный округ позднее назвали «Голгофой Красной Армии». Здесь арестованы были все без исключения командиры корпусов. После них репрессии перекинулись в дивизионное и полковое звено. Лихорадило и Минское училище. Один за другим покидали его командиры, чьи служебные пути когда-либо пересекались с «предателями дела революции», «иностранными шпионами».

В такой обстановке В. Ф. Маргелов получил назначение на должность командира батальона в 8-ю стрелковую дивизию имени Ф. Э. Дзержинского и в декабре 1938 года покинул Минск.

Боевое крещение

Капитан Маргелов не ожидал, что очередной вызов его в штаб дивизии обернется новым назначением. В преддверии назревавших событий должность начальника отдела, НО-2, в задачу которого входило обеспечение комплектования части личным составом и техникой, становилась едва ли не ключевой. Распорядительность молодого офицера и знание местных условий помогли наладить прочные отношения с военкоматами, через которые осуществлялась основная работа в случае мобилизации.

Как и было предусмотрено планом боевой подготовки, части 8-й стрелковой дивизии имени Ф. Э. Дзержинского в начале июня 1939 года покинули казармы и вышли в летние лагеря. Маргелов вычертил схему: стрелковые полки 151-й, 229-й, 310-й, танковая рота с разведбатом связи и зенитно-пулеметной ротой расположились в лагере «Большевик», в семи километрах от Бобруйска, артполки – 62-й и 117-й гаубичный – в лагере «Западный» на артполигоне.

1 сентября 1939 года, после внезапного нападения Германии на Польшу, размеренный ритм лагерной жизни сменился напряженным ожиданием: что дальше?

О вероятности подобных действий Германии И. В. Сталин был информирован еще в начале августа. Сложившиеся обстоятельства, прежде всего позиция Великобритании и Франции, пытавшихся направить устремления агрессора на Восток и рассматривавших гитлеровский режим как основной противовес коммунизму, вынудили советское руководство пойти на сближение с Германией и заключить с ней 23 августа договор о ненападении и секретный дополнительный протокол.

В штабной палатке не было недостатка ни в комментариях, ни в предположениях о дальнейшем развитии событий! Но общее мнение было единым: Польша сама поставила себя в тяжелейшее положение, оказавшись без союзников, в полной изоляции. Особого сочувствия не проявлялось – были в памяти страницы недалекого прошлого, проявленные враждебным отношением западного соседа к Советской России, а затем к СССР, суть которого определили слова «начальника» польского государства Ю. Пилсудского: «Мы не желаем существовать рядом с Советской Россией». Польская интервенция, подкрепленная мощными финансовыми вливаниями и потоками вооружения из Франции и Англии, осуществлялась под лозунгами «Даешь Польшу в границах 1772 года!» и «Да здравствует великая Польша!» Оккупация белорусских и украинских земель в феврале 1919 года, а затем в апреле 1920 года, когда под напором поляков части Красной Армии вновь были вынуждены оставить Минск, Вильно, Киев, Барановичи, Бобруйск, отличалась особой жестокостью.

18 марта 1921 года в Риге был подписан советско-польский договор, по которому к Польше отошли Западная Украина и Западная Белоруссия. Не вернулись на родину и десятки тысяч военнопленных. За пределами Отечества остались миллионы русских, белорусов и украинцев, проживавших на огромной территории. Более того. «РСФСР и УССР согласились возвратить Польше различные военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Польши начиная с 1 января 1772 года» и вдобавок обязались выплатить Польше в годичный срок 30 миллионов золотых рублей, освободив ее от обязательств, связанных с пребыванием ее в составе Российской империи». Под договором стоят подписи троцкиста Адольфа Иоффе (умер при загадочных обстоятельствах в 1927 г.), Якуба Ганецкого (Фюрстенберга, расстрелян в 1937 г.), Эммануила Квиринга (расстрелян в 1937 г.), Юрия Коцюбинского (расстрелян в 1937 г.), Л. Оболенского. Как видим, Сталин жестоко рассчитался с подписантами, росчерк пера которых на долгие годы разделил братские народы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«Сталінскі призыу» – «Сталинский призыв», газета Костюко-вичского районного комитета ВКП(б) и райисполкома на белорусском языке.

2

Теперь г. Новомосковск Днепропетровской области.

3

См.: А. Маргелов, В. Маргелов. Десантник № 1. М., 2003.

4

Располагались в здании бывшей Минской духовной семинарии.

5

В октябре 1926 года приказом Реввоенсовета СССР Западный военный округ был переименован в Белорусский военный округ.

6

Пеньковский Валентин Антонович (1904–1969) – генерал армии, участник Гражданской и Великой Отечественной войн, заместитель министра обороны СССР в 1964–1968 годах. Окончил Объединенную Белорусскую военную школу им. ЦИК БССР в 1927 году.

7

Якубовский Иван Игнатьевич (1912–1976) – Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, первый заместитель министра обороны СССР и главнокомандующий Объединенными вооруженными силами государств-участников Варшавского договора в 1967–1976 годах. Окончил Объединенную Белорусскую военную школу им. ЦИК БССР в 1934 году.

8

Минское суворовское военное училище основано в 1953 году.

9

Теперь на этом месте располагается Белорусский государственный академический театр оперы и балета им. М. Богдановича.

10

«Красноармейская правда» – ежедневная газета политуправления БВО.

11

Литвинов М. М. – заместитель народного комиссара иностранных дел.

12

Рабочий Матвеев в день Пасхи бросил работу.

13

Согласно положению о прохождении службы, успешно окончившие военные школы выпускались со званием «командир РККА» и назначались на должности командира взвода с присвоением 3-й служебной категории. Знак различия – квадрат на петлицах.

14

Обучение в полковой школе длилось шесть месяцев.

15

Тульский, системы С. А. Коровина.

16

Алехин Е. С. (1893–1945). Участник Первой мировой войны. В Красной Армии с 1918 года. После Гражданской войны – начальник штаба 5-й Витебской стрелковой дивизии. В период Великой Отечественной войны – командир дивизии, корпуса.

17

Это звание ему было присвоено 4 апреля 1938 года.