Детектив в стиле нуар

© Майк Галь, 2017

ISBN 978-5-4485-2435-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

Город приближался. Он словно выныривал из ночного мрака. Его огни мерцали внизу, словно угли огромного костра, разбросанные вокруг черного зеркала залива. Двухмоторный почтовый «дуглас» готовился к посадке. Командиру оставалось выполнить последний разворот перед выходом на глиссаду. Слева, сразу за белыми штрихами прибоя, уже светилась прямая и яркая гирлянда посадочной полосы. Двигатели гудели ровно и слаженно, сжигая оставшееся в баках топливо.

Командир заложил левый вираж, нацеливая нос «дугласа» на огни аэропорта. Целиком сосредоточившись на управлении, он не сразу заметил, как откуда-то справа появился странный, ни на что не похожий клубок света. Округлая плотная масса, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги, вдруг плавно и стремительно понеслась наперерез самолету.

– Черт! Что это?! – подскочил в кресле второй пилот. – Командир, смотри! Эта штука летит прямо на нас!

– Вижу! Не дергайся… – сквозь зубы процедил командир. – Попробую поднырнуть. – Он вжался в спинку кресла, с усилием толкая штурвал от себя.

И без того летевший со снижением «дуглас», начал забирать еще круче влево и вниз, почти переходя в пике. Двигатели, истошно воя, рубили пропеллерами холодный морской воздух. Загадочный сгусток света быстро приближался, все больше увеличиваясь в размерах. Второй пилот смотрел на него, не мигая и не шевелясь, за его спиной бледным пятном застыло лицо вцепившегося в спинку кресла бортмеханика – в их распахнутых глазах отражалось быстро растущее облако разноцветных огней…

– Похоже, разошлись… – хрипло сказал командир, выравнивая самолет и провожая глазами пронесшееся над ними «нечто».

– Слава богу, обошлось, – коротко перекрестился бортмеханик.

– Уф!.. – с облегчением выдохнул второй пилот. – Что это была за хреновина?..

Никто не успел ответить. Самолет что-то хлестко ударило, правое крыло брызнуло фонтаном искр и, бешено кувыркаясь, отлетело вместе с двигателем в темноту. Ревя оставшимся мотором, «дуглас» завертелся волчком, затрещал, раскололся по швам и, извергая из себя груды писем, бандеролей и посылок, неумолимо понесся навстречу черной воде залива…

ГЛАВА 2

Светофор, висящий на уровне окна, переключился на зеленый, и стены в кабинете, только что бывшие яично-желтыми, окрасились в холодный изумрудный цвет. Город накрыли ранние осенние сумерки, и давно пора было включить лампу, но Виктор продолжал сидеть в потемках за своим стареньким письменным столом, погруженный в круговорот невеселых мыслей, которым монотонно и безразлично вторил с улицы светофор: красный… желтый… зеленый… желтый… красный…

Телефон молчал весь день. За целый день в конторе не раздалось ни единого звонка. Кажется, у людей в этом городе больше не осталось проблем. По крайней мере таких, которые решаются с помощью частного детектива.

Он все-таки привстал с кресла, протянул руку к настольной лампе и щелкнул выключателем. Пятно желтого света упало на стол, разметав вечерний сумрак по углам кабинета. На белесой от локтей столешнице лежали серый цанговый карандаш, ластик и несколько листов бумаги. На одном был нарисован все тот же чертов телефон – нарисован старательно и подробно – последние две недели времени для художественных экзерсисов хватало с избытком.

Виктор скомкал рисунок, скатал из него бумажный шарик и привычным движением зашвырнул в мусорную корзину. Остальные листы, вместе с карандашом и ластиком, сгреб ладонью в верхний ящик стола. Торчать в конторе больше не было смысла.

Он вздохнул и выбрался из-за стола. Морщась, расправил плечи и лениво побрел к вешалке за плащом и шляпой. Одевшись, взглянул на себя в зеркало, потер пальцами заросший подбородок, снова вздохнул, что означало: «Бывало и получше». Затем вернулся к столу и погасил лампу. Одновременно с наступившей темнотой с улицы донесся пронзительный визг автомобильных покрышек и тяжелый металлический удар.

Удар был достаточно сильным, чтобы заставить его подойти к выходящему на перекресток угловому окну и посмотреть вниз. Два легковых автомобиля встретились точно под светофором и теперь замерли, как пара драчливых котов, вздыбив капоты и шипя друг на друга пробитыми радиаторами. Кажется, обошлось без жертв. Только водители выскочили на дорогу и, разделенные покореженным железом, орали друг на друга, брызжа слюной и надсаживаясь. При этом один все время тыкал пальцем в сторону светофора, а второй махал рукой куда-то за горизонт, в небо, должно быть, призывая в свидетели самого господа Бога.

На удивление быстро прикатила полиция. Большая черно-белая машина, коротко и зло рявкнув сиреной, заставила зевак вернуться на тротуар и не мешать другим автомобилям протискиваться сквозь ставший вдруг тесным перекресток. Двое полицейских выбрались из тепла патрульного авто в промозглую серость улицы. С угрюмым видом они начали рутинную процедуру оформления аварии. Словом, все как всегда. Перекресток принес очередную жертву своему дорожному божеству – трудно сказать, какую по счету, но то что аварии здесь случались чаще чем в других местах, Виктор приметил давно. Больше смотреть было не на что, и он направился к двери.

Телефон на столе словно ждал этого момента. Резкий звонок заставил Виктора вздрогнуть и застыть в полутьме кабинета. Несколько долгих секунд он стоял, занеся руку над аппаратом, а тот все звонил – настойчиво и с каким-то ехидным злорадством: мол, что же ты, дружок, ты ведь сам этого хотел… Наконец Виктор снял трубку и сказал в невидимое пространство: «Частные расследования, детектив Катранжи. Слушаю вас!»

После секундной паузы в трубке послышался шорох, короткий вздох, и нерешительный женский голос произнес:

– Ало?.. Здравствуйте… Вы детектив? Мне нужно найти человека. Мне сказали… мне посоветовали обратиться к вам. То есть, я хочу спросить – вы занимаетесь такими делами?

– Добрый вечер, мадам… Да, конечно, мне приходилось искать людей, – сказал Виктор, стараясь чтобы голос не казался усталым и в то же время привычно прикидывая, насколько случайно у дамочки оказался его номер. – Вам нужен чей-то адрес в этом городе?

– Нет… Понимаете, пропал мой брат… Я не местная. Приехала проведать брата. Он живет один и… В общем, его нигде нет. Он исчез. Я была в полиции, там сказали… Они сказали…

– Сказали, что у них нет достаточных оснований его искать, и посоветовали нанять частного сыщика, – решил сэкономить время Виктор.

– Да, – вздохнула она обреченно. – Они так и сказали. Я приехала всего на несколько дней и… не знаю, что делать. Я очень беспокоюсь. Мне кажется, с ним что-то случилось.

– Ну что вы, не стоит раньше времени волноваться… – произнес Виктор отеческим тоном. – Простите, как вас зовут?

– Меня зовут Милена. Милена Беркова. Скажите, вы могли бы сейчас со мной встретиться?

– Э-э… Прямо сейчас?.. Одну минуту, – сказал Виктор, делая вид, будто сверяется с расписанием… Звонок был пустяшным. Скорее всего, братик развлекается с какой-нибудь подружкой, а то и с двумя. Веселится, позабыв обо всем на свете. Взрослые, а тем более одинокие братики поступают так время от времени, совершенно не заботясь, что кому-то придет в голову их искать – родной ли сестренке, нагрянувшей как снег на голову с домашними пирожками и приветом от мамы или случайно подвернувшемуся частному сыщику… А впрочем, какая разница. Какая разница, кого искать. И какая разница, кто и почему решил вдруг подкинуть на мой счет пару монет. Тем более, что выбирать сейчас особенно не из чего…

– Хорошо, госпожа Беркова. Куда мне подъехать?

– Ммм… Знаете, я тут совсем рядом, в отеле «Фламинго». Давайте встретимся в баре. Через четверть часа вас устроит?

– Да, меня это устроит, – сказал Виктор слегка озадаченно. «Фламинго» располагался через дорогу, прямо напротив его конторы. – Значит, через пятнадцать минут в гостиничном баре. Спросите Виктора Катранжи, я предупрежу бармена.

Вот и ответ на вопрос, как она о нем узнала, подумал он, кладя трубку. Или старина Карл подсказал, или… просто посмотрела в окно и увидела вывеску.

Он вышел в полутемную приемную и прикрыл за собой дверь – сквозь матовое стекло двери было видно, как переключает свои три цвета светофор. Приемная была крохотной. Здесь пахло канцелярской пылью, старой бумагой и засохшим клеем. На бесхозном секретарском столе неприкаянными сиротами стояли зачехленный «Ремингтон» и еще один телефонный аппарат. Виктор щелкнул ногтем по черному дерматиновому чехлу пишущей машинки, в ответ там что-то жалобно тренькнуло. Звук повис в застоявшемся воздухе и тихонько умер, словно осенний комар на лету.

Большое офисное здание давно опустело, из соседних контор не доносилось ни звука, лишь где-то в дальнем конце коридора гремел ведрами ночной уборщик. Виктор вышел и запер входную дверь, про себя отметив, что висящая на ней металлическая табличка с надписью «В. Катранжи. Частные расследования», смотрится пока достаточно свежо и даже оптимистично.

На улице было зябко. С низкого неба летела водяная пыль, закручиваясь спиралями в свете ранних фонарей. Порывистый ветер играл с прохожими в игру «кому достанется эта шляпа». Зонтами ветер тоже не брезговал, и если вырвать зонт из рук не удавалось, он со злостью выворачивал его наизнанку.

Разбитые автомобили с перекрестка уже убрали. Один, должно быть, укатил своим ходом. Второму это оказалось не под силу, он стоял у тротуара, истекая черным маслом в ожидании буксира. Придерживая рукой шляпу, Виктор перешел мощеную булыжником улицу и нырнул в крутящуюся дверь «Фламинго».

Лучшие дни этого когда-то дорогого и помпезного заведения, расположенного в старом здании из серого камня, были в прошлом. И хотя хозяева изо всех сил делали вид, что их детище все еще остается тихой гаванью для богатых и респектабельных путешественников, на самом деле это было далеко не так.

В пустом холле было тепло и тихо. Звук шагов эхом отскакивал от старых, отделанных мореным дубом стен. Виктор кивнул портье и, расстегивая на ходу плащ, прошел по выложенному узорчатой плиткой полу к высокой двойной двери бара-ресторана. На больших витражных стеклах симметрично изгибали длинные шеи два розовых фламинго – слишком розовых, если честно. Он толкнул одну из створок и шагнул в небольшую гардеробную с мутными зеркалами в позеленевших рамах и выцветшей ковровой дорожкой на полу. Вручив сонному гардеробщику плащ и шляпу, пригладил пятерней волосы и прошел в зал.

Здесь его знали, сюда он, что называется, хаживал. Не так часто, чтобы считаться завсегдатаем, но достаточно, чтобы быть с барменом на ты. Бармена звали Карл. Ему было хорошо за пятьдесят, был он толст, немногословен и мудр, что, впрочем, умело скрывал.

Карл был занят. Он угощал кофе парочку полицейских, тех самых, что оформляли аварию на перекрестке. За это стражи порядка развлекали бармена какими-то своими полицейскими байками. У стойки их настроение явно поднялось, громкий возбужденный разговор сопровождался веселым похрюкиванием, да и Карл, наверняка, сдобрил кофе хорошими порциями бренди…

«Ты, говорю, можешь хотя бы сказать – на какой свет ехал? На светофоре какой свет горел?.. Не знаю, говорит, сержант. Их там много горело и все разные… Нет, ты слышишь? Гы-гы-хрр-хрр… Чудило грешное! Все разные, говорит!.. Хрр-хрр…»

Виктор прошел мимо здоровенных круглоголовых полицейских к дальнему концу стойки и уселся на высокий табурет. Карл посмотрел в его сторону и кивнул. Виктор кивнул в ответ. Карл вновь повернулся к раскрасневшемуся от смеха мордастому сержанту, который, отвесив квадратную челюсть, блаженно всхлипывал, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.

– Так что, сержант, парень действительно проспал светофор? – спросил Карл.

– Ага – гы-гы-хрр-хрр – проспал! Как говорится, уснул и видел сны! Голову свою он проспал!.. Хрр-хрр… Как он там сказал? – сержант крутнулся на табурете к своему напарнику. – Чашка, плошка… Нет, блюдце! Вот, точно! Летающее блюдце!

– Что вы говорите! В самом деле? Он сказал, что видел летающее блюдце? – изобразил искреннее удивление Карл. – И что же, он был трезвым, этот парень?

– Спиртным от него не пахло, это точно, – сказал второй полицейский и провел рукой по коротким рыжим волосам. – А уж был ли он трезвым…

– Думаете, наркотики? – сказал Карл, заговорщицки понизив голос.

– А что я должен думать, если кто-то за лобовым стеклом вместо светофора видит черт знает что! – нервно усмехнулся полицейский, мотнув рыжей головой.

– Да уж… – сказал Карл и сочувственно поцокал языком. – Все словно помешались на этих летающих блюдцах. Как началось сразу после войны… Теперь вот и в нашем городе тоже – прямо мода на них какая-то… Я говорю, что-то часто их стали видеть, вы не находите?

– Мода? – снова усмехнулся рыжий полицейский. – Не знаю, приятель, на что в нашем городе мода, на блюдца там или какую другую посуду… – он сделал паузу и вдруг, понизив голос до шепота, заговорил краешком рта, – а вот ЛСД нам действительно стал частенько попадаться. Тут не то, что блюдца – ангелов небесных над дорогой увидишь…

Виктор живо представил себе парящего над перекрестком толстого рыжего регулировщика с ангельскими крыльями за спиной и не сдержал улыбки.

– Ну все, хватит трепаться, поехали! – как-то сразу став серьезным, сказал сержант своему напарнику и зыркнул на Виктора холодными водянистыми глазами.

Похлопав зачем-то ладонями по стойке, полицейские грузно сползли с табуретов. Их лица тут же начали деревенеть, принимая служебное, туповато-надменное выражение. Отработанными движениями, топчась и покряхтывая, они расправили складки под ремнями с многочисленной амуницией, скупо кивнули Карлу и, на ходу нахлобучивая фуражки, затопали к выходу.

– Извини, – сказал Карл, подходя к Виктору. – Сам видишь, какие гости пожаловали.

– Привет, Карл! Все в порядке, – сказал Виктор. – Мне с ними тоже приходиться ладить.

– Что будешь пить? Как обычно – кофе и двойной «Янтарный берег»? – спросил Карл.

– Только кофе… Я пока на работе, – сказал Виктор.

– Понятно, значит, кофе и сигареты… Или?.. Да ладно, не может быть! – сказал Карл, глядя Виктору прямо в глаза. – Ты что, хочешь сказать, с тех пор так ни разу и не закурил?

– Только кофе, – повторил Виктор.

Карл недоверчиво хмыкнул, покачал головой и занялся кофе – большой, белый и невозмутимый, словно пассажирский пароход.

Виктор развернулся на табурете и, облокотившись на стойку, стал разглядывать зал. В тихом сумраке таинственно поблескивал лак деревянных панелей, тускло сияла бронза старинного багета, загадочно мерцали богемское стекло и венский хрусталь – ресторан производил впечатление престижного и дорогого, если, конечно, не включать верхний свет. Собственно, поэтому его никогда и не включали.

Народу было немного. На нескольких столиках светились зеленые абажуры, делая их похожими на уютные обитаемые островки среди сизого мрака. Между столиками белыми беззвучными призраками двигались рубашки официантов. Самым же освещенным местом была стойка бара. Каждый, кто попадал в ее свет, чувствовал себя словно на сцене, под перекрестным вниманием чужих глаз. Участвовать в этом спектакле одного актера Виктору совсем не хотелось, он снова повернулся лицом к стойке и забарабанил пальцами по краю столешницы.

Карл поставил перед ним дымящийся кофе, рядом молча положил пачку мятной жевательной резинки. Виктор с усмешкой посмотрел на Карла и соскользнул с табурета. Двумя пальцами подхватил блюдце с чашкой, свободной рукой взял со стойки пачку жвачки и помахал ею в воздухе.

– Это, надо понимать, бонус за счет заведения? Не думай, что так дешево отделаешься. Ты не забыл, что мы спорили на «Камю»?

– Не забыл. До Рождества еще есть время, – усмехнулся Карл. – Ждешь кого-то?.. Наверное, девушку. Угадал?

– Угадал, – сказал Виктор, прикидывая, где бы присесть. Выходит, это все-таки Карл дал ей номер моего телефона, подумал он…

– Красивую? – спросил Карл и растянул губы в ехидной ухмылке.

– Сейчас узнаем, – сказал Виктор, осторожно унося кофе в самый темный угол.

Или дамочка все-таки увидела вывеску?..

ГЛАВА 3

Она появилась с невероятной для женщины точностью. У Виктора было достаточно времени разглядеть ее из своего угла. Он видел, как она обратилась с вопросом к Карлу, как тот внимательно выслушал ее и, прекрасно зная, что Виктор сейчас на них смотрит, о чем-то долго еще переспрашивал, делал задумчивое лицо, надувал щеки, чесал в затылке, пока наконец не соизволил указать толстым пальцем на его столик.

Красавицей Милена Беркова не была – милая, симпатичная, не более того. На вид лет двадцать пять – может, чуть больше. Ниже среднего роста, стройная, светловолосая, со строгим взглядом серо-голубых глаз. На губах ни помады, ни улыбки, – просто сама серьезность. На ней была узкая темно-серая юбка, бледно-голубой со стальным отливом жакет, на голове такого же цвета маленькая шляпка – все сидело безупречно, но как-то уж очень провинциально, без шика. В руках черная лакированная сумочка в форме сильно вытянутого прямоугольника – в такой одинаково удобно носить как складной зонт, так и длинноствольный магнум. Стискивающие сумку пальцы побелели от напряжения, и это единственное выдавало, что госпожа Беркова нервничает.

– Господин Катранжи? – спросила девушка с еле заметным намеком на улыбку. – Я Милена Беркова. Спасибо, что пришли.

– Приятно познакомиться, госпожа Беркова. Присаживайтесь, – почти официально сказал Виктор и сделал рукой приглашающий жест, исчерпав этим дневной запас галантности.

Она села напротив, вся собранная, с прямой напряженной спиной. Сумочку положила на колени, накрыв ее скрещенными руками без единого перстенька или колечка. Беззвучно подплыл и склонился рядом официант. «Кофе и сливки, пожалуйста», – не слишком уверенно попросила она и, подобно леонардовой Джоконде, обозначила улыбку самым краешком бледных губ. Официант кивнул и растворился в темноте. Девушка какое-то время молчала, разглядывая скатерть, потом, словно решившись, взглянула прямо на Виктора, и тому стоило некоторых усилий не утонуть ненароком в широко распахнутых и полных неподдельной тревоги глазах цвета осеннего моря.

– Итак, вы сказали, у вас пропал брат, – сказал Виктор, отчего-то хриплым голосом. – У вас есть с собой его фотография?

– Нет. К сожалению, нет. Если бы я знала, что так случится…

– Как зовут вашего брата? Сколько ему лет? Сможете описать его словами?

– Да, конечно. Его зовут Антон Берков. Ему тридцать четыре – на семь лет старше меня. Высокий. Худой. Даже слишком худой. Волосы светлые, светлее моих, голубоглазый. Что еще… Да, очки! Круглые такие, смешные, в металлической оправе.

– Какие-то особые приметы у него есть? Шрамы, родинки, татуировки?

– М-м… Родинок нет. А вот татуировки… На плече, на правом, кажется… Да, точно – на правом, вот здесь. Какая-то птица, летит и что-то несет в когтях, не помню что. Еще инициалы «А» и «Б». Да, и надпись внизу – что-то такое про небо. Антон говорил мне, что это военная эмблема. Знаете, он во время войны служил здесь в частях ПВО. Он авиаинженер, его призвали после университета. После демобилизации решил остаться – женился на одной местной красотке, танцовщице из варьете. Устроился авиамехаником на аэродроме, а в прошлом году… Может не стоит об этом говорить… Она, то есть его жена, сбежала с каким-то столичным артистом, гастролером-фокусником… Нет, детей у них нет… Антон тогда переживал очень. Он и сейчас переживает… Он теперь один живет, а я иногда приезжаю навестить.

– Где он живет?

– Меблированный дом в Хлебной гавани. Снимает там квартиру.

– Там вы, конечно, были… С кем вы разговаривали? Что вам сказали?

– С управляющей домом. Какая-то кошмарная старуха! Она сказала, что не знает где сейчас Антон. В квартиру она меня не пустила. Сказала только, что давно его не видела, неделю или больше… Она назвала его пьяницей. Сказала, это не сильно ее волнует, пока он платит за квартиру.

– Он что, действительно пьет? – спросил Виктор.

– Последнее время, да, – вздохнула девушка, и глаза ее потемнели.

– К нему на работу, полагаю, вы тоже ездили?

– Да, я была там… – она поджала губы. – Знаете, оказывается его уволили. Давно, еще весной. Уволили за… за пьянство… Где он работает сейчас, никто не знает. – Она замолчала, взгляд серо-голубых глаз был обращен в пустоту.

Подошел официант, поставил на стол кофе, сливки и снова исчез в темноте. Виктор исподлобья взглянул на девушку, потом посмотрел на свои руки, сцепленные над столом. Он расцепил пальцы и, сложив их домиком, сказал:

– Госпожа Беркова. Ваш брат самостоятельный человек. Взрослый, одинокий мужчина. Согласитесь, естественно было бы допустить, что он может проводить время по своему усмотрению – где угодно, как угодно и…

– С кем угодно… Вы это хотели сказать? – печально улыбнулась Милена Беркова своей скупой джокондовой улыбкой. – Да, конечно, вы правы, у него своя жизнь, но… Вы не знаете Антона. И вы не знаете наших с ним отношений. Я хочу, чтобы вы поняли: он с детства очень аккуратный и дисциплинированный человек, – нас так воспитали. Даже если он пьет, это еще ничего не значит! Если он получил мою телеграмму, то просто не мог, понимаете, не мог меня не встретить!

– А если не получил? – спросил Виктор.

– То есть, как не получил? – удивилась девушка. Такой вариант она, похоже, даже не рассматривала.

Господи, подумал Виктор. Я сижу тут и уговариваю ее не тратить попусту, то есть на меня, частного сыщика Катранжи, свои кровные, по крохам заработанные в какой-нибудь церковной лавке или в сельской библиотеке деньги. Намекаю ей и так и эдак, что загулял твой братец, крепко загулял. Так крепко, что не только телеграмму от сестры, он и саму-то сестренку рядом не заметит. Такое случается, и нечему тут удивляться… А вот коммерсант из тебя, Катранжи, хреновый. Никудышный, можно сказать, коммерсант. Потому-то и пустует в твоей конторе секретарский стол уже третий месяц… А неплохая, должно быть, секретарша вышла бы из этой провинциальной библиотекарши. Или, кто она на самом деле?

– Как же он мог ее не получить? – продолжала упорствовать Милена Беркова в своем желании расстаться с деньгами.

– Ну, мало ли… Какая-нибудь накладка, технический сбой, случайность, почтальон ногу подвернул, – сходу стал выдвигать версии Виктор, никак в свою очередь не желая становиться хорошим коммерсантом.

– Видите ли, там откуда я приехала, не так-то легко найти работу, – строго сказала девушка, сдвинув красивые брови. – Я могу остаться здесь на два, самое большее на три дня. Но вы же понимаете, я не смогу уехать, не убедившись, что с братом все в порядке! Скажите, вы поможете его найти? Сколько это будет стоить? У меня есть деньги! – И приподняв обеими руками сумочку, она потрясла ею в воздухе так, словно оттуда должен был раздаться звон золотых дукатов.

– Обычно я беру полсотни в день плюс расходы, – сказал Виктор, глядя девушке прямо в глаза, и по тому, как дрогнули ее ресницы, понял, что золотых дукатов в сумочке точно нет. – Ну и, разумеется, полный финансовый отчет по окончании работы.

– Хорошо. Меня это устраивает, – сказала она твердым звонким голосом. – Сколько вам понадобится времени?

– Думаю, за пару дней управлюсь, – сказал Виктор, вытаскивая из кармана пиджака несколько мятых бланков с типовым договором и поддельный «Паркер». – Вам нужно будет подписать контракт о найме, тогда по закону у меня появится большая свобода действий.

– Вы всегда все делаете по закону? – тут же спросила девушка.

Виктор удивленно поднял глаза, но не заметил в ее взгляде ни капли иронии.

– Всегда, – ответил он глухим голосом, каким запойные мужья обещают своим женам, что вчера – это было в последний раз.

Милена Беркова интонации не уловила и, подписав контракт, вдруг с непонятным воодушевлением заговорила о том, как это замечательно, держаться подобных правил, потому что ее отец говорит… Что? Кто ее отец?.. О, он хороший человек. У него своя ферма на юге и еще он церковный староста… Так вот, ее отец говорит, что тот кто не в ладах с законом, тот не в ладах с собственной душой, а, значит, с самим Господом. Поэтому она считает нужным сказать, что она и ее брат всегда старались поступать так, чтобы их совесть была чиста. И еще… Еще она хотела бы спросить господина Катранжи: с чего он собирается начать завтра поиски Антона?

– Э-э… Ну, во-первых, не завтра, а… прямо сейчас, – сказал Виктор, взглянув на наручные часы. Он слегка опешил от столь пафосной речи, но не подал виду. – А во-вторых, госпожа Беркова… Я не стану брать аванс за эту работу, но хотел бы кое о чем попросить. Я собираюсь осмотреть квартиру вашего брата. Вы не могли бы поехать туда со мной – составить, так сказать, компанию? Согласитесь, с вами это было бы сделать гораздо проще.