Полное собрание сочинений. Том 16. Июнь 1907 ~ март 1908
Произведения, вошедшие в настоящий том, в значительной мере посвящены разработке и обоснованию нового тактического плана большевиков, выдвинутого Лениным в начале периода реакции. Том открывается статьей «Против бойкота», написанной вскоре после третьеиюньского контрреволюционного переворота. В этом и других произведениях, публикуемых в томе («Тезисах доклада, прочитанного на Петербургской общегородской конференции 8-го июля, по вопросу об отношении социал-демократической рабочей партии к третьей Думе», «Проекте резолюции по вопросу об участии в выборах в III Государственную думу», предложенном III конференции РСДРП, и т. д.), Ленин доказывает, что в сложившейся политической обстановке партия должна принять активное участие в предвыборной кампании в III Государственную думу, постараться провести своих представителей в это реакционное учреждение, чтобы использовать его в качестве всероссийской агитационной трибуны. Основательно проанализировав и разбив доводы бойкотистов, В. И. Ленин убедительно показывает, что большевизм нельзя смешивать с бойкотизмом. Большевики проводили тактику активного бойкота лишь в условиях нараставшей революции. Под бойкотом, учил Ленин, большевики понимали активный бойкот, т. е. связывали его с вооруженным восстанием масс против старых властей. Вот почему бойкот не может быть универсальным средством борьбы, годным для всех периодов. Критикуя сторонников бойкота за догматизм, Ленин писал, что марксизм требует «уменья мыслить от революционеров, уменья анализировать условия применения старых приемов борьбы, а не простого повторения известных лозунгов» (стр. 27).
Созванная в июле 1907 года Третья конференция РСДРП («Вторая общероссийская») приняла по докладу В. И. Ленина его проект резолюции, тактическая линия большевиков восторжествовала в общепартийном маcштабе; бойкотисты были идейно разбиты. Ленинская тактика сочетания легальных и нелегальных методов борьбы дала возможность большевикам отступить с наименьшими потерями, с наибольшим сохранением порядка в своих рядах и накопить силы для нового подъема революционного движения.
В ряде произведений, включенных в настоящий том, В. И. Ленин разоблачает реакционный состав и антинародную деятельность III Государственной думы, продолжает разработку основ парламентской тактики большевиков. К ним относятся «Третья Дума», «Третья Государственная дума и социал-демократия», доклады и резолюции, предложенные В. И. Лениным на конференции с.-петербургской организации РСДРП и на Четвертой конференции РСДРП («Третьей общероссийской»), статья «Приготовление «отвратительной оргии»» и другие.
Характеризуя состав III Думы, В. И. Ленин указывал, что он соответствует желаниям вдохновителей и составителей реакционного третьеиюньского избирательного закона. В Думе создалось два большинства, контрреволюционных по своей классовой сущности: черносотенно-октябристское и октябристско-кадетское; на них опиралось царское правительство в своей антинародной политике.
Исходя из классовой оценки партийного состава III Государственной думы, В. И. Ленин вырабатывает думскую тактику большевистской партии. Основным условием успешной работы с.-д. фракции Ленин считал строгое подчинение ее руководству ЦК партии. Во всей своей деятельности социал-демократические депутаты должны руководствоваться той частью резолюции V (Лондонского) съезда, где говорится, что общий характер думской борьбы должен быть подчинен задачам внедумской борьбы пролетариата. Необходимо, указывал Ленин, выдвигать на первый план агитационную, пропагандистскую работу, разоблачая антинародную политику царского правительства и прислужничество либеральных партий. Эту сторону деятельности необходимо дополнять внесением запросов и законопроектов, блокируясь для этого с депутатами левее кадетов (но не с кадетами).
В. И. Ленин разоблачает оппортунизм и догматизм меньшевистских теоретиков, твердивших о необходимости «законодательной» работы социал-демократических депутатов в Думе. Он резко критикует меньшевиков, которые и в годы реакции продолжали свою старую оппортунистическую тактику, все более тяготея к кадетам, ратуя за блоки и соглашения с ними. В. И. Ленин подчеркивал, что необходимо разоблачать демагогию кадетов, любивших рядиться в одежды «левой оппозиции», изолировать кадетов от влияния на массы, «вести упорную борьбу за демократические и революционные задачи не только с правительством, черной сотней и октябристами, ной с кадетами» (стр. 146).
Произведения тома «К дебатам о расширении бюджетных прав Думы», «Заказанная полицейски-патриотическая демонстрация» и другие показывают, как В. И. Ленин внимательно и повседневно следил за работой социал-демократической фракции III Думы, критикуя ее ошибки и промахи и указывая пути их исправления. В частности, он советовал использовать обсуждение вопроса о бюджетных правах Думы для разоблачения поддержки реакционного царского режима со стороны кичащихся демократией капиталистических стран Запада. Черносотенное правительство царя, писал Ленин, не может удержаться без помощи всемирного капитала. Буржуазия всего мира дает миллиардные займы явному банкроту-царю не только ради высоких барышей, но и потому, что она заинтересована в победе старого порядка над революцией в России, ибо во главе этой революции идет пролетариат.
Тактика, разработанная В. И. Лениным для большевиков в период столыпинской реакции, имеет большое значение для рабочих партий капиталистических стран и в настоящее время. В. И. Ленин позднее писал, что ни в одной стране революционное движение не имело такого богатого опыта, такой быстроты и разнообразия смен различных форм движения, мирного и бурного, подпольного и открытого, кружкового и массового, как в России. Современные коммунистические и рабочие партии на опыте большевистской партии учатся искусству правильно оценивать политическую ситуацию, складывающуюся в каждый данный момент борьбы, умению применять такие методы и приемы борьбы, которые вытекают из анализа конкретно-исторической обстановки.
Большая группа произведений, помещенных в томе, посвящена вопросам VII (Штутгартского) конгресса II Интернационала: две статьи под названием «Международный социалистический конгресс в Штутгарте», «Примечания к резолюции Штутгартского конгресса о «Милитаризме и международных конфликтах»», «Примечания к статье К. Цеткиной «Международный социалистический конгресс в Штутгарте»», «Антимилитаристская пропаганда и союзы социалистической рабочей молодежи», «Как пишут историю «социалисты-революционеры»», «Предисловие к брошюре Воинова (А. В. Луначарского) об отношении партии к профессиональным союзам», «Нейтральность профессиональных союзов». Некоторые из этих работ публикуются впервые.
Это был первый международный социалистический конгресс, в работе которого В. И. Ленин принимал непосредственное участие. Конгресс собрался в такой исторической обстановке, когда особенно сильно начали проявляться основные противоречия капитализма, переросшего в империалистическую стадию. Это – противоречия между трудом и капиталом, между порабощенными народами колоний и империалистическими странами, между империалистическими державами. Важнейшим вопросом повестки дня конгресса был вопрос о борьбе международного рабочего класса и его партий против милитаризма и войны, все более открыто подготавливаемой империалистами всего мира.
Ленин принимал активное участие в работе комиссии конгресса, разработавшей проект резолюции о «Милитаризме и международных конфликтах», и внес в него важные принципиальные поправки и дополнения. Ленин исходил из того, что империалистические войны, несущие трудящимся массам и особенно рабочему классу неисчислимые бедствия и страдания, являются неизбежным спутником капитализма. В то же время он указывал на возможность и необходимость борьбы рабочих против военной опасности и разоблачал оппортунистов, которые отрицали реальное значение такой борьбы и, таким образом, заранее обрекали рабочих на пассивность. Важной задачей революционной социал-демократии Ленин считал ведение антимилитаристской пропаганды, распространение в массах сознания международной солидарности трудящихся.
В результате упорной борьбы с оппортунистами Ленин при поддержке германских левых и польских социал-демократов добился принятия конгрессом резолюции в духе революционного марксизма, которая определила направление борьбы международного рабочего класса на ряд лет. В ней указывалось, что борьба с империалистической войной должна состоять в замене капитализма социализмом, разъяснялась необходимость революционных методов борьбы против войны, содержался призыв использовать порождаемый войной революционный кризис для ускорения свержения буржуазии.
Последующие конгрессы в Копенгагене и Базеле подтвердили резолюцию Штутгартского конгресса о борьбе против империалистических войн. Однако с началом первой мировой войны оппортунистическое большинство социал-демократических партий II Интернационала изменило своим прежним решениям и перешло на сторону своих империалистических правительств. Только партия большевиков, возглавляемая В. И. Лениным, заняла последовательно интернационалистскую, революционную позицию.
Ленинские указания о необходимости борьбы с опасностью военных конфликтов являются особенно актуальными в настоящее время, когда все более стремительно растет могущество и международное влияние мировой социалистической системы, все более проявляется перевес сил социализма над империализмом, сил мира над силами войны, когда имеется возможность противопоставить международному империализму не только мощь организованных рабочих капиталистических стран, но и военную силу социалистических государств, главным принципом внешней политики которых является борьба за укрепление мира.
В статьях, посвященных работе Штутгартского конгресса, В. И. Ленин уделяет много места вопросу о колониализме. В них показывается напряженная борьба между революционными марксистами и оппортунистами при обсуждении и принятии резолюции по колониальному вопросу, вскрываются классовые корни оппортунизма, ставятся задачи по сплочению рабочего класса всех стран для решительной борьбы против колониализма. На примере колониального вопроса Ленин разоблачает прислужничество оппортунистов перед своей империалистической буржуазией, которые оправдывали на конгрессе колониальные войны и прикрашивали зверский режим в колониях болтовней насчет «цивилизаторской» роли империализма. Ленин высоко оценил резолюцию по колониальному вопросу, которая резко и безоговорочно осуждала всякую колониальную политику. В результате упорной борьбы против колониализма, которую вели в течение многих лет народы колоний в союзе с революционным рабочим движением, руководимым коммунистическими и рабочими партиями, в наше время достигнуты величайшие успехи: получили независимость народы Азии, рушатся колониальные порядки в Африке, борются за свою полную национальную независимость народы Латинской Америки. Полный крах системы колониального рабства теперь уже близок; идеи, которые отстаивали и защищали революционные марксисты на Штутгартском конгрессе, успешно претворяются в жизнь.
Важное значение имела принятая конгрессом резолюция об отношении между социалистическими партиями и профессиональными союзами. В. И. Ленин в произведениях, помещенных в настоящем томе, отстаивает и пропагандирует принцип партийности профсоюзов, подвергая серьезной критике меньшевистских сторонников «нейтральности», в том числе Г. В. Плеханова, выступавшего и на конгрессе с защитой нейтральности профсоюзов. Ленин указывал, что работа партии в профессиональных союзах приобретает все большее значение, что большевики должны вести эту работу в духе сближения союзов с партией, развивать социалистическое сознание и понимание революционных задач пролетариатом. Идея нейтральности и беспартийности профсоюзов, говорил Ленин, принесла повсюду огромный вред интересам рабочего класса, ибо она способствует уклонению профсоюзов в сторону оппортунизма. Ленин призывал большевиков усиленно работать в профсоюзах, «работать на всех поприщах над распространением революционной теории марксизма в пролетариате и над созданием «твердыни» классовой организации. Все остальное – приложится» (стр. 191).
* * *В шестнадцатый том впервые включены пять новых документов В. И. Ленина. Четыре из них – «Примечания к резолюции Штутгартского конгресса о «Милитаризме и международных конфликтах»», «Примечания к статье К. Цеткиной «Международный социалистический конгресс в Штутгарте»», «Антимилитаристская пропаганда и союзы социалистической рабочей молодежи», «Как пишут историю «социалисты-революционеры»» – освещают работу Штутгартского конгресса II Интернационала и пропагандируют его решения. Пятый новый документ – статья «Третья Государственная дума и социал-демократия» – посвящен характеристике партийного состава Думы и разработке думской тактики большевиков.
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
1907 г.
Против бойкота (из заметок с.-д. публициста){1}
Написано 26 июня (9 июля) 1907 г.
Напечатано в конце июля 1907 г. в брошюре «О бойкоте третьей Думы», изданной в С.-Петербурге Подпись: Н. Ленин
Печатается по тексту брошюры
Недавно состоявшийся учительский съезд{2}, на котором большинство было под влиянием социалистов-революционеров{3}, принял при непосредственном участии видного представителя партии с.-р. резолюцию о бойкоте III Думы. Учителя с.-д. вместе с представителем РСДРП воздержались от голосования, считая необходимым решать подобный вопрос на партийном съезде или конференции, а не в беспартийном, профессионально-политическом союзе.
Вопрос о бойкоте III Думы выходит таким образом на сцену, как очередной вопрос революционной тактики. Партия с.-р., судя по выступлению ее представителя на указанном съезде, вопрос этот уже решила, хотя ни официальных постановлений этой партии, ни литературных документов из эсеровской среды мы еще не имеем. Среди с.-д. вопрос поставлен и обсуждается.
Какими же доводами защищают свое решение с.-р.? Резолюция учительского съезда говорит, по существу дела, о полкой негодности III Думы, о реакционности и контрреволюционности правительства, совершившего государственный переворот 3-го июня{4}, о помещичьем характере нового избирательного закона и т. д., и т. п.[1]. Аргументация построена так, как будто из ультрареакционности III Думы вытекала сама собой необходимость и законность такого средства борьбы или такого лозунга, как бойкот. Для всякого социал-демократа негодность такого рассуждения бьет в глаза, ибо здесь отсутствует совершенно разбор исторических условий применимости бойкота. Социал-демократ, стоя на почве марксизма, выводит бойкот не из степени реакционности того или иного учреждения, а из наличности тех особых условий борьбы, при которых, как показал уже теперь опыт и русской революции, применимо своеобразное средство, называемое бойкотом. Кто станет рассуждать о бойкоте, не учитывая двухлетнего опыта нашей революции, не вдумываясь в этот опыт, про того придется сказать, что он многое забыл и ничему не научился. И свой разбор вопроса о бойкоте мы именно с попытки анализа этого опыта и начнем.
I
Крупнейшим опытом нашей революции в применении: бойкота был, несомненно, бойкот булыгинской Думы{5}. Этот бойкот увенчался кроме того самым полным и самым непосредственным успехом. Поэтому нашей первой задачей должен быть разбор исторических условий бойкота булыгинской Думы.
Два обстоятельства сразу выдвигаются, при рассмотрении этого вопроса, на первый план. Во-первых, бойкот булыгинской Думы был борьбой против перехода (хотя бы временного) нашей революции на путь монархической конституции. Во-вторых, этот бойкот происходил в обстановке самого широкого, всеобщего, сильного, быстрого революционного подъема.
Остановимся на первом обстоятельстве. Всякий бойкот есть борьба не на почве данного учреждения, а против возникновения или, говоря несколько шире, против реализации данного учреждения. Поэтому тот, кто, подобно Плеханову и многим другим меньшевикам, боролся против бойкота общими рассуждениями о необходимости для марксиста использовать представительные учреждения, обнаруживал этим только смешное доктринерство. Рассуждать так, значило обходить посредством пережевывания бесспорных истин сущность спорного вопроса. Бесспорно, что марксист должен использовать представительные учреждения. Вытекает ли отсюда, что марксист не может стоять при известных условиях за борьбу не на почве данного учреждения, а против введения его в жизнь? Нет, не вытекает, ибо это общее рассуждение относится только к тем случаям, когда для борьбы против возникновения подобного учреждения нет места. Спорность же вопроса о бойкоте в том и состоит, есть ли место для борьбы против самого возникновения подобных учреждений. Плеханов и К своими доводами против бойкота обнаруживали непонимание самой постановки вопроса.
Далее. Если всякий бойкот есть борьба не на почве данного учреждения, а против введения его в жизнь, то бойкот булыгинской Думы, кроме того, был борьбой против введения в жизнь целой системы учреждений монархически-конституционного типа. 1905 год показал с очевидностью, что есть налицо возможность непосредственной массовой борьбы в виде всеобщих стачек (стачечная волна после 9-го января) и военных восстаний («Потемкин»). Непосредственная революционная борьба масс была, следовательно, фактом. С другой стороны, фактом был и закон 6-го августа, пытавшийся перевести движение с революционного (в самом непосредственном и узком значении слова) пути на путь монархической конституции. Объективно неизбежна была борьба между тем и другим путем: между путем непосредственной революционной борьбы масс и путем монархической конституции. Предстоял, так сказать, выбор пути ближайшего развития революции, причем решала этот выбор, конечно, не воля тех или иных групп, а сила революционных и контрреволюционных классов. Силу же можно было измерить и испытать только в борьбе. Лозунг бойкота булыгинской Думы и был лозунгом борьбы за путь непосредственно-революционной борьбы против пути конституционно-монархического. И на последнем пути, конечно, возможна была борьба и не только возможна, но и неизбежна. И на почве монархической конституции возможно продолжение революции и подготовка нового подъема ее; и на почве монархической конституции возможна и обязательна борьба революционной социал-демократии, – эта азбучная истина, которую с таким усердием и так некстати доказывали в 1905 г. Аксельрод и Плеханов, остается истиной. Но исторически поставленный тогда вопрос был не тот: «не на тему» рассуждали Аксельрод или Плеханов или, другими словами, они заменяли вопрос, исторически поставленный на разрешение борющихся сил, вопросом, взятым из последнего издания немецкого социал-демократического учебника. Исторически неизбежно предстояла борьба за выбор пути для борьбы в ближайшем будущем. Старая ли власть созовет первое в России представительное учреждение и таким образом на известное время (может быть, на очень короткое, может быть, на сравнительно продолжительное время) переведет революцию на монархически-конституционный путь, или народ прямым натиском сметет, – на худой конец: пошатнет, – старую власть, лишит ее возможности перевести революцию на монархически-конституционный путь и обеспечит (опять-таки на более или менее продолжительное время) путь непосредственной революционной борьбы масс? Вот какой вопрос, не замеченный в свое время Аксельродом и Плехановым, исторически встал осенью 1905 года перед революционными классами России. Проповедь активного бойкота социал-демократией и была формой постановки этого вопроса, формой сознательной постановки его партией пролетариата, лозунгом борьбы за выбор пути для борьбы.
Проповедники активного бойкота, большевики, верно поняли объективно поставленный историей вопрос. Октябрьско-декабрьская борьба 1905 года была действительно борьбой за выбор пути для борьбы. Борьба эта шла с переменным счастьем: сначала осилил революционный народ, вырвал у старой власти возможность немедленно перевести революцию на монархически-конституционные рельсы, создал на место представительных учреждений полицейски-либерального типа представительные лее учреждения чисто революционного типа, Советы рабочих депутатов и т. д. Октябрьско-декабрьский период был периодом максимальной свободы, максимальной самодеятельности масс, максимальной широты и быстроты рабочего движения на почве, очищенной натиском народа от монархически-конституционных учреждений, законов и зацепок, на почве «междувластья», когда старая власть была уже обессилена, а новая революционная власть народа (Советы рабочих, крестьянских, солдатских депутатов и проч.) еще не достаточно сильна для полной замены старой власти. Декабрьская борьба решила вопрос в иную сторону: старая власть победила, отбив натиск народа, удержав за собой позицию. Но, само собою разумеется, эту победу не было еще тогда оснований считать решительной победой. Декабрьское восстание 1905 года имело свое продолжение в виде целого ряда разрозненных и частичных военных восстаний и стачек лета 1906 года. Лозунг бойкота виттевской Думы{6} был лозунгом борьбы за сосредоточение и обобщение этих восстаний.
Итак, первый вывод, который вытекает из рассмотрения опыта русской революции с бойкотом булыгинской Думы, состоит в том, что объективной подкладкой бойкота была поставленная историей на очередь дня борьба за форму ближайшего пути развития, борьба за то, старой ли власти или новой, самочинной народной власти достанется созыв первого в России представительного собрания, борьба за непосредственно-революционный путь или (на известное время) за путь монархической конституции.
В связи с этим стоит часто всплывавший в литературе и постоянно выплывающий при обсуждении разбираемой темы вопрос о простоте, ясности и «прямолинейности» лозунга бойкота, а также вопрос о прямом и зигзагообразном пути развития. Непосредственное свержение или, на худой конец, расслабление и обессиление старой власти, непосредственное создание народом новых органов власти, – все это, несомненно, самый прямой путь, самый выгодный для народа, но зато требующий и наибольшей силы. При подавляющем перевесе силы можно победить и прямой фронтальной атакой. При недостатке сил могут потребоваться и обходные пути, выжидания, зигзаги, отступления и т. д., и т. п. Путь монархической конституции нисколько не исключает еще, конечно, революции, элементы каковой этот путь тоже подготовляет и развивает косвенным образом, но это путь более длинный, зигзагообразный.
Через всю меньшевистскую литературу, особенно 1905 года (до октября), красной нитью проходит обвинение большевиков в «прямолинейности», назидания по их адресу насчет того, что надо считаться с зигзагообразным путем, которым идет история. Эта черта меньшевистской литературы есть тоже образчик рассуждения о том, что лошади кушают овес и что Волга течет в Каспийское море, – рассуждения, засоряющего разжевыванием бесспорного суть того, что спорно. Что история обыкновенно идет зигзагообразным путем, и что марксист должен уметь считаться с самыми запутанными и причудливыми зигзагами истории, это бесспорно. Но эта бесспорная жвачка нисколько не относится к вопросу о том, как быть марксисту, когда та же самая история ставит на решение борющихся сил вопрос о выборе прямого или зигзагообразного пути. В такие моменты или в такие периоды, когда это бывает, отделываться рассуждениями об обычной зигзагообразности истории значит именно превращаться в человека в футляре и углубляться в созерцание той истины, что лошади кушают овес. А революционные периоды являются по преимуществу как раз такими периодами истории, когда в сравнительно короткие промежутки времени столкновение борющихся общественных сил решает вопрос о выборе страной прямого или зигзагообразного пути развития на сравнительно очень продолжительное время. Необходимость считаться с зигзагообразным путем нисколько не устраняет того, что марксисты должны уметь разъяснять массам в решающие моменты их истории предпочтительность прямого пути, должны уметь помогать массам в борьбе за выбор прямого пути, давать лозунги такой борьбы и так далее. И только безнадежные филистеры и совсем тупые педанты могли бы после окончания решительных исторических битв, определивших зигзагообразный путь вместо прямого, хихикать над теми, кто до конца боролся за прямой путь. Это было бы похоже на хихиканье немецких казенно-полицейских историков вроде Трейчке над революционными лозунгами и революционной прямолинейностью Маркса в 1848 году.
Отношение марксизма к зигзагообразному пути истории сходно, по существу дела, с отношением его к компромиссам. Всякий зигзагообразный поворот истории есть компромисс, компромисс между старым, уже недостаточно сильным для полного отрицания нового, и между новым, еще недостаточно сильным для полного свержения старого. Марксизм не зарекается от компромиссов, марксизм считает необходимым использование их, но это нисколько не исключает того, что марксизм в качестве живой и действующей исторической силы со всей энергией борется против компромиссов. Кто не умеет усвоить себе этого, якобы, противоречия, тот не знает азбуки марксизма.