Мотив для исчезновения
– Я знаю.
– Поэтому, если ты сможешь объяснить мне, что имеешь ввиду под «нами», я подумаю над этим.
Эйвери не могла понять был ли он серьезен или просто пытался наказать ее таким своеобразным способом. Она отвела взгляд и сильнее сжала его руку.
– Черт, – сказала она. – Ты планируешь заставить меня попотеть?
– Ну, я думаю, я…
Она прервала его, притянув к себе и поцеловав. В прошлом их поцелуи были краткими, неуклюжими и наполненными ее нерешительностью. Но сейчас она перестала думать. Она прижалась к нему настолько, насколько позволяли их тела, и поцеловала с такой страстью, какую только можно было представить с тех самых пор, как она последний раз была счастлива в браке с Джеком.
Рамирес даже не пытался остановить ее. Блэк прекрасно знала, что он давно ждал этого и почувствовала, как его целиком охватило желание.
Они целовались, как влюбленные подростки, на берегу реки Чарльз. Это был мягкий, но горячий поцелуй, захлестнувший обоих и напомнивший о сексуальном напряжении, которое росло между ними на протяжении долгих месяцев.
Когда их языки встретились, Эйвери ощутила прилив энергии. Той энергии, которую она хотела бы использовать в определенном смысле.
Она оборвала поцелуй и прижалась лбом к Рамиресу. Какое-то время они продолжали стоять в этой позе, глядя друг на друга и наслаждаясь тишиной и принятым ими решением. Стена была сломлена. В этой слегка напряженной тишине они оба почувствовали, что впереди их ждет многое.
– Ты уверена? – спросил Рамирес.
– Да, и я извиняюсь, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять это.
Он притянул ее к себе и обнял. Она почувствовала какое-то облегчение в нем, будто с плеч, наконец, свалился огромный груз.
– Я бы и правда хотел попробовать, – ответил он.
Затем Рамирес отпустил ее и снова поцеловал, мягко, в самый уголок рта.
– Думаю, нам стоит отметить это событие. Не хочешь поужинать?
Эйвери вздохнула и слабо улыбнулась. Она уже преодолела этот эмоциональный барьер, признавшись в своих чувствах к нему. Вряд ли стоит вредить их отношениям сейчас, будучи не до конца откровенной.
– Нам и правда стоит отметить, – сказала она, – но прямо сейчас я не очень хотела бы ужинать.
– Чем бы ты хотела заняться? – спросил он.
Рамирес превзошел сам себя. Она наклонилась и прошептала ему на ухо, наслаждаясь ощущением близости и ароматом его кожи:
– Поехали к тебе.
Он отстранился и посмотрел на нее с той же серьезностью, что и прежде. Но на этот раз в его взгляде ощущалось что-то еще. Время от времени она уже обращала на это внимание. Это было нечто среднее между волнением и возбуждением.
– Серьезно? – неуверенно спросил он.
– Да, – ответила Эйвери.
Они побежали к парковке, где оставили свои машины, прямо по траве, смеясь, словно дети. Это было уместно, поскольку Блэк не могла вспомнить последний раз, когда чувствовала себя настолько свободной, взбудораженной и, в то же время, спокойной.
***Страсть, которую они испытали на берегу реки, все еще сохранялась, когда Рамирес открывал дверь своей квартиры. Часть Эйвери хотела наброситься на него прямо здесь, еще до того, как он закрыл дверь. Они продолжали нежно касаться друг друга всю дорогу и сейчас, когда наконец доехали до места, Блэк чувствовала, что они стоят на пороге чего-то нового.
Эйвери удивилась, что Рамирес, заперев дверь, не сразу подошел к ней. Вместо этого он направился на свою скромную кухню, пройдя мимо гостиной, и налил стакан воды.
– Будешь? – спросил он.
– Нет, спасибо, – ответила она.
Он допил из своего стакана и выглянул в окно. Ночь окутала город и на стекле отражались огни.
Эйвери осторожно подошла к нему и игриво взяла стакан из его рук.
– Что случилось? – спросила она.
– Я не хочу говорить об этом, – ответил Рамирес.
– Ты… ты передумал? – поинтересовалась Эйвери. – Все это ожидание убило желание?
– Боже, нет, – сказал он, обняв ее за талию.
Она прекрасно видела как он пытался подобрать слова.
– Мы можем подождать, – ответила Блэк, надеясь, что он не переложит все на ее плечи.
– Нет, – спешно признес он. – Просто… черт, я не знаю.
Это было неожиданно. С учетом всего флирта и соблазнительной болтовни, Блэк была уверена, что он будет даже немного агрессивен, когда и если это вообще произойдет. Но прямо сейчас он выглядел неуверенным, почти нервным.
Она наклонилась и поцеловала его в подбородок. Рамирес вздохнул и прижался к ней.
– Что не так? – спросила она, касаясь губами его кожи.
– Просто это что-то настоящее, понимаешь? Это же не на одну ночь. Это серьезно. Я очень беспокоюсь о тебе, Эйвери. Правда. И я очень не хочу все испортить, поспешив.
– Мы крутились, как волчки, все последние четыре месяца, – произнесла она. – Не думаю, что это можно назвать спешкой.
– Неплохая мысль, – ответил он.
Рамирес поцеловал ее в щеку, а затем в маленький разрез на футболке, открывающий плечо. Когда его губы достигли шеи, Эйвери подумала, что вот-вот может упасть прямо на пол, потянув его за собой.
– Рамирес, – игриво сказала она, все еще не называя его по имени.
– Что? – спросил он, продолжая целовать ее шею.
– Отведи меня в спальню.
Он притянул ее еще ближе и поднял на руки, позволив ее ногам обвиться вокруг талии. Они начали целоваться и он повиновался ее желанию. Рамирес неспешно отнес ее в комнату и, к тому моменту, как он закрыл дверь, Эйвери ничего уже не слышала.
Все, что она видела, это его руки, рот и загорелое тело, прижавшееся к ней, когда он уложил ее на кровать.
Он прервал поцелуй лишь для того, чтобы спросить:
– Ты уверена?
Если ей еще и требовался какой-то толчок, то это был именно он. Рамирес искренне заботился о ней и боялся разрушить то, чего они достигли.
Она кивнула и притянула его к себе.
И на какое-то время она, наконец, перестала быть и разочарованным детективом Убойного отдела, и борющейся за счастье матерью, и девочкой, наблюдавшей, как ее собственная мать умирает на руках отца. Она была просто Эйвери Блэк, обычной женщиной, наслаждавшейся теми удовольствиями, которые могла дать ей жизнь.
Она практически забыла каково это и, почувствовав всю свободу, поклялась, что никогда больше не позволит стереть эти ощущения.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Эйвери открыла глаза и посмотрела на незнакомый потолок над головой. Начинающийся рассвет просочился сквозь окно спальни, осветив ее обнаженное тело. Он также выделил голую спину Рамиреса, лежащего рядом с ней. Она слегка повернулась, сонно улыбнувшись. Он все еще спал, отвернувшись в другую сторону.
Они дважды занимались любовью предыдущей ночью, взяв двухчасовой перерыв для того, чтобы быстренько перекусить и обсудить, как подобные отношения могут усложнить их работу, если они не будут осторожны. Была уже практически полночь, когда они просто улеглись рядом. Эйвери была достаточно уставшей и не могла вспомнить, когда уснула, но прекрасно помнила его руку, обнимавшую ее за талию.
Ей снова захотелось испытать то чувство, когда она была желанной и защищенной. Она подумала о том, чтобы пробежаться кончиками пальцев по его позвоночнику (а также, возможно, и другим местам), чтобы разбудить и заняться делом.
Но у нее не было шанса на это. Ее телефон мигнул, оповещая о входящем сообщении. То же произошло и с мобильным Рамиреса. Так как смс пришли одновременно, это могло означать лишь одно: они относились к работе.
Рамирес подскочил. Одеяло соскользнуло, полностью обнажив его тело. Эйвери, не в силах удержаться, уставилась на него. Он взял телефон с тумбочки и посмотрел на дисплей мутными глазами. Пока он читал, Блэк достала мобильный из груды одежды на полу.
Сообщение было от Дилана Коннелли, руководителя Убойного отдела участка А1. В типичной для него форме, оно было четким и без излишеств:
Найдено тело. Сильно обгорело. Возможна травма головы.
Подними свою задницу и дуй на заброшенную стройку на Киркли-стрит СЕЙЧАС ЖЕ.
– Как приятно просыпаться с утра вот так, – проворчала она.
Рамирес, полностью обнаженный, встал с кровати и затем присел на пол рядом с Эйвери.
– Да, очень приятно проснуться именно вот так, – ответил он, притянув ее к себе.
Она наклонилась к нему, немного обеспокоенная тем, насколько счастлива была в этот момент. Затем, проворчав, Блэк встала.
– Черт, – произнесла она. – Мы опоздаем на место преступления. Мне нужно забрать машину и съездить домой переодеться.
– Все хорошо, – ответил Рамирес, начав одеваться. – Я отвечу через несколько минут, когда мы уже будем ехать за твоей машиной. Есть время. Может ты не услышала смс. Возможно, мне потребовалось позвонить тебе, чтобы разбудить.
– Звучит неправдоподобно, – сказала она, натягивая футболку.
– Зато разумно, – ответил он.
Одеваясь, они продолжали улыбаться друг другу. Затем оба перешли в ванную комнату, где Эйвери пыталась что-то сделать с волосами, пока Рамирес чистил зубы. После этого они поспешили на кухню и Эйвери подготовила две тарелки хлопьев.
– Я неплохой повар, как видишь, – пошутила она.
– У нас же все получится? – спросил Рамирес, обнимая ее сзади и вдыхая аромат. – Мы же постараемся?
– Думаю, да, – ответила Блэк. – Давай выберемся отсюда и попробуем.
Они позавтракали хлопьями, большую часть времени глядя друг на друга в попытке понять реакцию каждого на минувшую ночь. Из того, что удалось увидеть Эйвери, Рамирес был также счастлив, как и она.
Они направились к входной двери, но он резко остановился и шагнул внутрь вместо того, чобы закрыть ее.
– Подожди, зайди на минутку.
В замешательстве, она вернулась обратно.
– Здесь, – произнес он, – мы не на службе. Официально не партнеры, так?
– Так, – кивнула Блэк.
– Получается, что я могу сделать это еще раз.
И он вновь наклонился, целуя ее. Это был головокружительный поцелуй, один из тех, от которых подкашиваются колени. Она игриво оттолкнула его.
– Как я и сказала, – добавила Эйвери, – не начинай. Не начинай, если не планируешь продолжить.
– Договорились, – ответил он, закрыв дверь и выведя ее на улицу. – Хорошо, мы на работе. Ведите, детектив Блэк.
***Они действовали по плану Рамиреса. Она не отвечала на сообщение Коннелли в последующие шестнадцать минут. За это время Эйвери практически добралась домой, все еще озадаченная тем, как они провели прошлую ночь. Она переоделась, выпила кофе и вышла из дома менее, чем через десять минут. В результате, конечно же, она добралась до места преступления на Киркли-стрит на полчаса позже, чем ожидал Коннелли.
Там уже собралось несколько полицейских. Все лица были знакомы. Она с уважением относилась к этим людям с тех пор, как стала детективом Убойного отдела. Взглянув на присутствующих, Блэк поняла, что утро будет длинным и тяжелым.
Одним из присутствующих был Майк О’Мэлли. Эйвери насторожил столь скорый приезд капитана. Так как он являлся главой Департамента полиции Бостона, его редко можно было встретить в суете и столпотворении обычных мест преступления, какими бы серьезными они не были. О’Мэлли разговаривал с двумя другими офицерами, одним из которых был Финли. За время работы в участке, Блэк уже прониклась уважением и к нему, хоть Финли и был, как правило, слишком отчужденным.
Она отыскала Рамиреса, который болтал с Коннелли на противоположной стороне заброшенной площадки.
Направляясь к ним, Эйвери внимательно осмотрела место происшествия. Она несколько раз бывала в этой части города, но никогда не обращала на нее особого внимания. Это был один из многих финансовых провалов, район, в который некоторые энтузиасты вложили горы денег в недвижимость, чтобы увидеть как быстро она теряет в стоимости и как скоро разбегаются потенциальные покупатели. Как только все попытки строительства обратились в крах, район снова стал поприщем изгоев. Казалось, он идеально вписывался в окружающую среду.
На расстоянии, словно позорные гиганты, виднелись две одинаковые дымовые трубы. Обе они выплевывали в воздух столбы дыма, добавляя хмурость в это утро, но лишь в данной части города. На другой стороне заброшенного участка Эйвери увидела края некогда планируемого маленького ручейка, который, судя по расположению, должен был пробегать за домами владельцев участков выше среднего класса. Но сейчас там разрослись лишь сорняки и кусты ежевики, из которых торчали полиэтиленовые пакеты, обертки от продуктов и другой мусор. Берег был заброшенным и грязным, что только добавляло вялость к общему виду.
В целом, эта местность стала той частью города, которую каждый старался обойти стороной. Эйвери было знакомо это чувство. Как только она приблизилась к Рамиресу и Коннелли, этот участок мгновенно заставил ее ощутить напряженность.
«Место было выбрано не случайно, – подумала она. – Раз кто-то убил здесь или же просто бросил тело, то это должно иметь какое-то значение… либо для самого факта убийства, либо для того, кто это сделал».
Слева от Финли и Рамиреса какой-то полицейский закончил установку красных столбиков, огораживающих часть участка. Когда взгляд Эйвери упал на то, что было внутри выделенной площади, откуда-то сбоку раздался недовольный голос Коннелли:
– Черт, Блэк… Почему так долго?
– Извини, – ответила она. – Я не услышала звук смс. Рамирес разбудил меня звонком.
– Что ж, по крайней мере, ты опаздала не из-за того, что красилась и укладывала волосы, – заметил Коннелли.
– Ей не нужен макияж, – влез Рамирес. – Это дерьмо для девчонок.
– Спасибо, парни, – кивнула она.
– Тем не менее, что думаешь об этом? – продолжил Дилан, кивая на выделенный красным прямоугольный участок.
Внутри отмеченной области лежало что-то, что с трудом можно было назвать человеческими останками. По большей части это был скелет, от которого исходил странный свет. Возраст было невозможно угадать. Зато явным был тот факт, что его лишь недавно лишили плоти. Возле трупа находилась груда пепла или просто пыли. Местами виднелись кусочки мышц и тканей, отчаянно цепляющихся за кости, особенно вокруг ног и ребер.
– Что за чертовщина? – спросила она.
– Какой замечательный вопрос от нашего лучшего детектива, – сказал Коннелли. – Итак, что нам известно: примерно час и пятнадцать минут назад женщина, вернувшись с утренней пробежки, позвонила в полицию, сообщив об обнаруженном теле, вид которого напомнил ей о сатанинских ритуалах. Так мы и попали сюда.
Эйвери присела рядом с красными столбиками и уставилась на останки. Час и десять минут назад. Это означало, что если вокруг трупа лежал именно пепел, то скелет был еще покрыт кожей около полутора часов назад. Не похоже. Нужно иметь какую-то нездоровую решительность и долго планировать убийство, чтобы каким-то чудесным образом сжечь тело до костей за такой короткий промежуток времени. По сути, это практически невозможно.
– У кого-нибудь есть перчатки? – спросила она.
– Секунду, – ответил Рамирес.
Как только он убежал к Финли и другим полицейским, отступившим в сторону, чтобы дать Эйвери необходимое пространство, она обратила внимание на странный запах. Он был очень слабым, но все же вполне заметным: какой-то химикат, чем-то напоминающий отбеливатель.
– Кто-нибудь еще чувствует запах? – поинтересовалась она.
– Какая-то химия, да? – подтвердил Коннелли. – Мы уже пришли к выводу, что так быстро спалить тело возможно лишь при использовании специального вещества.
– Сомневаюсь, что его сожгли именно здесь, – добавила Блэк.
– С чего ты взяла? – удивился Дилан.
«Я не уверена, – подумала она. – Но первое, что приходит на ум, это полный абсурд».
– Эйвери… – позвал Коннелли.
– Подожди, – ответила она. – Я думаю.
– Боже…
Она проигнорировала его, исследуя пепел и скелет.
«Нет… Тело не могло быть сожжено прямо здесь. Вокруг нет ни одной подпалины. Горящий человек извивался бы и дико скакал. Здесь ничего не произошло. Единственный признак наличия огня – это пепел. Зачем убийце сжигать тело, а затем тащить его сюда? Может здесь он схватил жертву…»
Вариантов было слишком много. Эйвери даже прикинула, что скелет мог бы принадлежать какой-нибудь медицинской лаборатории и это просто была чья-то глупая шутка. Но, учитывая местоположение и наглость деяния, она сомневалась, что это розыгрыш.
Рамирес вернулся с парой латексных перчаток. Эйвери надела их и потянулась к пеплу. Она взяла небольшую часть, потерла ее между большим и указательным пальцами и поднесла к лицу. Блэк понюхала пепел и внимательно пригляделась. Он ничем не отличался от обычного, не считая запаха химикатов.
– Надо отправить это на экспертизу, – сказала она. – Если тут использовался какой-то химикат, то, скорее всего, еще остались следы.
– Команда судмедэкспертов уже выехала, – ответил Коннелли.
Эйвери медленно поднялась на ноги и сняла латексные перчатки. Подошли О’Мэлли и Финли. Блэк абсолютно не удивилась, что последний старался держаться на расстоянии от скелета и пепла. Он смотрел так, будто тело в любую секунду может прыгнуть прямо на него.
– Сейчас я пытаюсь получить у администрации записи с камер видеонаблюдения в радиусе шести кварталов отсюда, – произнес О’Мэлли. – Вряд ли это займет много времени, так как я очень сомневаюсь, что их полно в этой части города.
– Было бы также неплохо получить номера компаний, продающих легковоспламеняющиеся химические вещества, – заметила Эйвери.
– Да их миллионы, – сказал Коннелли.
– Нет, она права, – ответил О’Мэлли. – Это сожжение было произведено не при помощи обычного бытового чистящего средства или распылителя. Я бы сказал, что это какой-то концентрированный химикат. Финли, можешь заняться этим?
– Да, сэр, – ответил тот, явно обрадованный возможностью покинуть место преступления.
– Блэк, Рамирес… это ваше дело, – продолжил О’Мэлли. – Договоритесь, чтобы Коннелли побыстрее выделил вам команду.
– Понял, – ответил Рамирес.
– И, Блэк, давай договоримся, что будем более расторопными. Сегодня ты задержала нас на пятнадцать минут.
Эйвери кивнула, стараясь воздержаться от излишних споров. Она прекрасно знала, что большинство парней в участке все еще искало повод прицепиться к ней. По факту, ей было все равно. Учитывая ее прошлое, это было ожидаемо.
Отходя от красных столбиков, ее взгляд упал на что-то необычное в нескольких метрах справа. Она заметила это еще когда только подходила к останкам, но решила, что это был просто мусор. Теперь же, подойдя ближе, она поняла, что это были какие-то осколки, похожие на стекло. Возможно, что-то обоженное огнем. Блэк приблизилась, получив заодно возможность лучше разглядеть мутный, застоявшийся ручеек, идущий вдоль участка.
– Кто-нибудь обратил на это внимание? – спросила она.
– Просто мусор, – ответил Коннели, посмотрев в сторону без интереса.
– Я так не думаю, – покачала головой Эйвери.
Она снова надела перчатки и взяла осколок. При более близком рассмотрении, она с точностью могла сказать, что предмет был сделан из стекла, а не из керамики. На осколках не было ни пыли, ни какого-нибудь намека на изношенность. Всего она насчитала семь больших кусков размером с ладонь и бесчисленные осколки, валяющиеся по всей территории. Кроме того, все они выглядели частью чего-то нового.
– Чем бы это ни являлось, оно лежит здесь не долго, – сказала Эйвери. – Убедитесь, что судмедэксперты проверят и эти обломки на наличие отпечатков пальцев.
– Я направлю на экспертизу, – произнес Коннелли тоном, показывающим, что он не приемлет ее поведение. – Вы двое, через полчаса вы должны быть в А1. Я сделаю несколько звонков и в конференц-зале вас будет поджидать команда специалистов. Этому преступлению не более двух часов и я хотел бы поймать этого мудака прежде, чем он вытворит что-нибудь еще.
Эйвери в последний раз взглянула на скелет. Без плоти он выглядел так, будто улыбался. Для Блэк это было все равно, что сам убийца нагло смотрел ей в глаза, сдерживая насмешку. Не только недавно обнаженный скелет вызвал у нее какое-то дурное предчувствие. Это также касалось выбранного места, идеальных кучек пепла вокруг костей, явно выложенных напоказ останков и химического запаха.
Казалось, все указывает на нечто определенное. Возможно, на огромные намерения и четкое планирование. Пока Эйвери поняла лишь одно: кто бы ни сделал это, он непременно повторит.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Спустя сорок минут, Эйвери вошла в центральный конференц-зал участка А1. Там уже собралось 12 человек, среди которых были полицейские и эксперты, большинство из которых она знала, хоть и не так хорошо, как Рамиреса и Финли. Она не отрицала, что это была исключительно ее вина. После того, как Рамиреса назначили ее напарником, она и не старалась подружиться с кем-либо еще. Для детектива Убойного отдела это было бы глупо.
Как только все расселись вокруг стола (кроме Эйвери, которая всегда предпочитала стоять), один из офицеров, которого она не знала, начал раздавать распечатанные копии с имеющейся уже информацией: фотографии с места преступления и что удалось разузнать. Блэк просмотрела на свой экземпляр, признав его явно скудным.
Она обратила внимание, что когда все уселись, Рамирес занял место прямо перед ней. Эйвери взглянула на него сверху вниз и поняла, что инстинктивно приблизилась к нему. Ей хотелось коснуться его, положив руку на плечо, но она отпрянула, заметив, что Финли подозрительно уставился на них.
«Черт, – подумала она, – неужели это так очевидно?»
Блэк снова взялась за распечатку с информацией. Пока она читала, в зал вошли О’Мэлли и Коннелли. Капитан закрыл дверь и прошел к центральной части помещения. К началу его речи весь шум и разговоры полностью утихли. Эйвери смотрела на него с большим уважением. Майк был одним из тех, кто полностью приковывал все внимание к себе, лишь прочистив горло или только показав, что собирается говорить.
– Спасибо, что собрались так быстро, – начал О’Мэлли. – Сейчас у вас в руках находится вся имеющаяся у нас на данный момент информация с небольшим исключением. Я получил ответ от администрации по поводу камер видеонаблюдения в этом районе. Две из четырех показали девушку, выгуливающую собаку. И это все.
– Есть еще один момент, – добавил полицейский, сидящий за столом. Эйвери знала лишь, что его зовут Моузли. – Буквально за пару минут до встречи я общался по телефону с диспетчером, который принял с утра звонок от пожилого мужчины, жаловавшегося на какого-то «жуткого высокого парня», разгуливающего в том районе. Он говорит, что тот нес какой-то странный пакет, скрывая его под пальто. Диспетчер сделал пометку, но предположил, что это просто старый скряга, которому нечем заняться. Уже после обнаружения сожженного тела они связались со мной по этому поводу.
– У нас есть контакты этого мужчины? – спросила Эйвери.
Коннелли раздраженно взглянул на нее. Было ощущение, что ему не нравится ее выступление вне очереди, хотя не более, чем сорок пять минут назад, он сам сказал, что это ее дело.
– Да, – ответил Моузли.
– Я хочу, чтобы кто-нибудь перезвонил ему, как только закончится встреча, – добавил О’Мэлли. – Финли, мы как-то продвинулись со списком мест, продающих химикаты, способные так быстро сжечь тело?
– Я нашел три точки в радиусе двадцати миль. Двое из них должны переслать мне по электронной почте информацию о том, какие вещества могли быть использованы, и их наличие.
Эйвери слушала разговор, делая пометки у себя в голове и пытаясь разложить все по полочкам. С каждой новой крупицей информации их утреннее эксцентричное место преступления приобретало все больше смысла. Хотя, на самом деле, смысла было немного.
– У нас пока нет предположений по поводу того, кем была эта жертва, – продолжил О’Мэлли. – Придется устроить стоматологическую экспертизу, если не получится найти взаимосвязь с записями видеокамер.
Он посмотрел на Эйвери и пригласил ее подойти к нему:
– Детектив Блэк назначена ведущим следователем по данному делу, поэтому просьба обращаться к ней напрямую в случае, если вы что-то обнаружите.
Эйвери подошла к нему и оглядела присутствующих. Ее взгляд задержался на Джейн Паркс, одной из ведущих судмедэкспертов:
– Появились результаты по стеклянным осколкам?
– Еще нет, – ответила Паркс. – Но мы точно можем сказать, что отпечатков пальцев там не было. Пока еще выясняем, что это за объект. На данный момент есть лишь предположение, что это какая-то безделушка, не имеющая отношения к преступлению.
– А каково ваше мнение касательно сожжения? – спросила Эйвери. – Вы также предполагаете, что это было сделано не обычным способом?
– Да. Пепел еще изучается, но очевидно, что обычным методом так сильно сжечь человеческое тело не удастся. На костях практически не осталось никаких обугленных останков, а сами по себе они выглядят довольно чистыми, даже не имея признаков обжига.