Битва за Ориент
– Ты же помнишь нашу историю, брат[8]? – заговорил Каддафи, сосредоточенно слушавший каждое слово генерала Джабера. – Когда-то ещё до нашей эры распад Римской империи привёл к политическому делению Ливии. Потом зависимость от Великой Порты уже в новой истории в корне изменила жизнь наших предков. В ХХ веке освободительная война за независимость от Италии под руководством великого Омара Мухтара и борьба против стран-колонизаторов: Франции, Англии и Америки. А после наша борьба против королевского режима и засилья западных нефтяных картелей. И, наконец, революция аль-Фатех, поддержанная всем народом Ливии. Вспомни 80-е и 90-е годы прошлого столетия. Сколько провокаций и открытых агрессивных действий против нас предприняла американская администрация! Особенно во главе с Рейганом. Неоднократные попытки физического устранения политического руководства Ливии. Бомбардировки городов и даже резиденции руководителя страны в Триполи. Погибли члены моей семьи! А сколько лжи и циничного фарисейства, сколько информационных атак было предпринято против нас международными средствами информации. Одно только дело «Локкерби», сфабрикованное ЦРУ, с лжесвидетелями, изменившими за американские деньги свои показания в суде, нанесло нам многомиллиардный экономический и трудно поддающийся оценке ущерб на международной арене. Нас представляли исчадием ада, приписывая Ливии все террористические акты, совершаемые в мире! И только заступничество мощного в те годы СССР и Лиги арабских государств положили этому конец. Всё это этапы истории нашей многострадальной Родины. Как видишь – нас никогда не оставляли в покое! А теперь, когда мы взяли курс на финансирование африканских проектов, которые неизбежно приведут к ликвидации экономической зависимости стран Африки от Запада, нас тем более никто не оставит в покое. Кроме того, наша позиция в нефтяном вопросе всерьёз затрудняет спекуляцию нефтяными фьючерсами американскими концернами, которые впервые за последние десятилетия, прошедшие после второй мировой войны, стоят перед экономическим коллапсом. Нынешние цены на нефть – рукотворны. Уже более десяти последних лет они определяются не классическим рыночным механизмом[9], а спекулятивными манипуляциями по продаже нефтяных контрактов (фьючерсов). Цены за баррель нефти повысились с 30 до 70 долларов, а объёмы потребления за два последних года резко снизились. И всё это потому, что с момента добычи нефти и до её достижения конечного потребителя нефтяной баррель проходит через руки четырёх-пяти посредников! Премьер Италии Сильвио Берлускони ещё несколько лет назад говорил о необходимости борьбы с этими международными спекуляциями. Но Евросоюз не в силах справиться с ведущими банками США, которые и являются основными спекулянтами нефтяными фьючерсами. Если бы удалось сдержать или хотя бы ограничить спекулянтов с Уолл-стрит, то цена за баррель нефти сразу опустилась бы до 45–50 долларов! Не трудно догадаться, кто в этом не заинтересован! Кроме того, Европа и Америка перетекают из одной фазы кризиса в другую, стараясь за счёт других стран мира ещё какое-то время продержаться на плаву. Экономики их стран уже приговорил МВФ и по темпам экономического роста их явно опережает Китай, который, скорее всего, и будет новым мировым экономическим лидером в ближайшее десятилетие.
Объявляя нас вне закона, западные страны пытаются заморозить наши банковские счета в Швейцарии, а, проще говоря, отобрать ливийские 200 миллиардов долларов! Ведь Запад научился крутить и замороженные капиталы стран, подвергшихся экономической экспансии. И проделывал такое не раз! Но самое главное – это наш водный проект, который лишил Запад, и прежде всего Соединённые Штаты, которым было весьма выгодно держать нас в условиях водного голодания, триллионных прибылей!
Справка:
В результате геологических изысканий, проведённых в 60-х годах прошлого столетия, в ливийской Сахаре были обнаружены громадные запасы пресной воды: четыре подземных озера. Только совокупная площадь трёх самых крупных из них превышает 35 тысяч кубических километров воды!
Правительство Каддафи приняло решение о сооружении грандиозного водного проекта, получившего название «Восьмое чудо света». По проекту предполагалось перебросить артезианскую воду из малонаселённых южных районов страны в северную индустриальную зону.
В 1996 году вода пришла в столицу Ливии, город Триполи. Это был грандиозный успех крупнейшего за всю историю Африканского континента национального проекта. Победа была ещё и в том, что всё необходимое для его осуществления производилось внутри самой Джамахирии.
Проект отозвался звонкой пощёчиной госдепу США, который утверждал, что Ливия ни на что, кроме поддержки терроризма, не способна. В экономическом же плане, ливийский водный проект лишал Запад, ранее продававший Ливии десолинизированную воду по цене 35 центов за кубометр воды, многих триллионов вододолларовых барышей!
Такое не прощается!
* * *– Сегодня идёт сложный и трагичный для Запада процесс: в фазу распада вступил мировой капитализм, – продолжил свои размышления ливийский лидер, – а вслед за ним меняется и вся система мирового порядка. Эта смена ведёт к новым конфликтам и сменам политических элит.
Каддафи немного помолчал, находясь в глубокой задумчивости. Его собеседники (кроме Джабера в палатке находился один из сыновей ливийского лидера и руководитель личной охраны главы государства генерал Мансур Дау), молча наблюдали за руководителем государства.
– Когда распался СССР, – снова заговорил Каддафи, – в бывших союзных республиках некогда великой страны западными спецслужбами были инспирированы так называемые «цветные революции». Их ещё называли «бархатными». По сути это никакие не революции, призванные менять социально-экономический и политический строй, а «управляемые мятежи», которые приводят лишь к смене руководящих элит. Запад впервые применил тогда разработанные им новейшие технологии в общественно-политической сфере против своего главного противника – СССР. В последующем он неоднократно пользовался этим современным оружием и в других странах: на Балканах, в Ираке, Афганистане, Йемене, Ливане, да много где, и во всех этих точках мира до сих пор неспокойно. Собственно дестабилизация обстановки в той или иной стране и есть основная цель первого этапа мятежа, имеющего чисто экономические цели. Я предвидел эти события в Зелёной книге. Помнишь, я писал о неминуемом падении как коммунизма, так и капитализма? – обратился ливийский лидер к министру обороны, самому старшему по возрасту из всех присутствовавших при чаепитии и своему революционному коллеге.
– Конечно, помню, – кивнул в знак согласия темнокожий гигант. – Значит, речь идёт о том, что теперь дошла очередь и до нас, следовавших почти полвека «третьим путём развития»? Неугодны именно мы – законная власть, и нас хотят поменять на другую? Но на какую? – Джабер взглянул в глаза Каддафи. – Что выиграет Запад от прихода к власти исламских фундаменталистов? Вспомни, как в отношении Запада повёл себя иранский Имам Хомейни, когда вернулся в результате народных волнений на родину? Первое, что он сделал, – захватил в заложники работников американского посольства!
– Все действия западного альянса на международной арене преследуют лишь одну цель – захват природных богатств суверенных стран. США перед агрессией в Ирак объявили, что у Саддама есть ядерное оружие. Как оказалось, никакого оружия там нет. Но разве американцы покинули страну, когда это обстоятельство стало для всех очевидным? Саддама, осмелившегося объявить о национализации нефтяной отрасли Ирака, попросту убили, обвинив в геноциде против собственного народа! И никто не заступился, пытаясь восстановить справедливость! А разве сейчас кому-то есть дело до простых иракцев? Страну уничтожили, превратив в пылающий очаг напряжённости. Там каждый день убивают мирных людей, выдавая происходящее за установление конституционного порядка. Главное – не люди и их судьбы. Главное – это нефть! А у нас этой самой нефти хватает! Да ещё и высочайшего качества! Почти без примесей серы. Такой нефти нет нигде в мире! Кроме того, нам не простят национализации собственности нефтяных концернов США и Великобритании в 70-м году прошлого века. Теперь настало их время.
– Думаешь, что нас ждёт судьба Саддама, отец? – задал наконец главный вопрос сын Каддафи, Хамис.
– Мой дорогой сын, перед нами стоит выбор: покинуть страну и стать предателями либо попытаться защитить право Ливии на свободное существование и свою собственную жизнь.
– Лично я выбираю второе, отец!
– Я никогда в тебе не сомневался, гордость моя! Однако сегодня мы стоим перед смертельной опасностью, и мы все должны это хорошо понимать! После ухода СССР с Ближнего Востока мы одни противостоим Западу, который стремится взять реванш за прошлые поражения, и в этой борьбе он пойдёт до конца. Теперь никто, кроме Аллаха Всевышнего, помешать этим планам не сможет! Экономика США, да и всего Запада, на волоске от гибели. Сегодня они переживают глубочайший финансовый и сырьевой кризис. И чтобы не погибнуть, нуждаются в глобальной войне. Этот путь тупиковый и непременно гибельный. Но не только для этих стран, а для всего мира, если это не поймут вовремя и не объединятся, дав отпор, остальные страны.
Каддафи встал и, пройдя по шатру до его конца, приподнял полог. С улицы потянуло холодом. Ветер утих, и воздух очистился от песчаной пудры. Светила луна, и на чёрном небе горели высокие звёзды.
Муаммар выдохнул пар.
«Значит, температура уже ниже 10 градусов», – молча констатировал он.
Далеко вдали, у самого горизонта, узкой полоской догорал закат и на песке поблёскивали капли обильной росы.
Любуясь яркими красками «умирающего» солнца, Каддафи вдруг вспомнил, как ещё мальчиком учился в Сирте в медресе. Его отец и мать с братьями и сёстрами жили далеко в пустыне, в тридцати километрах от города, и на ночь он, совсем ещё ребёнок, оставался в местной мечети. Здесь под монотонные молитвы сонного муллы засыпал на полу, мечтая о встрече с родными и о милости Аллаха, которого просил только о еде. Ни о чём более голодный мальчик не мечтал!
Потом последовала учёба в Себхе на юге страны, в Мисурате, Египте и даже Англии! Всё было!
Но более всего он вспоминал сейчас годы, проведённые в военном училище вольнодумного Бенгази. Как он и его друзья мечтали о справедливости и счастье для своего народа! Да разве думали они тогда о богатстве или личной выгоде?! И революция, которую он совершил вместе с ними, началась всё в том же Бенгази, откуда теперь пришла на его Родину беда.
Чего же он не понял, что не увидел вовремя? Разве мало он сделал для Ливии и своего народа? Сколько всего было пройдено! Ликвидированы безработица и кричащая бедность населения, которое за время его правления увеличилось в несколько раз! Какая из самых развитых западных стран может похвастать подобными социальными достижениями?! А уж таким скачком в демографии – и подавно!
Да, он согласен, многого достичь не удалось. Слишком поспешными были экономические реформы, к которым не оказалась готова страна. Но разве в том его вина, что он опередил время, пытаясь вырвать свой народ из феодального мрака?!
Эх, может и правда, нужно было уйти лет десять тому назад? Но на кого оставить страну, кому передать власть? Террористам «аль-Каиды» или «Братьям-мусульманам»? Молча наблюдать за тем, как они палками загоняют всех в «Великий исламский халифат» от океана до океана? Вновь ввергнуть страну в пучину хаоса, отбросив её на сотни лет назад, наплевав на будущее своих детей и внуков?
У Каддафи были серьёзные разногласия с исламскими экстремистскими группировками внутри страны и прежде всего в трактовке канонов самой религии. Полковник считал, что все законы в Джамахирии должны строиться исключительно на священной для всех мусульман книге – Коране. Он был против иных духовных книг и источников в исламе (например, сбора высказываний пророка, его посланий и т. д.).
Кроме того он проводил активную социальную политику и контролировал деятельность мечетей, что лишало духовенство определённой самостоятельности в поступках и принимаемых решениях. Лидер страны чувствовал недовольный ропот мулл за своей спиной, который однажды перерос в реальную угрозу его жизни.
В памяти Каддафи было ещё свежо покушение, которое организовало на него Исламское движение мучеников в мае 1998 года. Тогда он, ехавший в Египет на автомобиле, был ранен в локоть. Но мог бы и погибнуть, если бы не жертвенный поступок его любимой девушки-телохранителя, погибшей вместо него. Верная защитница бросилась вперёд и заслонила собой ливийского лидера от пуль мятежников, приняв их на себя. «Бедная девочка погибла на месте. А ведь была красавицей, и звали её так же как и мою дочь – Аишей!» – вздохнул, вспоминая невинную жертву, Муаммар.
Когда-то очень давно полковник послушался совета немецкого специалиста из ГДР Карла Ханса по вопросам личной безопасности и организовал отряд телохранительниц, положившись на женскую интуицию и быструю реакцию на опасность. И никогда после не пожалел об этом.
Его амазонки берегли своего раиса[10] долгие годы, и он не обращал никакого внимания на слухи и сплетни вокруг его стройных симпатичных охранниц, отбором которых руководил лично сам.
Придя к власти, Каддафи добился для ливийских женщин равных с мужчинами прав и свобод. Он сделал это наперекор шариату и многовековой исламской традиции, чувствуя гул неудовольствия религиозных фанатиков за своей спиной. И всё же он пошёл на этот шаг, понимая, что иначе невозможно вырвать страну из феодального невежества. И также никогда после не пожалел об этом поступке!
Его девчонки, получившие подготовку в военных колледжах, носили офицерское платье, щеголяли стеками и модельной обувью. Им целовали руки мужчины-офицеры. От их вида кружилась голова!
Да, со всеми проблемами он научился справляться за те долгие годы, пока находился у власти. Со всеми, кроме одной…
«Как же всё-таки тяжело, когда тебя предают родные люди! Перебежали в стан врага некоторые министры, переметнулась и часть высшего офицерского состава, забыв, что присягали на верность революции. Трудно, больно, но всё же не так, как когда тебя предаёт собственный сын! – тяжело вздохнул Каддафи, – Эх, Сейф, Сейф! Мы, возможно, уже не увидимся в этой жизни. Так знай, что судьба предателя печальна. Ты предал не меня, а свой народ, свою семью, свою Родину!»
Вчера по телевидению Ирана передали сообщение, которое потрясло его самого и всю его семью: его любимый сын Сейф аль-Араб – предатель! Он советует отцу «пустить пулю в лоб!»
Но, может, это всего лишь вероломная ложь? Ведь он сам не видел выступления сына. Конечно, его сын захвачен мятежниками, как и его старший брат Мухаммед. Ему угрожают, склоняя к сотрудничеству враги! Ведь, чтобы свалить власть отца, необходим раскол среди самых близких ему людей, его семьи. Только тогда у мятежников есть шанс!
Несомненно, это акция психологической войны, направленная на то, чтобы сломить его. И ничего более!
И всё-таки, если это правда… За все сорок с лишним лет, пока он является руководителем Ливии, его по-настоящему предавали лишь дважды. Те, кому он доверял безгранично и кого нежно любил.
Тогда, в далёком теперь уже 75-м году, его предал друг детства и юности Омар Мохейши, с которым они сидели за одной партой в школе, служили в армии и вместе вошли в революцию аль-Фатех. Его он считал братом, доверял свои самые сокровенные мысли. Омар сопровождал главу государства во всех дальних поездках.
И вдруг организовал заговор!
Тогда от революции откололись и другие её активные участники: Наджм, Хаввади, Хуни, Герви, Хамза. Всех этих людей Каддафи знал лично, доверял им как самому себе и любил как своих братьев. Между ними не было никаких разногласий в отношении внешней политики, но они оказались неготовыми идти до конца революционными преобразованиями внутри собственной страны.
Муаммар никогда и никому за прошедшие годы ни разу не признался, как ему было трудно примириться с этой душевной раной, которая до сих пор ещё напоминает о себе.
«Интересно, где теперь Омар? Всё так же живёт в Египте? А может, уже забрал его Аллах? Ведь мы с ним давно уж немолоды как прежде!»
Простил ли он его? Трудно сказать. Ненависти к Омару он не испытывал никогда, хотя он предал не только их дружбу.
Потом в заговоре против отца был замешан его родной сын, Муттасим. Дослужившись до подполковника ливийской армии, он был советником ливийского лидера по вопросам национальной безопасности.
И вдруг примкнул к заговорщикам!
Попытка путчистов провалилась, и Муттасим в страхе перед гневом отца бежал в Египет.
Он простил своего неверного дурака и разрешил вернуться домой после неоднократного ходатайства за него президента Египта Хосни Мубарака, убеждавшего ливийского лидера в том, что его сын раскаялся в содеянном и просит о помиловании.
Муаммар тяжело вздохнул. Он вспомнил Сейфа маленьким, сидящим на его руках в шатре близ Сирта, и к горлу подкрался предательский ком.
«Эх, Сейф, Сейф, что же ты наделал? – мысленно повторил полковник. – Что ж, раскисать нельзя. Теперь осталось лишь одно: идти до конца. И будь что будет!»
– Хамис! – Каддафи повернул голову в сторону одного из своих младших сыновей.
– Да, отец! – встал со своего места молодой симпатичный мужчина.
Несмотря на то что Хамису недавно исполнилось только двадцать восемь, он уже пользовался авторитетом в армии за самостоятельное мышление и стремление провести давно назревшие реформы в Вооружённых Силах Ливии.
Сын имел чин полковника, был подготовленным и грамотным офицером, окончил военную академию в СССР, и сейчас командовал элитной частью – 32-й бригадой спецназа.
– Я хочу поручить тебе возглавить борьбу с оппозиционерами на востоке страны. Я очень в тебя верю!
– Спасибо, отец. Я тебя не подведу!
* * *Командир боевого подразделения английского спецназа SAS[11] майор Роберт Маккензи, мужчина лет тридцати семи – тридцати восьми, в пятнистом грязно-буром камуфляже, с коротко постриженным рыжим затылком, проводил инструктаж своего личного состава в заброшенной пещере в горах Киренаики невдалеке от Бенгази.
Ещё на прошлой неделе группа диверсантов-подводников, приплывшая к ливийским берегам на резиновых надувных плотах, скрытно доставила сюда оружие, взрывчатку и провиант. А также большие алюминиевые фляги с пресной питьевой водой.
Подразделение SAS в количестве 60 бойцов высадилось на дикий берег с итальянского десантного корабля ещё засветло и проделало путь до пещеры скрытно, соблюдая все меры маскировки.
Подготовив всё для ночного выступления и приняв соответствующие доклады командиров групп, Маккензи готовился отдать боевое распоряжение. Развернув карту на складном столике, освещённом лучом подвесного прожектора, майор начал с оценки обстановки:
– Итак, господа, мы находимся с вами в пятнадцати километрах от Бенгази. В городе действует группа американских политтехнологов, интернациональные отряды арабских наёмников, ряды которых пополняют частные военные компании, и французский спецназ, переодетый в национальную арабскую одежду. Он прикрывает деятельность и тех, и других. Главная цель: организация вооружённого восстания против режима Каддафи. В результате ливийский лидер должен быть убит, как и вся его семья, а также ближайшее окружение – носители закрытой политической информации. Ваша задача состоит в том, чтобы в результате неожиданного рейда захватить арсенал оружия в ар-Рудайя, близ авиабазы Бенина и склад с боеприпасами в Самуда. Они обозначены кружками на картах, которые получат командиры команд. После захвата – удерживать объекты до подхода основных сил: отрядов арабской оппозиции, которым это оружие и передать. Затем возвращаетесь сюда, в исходный район, для получения новой задачи. Всё подразделение делится на две команды по две спецгруппы (в каждой спецгруппе SAS по 16 бойцов). Первая команда под руководством капитана Грина, – майор кивнул в сторону лысеющего коротышки, – вторая – лейтенанта Харриса. Выступление в час ночи, то есть через пять часов. Прошу сверить часы! Сейчас семь минут девятого. Маршруты выдвижения обозначены на картах красным цветом. Район сосредоточения поднят прерывистой линией и находится между тремя ориентирами на местности, взятыми в кружки. Место нахождения района приблизительно в трёхстах метрах юго-западнее высоты Рас-Нури. Время «Ч» – 5 часов утра. Сигнал: красная ракета. Связь со мной по радио. Позывной – «сова». Пленных не брать и самим в плен сдаваться не рекомендую! Думаю, вы и так понимаете, что значит попасться в лапы к дикарям?! И прошу помнить, господа, что мы здесь инкогнито: никакой наземной операции не проводится! Какие есть вопросы? Всем ли понятно задание?
В пещере, где находилось боевое подразделение диверсантов, послышался утвердительный гомон, гулко отозвавшийся в замкнутом каменном пространстве.
– Тогда всем отдыхать, кроме господ командиров, которых прошу задержаться, – подвёл итог совещания майор-спецназовец.
* * *– А ты смелый боец! – похвалил своего русского коллегу командир группы отряда спецназначения боснийский серб с чудным именем Борислав. – Если б не ты со своим пулемётом – надрали бы мне задницу воины Аллаха!
– Да там были не только арабы, а целый интернационал, которому всё равно кого мочить, лишь бы платили деньги. Сразу видно – профи! Помнишь, как они организованно отступили, выйдя из-под огня?
– Ну да, конечно, помню. А ты где-то и сам раньше бывал? Подготовка видна!
– Да так, везде понемногу, – неопределённо протянул собеседник.
– Ну, не хочешь – не говори.
На песчаном холме в отрытом секрете под камуфляжной сеткой беседовали двое мужчин в ливийской военной форме. На вид каждому из них было около 45–48 лет.
Чуть поодаль от беседовавших командиров отдыхала группа вооружённых людей значительно моложе их по возрасту, так же в военной форме, числом не менее двух дюжин бойцов.
– Я не понял, что значит «мочить»?
– Убивать, значит.
– А, теперь понятно, – закивал серб. – А как ты попал сюда, почему стал воевать на стороне полковника? Я слышал, как ты говоришь по-арабски. Ты что раньше бывал в этих краях?
– Ну, как попал – это долгая история! А в отношении языка… Когда-то в восьмидесятых я служил здесь в качестве военного переводчика. Арабский язык изучал в Москве, в самом лучшем на тот момент учебном заведении Советского Союза – Военном институте иностранных языков в Лефортово. Затем дослужился до майора советской армии. А потом не стало ни армии, ни самого Советского Союза. И меня, как и многих моих соотечественников, бросало из страны в страну. Знаешь, есть одна иммигрантская песня с такими словами: «…и швыряло меня как осенний листок, я менял города, я менял имена…». Так вот, это про меня. За долгие годы странствий и одиночества я и приобрёл свои умения. Каддафи защищает Джамахирию от всякого сброда. Я не знаю его лично, но он заслуживает уважения, в одиночку противостоя целому блоку вооружённых до зубов технически развитых стран!
– Что есть Лефортово? – поинтересовался серб. – Я не понял этого слова.
– Район Москвы. А что означает твоё имя? – в свою очередь полюбопытствовал бывший ВИИЯковец улыбнувшись. – Я слышал, что сербские имена всегда носят скрытый смысл. В этом проявляется общая языковая традиция для всех восточных народов. В том числе и восточных славян.
– Это верно. Моё имя, Борислав, означает – «прославившийся в боях».
– Недалеко от правды, – усмехнулся его собеседник.
– Но особенно красивые имена со смыслом у наших женщин! Вот мою бывшую жену звали Веса, что значит по-нашему – весна. А ещё есть женское имя Гордана, что означает по-русски – гордая. А ты женат, Александр? – обратился к своему боевому товарищу серб.
– Была жена, да сплыла!
– Это значит, что теперь её нет? – снова не понял его иностранец.
– Именно так.
В их разговоре наступила временная пауза.
* * *Группа профессиональных бойцов, а проще говоря, наёмников, воевавших на стороне законной власти Ливии, сидела в засаде. Её состав был весьма пёстрым. В отряд входили граждане Сирии, Ливана, Ирана и Афганистана, бывшей Югославии, два словака и до вчерашнего дня татарин Рафаил, погибший от разрыва пехотной мины при её обезвреживании.
Все они, опытные воины, пережившие трагедии собственных стран (а зачастую и свои личные), понимали друг друга без слов. Достаточно было лишь сигнала или жеста, и каждый из них шёл на смертельный риск, делая свою работу так, как её делает истинный профессионал. Между ними существовало негласное правило: своих товарищей ранеными или убитыми на поле боя не бросать, и в плен живыми не сдаваться. Каждый понимал, что является по сути наёмником. А с наёмниками расправляются на месте без всякого суда или снисхождения.
Из русских в отряд входил теперь только он один – Степанченко Александр, который по большому счёту москалём не был, так как являлся гражданином ныне «самостийной Украйны». Но для иностранцев Украина – всё равно Россия. Александр же никого в обратном убеждать не собирался.