Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

Романтик из разведки

Во время съемок фильма, посвященного 100-летию Службы внешней разведки России, ее директор Сергей Евгеньевич Нарышкин показал мне Мальтийский крест и спросил, знаю ли я как этот орден очутился в штаб-квартире возглавляемой им организации? И рассказал, что в 1952 году Папа Римский Пий XII вручил этот орден послу Коста-Рики в Ватикане и Италии Теодоро Кастро, который на самом деле являлся советским разведчиком-нелегалом. Настоящее имя этого человека – Иосиф Ромуальдович Григулевич.

В декабре 1953 года в Риме разразился дипломатический скандал. Из роскошного особняка на площади Саллустио, который занимало коста-риканское посольство, бесследно исчезли глава дипмиссии Коста-Рики Теодоро Кастро вместе с женой и полугодовалой дочкой. Накануне, сославшись на болезнь супруги, он взял отпуск. Сказал, что повезет жену лечиться в Швейцарию. Европейские спецслужбы буквально сбились с ног, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. Но посол как в воду канул.

В Коста-Рике ходили слухи, что Теодоро Кастро сбежал с деньгами местных политиков, которые через него продавали коста-риканский кофе в Европу.

Пока в Европе разыскивали пропавшего посла, в Москве в доме № 4 по 2-й Песчаной улице появились новые жильцы. Иосиф и Лаура Григулевич с маленькой дочкой Надей.

Новоселы сразу привлекли внимание соседей – не по-советски улыбчивые, одетые с иголочки, с непривычным для Москвы средиземноморским загаром. Одно слово – иностранцы. Лаура почти не говорила по-русски. А Иосиф изъяснялся с едва уловимым акцентом.

Иосиф Григулевич устроился работать в Комитет по культурным связям с зарубежными странами. Как-то раз туда заглянул по делам Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Италии Михаил Костылев. Он чуть не лишился дара речи, когда в одном из коридоров столкнулся с Григулевичем. Это был тот самый костариканец Кастро, пропавший в Риме несколько лет назад. Костылев ворвался в кабинет председателя комитета Юрия Жукова с криками: «Кто у тебя тут окопался?! У тебя тут ходит ужасный антисоветчик, враг Советского Союза!»

Костылев хорошо помнил коста-риканского посла и речь, которую тот произнес на VI сессии Генассамблеи ООН в Париже не так давно, в начале пятидесятых годов. Тогда делегаты Генассамблеи обсуждали вопрос «греческих детей». В 1946 году в Греции разгорелась гражданская война. Десятки тысяч детей были эвакуированы в страны «Восточного блока» – в Югославию, Болгарию, Венгрию, но большинство – в СССР. Решение об их возвращении уже было принято, но американцы захотели использовать этот момент для очередных нападок на Советский Союз. На роль того, кто озвучит позицию коллективного Запада, был выбран костариканец Кастро. Он не произнес ни слова обвинения в адрес СССР и в поддержку американского проекта резолюции Генассамблеи. Но его речь была настолько витиеватой и высокопарной, что советская сторона не могла не отреагировать. Министр иностранных дел Андрей Вышинский не выбирал выражений. Он обозвал Кастро пустышкой, цепным псом империализма и врагом Советского Союза.

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что Вышинский, будучи главой МИД, являлся и шефом Григулевича, поскольку внешняя разведка – на тот момент она называлась Комитетом информации – входила в состав Министерства иностранных дел. Конечно, Вышинский не знал и, в силу строжайшей конспирации, не мог знать, кого он так лихо «посрамил». Зато на Западе Кастро сразу стали называть не иначе как «восходящей звездой всей западной дипломатии».

По возвращении в Рим его на аудиенцию пригласил Папа Римский Пий XII. Беседовал с ним наедине и, наверное, в процессе этого разговора понял, что имеет дело с очень образованным, интеллигентным, культурным человеком, который может быть полезен.

Расположение папы было столь велико, что он даже вручил коста-риканскому дипломату орден Мальтийского креста. О том, что Теодоро Кастро на самом деле является советским разведчиком Иосифом Григулевичем, и в Ватикане, и в Коста-Рике узнают лишь в начале 1990-х годов.

Марджори Росс, писательница из Коста-Рики, автор книги «Скромное очарование КГБ. Пять жизней Иосифа Григулевича», рассказала, что сначала не поверила и отнеслась к этим слухам скептически, ведь в правящей элите Коста-Рики все друг друга прекрасно знали. Она думала, что это просто невозможно, чтобы посол их страны был не только агентом чужих спецслужб, но и вообще не костариканцем по национальности…

Иосиф Григулевич появился на свет в Литве. Его судьба, казалось, была с самого начала предрешена – когда вырастет, станет фармацевтом, как отец, и унаследует семейную аптеку. Ни о какой разведке Йозек – так его ласково называли родители – тогда и не помышлял. Но уже в раннем детстве он начал проявлять то главное качество, которое в итоге и привело его в спецслужбы.

Ветеран Службы внешней разведки России, генерал-майор Сергей Яковлев, как-то поведал мне: «Я знаю, как подбирать разведчиков для работы в нелегальной разведке. Один из этих критериев – высокий познавательный интерес, желание узнать все об окружающем мире, как можно больше, как можно подробнее. Иосиф Ромуальдович, видимо, с детства был таким любознательным ребенком».

Когда другие мальчишки слонялись по улице, Йозек сидел дома с книжкой. Сначала, пока не умел читать, просто вырезал картинки из энциклопедии Брокгауза и Эфрона, которая хранилась в домашней библиотеке. Родители спокойно к этому относились: главное, что ребенок книгой интересуется. А потом, когда он уже учился, – это была литовская гимназия в Паневежисе – там была великолепная библиотека. Он просиживал там сутками и читал все подряд. Позже, уже став разведчиком, Иосиф не раз поражал коллег своими энциклопедическими знаниями буквально по любому вопросу.

Способность держать в голове немыслимое количество информации сформировалась у него именно в гимназической библиотеке Паневежиса. Там же он впервые прочел труды Маркса и Энгельса. Совсем еще юный Йозек глубоко проникся коммунистическими идеалами. Но дело было не только в классиках марксизма.

Сказалось и влияние отца. В детстве Иосиф часто слышал от него, участника Первой мировой войны, историю, которая произошла в 1917 году. Тогда совсем еще юный Ромуальд Григулевич прямо с фронта вместе с однополчанами и трехлинейной винтовкой поехал в Петербург. Ситуация на фронте была тягостная. Солдаты неделями сидели в окопах и просто не понимали, закончилась война или нет. Думали, в Петербурге им точно объяснят, что к чему.

Сойдя с поезда на вокзальной площади, они увидели огромный митинг. И там им действительно объяснили: «Мужики! Если мы соберемся все вместе, дружно, и пойдем на Зимний, мы увидим наконец-то, как засияет солнце свободы!» Это Ромуальду Григулевичу очень понравилось. «Очень захотелось им посмотреть, как засияет солнце свободы! – рассказывал Иосиф Григулевич. – Солнца свободы они не увидели… Но отец оказался в этой среде, в Смольном».

Под влиянием книг и отцовских рассказов Григулевич уже в 13 лет вступил в подпольный коммунистический кружок и вместе с другими гимназистами стал распространять запрещенную литературу. Вскоре его арестовали и посадили в тюрьму Лукишки в Вильнюсе. Об аресте сына Григулевич-старший ничего не знал. Он еще в 1924 году уехал в Аргентину на заработки. А вот для мамы – Йозек был смыслом всей ее жизни – это стало страшным ударом.

Политических держали вместе с уголовниками, и кто-то из этих уже отсидевших свой срок людей должен был выйти. Ему негде было остановиться, и Григулевич дал адрес своей матери Надежды Яковлевны. Этот человек всю ночь ей рассказывал, как «весело» живется сидельцам в тюрьме. Впечатлившись услышанным, Надежда Яковлевна скончалась от инфаркта. Ей было всего 47 лет.

Для Иосифа это стало трагедией. Он обожал мать и винил себя в ее смерти. Именно ее фамилию он позже возьмет в качестве литературного псевдонима – Лаврецкий.

Маму похоронили на караимском кладбище в Вильнюсе. Караимы – это очень древний народ. Они признают Ветхий Завет и Тору и не признают Талмуд. До XIV века караимы жили в основном в Крыму. Они считались великолепными воинами и славились своей неподкупностью. В эпоху Средневековья это качество ценилось дороже золота. Поэтому Великий князь Литовский Витовт, который совершил победоносный поход на Крым в 1399 году, решил, что лучших охранников, чем караимы, ему не найти. Он вывез в Литву 400 караимских семей и поселил их рядом со своим замком в Тракае. И караимы верно служили литовским князьям. Поэтому в Литве к ним до сих пор такое уважительное отношение.

Иосиф Григулевич всегда очень гордился своим происхождением. Как истинный караим, Григулевич даже после тюрьмы не изменил своим политическим взглядам. Правда, караимская община этого не оценила. Как часто это бывает, от человека, который сидел в тюрьме, все отвернулись.

Оставаться в Литве было опасно. Партийная ячейка, спасая Григулевича, рекомендовала ему уехать – сначала в Польшу, где он завязал связи с местными коммунистами, а потом во Францию, где он продолжил подпольную работу уже в рядах Коминтерна.

Иосиф мечтал поступить в Сорбонну и даже учился на подготовительных курсах. Но в 1934 году пришло печальное известие из Аргентины – отец тяжело заболел. Григулевичу пришлось отправиться в Буэнос-Айрес. Он помогал отцу в аптеке, а заодно, под видом фармацевта, стал колесить по Аргентине и налаживать связи с местными коммунистами. Параллельно Григулевич постигал аргентинские нравы, быт, диалекты и даже уличный жаргон… Он уже мог с легкостью сойти за своего в любой части Аргентины.

Через несколько лет это сыграет решающую роль в его жизни. Именно Григулевич в качестве резидента будет создавать с нуля агентурную сеть советской разведки не только в Аргентине, но и во всей Южной Америке.

В 1936 году в Испании разгорелась гражданская война. Испанский фашист генерал Франко, которого поддерживали Гитлер и Муссолини, поднял мятеж против республиканского правительства. Григулевич просто не мог оставаться в стороне. Он ненавидел фашистов, считал их главным мировым злом, хотя и не верил, что когда-нибудь они станут серьезной движущей силой.

Денег, чтобы добраться до Испании, у Григулевича не было. Поэтому в сентябре 1936 года он нанялся помощником кока на судно, которое шло из Аргентины в Европу. Это была чистой воды авантюра: во время рейса его хотели за борт выбросить, потому что он совершенно не умел готовить!

Вот как вспоминал об этом сам Иосиф Григулевич: «Никому не пожелаю пережить такое. Там я по-настоящему понял смысл слов – „звериный оскал гражданской войны“. Несколько раз я был на волоске от гибели. До сих пор не знаю, кто стрелял в меня – свои или мятежники? Все перемешались, пуляли напропалую, со всех сторон. Подошвы ботинок прилипали к брусчатке, обильно политой кровью. Это было всеобщее остервенение…»

Григулевич был и простым бойцом, и командиром роты, и адъютантом в одной из интернациональных бригад. Именно в Испании он познакомился с сотрудником НКВД Александром Орловым (он же Швед). Советские спецслужбы обратили на Григулевича внимание, когда он был в Париже. Молодой смелый парень с обаятельной улыбкой умел расположить к себе кого угодно. А для разведчика это незаменимое качество.

К тому же Григулевич в совершенстве владел несколькими языками – испанским, французским, английским, польским, литовским, русским. А значит, мог свободно чувствовать себя практически в любой стране мира. В 1938 году Григулевича направили в подмосковную Малаховку на краткие разведкурсы, а потом поручили первое задание – убрать Старика. Так называли Льва Троцкого, который считался врагом Страны Советов, был лишен советского гражданства и выслан из СССР еще в 1929 году.

Разведка получила данные о том, что Троцкий, проживающий в Мексике, ведет переговоры с фашистской Германией. Мечтая поквитаться со Сталиным, он развернул на Западе активную антисоветскую деятельность. Второго февраля 1936 года Сталин ознакомился с разведдонесением о тайной встрече Троцкого с рейхсминистром Германии Рудольфом Гессом. Было установлено, что во время беседы обсуждался сценарий возможной войны против СССР. Речь шла о том, что после победы Германии Троцкий мог бы стать новым лидером Советского Союза при соблюдении им определенных условий.

Устранение Троцкого было для Григулевича не просто заданием – миссией!

Иосиф Ромуальдович был избран одним из участников этой операции. Она называлась – «Утка». Этой «уткой» был Троцкий.

Под оперативным псевдонимом Филиппе Григулевич уехал в Мексику. Он снял небольшой особняк недалеко от дома Троцкого и начал подбирать исполнителей из числа надежных соратников.

Одним из них стал будущий знаменитый художник Альфаро Сикейрос. Григулевич воевал вместе с Сикейросом в Испании, знал его как командира танкового батальона, поэтому к нему и обратился за помощью, когда в Москве поставили соответствующую задачу.

Атака была назначена на 24 мая 1940 года. В 4 часа утра к «крепости» – так называли дом Троцкого – подъехала боевая группа из 20 человек, вооруженных револьверами и автоматами «Томпсон». Охранник Троцкого американец Роберт Шелдон Харт, завербованный ранее, впустил всех во двор и провел в дом. Нападавшие открыли огонь. В результате беспорядочной стрельбы потом на месте обнаружат около трехсот гильз и 73 пулевых отметины на стенах здания. Несмотря на шквальный огонь, Троцкий выжил. Он вместе с женой успел спрятаться под кроватью. Громкий налет закончился большим пшиком, практически никто не пострадал.

После провала покушения на Троцкого мексиканская полиция начала охоту на налетчиков. Арестованы были все… кроме Филиппе. Григулевич принял гениальное решение: он скрылся в психиатрической больнице, и никому даже в голову не пришло искать там налетчика.

Единственным человеком, который знал, где прячется Григулевич, была юная мексиканка Лаура Агиляр Араухо – «комсомолка, спортсменка и просто красавица», так характеризовала мать ее дочь. У нее было много ухажеров. Но Иосиф всех их «отшил».

Лаура на момент знакомства уже три года была членом компартии Мексики, активистом профсоюзного движения. Молчаливая девушка из небогатой мексиканской семьи до конца жизни была для Григулевича самым преданным другом и тем единственным человеком, от которого у него не было никаких секретов. Они несколько раз женились. Это было связано с тем, что им несколько раз приходилось оформлять и получать новые документы.

Летом 1940 года Лаура, в очередной раз прогуливаясь вдоль клиники для душевнобольных, где скрывался Григулевич, передала ему послание от Тома. Том – разведчик Наум Эйтингон, который курировал Григулевича в Мексике.

В записке говорилось: «Самое время покинуть страну. Уходи в Тир». Так на оперативном языке называли Нью-Йорк. Григулевич выехал в Америку. Оттуда – на Кубу. На Кубе он встретился с представителем советской разведки, который поручил ему поработать на юге Латинской Америки, в частности в Аргентине, Уругвае и Чили, заняться организацией специальных групп, которые в дальнейшем могут быть полезными в случае войны. А разведчики тогда уже ее дыхание слышали, и слышали лучше других…

Латинская Америка буквально кишела нацистами, хоть формально в войне и не участвовала. Фактически она превратилась в сырьевой придаток Третьего рейха. Торговые эмиссары Германии через подставных лиц закупали здесь все стратегические материалы, необходимые для военной промышленности.

Из южноамериканских портов потянулись вереницы судов с чилийской селитрой, боливийским оловом, аргентинским продовольствием, кожей и шерстью. Медь, слюда, вольфрам, платина, промышленные алмазы… Тонны грузов на нужды вермахта. И Артуру (это был новый оперативный псевдоним Григулевича) предстояло помешать этим поставкам. Способ был только один: диверсии – на суше и на море.

Иосиф Ромуальдович был гуманитарием, никогда в жизни ничем таким не занимался. И тут он вспоминал, что в гимназической библиотеке когда-то читал книгу немецкого автора, посвященную этой деятельности. Он пошел на книжные развалы и нашел желанную книгу – это были мемуары мастера саботажа Франца фон Ринтелена. Из нее Григулевич узнал много полезного. Например, то, что для совершения диверсии лучше использовать не взрывные устройства, а так называемые зажигалки. Дело в том, что взрыв привлечет к себе внимание, а пожар может сойти за случайность. И еще, фон Ринтелен «подсказал» ему, что диверсантов лучше набирать из «своих». Поэтому так называемая «группа Д» состояла из славян и испанцев.

В сеть Артура вошел лидер профсоюза портовых служащих Гелеос, через активистов которого стала поступать информация о конкретных судах и грузах для стран «фашистской оси». Люди Гелеоса копались в бортовых списках экипажей, ворошили таможенные документы и архивы, «вычисляя» нацистов, которые скрывались под маской безобидных «нейтралов».

Лаура приехала в Аргентину в 1942 году и сразу включилась в работу вместе с мужем. На публике они изображали состоятельных буржуа, прожигающих жизнь под звуки аргентинского танго. Глядя на эту веселую парочку, никому и в голову не приходило, что пожары на грузовых судах, о которых то и дело сообщала местная пресса, их рук дело.

«Зажигалки» проносили в порт в сумках с едой. Снаряды были спрятаны в пакетах из-под чая «йербе-мате». Без «йербы», густо заваренной кипятком, трудно представить обеденный перерыв аргентинского рабочего. Поэтому член «Д-группы» – белорус, украинец или испанец, несущий пакет с парагвайским чаем, – воспринимался охраной с покровительственной снисходительностью: «Старается походить на нас. Еще не совсем, но почти аргентинец…»

В результате действий «Д-группы» было уничтожено несколько десятков судов, в том числе и в океане, и в портах. Происходили возгорания и на складах на берегу. Самой грандиозной диверсией «Группы» стал поджог портового склада фирмы «Гофман» в октябре 1942 года: тогда в огне погибло 40 тысяч тонн селитры, предназначавшейся вермахту.

Эта подрывная работа, возможно, продолжалась бы до самого конца войны, если б не ошибка матроса, который занимался закладкой «зажигалок». Служил он на барже «Люсия». Днем прятал устройства на барже, а по ночам подкладывал в трюм нацистских судов, готовых к отправке в море. Одна из «зажигалок» сработала на борту баржи. Она сгорела дотла и затонула. Когда ее подняли со дна бухты, среди обломков обнаружили странную флягу со следами зажигательной смеси… Для морской полиции и аргентинской контрразведки стало ясно – в порту работают диверсанты.

Многие члены «Д-группы» были арестованы, двое покончили с собой, а Григулевич и Лаура успели выехать в Уругвай. Там, в Монтевидео, их застала новость о том, что гитлеровская Германия пала. За диверсионную работу в Аргентине Григулевич получил орден Красного Знамени.

Еще какое-то время Григулевичи колесили по континенту: из Уругвая в Чили, из Чили в Бразилию и снова в Уругвай – пока в 1948 году их не отозвали в Москву. Иосиф во второй раз, а Лаура впервые оказались в центре подготовки в подмосковной Малаховке. Им предстояло новое опасное задание.

В качестве страны назначения была избрана Италия. В тот момент Америка начала подминать под себя итальянские государственные структуры, и важно было наладить разведывательную работу в этой стране.

В 1949 году в скромной гостинице, недалеко от центра Рима поселилась приятная супружеская пара. Костариканец Теодоро Кастро и его жена, уругвайка по национальности Инелия Идалина. Всем новым знакомым они рассказывали, что приехали из Рио-де-Жанейро в надежде начать все с чистого листа. В Бразилии им пришлось пережить страшную трагедию – смерть сына. И это – единственное во всей легенде – было правдой. В Бразилии у них родился мальчик, его назвали так же, как и отца, Хосе. Хосе – это «Иосиф» по-испански. Сын был очень болезненным ребенком. Может быть, это было следствием нервных перегрузок, которые родители в те времена испытывали. Он умер, едва ему исполнилось полгода.

В Италии Максу – это был новый оперативный псевдоним Григулевича – создали прикрытие, которое ни у кого не вызывало бы подозрений. Коммерция – идеальный вариант. Но чем может торговать в Европе истинный костариканец? Вариантов не так уж и много. Бананы, но они быстро портятся. Какао, но оно на любителя. А вот кофе… Итальянцы обожают кофе, там в самой дешевой забегаловке вам подадут практически такой же кофе, как в шикарном ресторане. Костариканский кофе был не только идеальным прикрытием, но и гарантированным источником доходов. В Европе он ценился выше бразильского… Бразильский немножечко грубоват. Кроме того, он содержал достаточно много кофеина – был очень крепким. А костариканский с тонким вкусом, ароматом, он назывался в Европе «золотым зерном».

Рекламный слоган фирмы Григулевича гласил: «Кофе из Коста-Рики обогатит твои мечты». Первые пробные партии кофе разлетелись, как горячие пирожки.

И вот, будучи покупателем большого количества этих самых кофейных зерен, он сдружился с крупными производителями кофе из Коста-Рики. Один мешок костариканского кофе предприимчивый Кастро преподнес в дар к столу папы римского. В Ватикане оценили и кофе, и красивый жест. Племянник Пия XII Джулио Пачелли проникся к Кастро особым расположением и сделал все, чтоб тот стал официальным поставщиком двора его святейшества.

В 1950 году в Рим приехала большая делегация крупных кофейных плантаторов из Коста-Рики. Они просто не могли не встретиться с успешным, предприимчивым соотечественником, о котором все только и говорили. В той делегации был и экс-президент Коста-Рики Хосе Фигерес. Кастро поразил его не только своей эрудицией, но и глубоким пониманием политических процессов. К тому же они оказались еще и «дальними родственниками». Кастро рассказал Фигересу трогательную историю о том, что является незаконнорожденным сыном одного богатого коста-риканского плантатора. И объяснил, что вынужден жить за границей, дабы не компрометировать светлый образ «отца». Узнав подробности биографии Макса, Фигерес воскликнул: «А мы с вами родственники! Ваш покойный отец приходился племянником мужу тетки моей матери! Как сложна и запутанна жизнь! Только сейчас я узнал о вашем существовании. Где же вы пропадали все это время?»