Бета-тест
Так что же случилось сейчас?
Я вышел из здания обратно, наблюдая за прохожими. Они и не думали останавливаться – вели друг с другом разговоры, которые я поначалу принял за иностранные языки. Но нет, это была все та же тарабарщина, причем им самим она казалась осмысленной.
И тут до меня дошло.
НПС на территории сквера по сути уже и не было. Меня окружали боты.
Кто такие НПС? Копии живых людей в цифровом мире Версианы. Они не живут сами по себе – они копируют живых людей, пусть я еще и не понимаю, как все это работает. Кто такие боты? А это уже копии НПС. Копии, снятые с копий. Руководят ими те же алгоритмы Версианы, только переводя их в реагирование на действия игроков. В обоих случаях – и с НПС, и с ботами – активными движителями всего в Версиане являются живые люди, находятся ли они снаружи игры или внутри.
Но что, если источниками возмущения ботов будут другие боты?
Тот мужик с пистолетом в кальянной – НПС. Напуганная им аудитория – боты. Однако они друг на друга не реагировали вовсе. Только на нас, игроков.
Здешняя же публика внутри сквера определенно общалась между собой по своему усмотрению. И в ход пошли любые глюки – нарушения речи, пусть и в рамках первичной поведенческой модели, сбои в моторике, координации, потеря связи с оригиналами, которые сейчас ходят по Москве и понятия не имеют, что вытворяют их родные НПС тут, внизу. Игра пытается сгладить отклонения, вернуть всех ботов по местам, загнать под шконку, втиснуть в жесткие рамки маршрутов – а не получается. Слишком мало времени проходит, чтобы бот деактивировался. Точнее, время тут проходить просто не успевает – прежде чем бот перестает реагировать на другого бота, он уже заражает следующего своим напором. Начинается цепная реакция.
И случается лавина. Перегруз системы вплоть до багов прорисовки местности.
Я почти гордился собой. Надо же, на пустом месте провел шикарное журналистское расследование! Если бы я еще при этом открыл что-то новое…
Ну да, боты вокруг меня, взбудораженные нетипичным воздействием, выходили за рамки собственных алгоритмов. Можно подумать, остальные игроки этого не знают.
Осталось лишь понять, что с этой лавиной делать. Если я верно разобрался в природе этого явления – достаточно утихомирить эпицентр и позволить игре сделать всю остальную работу по усмирению персонажей. А кто у нас эпицентр?
Мы, родимые. Четвертый игрок, медведь, Джек, я сам. Ну и те двое, которых мы пока не нашли. Мы шестеро и являемся единственными источниками кризиса в Версиане и рассадником ботоводства. Началось все, похоже, с покатушек водителя «Мазерати», дорвавшегося до острых ощущений в Версиане. Он угнал машину, наверняка взбудоражил толпу очевидцев, раззадорил патрульные службы, те передали запрос в полицию – тут достаточно ведь просто попасться на глаза, – ну и в придачу затесался «мерс» из правительственной охраны или частной конторы, неважно. НПС попревращались в ботов, отдали приказы другим ботам – возможно, для виду, но вполне могло быть, что и нет. Затем действие перенеслось на оживленный проспект, одно из самых оживленных мест в городе. Плотный утренний трафик, много людей на улицах. Кто-то опаздывает на работу, сообщает родным и близким о погоне перед глазами… знать бы, опять же, насколько конструктивно боты могут общаться друг с другом. Та девушка, что фоткала Бурелома на памятнике – потом переслала фотку какому-нибудь НПС на другом конце Версианы, превратив его в бота, или это мое больное воображение видит во всем угрозу спокойствию и благополучию мира?
Словом, неважно. Кое-кому в Версиане удалось перегреть систему настолько, что начались разрывы в виртуальном пространстве. Совсем недавно я искал, где бы провалиться в текстуры. Вот, нашел – и оказывается, что это страшно до чертиков. Город попался недружелюбный.
Джек и Бурелом поступили самым умным способом – рассредоточились, чтобы не порождать новые волны возмущения. Волна пронесется и схлынет. Может, даже захватит солидный район. Главное, что с пустым эпицентром никакого взрыва не получится. Мои товарищи наверняка пересидят в укромном месте, где их никакой НПС даже не увидит. Если надо, залезут в канализацию через ближайший люк. Куда угодно, лишь бы минимизировать свое влияние на Версиану. Вот и мне надо так поступить – спущусь не спеша к реке, найду пятачок подальше, отсижусь.
Я прошел дальше по набережной Шевченко, подальше от Сити, стараясь не подходить ни к кому близко. Держать социальную дистанцию я умею. Вон те милые лавочки отлично подходят, чтобы посидеть несколько минут. Дальше надо будет приобрести все же карту и выставить себе маяк, так Джек и Бурелом меня найдут…
– Привет от Герцога, – прошипел мне на ухо незнакомый лысый человек.
И вонзил мне в живот нож.
Я охнул, схватился за больное место, глядя, как через пальцы просачивается бурая кровь.
– Привет от Герцога, – говорил киллер очередному боту, поражая его ножом. На землю упал совсем молодой студент.
Проходившая мимо нас расфуфыренная блондинка в красной курточке и в синих колготках с блестящей черной юбкой завизжала, уронила мобильник. Лысый передал ей привет – и тоже ударил ножом в бок.
Я уже лежал на земле, скрючившись от невыносимой боли, глядя, как блондинка падает со мной рядом, смотря мне в глаза. Ее взгляд остекленел, черты напуганного лица разгладились. Она в последний раз пошевелила прижатыми к груди коленками и застыла, запечатлевшись в моей памяти намертво.
А затем пропала, материализовавшись в нескольких шагах дальше по дорожке.
– Да, я согласна, – говорила она в трубу. – Прикинь, Олежа мне перезванивает и…
Блондинка остановилась, глядя на меня сверху.
– Ой, Нат, тут человечек лежит, – сообщила она. – И, кажется, ему плохо. Эй, вам плохо? Что с вами случилось?
Я глазел на нее, воочию наблюдая подтверждение своих кошмарных подозрений. Чтоб мне тут сдохнуть! Этот город проклят!
– Я позову кого-нибудь, – пообещала блондинка. – Как вас зовут? Эй, вы, не отключайтесь! Как вас зовут?
Послышался легкий рев мотора на холостом ходу. Рядом замерло знакомое дизайнерское колесо, отливавшее хромом.
Блондинка аппетитно уставилась на «Мазерати», забыв про меня.
Открылась дверь, и на траву опустился стильный дорогой ботинок. За ним другой, а чуть выше показались модные брюки. Я выворачивал голову, стараясь увидеть их обладателя в полный рост. Он был молод, слегка бородат, выхолощен в лучших барбер-шопах столицы и как раз застегивал сшитый на заказ пиджак, из-под которого оттопыривалась кобура.
– Погуляй, – бросил он блондинке в красной куртке, и та испуганно убежала.
Парень склонился надо мной, перемещая мою ладонь выше.
– Держи вот тут, – сказал он. – Зажимай.
– Арбестер, – выговорил я, механически отвечая на вопрос блондинки. – Меня зовут Арбестер.
– Меркуцио, – кивнул мне парень и слегка улыбнулся. – Ну, Арбестер… Похоже, тебе нужен хил.
Глава 6. Меркуцио
Меркуцио доволок меня до пассажирской двери. Влезать в «Гран Туризмо» было непросто, но я справился почти без помощи, лелея при этом мысль, что ножевое ранение добавляло мне шарма. Или же я под шарм маскировал полнейшее моральное измождение.
Это все не по-настоящему, говорил я себе. Это все иллюзия. Нехорошая часть игры, за которой вот-вот последует часть приятная.
– Пристегнуться сможешь? – спросил парень. В салоне стоял терпкий запах одеколона. Возможно, девчонки такой любят, а я в этом ничего не смыслил.
– Смогу, – ответил я, самостоятельно закрепляя ремень. Он врезался в тело точно напротив раны, но так было даже удобнее. Изгибы кресла подходили для перевозки раненого лучше, чем любой бандаж.
Меркуцио тронулся с места так плавно, что сумел меня удивить. Оказывается, передо мной сидел не просто лихач, а вполне себе профессионал.
– Ты хил? – спросил я.
– Нет, я не хил, – ответил Меркуцио, внимательно следя за реакцией НПС на себя. – Мы к нему едем. Ты удивишься, узнав, кто тут за него.
Мне даже захотелось посмеяться, но я сдержался усилием воли.
– С утра видел говорящего медведя, – сообщил я, держась правой рукой за дверную ручку. – Еще разрывы пространства. Не знаю, кто меня сможет удивить. Черт, больно-то как…
– Потерпи, дружище. Это недалеко.
Меркуцио вырулил на саму набережную, срезав часть по траве. «Мазерати» продрифтовала между куцыми деревьями, чудом ни одно не зацепив. Подвеска оказалась мягче, чем я полагал. Хотя, может быть, Версиана не опускалась до того, чтобы реалистично обсчитывать амортизаторы и тому подобную мишуру.
– Это была лавина? – спросил я, стараясь дышать медленно и глубоко.
– Лавина? – усмехнулся Меркуцио. – Лавина ничем не доказана. Это теория. Но да, это было нечто вроде.
– Я новичок в игре, если что.
– Это заметно. – Парень поправил зеркало заднего вида. – Тебя пырнул бот. Неожиданно.
– Надеюсь на то.
– Они немного с ума посходили, – кивнул Меркуцио. – Я бы на твоем месте запомнил приметы того типа с ножом и потом стукнул куда надо. Движок игры заставил каждого в районе совершить что-то такое, что они сами собирались – местами извращенно, а кое-где вполне буквально. Может, тот лысый, уже в реале, как раз шел кого-то мочить. Иначе откуда у него нож? Надо было его, конечно, просто переехать, посмотреть документы, а при выходе из игры накатать донос. Только тебя вытаскивать было важнее.
– Меркуцио, – произнес я, – кого ты отыгрываешь?
– Забудь про отыгрыш, – посоветовал водитель. – Мы все играем только в самих себя. Полагать другое – глупо. Я водитель и стрелок. Думаю, ты убедился.
– Ты в реале военный?
Меркуцио хохотнул.
– Не думал, что так выгляжу, – сказал он. – Я – игровой стример. Ты не слышал про мой канал?
– Нет, – коротко ответил я.
– Подпишись, тебе понравится. У меня все цивильно: никаких голых задниц, мата и всего того, что обожает школота с зомбинета. Осваиваю новую аудиторию для телевидения. А ты сам где работаешь?
– Я… – Мне пришлось вздохнуть сильнее, чтоб выговорить остаток фразы на едином выдохе: – Игровой журналист.
– Да ладно? – удивился водитель. – Работаешь в игрожуре и не слышал про стримера Меркуцио?
Мне хотелось ответить ему, что я из тех поваров, что не употребляют собственное блюдо, но фраза получилась бы чересчур длинной, и я просто мотнул головой.
– Вот те и раз, – хмыкнул Меркуцио. – Мир оказался больше, чем я думал.
В своих речах этот непонятный мне игрок успел сказать кое-что важное, о чем мне следовало подумать раньше. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
– Как выйти из игры? – спросил я.
– Хочешь перезапустить здоровье? – с участием поинтересовался Меркуцио. – Обычно через меню экрана. Или Камиллу попросить. Это если таймер не установлен. Но я тебе так скажу: лучше добраться до хила. Просто поверь.
– Не верю, – вымолвил я, борясь со сном. – Мне нехорошо. Помоги выйти.
– Да я ж не против, – заверил стример. – Просто отсюда нельзя выйти. Ты только не волнуйся…
– Что-о? – Я пошевелился и почувствовал приступ боли. – Почему нельзя?
– Тише ты, – предостерег Меркуцио. – Не ерзай так, хуже будет. Я уже пробовал выйти из игры сегодня и получил отказ. Вдобавок током шандарахнуло. Вот я и решил создать лавину, заодно проверить, существует ли она вообще. Разрыв в текстурах, чтобы получить шанс туда заползти, наткнуться на невыполнимую операцию, которая закрывает приложение. Чтобы меня вышибло из игры. Но ничего не вышло. Зря кучу ботов заагрил.
– Заагрил?
– Только не говори, что ты и с терминологией не в ладах. Пока бот на меня отвлекается – значит, я держу его агро на себе. Если на меня агрятся несколько – то я заагрил толпу… Мужик, а ты точно в игрожуре работаешь? Ты не знаешь простейшие вещи.
– Я все знаю, – возразил я монотонно. – Только забыл про эвейд.
– Избегание как оно есть, прямой перевод с английского. Сэвейдить – значит стряхнуть внимание ботов и вернуть их в состояние НПС. Я как раз копов перед вами эвейдил. Ты не подумай, что мы тут в иностранщину играем, все куда проще. Какой термин короче звучит, тот и берем. Поэтому между избеганием и эвейдом выбираем эвейд. А между лавиной и, к примеру, аваланжем – берем лавину, так проще и понятнее. Ты следишь за мыслью?
– Говори, говори, – буркнул я. – Так спать меньше хочется.
– Что, вырубает? Ничего, почти на месте.
Я посмотрел в окно и даже немного протрезвел.
«Мазерати» ехала по Новому Арбату. Справа стояли знакомые дома, похожие на раскрытые книжки. На них проецировались изображения. Версианское солнце заволокло тучами, и картинки были видны не хуже, чем ночью. Или же то было специальное издание для Версианы.
На одном из домов во все двадцать шесть этажей блистала знакомая красивая девушка в белом костюме. Если это был косплей, то я не разобрал, что за персонаж. Она показывала пальцем в камеру, подмигивала с чарующей улыбкой и переводила внимание на логотип из букв В и Р, то и дело сменяющихся на V и R и обратно. Буквы летали по всей поверхности дома в окружении других литер, складываясь в загадочные словосочетания в духе «вера версус версия» и тому подобные. Логотип компании «Сиана» проплывал где-то на фоне.
– Шанталь? – спросил я.
– Ты меня успокоил, – довольно кивнул Меркуцио. – Я уж думал, ты и про Шанталь не слышал.
– Рекламное лицо Версианы – и чтоб не слышал? – усмехнулся я, морщась от жжения в боку. Вид красивой девушки приятно отвлекал. – Девчонка, что нарисовала логотип и придумала само название «Версиана»? Да ее вся страна знает.
– Ага.
Я повернул голову, стараясь подольше задержать взгляд на проплывающем мимо доме.
– Это трансляция с реала? – спросил я. – Или Шанталь в Версиане увековечили?
– То и другое. Ее ролики сейчас транслируют на реальном Новом Арбате, среди других картинок. А в Версиане этот дом целиком отдан под нее. Виртуальный памятник при жизни – нам до такого не дорасти.
Я снова уткнулся затылком в сиденье и спросил:
– Нам долго еще?
– Время ползет медленно? – загадочно посмотрел Меркуцио. – Наш хил отыгрывает себя на Бульварном кольце. Там место есть одно, и он там сидит. Ждет гостей.
Не нравилось мне, как стример напускает туман. Я бы предпочел компанию Джека и Бурелома. Подумав об этом, я сам подивился собственной переборчивости. Вот уж действительно – запусти четырех человек на необитаемый остров, и они мигом разобьются на фракции. Ни про Джека, ни про Бурелома я уж точно не знал больше, чем про Меркуцио – но уже хотел променять своего нового знакомого на более привычных приятелей. А ведь вполне может быть, что именно этот лощеный, с иголочки наряженный парень мне и поможет – что выздороветь, что выбраться отсюда. Если, конечно, с выходом из игры в самом деле есть проблемы. Он хотя бы бросал вызовы Версиане, исследовал на прочность ее системы, а не слепо шел проторенными тропами.
– Нас преследуют, – сообщил Меркуцио, вырвав меня из приятного оцепенения.
– Что? Кто? Где?
– Сзади, – Меркуцио перестроился, укрываясь за автобусом. – Держись.
Все, что я успел, – так это крепче ухватиться за ручку двери. Не пойми откуда вынырнул знакомый «Мерседес», уже с выключенной мигалкой. Усиленный бампер врезался в «Мазерати», отшвыривая спорткар на обочину.
Меркуцио с трудом удержал нас на проезжей части. Разогнаться тут было особо негде – слишком плотное движение.
– Что ему надо?! – выкрикнул я.
– Без понятия, – процедил Меркуцио сквозь зубы. – Такого еще не было. Он на меня залип.
Во мне заронилось подозрение, что это не был очередной версианский термин. Суть ясна: бот в лице «Мерседеса» с полутысячей лошадей под капотом не отстал от Меркуцио, даже когда между нами было не меньше километра. Он планировал причинить нам добро и нанести пользу.
Вот только какого хрена?
«Гран Туризмо» выбралась на относительно чистый участок дороги и понеслась вперед, ревя мотором.
– Не оторвемся, – констатировал Меркуцио. – Держись.
Поворот на Бульварное кольцо был совсем рядом – за левой полосой, куда, по логике вещей, нам надо было добираться через туннель, перед этим заворачивая вправо на долгий крюк. Но Меркуцио не искал легких путей – бросил машину влево, наперерез трем полосам встречного движения, чиркая обшивкой о коричневый фургон. Стальная морда чужой машины едва не продавила мою дверь, и я уже мысленно попрощался с жизнью. Но затем мелькнул пустой узкий участок, и Меркуцио остановился, перекрывая узкий съезд с кольца, на которое забрался не с той стороны.
– Сиди, – скомандовал он и выбрался наружу.
Через водительское окно я видел лишь его спину в пиджаке. Рука Меркуцио нырнула под костюм, выхватила пистолет – и меня оглушил грохот выстрела.
Новый Арбат отреагировал предсказуемо – все шесть полос пришли в движение, закрывая нас от «Мерседеса». Я пригнулся, закрывая голову руками, ничего не видя вокруг.
– Магазин! – крикнул Меркуцио. – В бардачке!
Потянув ручку, я открыл отделение для перчаток – никогда не мог воспринимать этот ящик иначе, – и на меня вывалилось целых пять снаряженных магазинов для пистолета. Почему-то они были разного размера. Дальше выпал и сам пистолет. Похоже, Меркуцио не ограничивался одним стволом.
Я отстегнулся, выбрал магазин подлиннее, ткнул им в спину Меркуцио. Тот принял подношение не оглядываясь, технично перезарядил выученными движениями. И принялся наступать на «Мерседес», скосившийся на спущенное колесо.
Из вражеского окна высунулся автомат – Меркуцио метким выстрелом перебил боту руку. Тот выронил оружие с самыми натуральными проклятиями и еще более естественными криками боли. Затем открылась дверь, на дорогу без сил выпал грузный детина в костюме. Несмотря на схожесть внешних атрибутов, его пиджак совсем не наделял своего обладателя ни артистизмом, ни элегантностью. Все равно что натянуть мантию на гориллу.
Цепляясь за пистолет, я лихорадочно раздумывал, вмешаться или нет. Если Меркуцио убьют – я понятия не имею, что тогда с ним случится, где он переродится и как оно будет вообще. Но точно знал, что меня в таком случае ждет судьба ничем не счастливее. Слова стримера о том, что лучше мне не пытаться перезагружаться, каков бы ни был способ, наводили на меня шок и трепет. И я испытывал желание сбросить часть морального груза на кого угодно, да хоть бы и на вредного бота.
Поэтому, как только из-за высокого зада «Мерседеса» показался притаившийся человек с револьвером, я не раздумывал. Схватил пистолет, положил запястье на водительскую дверь «Гран Туризмо», прямо на стекло, не опустившееся до конца – и поймал бритую голову в прицел.
Бабах!
Я не понял, попал или нет, но противник исчез. Он мог в равной степени как упасть замертво и исчезнуть из поля зрения, так и укрыться за своим немецким киллеровозом.
Меркуцио на меня не обернулся – лишь показал на багажник «Мерседеса», поднял большой палец. Опустился к дороге, поднял автомат из рук лежащего неподвижно водителя.
Проспект тем временем наполнился диким визгом толпы. Кривясь от жжения в боку, я с места осмотрел всех ботов, которых мы наплодили, – никакого сходства с недавней лавиной. Здешние обитатели никак не влияли друг на друга. Можно не сомневаться, что здесь Версиане залечивать нечего.
Хлопнула дверь «Мерседеса» по ту сторону – оставшийся враг спрятался в бронированной машине. И все же до герметичного бункера джипу было далеко. Да водительская дверь все еще оставалась открытой.
Меркуцио не прошел мимо такой детали – сунул автомат внутрь, сам оставаясь снаружи, пострелял не глядя. Автомат едва не выбивало у него из рук, пороховые газы портили ему костюм, но стример держался стоически, лишь стискивал тонкие губы. Похоже, его действия возымели успех: он открыл дверь, бросил опустевший автомат, снова взялся за свой пистолет и расстрелял остаток магазина в салон, уже заглядывая туда почти на треть.
И все же ему не удалось в одиночку перебить всех врагов таким элементарным способом. Задняя дверь с ближайшей ко мне стороны отскочила на петлях, как от удара, и прямо по мне открыли огонь.
Я успел увидеть лишь тусклые вспышки. Открыл свою дверь, выкатился наружу, чувствуя, как меня засыпает осколками стекла. Тяжелый корпус «Мазерати» качался, угрожая опрокинуться мне на спину. Левая рука намокла от крови – понятно, что внезапная акробатика не пошла на пользу моему цифровому здоровью. Если брать в расчет мое настроение, то здоровье физическое, которое где-то там лежало в уютном сиано-костюме, тоже не радовалось происходящему.
Так что я заревел как раненый зверь, подтянул себя чуть вперед, перевалился на правый бок. Держась за переднее колесо «Мазерати», пропихнул ствол между ним и дорогой, стараясь не блокировать затвор пистолета. И выпустил четыре пули в грудную клетку массивного человека, который как раз направлял дуло автомата в голову Меркуцио.
Оказывается, тело и впрямь содрогается от пуль, только совсем не эстетично. Или имеет значение, в какие нервные окончания попадешь. Версиана донесла мое послание боту с самым пристальным вниманием, нашпиговав его свинцом. Он свалился, как опрокинутое стервятниками пугало, и застыл.
Я не стал ждать ничьих комментариев – поднялся, держась за капот «Мазерати», поплелся к джипу, целясь в лежащие тела.
– Закончили, – сказал Меркуцио с удовлетворением. – Ты молодец.
Мне так не казалось. Я был зол на самого себя. Я уже огреб кучу паршивых впечатлений, но так и не сумел определиться, куда попал. Не знал, что происходит и как на это реагировать. Искал виновных в собственной некомпетентности. И часть меня решила, что уже не оказывающий никакого сопротивления бот отлично подходит для мести.
Нацелившись в лоб лежащего человека, я обвил палец вокруг спусковой скобы. Ждал – сам не зная чего.
От нового выстрела я уже не вздрагивал.
– Пойдем, – сказал Меркуцио, убирая дымящийся пистолет. Это он, а не я, поставил точку в вопросе. Быть может, он этим спас что-то очень важное в моей душе. А может, напротив, уничтожил. Если выберусь отсюда – напьюсь и все обдумаю.
«Мазерати» представляла собой плачевное зрелище, но Меркуцио это не смущало. Он забрался на место водителя, без слов давая понять, что менять транспорт мы не будем. Я вернулся на свое сиденье, падая прямо на стеклянное крошево. Не было сил совершать еще и отряхивающие движения. Просто подтянул колени к груди, как мог, исчерпывая на этом все методы по снижению боли.
Мы проехали к кольцу метров пятьдесят, и затем Меркуцио снова остановился.
– Что еще? – спросил я со злостью.
– Обернись, – посоветовал стример.
Я посмотрел назад.
«Мерседес» медленно таял, не оставляя следов. Растворилась мощная рама, на миг проявляя начинку пробитого двигателя, затем пропали осколки, гильзы и осиротевшее оружие. Последними исчезли мертвые тела.
Новый Арбат жил своей жизнью мирных машин и пешеходов. Мимо прокатился подросток на моноколесе. Дальше ребенок подбрасывал в воздух мороженое, предоставляя отцу его ловить.
– Ты показал мне сторис? – спросил я. – Зачем?
– Чтобы ты понял, что это все не по-настоящему, – спокойно ответил Меркуцио. – Мы никого не убили. Поедем к хилу – теперь без приключений.
Мы плавно поехали по Бульварному кольцу. Тарахтел чуть поврежденный двигатель, в разбитое окно залетало неприятное эхо – но после недавних выстрелов все это казалось умиротворяющей тишиной.
– Ты говорил, что мы не сумеем выбраться, – напомнил я.
– Есть такое. Я ни в чем не уверен, но…
– Значит, мы живем эту реальность как единственную настоящую.
Меркуцио посмотрел на меня с тревогой, спросил:
– И что с того?
– То, что для нас это все реально, – мрачно ответил я. – И мы с тобой кого-то только что убили.
Стример отвернулся, вытащил разряженный пистолет, кинул мне.
– Перезаряди, – попросил он.
Он больше ничего не говорил. И я понял, что Меркуцио испытывает те же ощущения.
«Мазерати» остановилась возле застекленного здания и заглохла.
– Приехали, – доложил водитель, показывая на дом. – Тут наш хил.
Я брезгливо стряхнул остатки стекла справа, выглянул, как мог. Уставился на вывеску, возвещавшую о косметическом салоне.
– Ты прикалываешься? – спросил я.
Плавно разъехались двери, и на пороге салона показалась девушка в мешковатом вязаном свитере и рваных джинсах, не скрывавших красивые коленки. Ее стройную талию охватывал пояс с кучей кармашков, из которых торчали пилки для ногтей, ножницы, пластырь и еще куча всякого барахла.
– Привет, Меркуцио! – крикнула она.
– Привет, Шанталь, – усмехнулся парень, помогая мне, обалдевшему от увиденного, вылезти из уснувшего спорткара. – Принимай пациента. И раздобудь ножницы покрупнее.
Глава 7. Шанталь
Встреча с Шанталь выбила из меня остатки спокойствия. Я видел ее, что называется, живьем на паре московских выставок, где она, разряженная в тематические наряды – по большей части открытые, – рекламировала коллекционки всяких игрушек. Думал даже подойти сфоткаться, да так и не набрался духу. Увидеть ее внутри Версианы, в списке избранной шестерки, в непомерно великом свитере, да еще самому не продохнув от погони, перестрелки и ножевого ранения, – было слишком для моей перенасыщенной эмоциями головы.