Он и она

Таким, какой есть. Таким, каким станет. Главное, что Он знал, – хуже не будет. Будет только лучше. Надо просто перестать бежать за несуществующим в природе эталоном с названием «настоящий мужчина». Просто быть мужчиной. И жить. Жить и работать. Работать и двигаться вперёд. И тогда улыбнётся солнце, засияет радуга и станет легче на душе. Потому что нужда бестолково крутиться и бегать за своим хвостом в надежде поймать его и понять бессмысленность этой затеи уже отпала.

* * *

Конец сентября. 2011 год. Санкт-Петербург. На Невском проспекте они нашли уютное кафе. Там варили, наверно, самый лучший в мире американо с двойными сливками! Они пили этот ароматный напиток и смотрели друг другу в глаза. Только что они сказали слова, которых Он боялся больше всего на свете: «Мы не понимаем друг друга…» Только что. И уже второй раз за три года. Больно хлестнуло. Наотмашь: «…Нам надо расстаться».

Она плакала. Он смотрел в её голубые, такие красивые и родные глаза и судорожно, глоток за глотком, вливал в себя кофе, пытаясь протолкнуть жуткий комок, который камнем стоял в горле и мешал дышать. Слёзы… Они сами подступили к глазам и предательски сверкнули на ресницах. Он отвернулся.

«Что? Нет, Солнышко! Я не плачу. Соринка попала в глаз. Не надо обманывать? Не буду. Просто кофе очень горячий. Вот я и прослезился».

Не поворачиваясь к ней лицом, Он взял со стола сигареты и вышел из кафе на Невский проспект. Горький табачный дым сделал то, что не смог сделать кофе. Комок, колом стоявший в горле, вдруг провалился. По щеке скользнула и упала на асфальт предательская слеза.

Из открытого окна рядом припаркованного автомобиля пел Григорий Лепс: «…Не хочется смотреть, как мы с тобой убиваем свою любовь…» Судорожно сжимая скулы, он глотал воздух Санкт-Петербурга пополам с сигаретным дымом, пытаясь погасить в себе дикое желание дать волю чувствам, чтобы не расплакаться!!! Какое, к лешему, расплакаться! Разрыдаться!!! Умом Он понимал, что они разные. Душой не мог понять, почему должен потерять её. Странная штука – ЛЮБОВЬ!

Кафе на Невском было таким уютным и тёплым, что им не хотелось оттуда уходить. Он не мог оторвать от неё взгляда, и вдруг Она сказала: «Дай руку!»

Он протянул ей ладонь.

Она крепко сжала её и долго не отпускала. Несмотря на всё безумство происходящего, несмотря на то, что ровно через четыре часа Он проводит её на поезд и, может быть, не увидит больше никогда в жизни, Он был счастлив. От тепла её пальцев. От грустных, но таких родных глаз. От взгляда, который был уже не так нежен, но направлен на него. От аромата её духов, который так шёл ей, его Женщине! Её запах… Без всяких духов Он просто обожал её запах! Так, как пахла Она, не пахнет ни одна женщина в мире!

Он любил время, когда Она, сжавшись в комочек, тихонько спала рядом с ним в постели. А Он, уткнувшись в её длинные роскошные волосы, вдыхал аромат любимой Женщины. «Аромат сказки» – так Он называл её запах. Сказочный запах своей любимой Женщины, которая пахнет сказкой и загадкой. И расшифровать это Он мог только сам. Даже ей Он не рассказывал о своих ощущениях. Тем более не рассказывал об ассоциациях с ароматом сказки и загадки. Почему? Он просто опасался услышать то, что слышал уже неоднократно: «Ты пугаешь меня. Я совсем не такая, какой ты меня себе придумал». А Он ничего и не придумывал. Он видел её такой. Чувствовал такой. Дышал ею такой. Жил ею такой. И растворялся в ней. Просто потому, что любил. Сильно.

Как же сильно Он её любил! Когда-то, в самом начале их знакомства, Она сказала ему слова, которые Он запомнил на всю свою жизнь: «Меня можно взять только лаской, заботой и вниманием». Да Он об этом только и мечтал! Он уже был влюблён в неё как мальчишка. Пылко и страстно. А как зрелый уже мужчина очень хотел окружить её всем тем, что ей было необходимо. Вниманием, заботой и лаской. И Он делал это. Несмотря на расстояние, разделявшее их. И абсолютно не понимая Божий промысел – поселить их за тысячу километров друг от друга и в разных странах. Зачем? Зачем?? Зачем??? Он спрашивал это у Небесного Отца. Он ждал ответа. Его не было. Небеса упорно молчали: «Зачем??? Если Ты утверждал, что миром правит Любовь, почему эта Любовь так далеко от меня? Почему я не имею возможности видеть её, ласкать, целовать и баловать каждый день? Почему? Почему именно так, а не иначе?» Но Небеса были либо глухи, либо немы. И раз за разом Он приходил к выводу, что ответ на свой вопрос Он должен найти сам. В себе. Просто надо продолжать искать. И не сдаваться.

В их отношениях случались размолвки. Иногда серьёзные. Но Он помнил, что сказала его Женщина: «…Только лаской, заботой и вниманием!» Искушения подать себя в лучшем, чем есть на самом деле, виде иногда были. Он делал это. И горько потом жалел. Корил себя. Ругал. Но Он не хотел да и не умел врать. И даже мысли не допускал о хитрости, лести и лжи по отношению к своей Женщине. Он даже на секунду не мог представить себе, что крепость может быть взята обманом и лестью. Не мог, да и не умел Он «вешать лапшу на уши». И очень гордился тем, что его Женщина была всегда правдива и откровенна с ним. Всегда! Он мысленно ставил ей высшую оценку по этому пункту. И поступал с ней точно так же.

Прожив на этом свете уже сорок шесть лет, Он прекрасно знал, почему женщины красятся, а мужчины врут. Женщины любят ушами. Мужчины – глазами.

Влюбляются мужчины в то, что видят, а женщины – в то, что слышат. И именно поэтому, расставшись, мужчина уходит к той, что внешне гораздо привлекательнее и моложе предыдущей, не поняв, не сумев оценить душевных качеств женщины, которая делила с ним кров, стол и постель.

А многим и не нужна была эта женская душа. Некоторые же просто туда плевали и гадили. А женщина, осознав, что всё обещанное оказалось мифом, миражом и ложью, почемуто уходит, как это ни дико звучит, за очередным обещанием рая на земле.

А Он не хотел, подобно античному герою, взять свою Трою с помощью хитрости троянского коня. Это претило его естеству. Его убеждениям.

Искренне любя и ещё глубже уважая свою Женщину, Он хотел быть и был с ней честен. Обмануть её, перехитрить – это было для него сродни предательству. А как можно предать свою Любовь? И кто ты будешь после этого? И как потом с этим жить?

Когда Он вспоминал её глаза, вглядывался в них на фотографиях, у него на душе становилось теплее. Он улыбался. В эти моменты Он был абсолютно счастлив. В его жизни была и остаётся настоящая Любовь. И даже мысли о том, что разлука может прийти неожиданно, Он просто не допускал. Не допускал, хотя Она не раз говорила ему, что это всего лишь жизнь. И в ней может случиться всякое… Всякое… Ерунда! Он улыбался в ответ: «С кем-то может, но не с нами». Тогда Она тоже улыбалась в ответ.

* * *

Домой сегодня Он поехал на такси. Пронзительный ветер, снег… Мёрзнуть хотелось меньше всего. Уютный тёплый салон машины… А из динамиков – песня в исполнении Анжелики Варум:

Ах, как хочется вернуться,Ах, как хочется ворватьсяВ городок!..На нашу улицу в три дома,Где всё просто и знакомо,На денёк…

Войдя в квартиру и закрыв за собой дверь, Он переоделся, включил телевизор и открыл холодильник.

Повешенной мыши там, конечно, не было, но ужин «накрылся медным тазом». Заботы рабочего дня напрочь выбили из головы запланированное заранее – зайти в магазин и купить продукты. Как давно Он не готовил себе нормальную домашнюю еду! Пельмени и блинчики с мясом неизвестного происхождения, тушёнка с хлебом, кильки в томате, морковь по-корейски… Съесть на ходу что-нибудь, даже не почувствовав вкуса, стало дурной привычкой, и с этим надо было чтото делать.

Снова одевшись и заперев дверь, Он вышел в метель. Жёсткий снег ударил в лицо. До супермаркета было недалеко, и Он шёл, мурлыча себе под нос:

Ах, как хочется вернуться,Ах, как хочется ворватьсяВ городок!..

До конца не осознавая, почему напевает именно эту песню, Он вдруг начал чувствовать разливающееся по всему телу тепло. Людей в супермаркете было очень много. Ещё бы! Новый год не за горами!

На фоне тележек, заполненных икрой, копчёной колбасой, шампанским, водкой, коньяком, ананасами, маслинами, шоколадными конфетами, его корзина с картошкой, курицей, рисом, капустой, морковью и луком смотрелась несколько убого.

На нашу улицу в три дома,Где всё просто и знакомо,На денёк…

Он шёл домой с пакетом в руке и по дороге прикидывал, как, разделив курицу на части, поставит вариться бульон, а кусочки без костей сразу опустит в раскалённое масло в гусятнице и начнёт готовить плов.

До шеф-повара элитного ресторана ему было далеко, но готовить Он умел. Раньше – любил. Потом делал это просто по необходимости, предпочитая здоровую домашнюю еду той, что приготовлена в кафе.

Ах, как хочется вернуться!..

Снял пену с закипевшего бульона, уменьшил газ. Очистил картошку и морковь. В гусятнице обжарил куриное мясо, замочил рис и сухие белые грибы, нарезал лук полукольцами…

Его буквально осенило, когда Он вспоминал слова песни. Напевая, Он вдруг ясно увидел этот городок… и улицу в три дома… До переезда в большой южный город его Любовь жила именно там – в маленьком городке. Городке, куда Он приехал, как только Она позвала его. И именно в это время, в конце декабря.

Продолжая колдовать над щами и пловом, Он вдруг ясно увидел перед собой улицы, дома, магазины и рынок. Подъезд, в котором жила его Любовь, и дверь в её квартиру, которую Он хотел утеплить, но так и не сделал этого. И сейчас пожалел – надо было всё же сподобиться. И подъезд дома напротив, где жила её мама. Третий этаж, дверь направо…

До боли в сердце захотелось сейчас туда. В городок. К ней, к его Женщине. Гулять по полупустым улицам было особо негде, но они гуляли. Несколько раз пили чай и кофе в кафе гостиницы. Она говорила ему тогда, что это единственное кафе в городе, в котором Она может спокойно посидеть и привести мысли в порядок. И ему захотелось сейчас зайти именно туда. И посидеть за тем же столиком. И заказать кофе…

Бульон был готов. Прозрачный, он принял в себя нарезанный кубиками картофель. В гусятницу отправился лук. Через пять минут – нарезанная соломкой морковь. Квартира наполнялась запахом живой еды. И только одно это уже делало её обитаемой. Нет, и раньше подобный аромат иногда наполнял её, но разве сравнишь его с запахом расползшихся по тарелке сосисок, наспех разогретых в микроволновой печи!

Когда Он был у неё в гостях, готовил тоже. До сих пор помнит, как мама, добрая и милая женщина, с интересом наблюдала за его действиями на кухне из-за двери. А потом они вместе сидели за одним столом…

Это было так по-домашнему! И Он захотел снова оказаться там. Чтобы необыкновенное тепло его Женщины было рядом, а её удивительный запах будоражил обоняние и воображение.

Бульон с картофелем был почти готов. Туда отправилась зажарка из моркови и лука. Следом – тонко нашинкованная капуста, грибы и зеленый горошек. Десять минут – и можно солить, добавлять лавровый лист. И щи по-королевски будут готовы. В гусятнице уже находились мелко нарезанные грибы, рис, барбарис, специи. На высоту двух пальцев сверху налита горячая вода. Не забыты и несколько зубчиков чеснока, и курага для нежного послевкусия, усиливающая аромат мяса. Еда на неделю была почти готова.

Ах, как хочется вернуться!..

Попробовав всего понемногу, пока готовил, Он почувствовал сейчас, что аппетит пропал совсем.

Половина одиннадцатого вечера, и его Любовь, если бы Он начал сейчас есть, отреагировала бы сразу: «В такое время?!» Удобно устроившись на разобранном для сна диване, Он смотрел на экран телевизора, а видел городок, в котором, хоть и в трудные для его Женщины дни, Он был счастлив. Рядом с ней. Вместе с ней. В городке.

– Ах, как хочется вернуться… – пробормотал Он и уснул.

* * *

Они расстались. Больно было так, что иногда казалось – можно завыть от тоски, одиночества и безысходности. Он держался. Никто из тех, кто окружал его, даже представить себе не мог, какие бури и ураганы разрывали его душу. Он держался. Насиловал себя в спортзале, с головой погружался в работу. Но бывали дни, когда тоска и печаль настолько сильно одолевали его, что Он просто физически не мог ничего делать. В эти дни Он сидел за столом и безучастно смотрел в окно. Изредка коекто из коллег, проходя мимо, задерживался рядом с ним и задавал дежурный вопрос: «Ты в порядке?» И тогда Он широко улыбался и отвечал: «Да! Просто задумался». А перед глазами стояла Она. Его Женщина. И память, как киноленту, крутила перед взором, кадр за кадром, моменты жизни. Его жизни.

По натуре своей Он был замкнутым и закрытым со многими, особенно с мало знакомыми ему людьми. Хотя так было не всегда. В молодости – душа нараспашку, Он делился всем, даже самым сокровенным, с друзьями за рюмкой водки или коньяка. С годами Он понял непреложную истину: этого делать нельзя! Жизнь – самый лучший учитель. И она научила его. Довольно жёстко. Восьмидесяти процентам людей, которым ты откроешь свою душу, вообще наплевать на твои проблемы, чаяния и личную жизнь. А двадцать процентов ещё и порадуются твоим неудачам. Хорошо, если просто порадуются сами. Больше никогда Он не будет делиться тем, что творится в его душе, ни с кем! Он не станет обсуждать свою личную жизнь ни с женщинами, ни тем более – с мужчинами. Так как с годами понял, что у последних не менее гадкий и болтливый язык, чем у некоторых дам.

Эти его замкнутость и закрытость порой сильно раздражали его любимую Женщину. «Надо разговаривать! Говорить!» – уверяла Она, но не могла до конца понять, почему Он ведёт себя именно так, а не иначе. А на это были свои причины. И очень глубокие. Они затрагивали самое сокровенное, что было в его душе, в которую однажды плюнули и нагадили так, как не может плюнуть и нагадить даже целый полк солдат. И сделал это в прошлом дорогой и близкий, как Он тогда считал, человек. От которого Он меньше всего на свете ожидал подлости, низости и предательства.

Но, как это часто бывает в жизни, предают самые близкие – те, кому больше всего доверяешь. Это и есть горькая, но правда! И Он просто боялся. Боялся говорить со своей Женщиной о сокровенном! Боялся! И ещё больше боялся признаться ей в своём страхе. Да!!! Это правда!!! Потому что когда-то, начав говорить о наболевшем и сокровенном с близким тогда ему человеком и надеясь если не на понимание, то хотя бы на участие и сострадание (Да! Да! Мужчинам это тоже иногда необходимо!), он получил в ответ лишь насмешки!

А уже через несколько дней многие из его знакомых перешёптывались у него за спиной, хихикали и показывали в его сторону пальцем.

Слухи и сплетни росли как снежный ком, множились. И вот ему уже смеются в лицо. И открыто обсуждают его личную жизнь. Несколько раз, не выдержав, Он пустил в ход кулаки, и двое из его бывших друзей оказались на полу с разбитыми носами, а один – ещё и со сломанной челюстью, но это только подлило масла в огонь. На душе легче не стало, зато стало больше слухов и сплетен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.