Легион проклятых. Союз трех

Малькольм проснулся посреди ночи от необъяснимой тревоги. Словно что-то произошло. Взяв меч, он вышел из комнаты и прислушался. Снизу доносился тихий плач. Опешив на миг, охотник поспешил вниз, узнать, с кем стряслась беда. Звук доносился с кухни. Дверь была прикрыта, чего никогда не было. Малькольм нахмурился и распахнул ее рывком, насмерть перепугав несчастную кухарку. Женщина вскочила из-за стола и бросила в неожиданного гостя кувшин – первое, что попало под руку.

– Анна! – выронив меч, Малькольм успел поймать кувшин, но вода из него залила всю его рубашку.

– Ох, боже мой, мистер Малькольм простите! Я разбудила вас, но вы так напугали меня, – принялась оправдываться женщина. А потом снова разрыдалась.

– Ну, ты это, давай, прекращай слезы лить. Успокойся, ну? Я не злюсь на тебя, – поставив злосчастный кувшин на стол, мужчина подошел к ней и обнял.

– Ах, мистер Малькольм, наша Марта…

Охотник нахмурился:

– Что с ней?

– Она которую ночь не спит, не позволяет мне помочь ей с повязкой, чурается моих прикосновений, словно я прокаженная. Чем я ее так обидела? Она не пустила меня на порог, я же вижу, что с ней что-то не так.

– Она ела? – спросил Малькольм.

– Да, слава богу, ест она теперь часто и много. Только лекарство просит ей больше не давать. Я не даю, клянусь, неужели она не верит мне? – причитала Анна, безутешно рыдая.

– Ты не виновата, Анна. Она любит тебя, поверь мне, – погладил он женщину по голове. Низенькая пухлая Анна едва доставала ему до груди. – Вот, что мы сделаем. Я пойду к ней и поговорю об этом, а ты успокойся и иди спать, хорошо? – заглянул он в ее заплаканные глазки, утирая слезы могучими ладонями. Женщина кивнула, всхлипнув.

– Спокойной ночи, Анна.

– Спокойно ночи, господин, – пропищала женщина.

– Анна, сколько повторять, я не господин тебе.

– Простите, хранит вас Господь, – взяв свечу со стола, она ушла в свою комнату.

Малькольм поднял меч с пола и зашагал назад, к комнате Марты. С тех пор, как ее сердце не билось, она стала сама не своя. Ну, это и не удивительно, он бы и сам здорово перетрусил, случись такое с ним. Анна переживала бы еще больше, если бы знала истинную причину. Нужно попросить ее быть помягче с кухаркой.

Поднимаясь по лестнице, Малькольм размышлял, что с ней будет, если сердце так и не начнет биться. Умрет ли она? Ведь она бессмертна. Но разве может остаться без последствий? Странно это все. Еще этот граф со своими вопросами.

– А почему у Марты такие глаза? А почему она ходит в штанах? А вы с ней спите вместе? – трещал в ушах голос Тома.

«Да за одну мысль об этом тебе бы голову оторвать! Сопляк. И откуда у него столько вопросов?» Мужчина дошел до заветной двери. Комната Марты располагалась дальше всех по коридору, она не любила соседей. Малькольм кашлянул и трижды стукнул в дверь.

– Марта? – позвал он. За дверью послышался легкий шорох, она не ответила. – Марта, открой, нужно поговорить. От меня тебе незачем таиться.

Раздался приглушенный стон. Малькольм насторожился.

– Марта? Я сейчас выбью дверь, если ты не откроешь. Ты знаешь, я так и сделаю, – с нарастающей тревогой сказал охотник.

Досчитав до пяти, он ворвался в комнату, сорвав дверь с петель.

– Еще шаг и я убью ее! – прошептал Чиро, приставив нож к спящей Марте. – Ни звука. Разбудишь ее – и она умрет.

Малькольм замер. В комнате было невыносимо душно, камин горел, в комнате было светло, как днем. Вампир в обители? Как он сюда попал? Марта снова застонала. Лицо ее было искажено болью, она дрожала от холода. Чиро кивнул на меч в руках охотника.

– На пол, медленно, – прошептал он.

– Какого…

– На пол! – он приблизил лезвие к шее девушки.

– Ладно, ладно, кладу на пол, – охотник медленно присел и оставил меч на мягком коврике, не сводя глаз с вампира.

– Молодец. Не шуми.

– Что ты сделал с ней?

– Она в трансе. Ты не поймешь, так нужно. Я контролирую ее сон.

Малькольм поднялся.

– Я прикончу тебя на месте, если ты причинишь ей вред, – угрожающе прошептал он. Огромный охотник, шепчущий угрозы, выглядел смешно. Чиро с трудом сдержал улыбку.

– Как вам будет угодно, – сказал он.

Марта открыла глаза и резко села на кровати. Вампир тут же обхватил ее рукой за плечи и прижал нож к шее. Малькольм не успел поднять меч, теперь он просто стоял в дверях, беспомощно наблюдая.

– Спокойно, – прошептал он, поднимая ладони.

– Какого черта здесь творится? – спросила Марта. – Почему ты шепчешь? Что с моей дверью? Ты что… – она попыталась встать, но Чиро держал ее. Обернувшись через плечо, она раздраженно отбросила его руку с ножом. – А ну-ка убери эту штуку от меня! Спятил что ли?

Чиро улыбнулся и убрал нож.

– Прошу прощения, просто хотел убедиться, что это все еще вы.

– Конечно, я! А кого ты здесь ждал? Вашу ненаглядную Изабеллу? Ну так вот, прости, твой любимый отец ее прикончил. Он уже наверняка дома, иди, встречай! Передай ему от меня, – он размахнулась и влепила Чиро звонкую пощечину. – Надеюсь, больше никого из вас не видеть в своем доме! Пошел прочь, пока я тебя не отдала Малькольму!

Юноша ни на секунду не потерял самообладания. Учтиво поклонившись, он молча удалился. Малькольм выглянул в коридор, спустя несколько секунд, но там уже никого не было. Он с недоумением показал пальцем за плечо и спросил:

– Что это было вообще?

– Тебе какое дело? – огрызнулась Марта, ёжась от холода. Девушка сорвала покрывало с кровати и завернулась в него. Малькольм нахмурился и, подойдя к камину, подбросил еще дров, хотя в комнате было и так слишком душно.

– Я тебе не враг, Марта, – сказал он, подойдя. – Расскажи, что случилось? – здоровяк присел на корточки и посмотрел в ее разгневанные глаза.

– Они использовали меня! Как свинью! Пустили меня на корм! Меня! Я даже не человек! Как можно было меня так унизить?! – кричала она, грозно смотря перед собой.

– Вы чего тут так орете? – спросил сонный Том, заглянув в дверной проем. – Что тут у вас? – он стоял в одной ночной сорочке до колен и тер глаза, пытаясь рассмотреть, что происходит в комнате.

– Пошел вон! – закричала Марта, швырнув в него первое, что попалось под руку. К счастью, это была всего лишь подушка. Малькольм вскочил и выпроводил нерадивого графа.

– Иди, Том. Тебе здесь нечего делать.

– А вы не орите! Люди тут спать пытаются! Больные!

– Иди! – он затолкал его в комнату и запер дверь. – И чтоб до утра я тебя здесь не видел!

– Тюремщики! – проворчал Томас, возвращаясь в кровать.

Охотник вернулся в комнату Марты, захватив подушку. Девушка лежала на кровати, свернувшись клубочком, изредка вздрагивала и тихо всхлипывала. Он тяжело вздохнул.

– Прости за дверь. Я все исправлю.

– Уйди!

– Уже ухожу, – он аккуратно положил ее подушку на краешек кровати и вышел, приставив дверь на место. – Чертовы вампиры, – прошептал он. Осмотревшись, он сел на каменный пол, вытянув ноги. Меч он положил на колени, твердо вознамерившись просидеть у ее комнаты весь остаток ночи.

Марта чувствовала себя униженной. Ее предали, растоптали, использовали. Те, кому она доверилась. Было стыдно и больно, невыносимо больно. Она злилась на себя за все: за глупую наивность, за слабость, за дурацкие слезы. Злилась на Диего за то, что он играет с ней, как с маленькой девочкой, играет на ее чувствах. Злилась на Чиро за его подлость. Вся эта лютая обида выливалась слезами. Никогда еще ей не было так мучительно больно.

Остаток ночи она провела без сна, пообещав себе больше никогда не спать. Этим предателям больше не удастся ее использовать. Она не спала и раньше, ничего страшного с ней не случится. А если они попадутся ей на глаза, она встретит их как врагов. Никаких мирных договоров. Не бывать этому!

Тело Изабэль обмякло в его руках, взгляд помутнел. Диего некоторое время просто молча любовался родными чертами. Он понимал, что это не она. Это и не могла быть она. Марта пришла к нему, чтобы спасти. Охотница пришла, чтобы помочь вампиру. Он провел рукой по ее мокрым волосам. Это всего лишь оболочка, созданная Чиро, чтобы перенести Марту к нему. У мальчика всегда был большой потенциал. Лизетта по сравнению с его названным сыном была жалкой глупой девочкой. Она смогла лишь создать их убежище, поддерживал его всегда Чиро.

Диего чувствовал, как остатки тепла покидают тело убитой им девушки. Очередное доказательство того, что в памяти Марты была Изабэль, был и он сам, иначе она бы не смогла говорить с ним во снах. Между ними существовала та самая связь, тонкая нить, которую не разорвать ни временем, ни даже самой смертью.

Вампир аккуратно уложил тело на пол и прикрыл его распоротой сорочкой в знак уважения. Затем разорвал простыню, которой обернула его Роза, и перевязал раны на животе и руке. Через пару дней яд вытечет вместе с кровью. А сейчас нужно было расквитаться с плохой девочкой.

Силы вернулись к нему, боль постепенно отступала. Легким усилием он выдернул решетку и швырнул ее вглубь темницы, с удовлетворением уловив предсмертный писк парочки раздавленных крыс. Спокойным шагом он вышел из камеры и пошел по следам Розы. Тонкий цветочный запах Марты постоянно щекотал ноздри, ее нагое хрупкое тело, усыпанное белыми шрамами, облако непослушных рыжих волос никак не шли из головы, но Диего смог сосредоточиться на своей испорченной племяннице. Ее горьковатый запах был везде. Он уже представил, как переломит ее тонкую шею своей рукой, как внезапно замер, почуяв другой знакомый запах.

– Не может быть… Альберт!

Он бросился бежать, надеясь застать нового гостя этого гиблого места, но опоздал. Они ушли раньше. Дождь уже смыл их следы, если они вообще были. Они нашли Розу, а значит, у нее теперь есть покровитель.

– Проклятье!

Ночь была темна. Вампир спешил назад, в свой дом, прячась от людских глаз. Дождь бил его со всех сторон, смывая с обновленного тела кровь и грязь разрушенного замка. Сорвав с веревки кусок ткани, который какая-то хозяйка забыла спрятать от дождя, Диего завернулся в него. Ходить голым по улицам было слишком приметно.

Скоро он уже стоял перед задней дверью знакомого всем в этом холодном городе борделя. Из глубины зала доносился привычный шум, ругань, смех. Вампир распахнул дверь и шагнул в темноту. Шум исчез. Стало тихо и спокойно.

– Я дома, – произнес он с улыбкой, словно кто-то мог его услышать.

Деревянный домик в зеленой цветущей долине был пуст. В окна светило рассветное солнце, пели птицы. Мужчина прошел на кухню и остановился у окна. Солнечный свет играл на его бледной коже, отражаясь в каждой дождевой капле. Диего протянул руку, словно хотел поймать луч, погладить его по мягкой золотистой шерсти, как ленивого теплого кота. Этот кот был любимцем, но каждый раз оставлял на теле любящего хозяина глубокие царапины.

– Я скучаю по солнцу больше всего, – сказал он. – Как она?

– Злится, – ответил Чиро. Он сидел за столом, держа в изящной руке бокал красного вина, вертел его, всматривался в отблески. – А я снова вытащил твою задницу из огня.

– Ну а для чего еще нужна семья? – с улыбкой произнес Диего. – Спасибо, сын.

– Она ударила меня по лицу.

Диего обернулся, приподняв бровь, но на губах его играла улыбка.

– Что же ты ей сказал?

– Поверь мне, я не успел ничего сказать, – раздраженно ответил Чиро. – Это ты настаивал на том, чтобы она меньше знала.

– Я объясню ей все позже, когда она придет.

– Ты в своем уме? Она не придет после того, что случилось!

Вампир усмехнулся.

– Она любит оставлять последнее слово за собой. Поверь мне, она придет. Придет, чтобы убить меня.

– Ты точно болен, если собираешься ее здесь дожидаться. Это же Марта! Она не оставляет свидетелей. А если захватит с собой этого великана Майкла…

– Малькольма, – поправил Диего.

– Да плевать! Это он все испортил! Кто просил его заявляться во время сеанса?! Он мог ее убить! Конечно, мне пришлось сделать вид, что я собираюсь ее прикончить, чтобы он не мешал!

– Что ты сделал?! – засмеявшись, спросил Диего. – Понятно, почему она тебя ударила.

– Ну а что мне было делать?! – Чиро развел руками. – Простите, сделал все, что мог. Кстати говоря, эта пощечина предназначалась тебе.

– Ну, мне придется извиниться за нас обоих.

– Она никогда тебя не простит. А я лишился хорошего друга, между прочим, – юноша сделал глоток из бокала. – Когда ты собираешься вернуть ей память?

На изящном столе, на который опирался вампир, стояла стопкой пыльная посуда. С тех пор, как он стал вампиром, этой посудой никто не пользовался. Диего отвел взгляд, с удовольствием осматривая родные пылинки, что вились в воздухе, словно золотая россыпь. Стоять на солнце стало невыносимо, он отошел от окна и сел напротив сына.

– Я не буду этого делать.

– Почему? – удивился Чиро.

– Это может убить ее. Мы с тобой потеряли свою семью всего раз и несем эту боль в душе всю свою никчемную жизнь. Она теряла свою семью куда больше. Матери, отцы, мужья, дети. Все, кого она любила, все умерли. Возможно, даже на ее руках. Я не хочу, чтобы она испытала эту боль снова. Марта права, она забыла все это, чтобы начать жить с начала. И я не стану обрекать ее на страдания.

– Но как же Изабэль?

– Она мертва, Чиро. Мне давно пора было ее отпустить. Мы с тобой поступили с Мартой, как два подонка.

– Это все была твоя идея, не впутывай меня в это, – возразил Чиро.

– Да, черт возьми, ты прав. Это все моя вина. Я должен извиниться. Извиниться и отпустить ее. Пока она не открыла охоту на весь наш клан. Плесни-ка мне тоже. Я наконец-то вернулся домой. Как долго меня не было?

Юноша ловко наполнил второй бокал, искусно расписанный серебром по толстому стеклу. Изабэль умела видеть красоту во всем. Даже эти, казалось бы, ужасные безвкусные бокалы она сумела превратить в произведение искусства.

– Около недели. Я был занят, не следил за днями. А тебе не мешало бы помыться. И одеться. И твоя собачка хочет с тобой увидеться.

– Виктор? Не говори так о нем, он меня спас в прошлый раз. И это ему мы обязаны тем, что Дитрих отдал душу дьяволу, – Диего залпом осушил бокал, и поставил его на стол. – Я хочу отдохнуть и подумать. Роза связалась с Альбертом.

– С тем самым? – насторожился Чиро.

– Боюсь, что да. Его гнилостный запах я узнаю из тысячи. Должен был сам догадаться, что такую возможность этот червь не упустит.

– И что мы будем с этим делать?

Диего закрыл лицо ладонями, затем со вздохом пригладил мокрые волосы.

– Я не знаю. Пока еще не знаю. У нас все еще есть Билл. Стоит к нему наведаться. Дело обретает серьезный оборот.

– Чистокровный вампир водит дружбу с оборотнями и сохнет по единственной женщине-охотнице в городе, а может, и во всей стране. Куда катится этот мир? – комично возвел руки к небу Чиро.

– Пошел вон, шут, – проворчал Диего. – Никто тут не сохнет.

– Ага, как же, рассказывай, – усмехнулся Чиро, направившись к выходу. – Я тебе советую хорошо подумать над тем, что ты ей скажешь.

– Сам знаю, – ответил вампир, не сводя глаз с бутылки вина. Дверь тихо закрылась, он остался один на один со своими мыслями.

– Скажи, почему ты это делаешь? – спросил высокий стройный юноша, стоя у окна просторной каюты.

– Потому что я дала слово.

Графиня Маргарет Уоллес лежала на смятых простынях и смотрела на красивое тело своего любовника, подперев голову рукой. Он соблазнил ее задолго до смерти графа, такому сложно было отказать. Дэрил был мужественнее и у него был статус, фамилия, от которой она могла многое получить. Но любила она только его – простого стражника.

– Или слово графини, по-твоему, ничего не значит, Френсис?

Мужчина обернулся, с восхищением отметив про себя красоту графини. Молодой граф мешал осуществлению его плана, вечно шнырял то тут, то там, вынюхивал. Он далеко не так глуп, каким хочет казаться. Поэтому он согласился на это сумасбродное путешествие в какую-то Центральную обитель, куда потащила его Марго. Путь их лежал за море, туда, где солнце теплее, ветра ласковее, а женщины – красивее. Когда они вернутся, он сделает предложение Марго. А судя по огню в ее глазах, она сама близка к этому. Тогда он наконец-то получит все, о чем так долго мечтал. Деньги, положение, женщины. Марго совсем скоро постареет, а он еще слишком молод, чтобы обрекать себя на лицезрение ее дряхлых форм. И им больше не придется прятаться.

– Нет, что ты, ангел мой, – произнес он, улыбнувшись.

– Иди ко мне, – Марго протянула руки. Френсис послушно подошел и сел рядом, взял ее ладони и поднес их к губам. – Ты так прекрасен, не хочу смотреть на тебя издалека. Будь со мной.

– Я всегда буду с тобой, любовь моя, – прошептал он, склонившись к ее губам. Марго обняла его за шею и притянула к себе поближе, наслаждаясь сладостью горячего поцелуя. Руки Френсиса с жадностью сжали нежную грудь графини, заставив ее протяжно застонать от жара желания, охватившего ее. Мужчина схватил ее за спутанные волосы и потянул назад, заставив откинуть голову. Языком он оставил горячую дорожку от ямочки за ухом до левой груди, впившись в темно-кофейный сосок зубами. Марго снова застонала, но он прикрыл ей рот ладонью, превратив стоны в сладостные мычания. Насладившись левым соском, он плавно перебрался к правому, одновременно скользя ладонью по плоскому горячему животу женщины, опускаясь к заветному островку горячей плоти, изнывающей от желания. Графиня вздрогнула, когда его пальцы рывком вошли в ее струящееся любовным соком лоно. Только он знал, как доставить ей неземное удовольствие. Никогда она не думала, что близость с мужчиной может быть приятной. Ночи с графом несли ей только страдания и стыд.