S-T-I-K-S. Везунчик из Пекла, или В поисках золотой жемчужины. Книга 3
К вечеру капитан задолбал всех и задолбался сам. Напрочь. Добычей набили четыре мешка. Вроде как много, но впереди ещё конь не валялся – работы не на один день. По-хорошему здесь бы встать лагерем, чтобы не тратить по три часа на дорогу, но капитан приказал грузиться.
Сегодняшний день ясно показал, что группа совсем не готова к заданию. Вернее, к условиям такового. Воды не хватило, одежда изгваздана в хлам, насекомые опять же. Можно было, конечно, послать водителя, чтобы трофеи сдал и привёз всё необходимое, но тут возникала дилемма. Это как из задачки про волка, козла и капусту, которых через речку переправить нужно. Водителя одного не отправишь – есть шанс, что не доедет, улизнёт с добычей. Парней без присмотра тоже оставить нельзя, – здесь чего-нибудь утащат. А если «уазик» просто за водой послать, то группа останется без крупного калибра. Выйдет на шумок заблукавший элитник, и кирдык. Не факт, конечно, но и полностью исключить такие возможности нельзя. Так что Монгол решил как решил.
В посёлок добрались затемно. Капитан отпустил бойцов отдыхать, а сам повёз сдавать трофеи. Скареда принимал их лично. Потом Монгол нашёл Корейца – необходимое пришлось добывать с боем, но в итоге договорились. Прапорщик выдал под расписку шесть пластиковых канистр на двадцать пять литров, панамы с москитными сетками и три упаковки прорезиненных перчаток. Отдельно пошли сухпайки и комплект камуфляжа. Последний капитан вытребовал для себя, чтобы форму окончательно не угандошить.
Как бы и всё на сегодня. Ну, почти.
Монгол погрузил вещи в машину, попрощался с Корейцем и поехал домой. Там загнал «уазик» во двор, заполнил все ёмкости водой, быстренько сполоснулся сам и отправился на боковую. Шесть часов сна – и с утра снова в бой. На работу, в смысле.
«Спальник бы только не забыть и бумагу туалетную», – подумал Монгол, засыпая. Но это завтра, вставать уже неохота.
* * *В перчатках и сетках дело пошло веселее. По крайней мере, не так противно было лазить по трупам, и мухи не лезли в глаза. В полях провели пять суток, от зари до зари. Работали допоздна, вставали рано, спали мало, а капитан – так вообще вполглаза. Не потому, что заражённых опасался, – для этого дежурный есть, да и после исхода орды они ещё не скоро появятся. Здесь другое. Если спать крепко, то можно не проснуться. Или проснуться и не обнаружить машины, людей и добытого добра, но это – если повезёт.
У капитана так проявлялась ответственность, хоть и чистой воды паранойя. С другой стороны, в Улье параноики дольше живут. Впрочем, зря Монгол волновался, парни оказались нормальными. С правильными понятиями.
В стаб «Девятая трофейная» вернулась на шестой день ближе к вечеру, с кузовом, забитым мешками. Все чумазые, вонючие и злые как черти. За это время посёлок преобразился до неузнаваемости. Завал из трупов исчез, территорию перед стеной выровняли батами. На углах периметра появились насыпные курганы – единственное напоминание о тысячах заражённых. Минные поля восстановить не успели, но это дело наживное.
Монгол сдал добычу Корейцу, отчитался перед Скаредой и отправился домой. Отдыхать.
Ну как отдыхать, выспаться если только. А потом хозяйственные дела. Помывка, стирка, личная гигиена. Долгая штука в неприспособленных условиях. Пока воды натаскаешь, пока нагреешь… благо хоть колонка своя и дрова в запасе имеются. Можно было пойти в «Одноглазого рубера», – там и баня, и прачечные услуги оказывают, – но с длинной очередью. Поэтому капитан решил сам всё сделать. Не клят, не мят и ждать никого не надо. Красота.
Общее построение назначили на утро следующего дня. По рации сообщили, когда Монгол в тазу полоскался. Без подробностей, но в маленьких посёлках новости по воздуху летают, и это сейчас не про вайфай. Естественно, обсуждался размер добычи, что же может быть главнее? Ну и на долю малую надеялись, не без того.
Поговаривали, что Скареда с Корейцем шесть суток без отдыха пересчитывали добытое. Вдвоём, за закрытыми дверями. Никого не позвали, никому не доверили. Наверное, так оно и было, и зампотыл преследовал вполне конкретные цели, но Монгол считал, что зря. Слухов только прибавилось. Особенно старались те, кто в трофейные команды не попал. Из третьей и четвёртой категории. Средне- и низкостойкие к личному обогащению.
Да Монгол бы и сам поверил. Трудно не нафантазировать себе всякого, когда своими глазами видишь полные мешки и битком набитые кузова машин. Но капитан лично набивал эти мешки и машину тоже грузил. Там в основном паутина и узелковый янтарь из элитки. Да, набивали, уминали туго, но много ли ты той паутины в мешок насуёшь? Вот то-то и оно.
Если сравнивать, то это всё равно что на земляничной поляне сена накосить, набить в котомку, а потом выискивать внутри алые ягоды. Споранов там на пакет-майку из супермаркета не наберётся. Тоже немало, конечно, учитывая общий объём, но не страшные миллионы, как многие себе напридумывали. Хотя в последнем Монгол не был на сто процентов уверен. Может, и миллионы, кто знает?
Капитан незаметно для себя увлёкся расчётами. Сколько людей в стабе? Человек двести, триста? Пусть будет двести пятьдесят. Если взять за отправную точку положенное ему жалование, то месячный бюджет гарнизона выходит порядка семидесяти пяти тысяч в споранах. В год получится без ста тысяч миллион, плюс-минус. Цифра фундаментальная и потрясает воображение. И это только на зарплату.
Хотя, по сути, других-то расходов и нет. Всё остальное добывается в натуральном виде. Техника, снаряжение, амуниция. Та же еда.
И всё равно интересно, сколько там вышло?
* * *Как люди не замечают суеты в муравейнике, так и Стикс не обращал внимания на человеческую возню. Улей жил своей, только ему понятной жизнью – перемешивал реальность и время, загружал кластеры, плодил заражённых. А иммунные… а что иммунные? Они тоже его дети, но как бы побочные, нелюбимые. Выживут – хорошо, нет – и ладно.
Стикс, как опытный шахматист, перебирал разные комбинации, будто с кем-то соревновался в оригинальности сценариев. Старался придумать особенный, ни на что не похожий…
– Саныч, а можно я сегодня крановым поработаю? – канючил белобрысый мальчишка.
– Это тебе надо с Валерой договариваться, а он – сам знаешь… только через магазин, – ухмыльнулся бригадир в седые усы.
– Да я подготовился. – Мальчишка в доказательство звякнул беленькой в непрозрачном пакете. – Я тут на всю бригаду взял. И закусить.
Бригадир одобрительно крякнул. Добрая смена подрастает, с понятиями.
– Да я не против, Митяй, только ты это… магарыч сюда дай, – Саныч протянул руку за пакетом. – А Валере скажи, что у меня. А то я его знаю… До обеда уже в лохмуты будет.
Радостный Митяй побежал вдоль состава искать Валеру, а бригадир полез в тепловоз. Тот, который ЧМЭЗ-4031 называется – маневровый, с огороженной по периметру площадкой и выступающей в сторону кабиной.
Рабочий день начался. Хотя какой день, раннее утро на дворе. Не светало ещё.
Бригада заступила на смену. Десять человек, путеукладчик и практикант из железнодорожного ПТУ. Тот самый Митяй, который напросился поработать машинистом УК 25/9-18 – укладочного крана. Хлопчик, в силу юного возраста, не воспринимал ещё работу как неприятную обязанность, ему всё было интересно, везде хотелось себя попробовать.
Тянули новую ветку на щебёночный карьер. Недавно начали, но у начальства, как всегда, срочность, поэтому шпарили в три смены. Но трудовой день известно с чего начинается – с обязательного перекура. Это начальству горит, а работяги не торопились. Пускай вон подрядчики суетятся. Им за насыпь сдельщину платят, а здесь, извините, почасовая. Пока покурили, пока потрепались, пока до места доехали – глядишь, час-другой и прошёл. Можно снова перекурить. А кто ведёт здоровый образ жизни, тот работает больше. И получается, что за меньшие деньги.
Состав замедлил ход, лязгнули сцепки – приехали. Саныч спрыгнул на щебень, звякнув подковками на каблуках кирзачей, привычно полез в карман за пачкой крепкой «Тройки», поёжился. Зябко сегодня. И туман особенно густой. Даже показалось, что в свете прожекторов жилеты сильно оранжевые. И каски насыщенно-жёлтые. А ещё воняет какой-то химией. Санобработка, что ли, ночью была? Впрочем, невелика проблема, железнодорожника запахами не удивишь. Саныч щёлкнул зажигалкой, прикурил и пошёл вдоль путей.
У кранового пульта уже крутился Митяй, задалбывая Валеру вопросами – а это как? А это что? Куда? Зачем? И для чего? Валера пока честно отрабатывал магарыч, но с такой интенсивностью его надолго не хватит.
Бригадир щелчком отбросил бычок. Сиди не сиди, а начинать надо. Если все пролёты за смену не уложат – начальство срежет премию.
– Погнали, мужики! – крикнул Саныч и махнул рукой.
Митяй словно только и ждал команды. Он нажал нужные кнопки, тронул рычаги, и траверса путеукладчика поехала в сторону. Упала на тросах вниз, цепляя двадцатипятиметровое рельсовое звено с бетонными шпалами, устремилась обратно.
Саныч уважительно кивнул. Студент могёт!
Валера минут пять посмотрел за подопечным, убедился, что у того получается, и скрылся в кустах. То ли малую нужду справить, то ли большую, а может, и вовсе собрался фунфырик раздавить подальше от глаз бригадира. Правда, Митяя это не особо интересовало, он полностью погрузился в управление краном.
Уложили первые сто метров путей. Рассвело. Бригада уселась на перекур. А студент понял, что уже час, как он без руководства. Митяй покрутил головой и увидел, как наставник, пошатываясь, выбирается из кустов. Пьяный, что ли?
Валера брёл по насыпи неуверенной походкой, то и дело терял равновесие и хватался за край платформы. Точно, пьяный. Добрался до припрятанного Санычем пакета, или из дому принёс, что вероятнее. Ну пьяный и пьяный – эка невидаль, он через день такой, ничего удивительного. Митяй перестал об этом думать. Тем более перерыв закончился и нужно было работать.
Мальчишка успел подать два пролёта, когда ему в плечо вцепилась тяжёлая рука кранового.
– Дядь Валер, ты чего?
Митяй, не глядя, дёрнул плечом, пытаясь высвободиться, но чужие пальцы держали крепко.
– Дядь Валер…
Студент оглянулся и обмер, увидев налитые кровью буркалы. А Валера уже тянулся зубами к шее мальчишки. На кожу парня капнула тягучая слюна…
– Са-а-ны-ы-ыч! – заорал благим матом Митяй и рванулся изо всех сил.
Треснула застиранная ткань жилета, в руке у Валеры остался оранжевый клок, а Митяй припустил к мужикам. Те тоже вели себя странно: кто-то лежал ничком на щебне, кто-то стоял пошатываясь, кто-то мычал, обхватив руками голову. Они тут все перебухали, что ли?!
Но за спиной уже слышался хруст настигающих шагов, и Митяй побежал к тепловозу.
– Саныч! – Мальчишка взлетел на площадку, почти не касаясь поручней. – Саныч!!!
Дверь открылась, но вместо бригадира из кабины выглянул машинист. С такими же мутными буркалами, как у Валеры, и перепачканными свежей кровью губами. Митяй застыл в ужасе, и машинист прыгнул. Пацан отшатнулся, ударился спиной об ограждение, прянул в сторону… Лягнул что было сил – машинист обрушился вниз по трапу и кубарем укатился в придорожные кусты.
Саныча Митяй нашёл уже внутри тепловоза, после того как сам забрался туда и запер за собой двери. Бригадир лежал с порванным горлом в луже собственной крови и не дышал. Подумалось, что нужно выкинуть труп, иначе тот встанет и сожрёт его самого, но смелости не хватило.
Митяй забился в угол и тихонечко заскулил от безысходности.
Глава 6
У штаба собрались почти все жители Перевалка. Почти – потому что патрульно-постовую службу никто не отменял. Военные выстроились углом в две шеренги, отдельно немногочисленный гражданский контингент, отдельно гости посёлка. Рейдеры стояли двумя обособленными группами – «Ангелы» и все остальные.
Из штаба заблаговременно притащили два стола. На один взгромоздили здоровенный баул, за другим устроились Майор, Скареда и Кореец. Судя по их торжественно-загадочному виду, затевалось что-то поистине грандиозное. Не то чтобы Монгол вглядывался в лица местного руководства, но тему активно обсуждали присутствующие.
Майор поднял руку, требуя тишины, и взял слово.
– Во-первых, хочу ещё раз всех поздравить с отражением орды, – начал он, когда голоса стихли. – Во-вторых, объявляю окончание чрезвычайного положения. И в-третьих, руководство стаба приняло решение наградить всех причастных. Скареда, приступай.
На самом деле последнее уточнение было лишним. К защите стаба так или иначе причастен каждый. И вряд ли стоит ожидать орденов с медалями. В Стиксе предусмотрена одна награда – материальное поощрение. Заслужил – получи. Интересно только, насколько расщедрятся?
Зампотыл открыл принесённую с собой папку, достал лист бумаги и начал вызывать по списку.
Первыми пошли рейдеры. Майор со словами благодарности пожимал руку каждому, Скареда заставлял расписываться в получении, а Кореец выдавал пакетик с известным содержимым. Не большой, не маленький, но рейдеры возвращались на место с улыбками.
От «Ангелов» вызвали представителя, Ворота, и вручили ему пакет поувесистее. Один на всю банду. С напутствием: «Бекон разберётся, когда поправится». Ворот не стал уточнять – лихо поставил размашистую подпись и отошёл к своим. У байкеров вообще правила простые: дают – бери, бьют – беги.
– Ещё раз выражаю всем признательность за оказанную помощь и больше никого не задерживаю, – подытожил Майор, когда пришлые закончились. – Можете покинуть стаб в любой момент.
Рейдеры тут же воспользовались разрешением. Перевалок наверняка надоел им хуже горькой редьки, и что они выбрали, не оставляло сомнений. Надо валить отсюда, пока разрешили – стаб щедрый на приключения, мало ли что ещё случится. Вскоре из рейдеров на площади остались только «Ангелы», и торжественное мероприятие продолжилось.
Местным вручали бумажку и пакеты поменьше. Не пакеты – пакетики. «Письменная благодарность», – усмехнулся про себя Монгол. Ему стало стыдно за такие мысли, когда подошла его очередь. В бумажке значилась цифра в полторы тысячи споранов и обещание выдать их по первому требованию – вексель, по сути. Обязательство местного казначейства. А в пакетике лежала сотня гороха и два цветных шарика. Чёрный и красный.
Капитан, как новичок, числился последним в списке, на нём всё и закончилось.
– Разойтись, – прозвучала команда.
Монгол остался на месте, но технически приказ выполнил. Не в строю – значит «разошёлся». Он спрятал в карман вексель, взвесил в руке пакет с горошинами… Аттракцион неслыханной щедрости просто. Нет, он, конечно, рассчитывал на поощрение, но не в таком объёме. Только недавно появился в посёлке без копейки в кармане, а уже обут, одет и счёт в банке завёл. Причём по местным меркам нехилый. Белая полоса началась?
Из задумчивости капитана вывел чужой разговор.
– Ох, поторопились мы, ох поторопились… – недовольно ворчал Скареда.
– Не причитай. Нельзя иначе. У меня репутация, – ответил Майор, подразумевая под собой весь стаб. – Сам знаешь, сколько имеем с этого.
– Да знаю… Ох, не надо было, ох не надо… По кластерам слухи пойдут… Жди беды…
– Не каркай, полковник. Накличешь.
Монгол понял, что речь идёт о рейдерах и о выделенной им доле трофеев. Любой знакомый с арифметикой человек сложит один с одним и поймёт размер общей добычи. И держать это будет в себе до первой пивной ближайшего стаба. И пошла-поехала байка о немыслимых сокровищах в закромах Перевалка. Кто-то порадуется, кто-то позавидует, но найдутся и те, кто попробует урвать свой кусок. По-любому найдутся, в Улье иначе не бывает. Поняв, что он здесь лишний, Монгол хотел улизнуть по-тихому, но не успел.
– Капитан, тебе говорили, что подслушивать нехорошо?
– Ну так… Виноват, товарищ майор! – по-уставному гаркнул Монгол и вытянулся по стойке смирно. В армии так – лучше не попадаться, а если попался, много не объясняй. Виноват, и всё, а там – на усмотрение начальства.
Но наказывать его не собирались.
– Вольно, капитан, не на плацу, – махнул рукой Майор. – Что сам думаешь?
– Скареда прав, будут слухи. Но обделить рейдеров трофеями считаю неправильным. – Монгол высказал, что думал, без обиняков.
– Молодец! – похвалил его Майор за прямоту. – Есть ещё соображения?
– Усилить бдительность и ускорить восстановление обороноспособности.
– Понял. Вот чем заниматься надо, а не кудахтать, как баба, – сказал Майор Скареде, давая всем понять, что этот разговор закончен, и переключился на другую тему: – Когда выдвигаться планируешь, капитан?
– Завтра поутру, товарищ командир, – отрапортовал Монгол. – Если не будет других приказаний.
– Не будет. Свободен, – отпустил его Майор.
* * *Монгол уже давно подготовился к рейду, но перепроверить лишний раз стоило. Впрочем, времени оставалось полно, и капитан, подумав минуту, отправился к «Одноглазому руберу». Он уже дней десять на сухомятке, так что первое, второе и компот точно не помешают.
Обедал без изысков, но вкусно: домашний борщ со сметаной, к бефстроганову из говядины жареная картошка с грибами гарниром. На третье персиковый компот. Консервированный, из железной банки, но всё равно потрясающий. Капитан ел не торопясь, смакуя – растягивал удовольствие.
Когда тарелки опустели дважды, Монгол переместился к барной стойке, где прикупил кое-что из бытовых мелочей и две бутылки армянского коньяка. Пятизвёздочного. Чтобы живчик было на чём делать. И уже почти ушёл, но не удержался и взял ещё одну. Не пьянства ради, хороший алкоголь – валюта универсальная, да и запас карман не тянет. В любом случае пригодится.
После ресторана Монгол хотел забрать машину, а потом найти Кипу. Так получилось, что за круговертью последних дней они с лейтенантом потерялись, а «Номад» загнали на техобслуживание, ещё когда дезертиров поймали. Получилось убить оба вопроса одним выстрелом.
Кипа нашёлся в ремзоне. Он решил проявить инициативу, и та ожидаемо его поимела. Зампотех чихвостил лейтенанта в хвост и в гриву у ворот ремонтного бокса. Офицерик стоял красный как рак и уже был готов вспылить, когда подоспел Монгол.
– Капитан, ты хотя бы научи этого недоумка. – Механик до сих пор злился за бессмысленно разбитый «уазик». – Как стрелять научи, как вести себя со старшим по званию, как технику беречь… Всё, забирай его с глаз долой, сил моих больше нету.
– Погоди, Механ, – остановил его Монгол и полез в рюкзак. – Вот, возьми.
Он протянул зампотеху бутылку коньяка. Как раз ту, третью. Быстро пригодилась. Заодно и познакомились поближе. Коньяк, он даже не выпитый сближает.
– Без обид?
– Да какое там, – отмахнулся Механик, но подарок принял, и глаза его потеплели.
– Машина готова? – перешёл к сути дела Монгол.
– Готова, там стоит, – зампотех показал горлышком бутылки в сторону ангаров. – Жидкости долили, масло в уровень, бензина полный бак и две канистры в запасе. По вашим задачам за глаза хватит. Средства связи проверили – работают штатно.
– Спасибо, Механ.
– Да не за что. – Механик передал ему ключи. – Этого только близко за руль не пускай. «Номад» не уазик, быстро не починишь.
«Этот» надулся как жаба. А что ты хотел, братец? Расстрелянную машину тебе ой как нескоро забудут. И припоминать станут при каждом удобном случае. Но чего уж теперь. Капитан улыбнулся и хлопнул его по плечу:
– Готов к свершениям, лейтенант?
– Да когда? То одно, то другое… – обиженно буркнул Кипа.
Монгол поморщился, он ждал немного иного ответа. Более жизнеутверждающего.
– Значит, поехали готовиться, – приказал капитан, устраиваясь за рулём. – Сам маршрут проработаешь?
– Попробую, – неуверенно протянул Кипа.
Детский сад, честное слово. Так и придётся в няньки пойти, чтобы в самый неподходящий момент не выяснилось, что Кипа забыл что-нибудь нужное.
Лейтенанта Монгол сбросил у дома.
– Завтра в шесть у меня, – крикнул он на прощание. А сам поехал к себе. Перебрал рюкзак, переложил рейдовый ранец, по новой снарядил разгрузку – дел хватало. Наконец, всё необходимое было увязано на багажнике «Номада». Времени оставалось с избытком, и Монгол решил посетить медпункт – появились вопросы к Эскулапу.
* * *– Разрешите? – Монгол постучал в дверь кабинета и сразу её открыл.
– Заходите, капитан, – пригласил его знахарь. – Что у вас?
– Насчёт дара хотел проконсультироваться.
– Я же расписал вам рекомендации.
– Да нет, доктор, тут другое. – Чтобы долго не объяснять, Монгол выложил на столешницу две жемчужины. – Вот.
– Ах вот оно что, – догадался Эскулап. – Принимайте красную, не думайте.
Капитан и сам хотел так поступить, но лишний раз переспросить у специалиста только на пользу делу. Он взял со стола красный шарик и положил на язык. Не успел проглотить, как по телу сверху вниз пробежало тепло, вернулось обратно, скопилось под ложечкой и пропало, оставив после себя лёгкое покалывание по всему телу. И голова закружилась… сильно. Эскулап вскочил, успел подхватить пошатнувшегося Монгола под локоть и усадил его на стул.
– Всё нормально, доктор. – Капитан сделал попытку встать, но знахарь придержал его за плечо.
– Сидите уже. – Эскулап наложил пальцы на нервные точки. – Я посмотрю, раз уж вы пришли.
– Что там? – поинтересовался Монгол, когда доктор отошёл к умывальнику.
– Всё хорошо. – Знахарь тщательно вымыл руки и снял полотенце с крючка. – Ваш дар ощутимо развился. Насчёт второго говорить пока рано, но он совершенно точно будет. Вернее, уже есть, но в зачаточном состоянии, я пока не пойму, какой именно. Зайдите дня через два, скажу точнее.
– Через два не смогу, доктор. Я в рейд ухожу.
– Тогда как получится. К тому времени, может, и сами разберётесь. Но ко мне – обязательно.
И это не было дежурной фразой. Эскулап и раньше интересовался развитием даров, а после случая с Ракшасом занялся этим всерьёз. А тут такой случай.
– А с первым что? Поконкретнее, если можно.
– Можно и поконкретнее. Усилился на порядок.
Монгол быстро прикинул в уме. Раньше он мог прыгнуть сантиметров на сорок… увеличение на порядок… Это что получается? Четыре метра?
– Получается так, – развёл руками знахарь, когда Монгол поделился с ним вычислениями.
– А как мне сам процесс контролировать?
Развитие дара принесло новые сложности. Раньше нужны были максимальные усилия, чтобы преодолеть эти жалкие сантиметры, и результат предсказывался без проблем, а сейчас… Например, нужно проникнуть через стену и попасть в закрытое помещение. Как сделать, чтобы не застрять в следующей стене? Как исхитриться, чтобы прыгнуть на метр? На два? На три?
– Ну, уважаемый, вы слишком многого сразу хотите. Надо пробовать, тренироваться. Даже у Ракшаса не вдруг получилось, а у него золотая жемчужина, на минуточку. Так что терпение и труд, милый мой, терпение и труд…
– Доктор! – В кабинет забежала взволнованная медсестра. – Там!.. Бекон!..
Что Бекон, она объяснить не смогла, но и без того понятно – с ним что-то случилось. Что-то из ряда вон выходящее.
* * *Эскулап пулей выскочил из кабинета. Монгол сразу за ним – приём-то всё равно окончен.
В палатке с единственным пациентом столпились «Ангелы» в полном составе. По необъятной туше Бекона шли волны судорог, внутри раздавалось бурлящее бульканье. Эскулап ринулся было к нему, но не успел. Извилистая трещина рассекла шкуру монстра от темени до паха, разошлась и двумя зигзагами устремилась к пяткам. Потерявшая целостность оболочка лопнула, мокрой тряпкой плюхнулась на пол, потоком хлынула ярко-малиновая жижа… Если бы не поддоны, всех залило бы по щиколотку.
Через минуту Бекон предстал перед всеми в своём прежнем обличии. В смысле – в человеческом. На самом деле от прежнего бугая остался только рост и борода. Ну и голос ещё, раскатистый и глубокий. Сейчас Бекон больше напоминал Аквамена в исполнении Джейсона Момоа. Такой же высокий, мощный и мускулистый, только без татуировок. Даже те, что у него раньше были, пропали.
«Новорожденный» барахтался в липкой жиже, безуспешно пытаясь подняться. Наконец ему удалось, и он первым делом ринулся к знахарю.
– О-хо-хо, Эскулапище! – радостно пробасил Бекон. Раскинул объятия, шагнул… поскользнулся…
В жижу они упали вместе с доктором.
Из палатки им пришлось выползать на четвереньках, чтобы встать во второй раз. Тогда уже обнялись по-настоящему, до хруста костей, как только Бекон умеет.
– Ты как себя чувствуешь? – сдавленно просипел Эскулап, пытаясь не задохнуться.
– Нормально! – пророкотал Бекон. – Как заново родился.
Очень правильное, кстати, сравнение, учитывая особенности процесса.
Тем временем вокруг начал собираться народ. Улей обычно не балует радостными событиями, а тут второе за день. Бекона не смущали ни зрители, ни отсутствие одежды. Он отпустил полузадушенного приятеля и переключился на других: