Туман времени

Сейчас, шагая между деревьев, он как бы был не он, а совершенно другой человек, и это было непонятно и… весело. Два незнакомых местных мальчика встретились ему на пути. Он невозмутимо прошел в двух шагах от них. Мальчишки посмотрели вслед девочке, до Дениса донеслось: «Дачница. Воображала». Он улыбнулся и, повернувшись, показал им язык, как это сделала бы настоящая девчонка. Мальчишки рассмеялись.

Наташи дома не оказалось.

Когда Денис вошел в калитку, из окна выглянула тетя Геацинта Сергеевича, которая сообщила, что Наташа с мамой уехали в райцентр, до которого было километров пятьдесят. Неожиданно утром Александра Александровна предложила Наташе побегать по магазинам. Они быстро собрались и укатили на рейсовом автобусе уже в десять утра. Будут только к вечеру.

«Зря переодевался девочкой,» – подумал Денис, выходя за калитку на улицу. Он немного постоял, думая, что ему делать дальше, и, решив вернуться домой, повернул назад к лесу.

Когда проходил мимо последней дачи на улице, его окликнули:

– Даша, здравствуй!

За забором стоял Никита и улыбался. В простой белой футболке и свободных, очень широких черных трусах с резинками на ногах и сандалиях на босу ногу..

– Какая ты сегодня красивая!

– Спасибо за комплимент.

– Не комплимент вовсе. Действительно, очень красивая.

Денис подошел ближе и одернул подол своего платья:

– Тебе правда нравится? – подражая девчонкам, кокетливо спросил он.

– Честно, честно. Ты такая… такая… воздушная вся… и платье это тебе очень к лицу.

– Скажешь тоже, – смутился Денис. – Ты сегодня тоже… необычно одет.

– Всё в стирке. А это, – он оттянул и хлопнул резинкой трусов, – это форма для уроков физкультуры.

– Ты же, говорил, что стирка вчера была?

– Вчера была только замочка. А стирка сегодня с утра. Да ты зайди, не стесняйся, – он распахнул калитку. – Кроме тёти никого дома нет. Она любит когда ко мне девочки приходят.

Они прошли во двор. Там на нескольких веревках сушилось постиранное белье. Женщина в домашнем халате в конце двора развешивала на веревке вещи. Она, не прекращая своего дела посмотрела на них.

– Это Даша, а это тётя Галя, – представил их друг другу Никита.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, – улыбнулась женщина. – Даша, значит! Никита рассказывал. Приятно познакомиться. Это хорошо, когда мальчики дружат с девочками.

Не зная, что ответить, Денис переминался с ноги на ногу. Никита тоже молчал.

– Никита, угости гостью чаем, он ещё горячий. Ты же знаешь, где что лежит. Будь кавалером, пригласи девочку в дом.

– Конечно. Пойдем, Даш.

Они направились в дом.

– Никита, – вдогонку сказала тетя Галя, – Я уже почти закончила всю стирку, скоро твоя очередь, учти.

Мальчик кивнул и немножко смутился. Денис ничего спрашивать не стал, хоть и не понял причину смущения.

Никита провел его (её, конечно) в гостиную и усадил за овальный, покрытый белой скатертью, стол. Пока он сновал туда-сюда между кухней и гостиной, у Дениса было время осмотреться.

Всё вокруг прямо кричало о безупречном порядке, блестело чистотой. У стены стояло черное пианино. На окнах хрустящие шторы. Нигде ни пылинки. Две двери вели в другие комнаты. Лестница на второй этаж. По стенам множество больших и маленьких картин в рамах. Денис насчитал их восемнадцать штук. Там были несколько пейзажей, наверное, решил он, окрестности поселка. Но больше половины картин – изображения людей, портреты и не только.

– Тётя Галя – она художник, – сказал Никита, заметив интерес гостьи. – Потом посмотрим, давай чай пить.

Он уже закончил накрывать стол, на котором стояли сахарница, ваза с печеньем, розетки с вареньем и две голубые чашки в блюдцах. Сам он стоял рядом, держа в одной руке маленький чайник с заваркой и большой, с кипятком, в другой.

Они выпили по две чашки, накладывая ложечками на печенье клубничное варенье. За чаем Никита рассказывал, что некоторые картины тёти купил городской музей и примерно один или два раза в год бывают выставки её картин.

– Если в городском музее когда-нибудь случайно увидишь мою физиономию – не удивляйся, – пошутил он.

– Твои портреты тоже есть?

– А как ты думаешь, если живешь в доме художника, разве можно миновать такую вещь, что тебя время от времени заставляют позировать?

– Наташа не говорила, что у тебя тётя – художница.

– Да? – Никита посмотрел на Дашу. – А что она тебе говорила?

– Ну, – Денис смущенно уткнулся в свою чашку, – Не очень много. Так, ерунду всякую.

– Значит, всё рассказала, – уши его чуть покраснели.

– Не всё, если я не знала, что тётя Галя картины рисует.

– Пишет, – автоматически поправил Никита, – картины не рисуют, а пишут. Но про меня, наверняка, всё разболтала. Девчонки, они все болтливые.

Пришла очередь покраснеть Денису. От неловкости он капнул вареньем на подол платья – красное пятнышко стало расти на глазах.

– Ой, чёрт возьми! – он вскочил и тут же, по старой привычке, за которую ему всегда доставалось дома от мамы, попытался высосать с ткани капельку варенья.

– Солью надо посыпать, – Никита метнулся на кухню и вернулся с солонкой. – Вот, возьми.

– Поздно, – вздохнул Денис, рассматривая красное пятно, разросшееся до размеров пятака.

– Попадет? – посочувствовал Никита.

Денис неопределенно пожал плечами. Неожиданно сообразил, что стоит с задранным подолом перед мальчишкой, а девочка так бы ни за что не поступила. Он по-настоящему смутился и суетливо поправил платье. Пятно было на самом видном месте.

– Жалко, – почему-то виновато сказал Никита. – Такое красивое платье испачкалось.

– Стирать придётся, – кивнул Денис, хотя понятия не имел, как выкрутится из этой ситуации.

– Хорошо ещё, что на сорочку не просочилось. Кружева не отстирываются, – со знанием дела произнес Никита, и добавил, усмехнувшись чему-то: – Уж я-то знаю.

Денис расстроился. Отказался от предложенной третьей чашки чая. То и дело нервно теребил подол, думая о том, что скажет Катя, увидев испорченное платье.

В комнату вошла хозяйка. Увидев невеселые лица детей, поинтересовалась, строго спросив у Никиты, чем он успел обидеть девочку. Никита объяснил, что случилось. Изучив пятно, заявила, что особых проблем с ним не будет и тут же предложила помощь, сказав, что только что перестирала целую гору одежды, так что с таким маленьким пятнышком справится за пять минут.

Денис отказывался, ссылаясь на то, что ему (ей, то есть) неудобно.

– Ничего страшного нет, – заявила женщина, – посидишь пока в комнате Никиты, он сейчас должен идти купаться. Я уже всё приготовила. Всё платье стирать не надо, только это место. Потом утюгом быстро высушим, и будет нормально.

– Тётя Галя, может, не будем сегодня мыться? – робко попросил Никита, – Все-таки, гости у нас.

– Почему же, уже всё готово. И давай не будем спорить. А Даша тебя подождет в комнате, фотографии посмотрит. Ты же, Даша, никуда не спешишь?

– Теперь нет. Я к Наташе шла, но её дома нет.

– А я знал, что она уехала, – заявил Никита. – Когда ты ещё туда шла, я тебя заметил и хотел предупредить, но не успел. А потом подождал, вдруг ты вернешься назад. Ты и вернулась…

Хозяйка не дала им договорить, поторопив племянника.

Они поднялись на второй этаж, в комнату Никиты. Он принес большой фотоальбом и положил его на небольшой стол у окна.

– Полистаешь пока. Или книжку почитаешь, – кивнул он на книжную полку. – А тётя всё сделает.

– Долго ждать?

– Да нет, с полчаса, наверное. Соскучиться не успеешь, – и улыбнулся немного смущенно. – А если скучно будет, в окошко посмотри, там меня «стирать» будут. Или, если хочешь, по дому походи, картины посмотри. Некоторые из них интересные.

Денис тоже улыбнулся.

Никита помог расстегнуть пуговицы и выскочил за дверь, куда Денис, просунув руку в щелку, отдал ему платье.

Оставшись один, он первым делом изучил комнату. Не очень большая, но уютная. Настежь распахнутое окно выходило во двор с обратной стороны участка. Рядом с окном стол с настольной лампой. Над столом книжная полка с книгами в два ряда. На двери кнопками прикреплен портрет Гагарина, вырезанный из журнала. Стул в комнате был один. Кроме лампы на столе стояла, заправленная в рамочку, фотография смеющейся женщины. Как понял Денис, это была фотография мамы Никиты. На стене висело два портрета. Не очень большие, не больше размера развернутого журнала. На одном была изображена та же женщина, что на фотографии, а на втором – мальчик лет восьми в белой рубашке с красной звездочкой на груди. Это был Никита. На портрете у него была широкая счастливая улыбка и чуть растрепанные волосы. Портрет Дениске понравился.

Ещё в комнате был небольшой диванчик с маленькой подушечкой в углу. Здесь, видимо, Никита спал. Напротив окна стоял массивный платяной шкаф. Денис не сдержал любопытства, поочередно открыв все три двери. Шкаф был почти пустой, лишь один костюмчик висел на плечиках, да ещё в ящиках и на полочках аккуратно лежало несколько вещей. На внутренней стороне одной дверцы было большое зеркало. Денис критически посмотрел на свое отражение: «Тьфу на тебя, полуодетая девчонка!», и прикрыл дверцу.

Он взял толстый альбом с фотографиями и устроился на диване. Пролистнув несколько страниц, где были одни черно-белые фотографии разных людей, отложил его в сторону – всё равно не понятно, где и кто там сфотографирован.

Подошел к книжной полке, исследовал её содержимое, читая названия книг и имена авторов по корешкам. На полке стояли книги А. Дюма, Гайдара, Николая Островского, Стивенсона, два сборника сказок. Ещё несколько номеров альманаха «Подвиг», справочник фотолюбителя и журналы «Техника молодежи».

В открытое окно доносился плеск воды. Денис осторожно выглянул из-за шторы. На двух табуретах стояла большая оцинкованная ванна с водой. В ней сидел Никита с намыленными волосами. Тетушка из ковша лила на него воду. «Стирка» мальчишки началась. Недалеко, на веревке, висело, колышась на слабом ветерке, голубое платье с Чебурашкой. Стало быть, пятно уже отстирано.

Денис осторожно приоткрыл дверь из комнаты и крадучась, хотя и знал, что в доме никого нет, спустился по лестнице в гостиную. Ему совсем не улыбалось, если бы кто-то посторонний заметил его, пусть даже случайно, в таком весьма неприличном виде. Ни одна девчонка такого бы не допустила. Он хотел посмотреть картины.

Пейзажи ему понравились. Лес и озеро, скорее всего, были местными. Он узнал некоторые места. На одной картине утопал в зелени сам поселок. Ещё на одной был изображен пляж, с купающимися и загорающими людьми.

На портретах были разные люди и даже один военный, с множеством орденов на мундире. На двух картинах Денис узнал Никиту. На одной он стоял с барабаном у красного знамени в своем обычном виде – шортах и белых гольфах, только белая рубашка была с длинным рукавом. На груди пламенел красный пионерский галстук. Светлые волосы выбивались из-под красной пилотки с золотистой кисточкой. Руки с барабанными палочками чуть приподняты над барабаном, плотно сжатые губы и серьезное лицо. Так и казалось, что сейчас он взмахнет руками и раздастся барабанная дробь. Денис восхищенно поцокал языком.

На второй картине Никита сидел на подоконнике, как и на картине в его комнате. Только наверху он беззаботно болтал ногами, а здесь было совсем по-другому. Он сидел, прислонившись спиной к оконному косяку, обняв руками колени и положив на него подбородок. Как будто, мальчик только что проснулся, и, еще не умытый и немножко растрепанный после сна, в белой ночной рубашке, задумчиво смотрел в окно, за которым над лесом поднималось солнце. А вокруг него плясали золотистые солнечные зайчики. На рамке картины была табличка с названием – «Летнее утро». Денис чуть подольше задержался около неё.

На противоположной стене висели еще три картины. По бокам два пейзажа, а в середине Денис снова узнал Никиту. Он стоял на фоне клумб с тюльпанами и какого-то старинного здания. А костюм на нем был такой, что он будто бы шагнул туда со сцены, где только что пел в каком-нибудь детском хоре. По крайней мере, у Дениса возникли такие ассоциации. Короткие штаны, белые чулки, жилетка с рубашкой и пышный бант на шее! «Угадал таки Сёмка, что Никита иногда носит бантик на шее» – подумалось Денису. Но картина ему понравилась.

Проходя мимо пианино, он приподнял крышку и пальцем попробовал нажать одну клавишу – раздался низкий звук. «Интересно, кто у них играет?» – подумал он. Осторожно опустил крышку на место.

Неожиданно заметил прислоненную сбоку к пианино ещё одну картину. Она была без рамы. Присев на корточки, он повернул её лицевой стороной. Картина ещё не была закончена, он понял это сразу. На ней изображен мальчишка. Он приподнялся на цыпочках и тянул руки вверх, как бы пытался дотянуться до чего-то. Черты лица было пока не разобрать. Мальчишка был обнаженный.

Денис аккуратно поставил картину на место и тихонько поднялся по лестнице в комнату Никиты. Снова выглянул в окно. Никита уже не сидел, а стоял в ванной. Тетушка поливала его водой, смывая остатки мыльной пены. Неожиданно Никита поднял вверх голову и глаза их встретились. Денис отпрянул вглубь комнаты. «Ещё решит, что я специально подглядывал. Тьфу ты, опять, – что подглядывалА,» – подумал он. Взяв пару журналов с полки, сел на диван и стал листать страницы.

Через несколько минут раздался осторожный стук в дверь и голос Никиты спросил, можно ли ему войти.

– Входи, конечно, это же твоя комната.

Дверь чуть приоткрылась и появилась голова Никиты с мокрыми волосами:

– Я думал, вдруг тебе… неудобно… – улыбнулся Никита, – А платье твое тётя сейчас прогладит и принесет.

– Чего уж там, неудобно… заходи, а то нечестно будет.

– Чего нечестно? – не понял Никита, входя в комнату.

Он завернулся в большое махровое полотенце. Только голые плечи и голова выглядывали наружу.

– Ты не думай, я не подглядывала, – виновато улыбнулся Денис, – Я случайно посмотрела, а ты там… стоишь…

– Да ладно, не переживай. Подумаешь… Мы же итак вчера загорали вместе почти в таком же виде.

– Ну, всё равно, не совсем так.

– Если тебя это успокоит, то ты сейчас тоже… не особенно одетая. Так что мы квиты, – Никита обезоруживающе улыбнулся. – Девочек в трусиках я и раньше видел, а вот в такой нижней сорочке вижу в первый раз.

Денис, как настоящая девчонка, застеснялся и стыдливо одернул подол сорочки. Потом до него дошел весь комизм ситуации, и он рассмеялся, уже с вызовом посмотрев на Никиту. Тот тоже смеялся.

Открыв дверцу шкафа, Никита, придерживая одной рукой полотенце, перебрал оставшиеся там вещи.

– Вот это номер! – удивившись, весело сказал он. – Кажется, мне и надеть-то нечего.

Вошла тётя Галя с платьем в руках.

– Ну вот, Даша, твое платье. Всё отстиралось. Можешь одеваться.

– Спасибо большое, – Денис взял платье – оно было ещё теплым от утюга.

– Подожди, – остановила его тётя Галя. – На сорочку ничего не просочилось? Жалко будет, если такая хорошая вещь испортится. На шелке всегда пятна остаются.

Она исследовала сорочку и не нашла ни одного пятнышка.

– Хорошее кружево, – тихо шепнула на ухо, отчего Денис опять засмущался.

Никита продолжал стоять в полотенце.

– А ты чего ещё не оделся? – спросила его тётя.

– Кажется, ничего нет, – пожал племянник плечами.

– Не может такого быть.

– Сами посмотрите, – он распахнул дверцу и сделал шаг в сторону.

Тётя Галя перебрала вещи и достала голубую футболку.

– Вот. А ты говоришь нету.

– А другое?

– Другого, действительно, нет. Хотя, вот это пока можно надеть.

Она достала из шкафа что-то и протянула племяннику. Денису не было видно, что это такое. Он уже надел свою одежду и пытался застегнуть пуговицы на спине. Тётя Галя молча помогла справиться с ними и, как и Катя, завязала сзади поясок.

Денис, видя ошалевшие глаза Никиты, пробормотал, что подождет его внизу, выскользнул из комнаты. Спустившись, снова стал рассматривать картины.

Сверху доносился приглушенный дверью спор тетушки и племянника.

– Но я из этого давно вырос, – доказывал Никита. – В двенадцать лет такое уже не носят!

– Если носят в десять, значит и в двенадцать можно разок надеть.

– И в десять тоже не носят, это только вы меня в этом ходить заставляли!

– Если даже я заставляла, значит, ты всё же носил.

– Но здесь же девочка! Что она обо мне подумает?

– Ничего она не подумает. Да, песочник немножко тебе не по возрасту, но он ещё хороший. И это даже будет весьма оригинально. К тому же, зачем мы спорим? Другого-то, всё равно ничего нет. Надевай.

Минутная тишина.

– Да он мне мал. И лямки не застегиваются.

– Ничего не мал. Еще и на следующее лето хватит. А пуговицы мы сейчас перешьем пониже.

– Нет уж, последний раз я это надеваю.

– Ладно, не зарекайся. Там видно будет. Стой спокойно, уколоть могу.

Еще две минуты тишины, потом снова голос тётушки:

– Вот и всё, можешь спускаться к своей подружке. Она ещё комплимент тебе сделает.

Денис быстро отошел в дальний угол гостиной и сделал вид, что внимательно рассматривает портрет военного.

По лестнице послышались осторожные шаги. Денис не оборачивался.

Никита, остановился позади.

– Это портрет дедушки, – тихо сказал мальчик. – Он от военных ран умер несколько лет назад.

Денис оглянулся, как будто бы не слышал, как тот спустился и подошел.

Никита неловко переминался с ноги на ногу и немножко хмурился. Он явно ждал, что Даша скажет о его наряде.

Денис с ног до головы медленно осмотрел Никиту. В довершение к синей футболке на нем были детсадовские штанишки. Песочник, называются. Синие, с мелкими зелеными и желтыми цветочками, как на Катюшкиной панамке. Широкие, в три сантиметра, резинки плотно прижимали короткие штанины к бедрам. Широкая резинка на поясе и лямки с перекладиной посредине груди. Вопреки подслушанному, он нашел, что штаны Никите ничуть не малы. Наоборот, они казались очень даже по размеру мальчику. Конечно, это не одежда для двенадцатилетнего пацана, но всё же вполне прилично.

– Клёвый прикид, – улыбнулся томящемуся ожиданием мальчишке.

– Чего? – не понял его Никита.

– Отличный костюм для лета, говорю, легкий и удобный.

– Правда?

– У моего брата есть такой песочник, только желтый, – не моргнув глазом, соврал Денис. – Так он почти всё лето из него не вылезает.

– А он… большой? – недоверчиво поинтересовался Никита.

– Как я. Мы близнецы.

– Не врёшь? – чуть повеселели глаза мальчишки.

– А зачем мне тебя обманывать? – Денис умело изобразил удивление на своем лице.

Тётушка тоже спустилась в гостиную.

– Ребята, – сказала она, – Вы, наверное, погулять хотите?

– Да, – энергично замотал головой Денис.

– Так идите, погода хорошая, чего дома сидеть. Можете даже в кино сходить.

– У меня денег нет, – признался Денис, совсем мальчишеским жестом почесав коленку.

– Тётя Галя, а деньги? – обрадованный Никита подскочил к тетушке.

– Вот вам рубль, – она протянула племяннику деньги. – Бегите, отдыхайте. Только вернись к пяти часам. Ты не забыл, что обещал сегодня часок попозировать? Или я до конца лета картину не закончу.

– Я помню.

– Тогда я вас, молодые люди, больше не задерживаю.

Уже шагая по улице в сторону центра поселка, Денис подумал, что такая милая и добрая женщина не может обращаться с племянником так, как рассказывала про неё Наташа. Впрочем, кто их знает, этих взрослых! Может быть, это она при мне такая хорошая была, а когда Никита один – всё совсем по-другому. И он не стал больше забивать свою голову ненужными мыслями, сосредоточив внимание на том, чтобы вести себя как настоящая девочка. В центре поселка много людей и можно встретить кого-то из знакомых мальчишек…

«Стоп!» – дал сам себе команду. В центре можно встретить знакомых – значит, туда идти нельзя. Если кто-нибудь узнает его в этом наряде – всё пропало!

– Слушай, я совсем забыла, что уже смотрела этот фильм. Вчера. Давай не пойдем в кино. Лучше просто погуляем немножко, например, по лесу. Всё равно мне скоро домой надо.

Можно было бы постараться отделаться от Никиты сразу, но, во-первых, это было бы просто свинство, а во-вторых, он надеялся уточнить у него кое-какие вопросы. Было ещё и «в-третьих», но Денис пока отогнал эту мысль в сторону, как второстепенную.

Никита попытался уговорить Дашу посмотреть фильм ещё раз, но без особой настойчивости. Они повернули назад и, болтая о пустяках и весело размахивая руками, направились в конец улицы, где сразу начинался лес. Навстречу им попалось две группы ребят, видимо, обитателей ближайших дач. Каждый раз при встрече и ними Никита замолкал и казался скованным. Первая группа – троица мальчишек, скользнув взглядом по попавшимся им навстречу мальчишке и девчонке, совсем не обратили на них внимания и проскочили мимо. Во второй раз мимо прошли две девочки и мальчик. Девчонки уже издалека во все глаза уставились на них. Когда они уже прошли мимо, та, что помладше, лет девяти, обернулась и показала на них пальцем, тихонько хихикнув. Старшая девочка тут же дернула её за руку, тихо что-то сказала. Младшая умолкла, все трое пошли своей дорогой.

– Это она надо мной смеялась, – горько усмехнулся Никита. – Над моим костюмом.

– Дура она и всё. Не обращай внимания, – успокоил его Денис, и чуть не проговорился: – Если бы ты знал, что…

Вовремя прикусив язык, он испуганно глянул на Никиту.

– Что знал?

– Да так, ничего.

В лесу было хорошо. Солнце легко проникало сквозь совсем не густые кроны деревьев. Щебетали птички, летали разноцветные бабочки. Постепенно настроение улучшилось, и они весело носились за бабочками. Денис пытался поймать одну из них своей панамкой. Никита, осторожно подкрадываясь, старался накрыть их руками. Иногда им удавалось поймать бабочку. Рассмотрев её внимательно со всех сторон, ребята отпускали свою добычу на волю.

Неожиданно они набрели на небольшую, заросшую травой и цветами, поляну. Через неё тянулась широкая утоптанная тропа. В середине поляны рядом друг с другом стояли два турника – врытые в землю столбы с прикрепленными к ним трубами. Рядом было устроено несколько скамеек для отдыха.

Никита с разбега повис на одной перекладине, раскачиваясь и болтая ногами.

– Кто-то, наверное, по утрам здесь зарядку делает, – Никита забрался наверх. – Смотри, как я умею.

Крепко ухватившись за перекладину, он наклонился вперед и, сделав полный оборот, снова уселся наверху. Довольный, посмотрел сверху на Дашу.

– Я так тоже могу, – пожал Денис плечами.

Он подбежал ко второму турнику, подпрыгнул и с помощью нехитрого упражнения тоже уселся наверху. Затем сделал без остановки три полных оборота вокруг перекладины и победно посмотрел на Никиту.

– Ничего сложного, – заявил он мальчишке. – Упражнение для третьего класса.

– А так сможешь? – Никита снова повис, качаясь, на руках и сделал упражнение под названием «подъем переворотом».

– Без проблем, – Денис легко повторил упражнение.

– А так? – Никита выполнил другое упражнение.

– Легко! – с улыбкой на лице, Денис повторил и спрыгнул на землю.

При приземлении он оступился, попав ногой на какую-то палку и растянулся на земле, больно ударившись локтем правой руки.

– Ай!

Никита спрыгнул и, подбежав, помог Даше подняться.

– Кровь идет, – сообщил он, осмотрев руку.

На содранном локте выступила крупная капля крови. Локоть щипало. Чисто мальчишеским движением, выгнув руку, Денис языком слизнул кровь. Но на её месте тут же стала расти другая капля.

– Перевязать бы надо, – сказал Никита. – Только нечем.

– Ерунда, – беспечно махнул рукой Денис. – Подорожником можно залепить.

– Точно! Сейчас поищу.

Никита походил вокруг в поисках самого простого лечебного средства на свете, о котором знает любой мальчишка. Денис поправил свой сбившийся при падении наряд (чуть не забыл, что он должен поступать, как девочка!) и сел на ближайшую скамью. Время от времени он продолжал слизывать капельки крови, опасаясь закапать чужое платье.

– Вот, возьми, – протянул Никита листик подорожника. – Или, лучше давай я тебе помогу.

Денис не стал отказываться (он же сейчас играл роль девочки), предоставив Никите возможность проявить качества галантного кавалера. Никита сел рядом и взял Дашу за руку. Подул на ранку и, лизнув подорожник, осторожно прилепил его к ранке.

– Больно? – участливо поинтересовался он. – Ничего, сейчас всё пройдет.

– Спасибо, я знаю. Не первый раз…

Они помолчали. Никита лениво качал ногой, то и дело подсовывая пальцы под резинки на бедрах, чуть оттягивал и отпускал их. Денис убирал соринки с платья, налипшие при падении.