Книга Шесть, шесть, шесть… - читать онлайн бесплатно, автор Алексей Пшенов. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Шесть, шесть, шесть…
Шесть, шесть, шесть…
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Шесть, шесть, шесть…

– Оставьте мне мои морщины, а вот мешки уберите, и так, чтобы это было как-то незаметно. Словно я неделю прокантовался в какой-то грязелечебнице, и все рассосалось само собой.

По-хорошему, большинству таких визитеров действительно следовало бы съездить на пару месяцев в какой-нибудь хороший санаторий на Минеральных Водах или в Баден-Бадене, досконально проверить свои печень и почки, сесть на диету и кардинально изменить свой образ жизни. Однако Егор ничего подобного им не советовал, резонно полагая, что подобные рекомендации они слышали не раз.

– Извините, но вы записались не к тому специалисту. Инъекционный фэйс-лифтинг занимается только борьбой с мимическими морщинами, – вежливо и спокойно просвещал своего несостоявшегося пациента Егор.

– А что, мешки нельзя убрать как морщины – одним уколом?

– К сожалению, нет. Удалением мешков занимается блефаропластика.

– И что это за такая пластика?

– Довольно сложная хирургическая процедура, имеющая целый ряд противопоказаний. Сначала выясняется первопричина возникновения мешков, – заученно-монотонно отвечал Егор. – Это может быть подкожная грыжа или…

Как правило, услышав об имеющей противопоказания сложной хирургической процедуре, авторитетный бизнесмен, заработавший за свою нелегкую жизнь устойчивую аллергию к операционному столу, разочарованно-тихо цедил сквозь зубы: «Все ясно, вам бы только скальпелем помахать…”, и, словно призрак, навсегда исчезал из клиники пластической хирургии.

Новая работа приносила Егору не только моральное, но и весьма ощутимое материальное удовлетворение, и он снова задумался о новой квартире. Теперь, имея довольно весомую белую зарплату, Коваленко мог без проблем получить ипотечный кредит. Продолжавшая жить с ним в гражданском браке Татьяна пришла от этой идеи в восторг:

– Мы можем продать эту квартиру и взамен купить новую трешку!

– Я думаю, нам вполне хватит хорошей двухкомнатной квартиры, они сейчас тоже не маленькие, – разумно возразил Егор, не желавший влезать в крупные долги.

– Зачем покупать двушку, если можно купить трешку? – продолжила гнуть свою линию Татьяна. – Ты о нашем будущем ребенке думаешь? Мне уже почти тридцать два – давно пора рожать. В одной комнате у нас будет детская, в другой спальня, а в третьей гостиная.

– Я прекрасно прожить бы мог и без гостиной, – насмешливо спародировал Егор крылатую фразу секретаря Теодоро.

– А я не могу, – не оценила юмора Татьяна, никогда не видевшая «Собаку на сене». – Где мы будем принимать гостей?

– А к нам ходят гости? – удивленно выгнул брови Егор.

– Потому и не ходят, что некуда приглашать. Тут тебе и спальня, тут тебе и кабинет, тут и гостиная. Три в одном! – Татьяна широким жестом обвела комнату, плотно заставленную разномастной мебелью. – А куда наш ребенок будет приглашать своих друзей? Где он будет отмечать свои дни рождения?

– Хорошо, я подумаю, – сдался не выдержавший такого энергичного натиска Коваленко.

Через полгода он продал старую однушку, внес вырученные от продажи деньги в качестве первоначального взноса в ипотеку, и купил просторную трехкомнатную квартиру на северо-западе Москвы. Откладывавшиеся еще со времен работы в больнице деньги были потрачены на шумную и помпезную свадьбу, ремонт, новую мебель и мечту Татьяны – терракотовый «Ниссан Кашкай». А над Егором повис растянутый на десять лет многомиллионный ипотечный долг. Первое время ему было чертовски жалко ежемесячно отдавать большую часть своей немаленькой зарплаты банку, но постепенно он свыкся с этим обременением и даже стал подумывать о небольшом, по меркам висевшего на нем долга, автокредите. Егор давно мечтал сменить свой «Фольксваген-Пассат» на новую «бэху» пятой серии и уже морально дозрел до нового займа, как вся его благополучная жизнь неожиданно полетела под откос, словно подорванный террористами, мирно спящий ночной экспресс.

4

Роль террориста, а точнее террористки, сыграла известная светская тусовщица и постоянный персонаж светской хроники Магда Делонэ. Магда появилась в столичной тусовке непонятно откуда, но сразу же привлекла всеобщее внимание показной вульгарностью, роскошным бюстом шестого размера и своеобразной манерой представляться с претенциозным французским акцентом, делая особый упор на аристократическую частицу де:

– Магда-Алена де Лоне.

За эту особенность она получила клубное прозвище Магдалена.

Про себя Магда на голубом глазу рассказывала, что она правнучка дворян-эмигрантов еще первой революционной волны и внебрачная дочь знаменитейшего французского киноактера, из чистого любопытства приехавшая познакомиться со своей исторической родиной. Это знакомство ограничилось десятком модных столичных клубов и дорогих ресторанов, откуда под утро нетрезвую француженку обычно увозил к себе домой какой-нибудь богатый любитель необъятных женских прелестей. В столичной тусовке в аристократично-французское происхождение Магды никто не верил, и она считалась очередным провинциальным фриком до тех пор, пока ее совершенно неожиданно не взял на содержание экстравагантный владелец сети игровых залов и казино Вадим Линкевич. А незадолго до этого знакомства Магда впервые появилась в «Зодиаке-XXI». Появилась в своем фирменном стиле «вени, веди, вичи», без всякого предварительного звонка или записи.

– Запишите меня к самому лучшему специалисту по женской груди, – глядя куда-то в сторону от работавшей на ресепшене молодой медсестры-регистратора, высокомерно произнесла Магда.

– Вам нужен пластический хирург или маммолог? – вежливо улыбнулась медсестра, сразу узнавшая загадочную француженку, часто мелькавшую в скандальных светских хрониках.

– Конечно хирург, на хрена мне маммолог?

– Очень хорошо. Продиктуйте, пожалуйста, ваши паспортные данные.

– Это еще зачем? – насторожилась посетительница.

– Я должна завести на вас учетную медицинскую карточку, – продолжала улыбаться медсестра. – Не беспокойтесь, вся занесенная в нее информация является врачебной тайной.

– Я и не беспокоюсь, – Магда, изрядно покопавшись в сумочке, достала паспорт, но тут у нее зазвонил телефон, и она небрежно бросила на стойку тоненькую книжечку в бордовой обложке с золотым тиснением. – Запишите все сами.

Паспорт был российский, абсолютно новый и практически чистый. Согласно ему внебрачная дочь французского киноактера родилась двадцать пять лет назад в Москве, шесть месяцев назад зарегистрировалась на улице Крылатские Холмы, а вот сам паспорт Магда Аленовна Делонэ получила всего лишь всего лишь год назад в отделении ОУФМС города Добрянска Тамбовской области. А под обложкой этого удивительного документа вызывающе белел сложенный вчетверо листок гербовой бумаги. Убедившись, что эпатажная посетительница, отключившись от реальности, увлеченно обсуждает подробности минувшего вечера, сгорающая от любопытства молодая регистраторша аккуратно достала листок и, развернув его, рефлексивно зажала рот ладошкой. Листок оказался «Справкой о внесении изменений в паспортные данные».

– Долго мне еще ждать? – захлопнув через четверть часа телефон, раздраженно поинтересовалась Магда Делонэ.

– Все готово, – продолжая прикрывать ладошкой рот, ответила любопытная медсестра и торопливо выложила на стойку пластиковую карточку с логотипом клиники и ярко-бордовый паспорт. – Третий этаж, кабинет триста семь, врач Новоселов Алексей Николаевич.

Магда молча забрала документы и, надменно кивнув головой, направилась к лифту. Когда серые телескопические дверцы мягко захлопнулись за ее спиной, регистраторша, наконец, отняла ладонь ото рта и, не в силах больше сдерживать распиравший ее хохот, навалилась грудью на стол.

– Ты чего, Ленка, с ума сошла? Ржешь на рабочем месте как лошадь? – испуганно спросила ее, проходившая мимо пожилая кастелянша.

– Да я сейчас, Тамара Пална, вообще уписаюсь! – продолжала давиться смехом регистраторша. – Вы знаете, как на самом деле зовут Магду Аленовну Делонэ? Мария Ивановна Коровкина! А знаете, откуда она приехала в Москву? Думаете из Парижа? Из села Размахаево Добрянского района Тамбовской области!

– Ты-то откуда все это знаешь? – недоверчиво спросила кастелянша.

– А я только что карточку на нее заводила и своими глазами видела справку об изменении паспортных данных.

– Да ты что?!

Через пять минут по всем коридорам и кабинетам «Зодиака», подобно мягкой морской волне, поползли приглушенные разговоры и тихий смех.

– Вы слышали?

– Это ж надо!

– Маша Коровкина из Размахаева!

– А понтов-то, понтов!

– Здрасьте, Мариванна!

А в это время ничего не подозревающая героиня этого тихого утреннего переполоха, раздевшись по пояс, стояла перед доктором Новоселовом и обеими руками поддерживала свою добротную сельскую грудь.

– И что вы посоветуете мне с этим делать?

– А что вам не нравится? – наивно удивился Леша Новоселов, пораженный этим природным чудом шестого размера. – Вам доставляет неудобства такой большой размер? Вы хотите уменьшить? Не советую, миллионы женщин могут только мечтать о такой соблазнительной груди!

– Да она только в бюстгальтере соблазнительная! Смотрите! – экспрессивно ответила ему светская содержанка и опустила руки по швам. Лишившиеся поддержки роскошные груди упали едва ли не до пупка и стали похожи на две огромные вытянутые грелки, смотрящие в пол крупными коричневыми сосками. – Это так же соблазнительно, как член импотента! Женская грудь должна стоять! Вот так!

Магда снова подобрала груди ладонями и угрожающе выставила их в сторону доктора. Новоселов поперхнулся сдавленным смешком.

– Все понял. Не забивайте себе голову, это проблема решаемая. Обычно в таком случае делается подтяжка груди, но в вашем случае обойтись одной подтяжкой не удастся. Придется устанавливать поддерживающие импланты. Это будет стоить недешево и увеличит вашу грудь еще на полразмера.

– Так это ваще клево! – просияла псевдофранцуженка. – И при этом грудь будет стоять?

– Разумеется.

– Доктор, вы реально волшебник!

Магда чмокнула Новоселова в щеку и стала упаковывать свою необъятную грудь в такой же необъятный бюстгальтер, черные чашки которого были похожи на две тюбетейки, густо расшитые золотыми нитями.

Когда через полчаса, получив направление на анализы, Магда Делонэ с гордо поднятой головой проходила по коридорам клиники, за ее спиной легким морским бризом летел тихий шепот:

– Мариванна… Маша Коровкина из Размахаева…

А в конце рабочего дня главный врач собрал весь свободный от дежурства персонал в вестибюле пятого, административного этажа и произнес короткую суровую речь:

– Я уже знаю, какой крайне скандальный слух циркулирует с утра по нашей клинике. Напоминаю: мы не имеем никакого права вмешиваться в личную жизнь наших пациентов, а тем более распускать позорящие их имя сплетни. Всякий, кто вынесет за пределы нашего учреждения сегодняшнюю нелепую историю, будет немедленно уволен и вряд ли найдет себе новое место в какой-либо другой клинике. И советую запомнить еще одно: наши пациенты – люди далеко не простые, и у них вполне хватит сил и средств, привлечь любого из вас за клевету.

Персонал «Зодиака» сделал правильные выводы из этой короткой речи: история о настоящем имени Магды Делонэ не вышла за пределы лечебного учреждения. Но с тех пор в разговорах между собой и врачи, и медсестры, а иногда и сам главврач Магду иначе как Машей Коровкиной не называли.

Подняв на должный уровень свою грудь, Магда заглянула и в другие кабинеты. А через полгода она снова появилась у Новоселова:

– Я хочу увеличить грудь еще на полразмера.

– Вы уверены, что вам это нужно?

– Без вопросов! Вы даже не представляете, как изменилась моя жизнь после операции! А сколько еще дверей мне придется открывать своей грудью?

С тех пор Магда стала каждые полгода посещать кабинет Алексея Новоселова, с беззаботным смехом уверяя, что перестанет приходить к нему только тогда, когда ее постоянно растущее сокровище занесут в книгу рекордов Гиннеса. Между тем внешность Магды все больше и больше соответствовала ее настоящей фамилии. Крепкие рельефные ягодицы, расширенные блефаропластикой глаза с невероятно длинными ресницами, лопающиеся от рестилайна губы и фантастическая грудь, размером напоминающая вымя племенной молочной коровы, придавали Магде удивительное сходство с какой-то шаловливой мультяшной буренкой. Это восхождение к рекордам неожиданно прервалось на штурме восьмого размера, попутно обрушив карьеру и профессиональную репутацию Егора Коваленко.

За неделю до Нового года Егору выпало ночное дежурство в стационаре пластической хирургии. Была пятница, и почти все палаты пустовали. Единственным новым пациентом была Магда Делонэ, неожиданно решившая сделать новогодний подарок себе и своему новому покровителю Вадиму Линкевичу. Накануне она прошла через очередную операцию по замене имплантов и теперь должна была находиться три дня под наблюдением врачей. Егор смотрел в ординаторской телевизор, когда в около десяти вечера в дверь без стука вбежала взволнованная медсестра.

– У нас ЧП! Корвкина уходить собралась!

– Куда?

– В клуб, на день рождения подруги!

– Ни фига себе! – Егор, не раздумывая, выскочил из кресла и пулей полетел по больничному коридору.

Магда Делонэ в похожем на уродливый топик компрессионном бюстгальтере и прозрачных телесного цвета стрингах стояла посреди разбросанной по полу одежды и удрученно рассматривала себя в зеркале стенного шкафа. Напротив нее на диване, закинув ногу на ногу так, что мини-юбка задралась едва ли не до поясницы, вызывающе курила какая-то неизвестная блондинка. В дверях палаты смущенно переминался с ноги на ногу дежурный охранник.

– Почему в палате посторонние? – придавая голосу неестественную строгость, громко спросил Егор.

– Она, – секьюрити указал на неизвестную блондинку, – позвонила на вахту, сказала, что ее просили срочно привезти какие-то вещи. Я открыл, а она сразу как рванула. Ну, не буду же я к женщине силу применять.

– Чего ты гонишь, козел? Ты за сам за пятихатку мне сумку прямо до палаты донес, – блондинка презрительно стряхнула пепел в сторону охранника.

– Это правда?

Взрослый здоровый мужчина, словно провинившийся школьник, стыдливо потупил глаза:

– Я же не знал, зачем она сюда идет. Я думал, она только вещи передаст.

– Возвращайтесь на вахту. А вас, – обратился Егор к непрошеной ночной гостье, – я попрошу немедленно покинуть территорию клиники.

Та, не обращая ни малейшего внимания на слова Егора, продолжила прерванный разговор с Магдой. – А ты точно не можешь снять эту херню?

– Точно, – Магда удрученно провела рукой по многорядным крючкам-застежкам и рельефным ребрам жесткости компрессионного бюстгальтера. – Мне в этой херне по-хорошему еще две недели париться. Как-то я в этот раз лоханулась с операцией. Теперь на Новый год ничего открытого и обтягивающего не наденешь.

– Попробуй еще раз тунику «примадонна», – блондинка подняла с пола бесформенный кусок ярко-малиновой материи, прошитый блестящими серебряными нитями.

Кусок материи оказался мешкообразным балахоном, наглухо закрывающим грудь и плечи, с рукавами «летучая мышь» и бахромистым подолом, косо подрезанным от левого бедра к правому колену.

Магда, одергивая балахон в разные стороны, придирчиво осмотрела себя в зеркале и презрительно скривила губы:

– Маша, с сельской дискотеки.

«Так оно и есть», – про себя отметил Егор, а вслух вежливо поинтересовался:

– Магда Аленовна, вы куда-то собрались?

– Сегодня у моей подруги день рождения, – спокойно ответила Магда, примеряя красные лаковые туфли с серебряными пряжками. – Мне нужно до утра отъехать в клуб.

– Вам не нужно ехать в клуб, вам нужно надеть пижаму и лечь в постель.

– Еще чего. Как вы думаете, эти туфли подходят к этому платью?

– Магда Аленовна, вам нужны проблемы со здоровьем? Вы хотите, чтобы у вас разошлись швы? После операции вам прописаны трое суток постельного режима.

– Да я что в первый раз замужем? Я уже четыре операции сделала! Смотрите, какая у меня сейчас броня, – Магда оголила плечо и обеими руками с трудом оттянула на полпальца тугую лямку компрессионного бюстгальтера. – Шили в Германии по спецзаказу. В этом панцире уже на второй день трахаться можно.

– Я вас никуда из клиники не выпущу! – Егор, широко расставив ноги, загородил собой дверной проем и, достав телефон, стал набирать номер главного врача. – Вы что, не понимаете, чем рискуете?!

Магда, игнорируя слова Коваленко, достала из сумочки косметичку и, как ни в чем ни бывало, занялась своим макияжем.

Егор, не отходя от двери, методично нажимал на мобильнике клавишу вызова. Все было напрасно: и домашний, и сотовый телефоны главврача отзывались только бесконечно длинными гудками.

Магда между тем закончила приводить в порядок свое лицо и вплотную подошла к Егору. Следом за ней подтянулась и неизвестная блондинка.

– Пропустите нас!

– И не подумаю.

– Будете применять силу?

– Нет. Я вас обоих сейчас просто запру в этой палате.

Магда самоуверенно и нагло рассмеялась.

– В палатах нет замков. И вы не посмеете меня даже пальцем тронуть. Но если вы уж так беспокоитесь за свою жопу, уважаемый доктор, то я могу дать вам подписку.

– Что, что? – не понял Егор.

– Подписку, или как там у вас это называется, когда больной увольняется от врачей по собственному желанию.

– Это называется: уйти под расписку.

– Во, во. Под расписку.

Пока медсестра бегала на пост за бумагой, Егор судорожно придумывал текст расписки. В городской больнице едва ли не каждый день кто-нибудь добровольно отказывался от непритязательных услуг муниципальной медицины, но этими вопросами всегда занимался заведующий отделением. Егор понятия не имел, что положено писать в таких случаях и теперь ему приходилось импровизировать.

Магда взяла бумагу, достала из сумочки изящную женскую ручку с тонким золотым пером и подкатила к дивану стеклянный журнальный столик. Егор, опасаясь какой-нибудь неожиданной выходки с ее стороны, остался стоять в дверях.

– Диктуйте!

– Пишите. Дежурному врачу Коваленко Егору Анатольевичу. Дальше с новой строки. Я, Магда Аленовна Делонэ, добровольно отказываюсь от дальнейшего лечения в хирургическом стационаре клиники «Зодиак-XXI». Я предупреждена о возможных негативных, вплоть до летального исхода, последствиях своего поступка. Время, дата, подпись.

Магда посмотрела на часы, последний раз взмахнула пером, сложила бумагу вчетверо и, покопавшись в своей сумочке, извлекла новенькую банкноту в двести евро. Держа в одной руке расписку, а в другой деньги она снова вплотную подошла к Егору и привстала на цыпочки:

– Не волнуйся, доктор, я ухожу не навсегда. К шести утра я вернусь. Жди меня.

Коваленко не успел ничего ответить, как у него во рту оказался возбуждающе-упругий язычок Магды. Он пришел в себя только, когда на лестнице затих гулкий стук женских каблучков. В одной руке у Егора была расписка, в другой желтовато-оливковая банкнота. Машинально положив деньги в карман, Коваленко развернул расписку и, разъяренно прошептав: «Полный пинцет!», ударил по дверному косяку с такой силой, что подпрыгнули цветочные горшки в стоявшем рядом кашпо. На белом листе бумаги вместо слов и букв чернели несколько рядов аккуратных крестиков-ноликов, заканчивавшихся вместо подписи размашистым: «Au revouir!» Медсестра, листавшая на посту какой-то журнал, испуганно вздрогнула и вопросительно посмотрела на своего начальника.

– Все в порядке, – кивнул ей Егор и, испытывая неожиданно подкатившую к горлу тошноту, расхлябанно-нервной походкой удалился в сторону ординаторской.

Там он налил полстакана заранее разбавленного спирта и в три глотка проглотил его, не запивая и не закусывая. Спирт не помог. Тошноту усугубило чувство немотивированного страха, какой-то невидимой угрозы, надвигающейся с неотвратимостью тропического шторма.

5

Дурные предчувствия не обманули Егора. Шов на левой ареоле Магды разошелся посреди ночи, когда та, закинувшись двумя маленькими голубоватыми таблетками с эмблемой «Тойоты», уже четвертый час без перерыва зажигала на клубном танцполе. Сначала Магде показалось, что она просто неожиданно вспотела, и только когда до ее плывущего в эйфории сознания достучалась мелкая колющая боль в левой груди, неутомимая «зажигалка» остановилась и просунула руку за отворот туники. Ее ладонь сразу же стала мокрой и липкой, а под плотной тканью компрессионного бюстгальтера, чуть ниже левого соска Магда с ужасом нащупала неумолимо растущий упругий комок. Очумевшая от алкоголя, амфетамина и страха Магда попыталась затолкать выползающий силикон назад, но боль усилилась настолько, что и без того неверное сознание окончательно поплыло, и она, не отрывая руку от груди, медленно осела на пол.

Приехавшая вместе с ней именинница-блондинка, пораженная разыгравшейся на ее глазах пантомимой, опустилась на колени и, подняв одной рукой голову своей подруги, другой стала неуверенно хлестать ее по щекам.

– Магда, что случилось? У тебя что-то с сердцем?

Рука Магды была просунута за отворот туники и по-прежнему держалась за левую грудь, а в разрываемом цветными вспышками клубном полумраке кровавое пятно, быстро расползающееся по ярко-малиновой материи, было совершенно незаметно. Танцевавшая рядом молодежь остановилась.

– У нее, наверное, обезвоживание.

– А может передоз?

– Кто это?

– Да, Магдалена.

– Дайте ей воды!

Кто-то протянул блондинке бутылку минералки, но та не обращая внимания на столпившихся вокруг нее людей, стала вытягивать руку подруги из узкого выреза туники.

– У нее что-то с сердцем.

Когда отяжелевшая и вялая рука Магды, наконец, выскользнула из платья и безжизненно опустилась на кафельный пол, собравшаяся вокруг толпа с испуганным гулом отшатнулась.

– Да она вся в крови!

– Врача! Скорую!

– В ментовку надо звонить! Она уже не дышит!

– Кто не дышит?

– Магдалена!

– Магдалену убили?!

Музыка смолкла, в зале зажегся верхний свет и вся клубная тусовка, не дожидаясь приезда ментов и врачей, торопливо потянулась на выход.

Прибывшая через десять минут «Скорая помощь» отвезла Магду Делонэ в институт Склифосовского, а спустя пару дней Вадим Линкевич, никогда не доверявший отечественной медицине, увез свою пассию в известную швейцарскую клинику.

Егор Коваленко, не дождавшись возвращения Магды ни к семи, ни к восьми часам утра, сделал несколько безуспешных попыток дозвониться на ее мобильный телефон и, сдавая дежурство, оставил в журнале выделенную красным маркером запись:

«Магда Аленовна Делоне отказалась от дальнейшего прохождения послеоперационной реабилитации и самовольно покинула стационар хирургического отделения в 22 часа 25 минут.»

Выходные дни Егор провел в обществе нескольких бутылок водки, отключив мобильник и закрывшись от обеспокоенной Татьяны в пустой комнате, отведенной в перспективе под детскую. В понедельник он с тяжелой головой и дрожащими руками впервые за много лет отправился на работу общественным транспортом. В метро Егор купил популярную московскую газету и в подвале первой полосы, среди горячих столичных новостей сразу же наткнулся на кричащую заметку: «Гражданская жена Вадима Линкевича угодила в Склиф из-за халатности пластического хирурга». Ехать в «Зодиак» Егору сразу же расхотелось: было ясно, что крайним в этой неприглядной истории будет именно он. Выйдя из метро, он не стал садиться в маршрутку, а купил в палатке пару бутылок пива и неспешно побрел сначала по бульвару мимо украшенных новогодними гирляндами витрин, а потом по пустынным заснеженным аллеям старого парка. В клинику Егор добрался только в двенадцатом часу утра. Он еще не успел отряхнуть от снега ботинки, как дежуривший на входе охранник, забыв про привычное утреннее: «Здравствуйте!», с холодной вежливостью сообщил Егору, что главный врач уже целый час ждет его в своем кабинете. Коваленко молча кивнул в ответ головой и, не глядя по сторонам, быстро прошел к лифту. В большом кабинете на пятом этаже помимо главврача «Зодиака» находился еще и молодой человек в синем кителе с профессионально въедливым взглядом – следователь межрайонной прокуратуры. Такое высокое внимание со стороны правоохранительных органов говорило о том, что история с Магдой может иметь для Егора самые печальные последствия.

– Ну, что, Коваленко, опозорил нашу клинику на всю Москву? – то ли спросил, то ли констатировал факт главврач.

Оказалось, что прокуратурой еще в воскресенье на основании показаний Магды Делонэ было заведено уголовное дело по статье 293 ч.2 – халатность, повлекшая причинение тяжкого вреда здоровью. Единственным подозреваемым в этом деле оказался Егор Коваленко.

– Я предупреждал Магду Делонэ о возможных последствиях! – обреченно возмутился Егор. – Я не выпускал ее из палаты. Я требовал, чтобы она написала расписку!