Iter Victoria. Путь Виктории

Стыковка

С кольца стенфордского тора уже отчетлива была видна «Виктория» – огромный корабль с двумя колесами. В центре корабля пушились несколько панелей солнечных батарей, и просто грибница огней покрывала корабль.

– Виктория! Это Trabem-17! – капитан вышел в радиоэфир. – Как слышите меня?

Спустя несколько секунд повторил:

– Виктория, это капитан Леманн, как слышите меня? Прием…

– Капитан Леманн, слышим Вас! – ответил мужской голос.

– Блейк? Это ты, черт возьми? – спросил Альтман.

– Рад слышать Вас, Капитан! Как прошел прыжок? – поинтересовался Блейк.

– Как всегда, не без приключений – капитан наблюдал за автоматикой.

– Шлюз к стыковке готов, – докладывал Блейк, – просим…

– Понял, иду ровно. Четвертый отсек, верно? – уточнил капитан.

– Верно, Леманн, четвертый! Заходи с носа, – с «Виктории» ответили, – стыкуйся, робот захвата готов.

Инженер Морозов в это время работал в приборном отсеке вместе с биологом.

– Доктор Тао, а когда вы решили, что космос это ваше? – интересовался инженер.

– Не знаю точной даты, но однажды я посмотрела в небо и решила… – ответила доктор.

– Доктор Тао, толкните мне вон ту оранжевую отвёртку.

– «Виктория», сообщите ваше давление! – спросил капитан по радио.

– Виктория отвечает. Это Блейк, давление 862 мм ртутного… Как понял?

– Вас понял, шестьдесят два! Поднимаю! До стыковочного узла сто пятьдесят четыре метра, идем ровно, – ответил капитан Леманн.

– Дельта – до метра в секунду, – ответили с «Виктории».

– До метра, подтверждаю, – капитан Леманн перевел режим на полуавтоматический, выпустив два джойстика из панели управления. – Через сорок секунд выравниваю до дельты «ноль».

Стыковочный шлюз подошёл идеально ровно, выпуклая граната направления коснулась люка Trabem-17. Клешни вытянулись и захватили контур люка.

– Захват! – Отчеканил Альтман.

– Есть захват, подтверждаю! – ответил Блейк.

Щупальца притянули корабль, и стыковочный узел слегка ударил Trabem-17.

– Морозов, к шлюзу! —капитан отдал команду инженеру

– Есть, капитан, принял, иду к шлюзу! – инженер заканчивал работу. – Доктор Тао, вы со мной?

– Блейк, «Виктория», я открываю переборку. Подтвердите соотношение давления, – капитан сидел за пультом.

– Подтверждаю! – ответил Блейк.

Ксу и Михаил замерли у переборки диаметром два метра в ожидании контакта. Через секунду переборка скрипнула, и сегменты люка начали медленно раздвигаться. Почувствовался легкий сквозняк.

– Это давление выровнялось, —сказал инженер. – Дайте мне знать, если почувствуете себя плохо.

В корабль ворвался отвратительный запах. Ксу сморщилась и прижала ладонь ко рту. В стыковочном шлюзе их ожидали медик Доктор Гхош и инженер Рихтер. Индианка быстро схватила за руку Ксу и потащила ее в сторону.

– Рад вас всех видеть! – сказал инженер, пожимая железным хватом руку Рихтера.

Гхош открыла тонкую переборку гальюна и забросила туда Ксу. – Приведите себя в порядок!

Следом за всеми в стыковочный отсек влетел капитан Леманн. Его приветствовал весь экипаж.

– Я смотрю время идет тебе только на пользу, – к шлюзу подлетел Блейк.

– Бутман, старина! Давай ты мне расскажешь все за кружечкой кофе! – капитан обнял седого британца.

Блейк Бутман прижал кнопку на миниатюрной пластиковой коробочке, которая была зацеплена на плече, и дал команду:

– Экипаж! Полный сбор на кухне через пятнадцать минут.

Виктория

Хотя станция «Виктория» казалась довольно просторной, свободного места на ней практически не было. Протяженный центральный отсек длинною в 125 метров и диаметром 4 метра включал в себя энергоустановку-аккумулятор в 7 мегаватт, а также грузовой отсек с продовольствием и запасом жидкого кислорода, азота и гелия, бортовой отсек ручного управления системами и капитанский мостик. Два кольца, 15 и 18 метров радиусом, вращались в разные стороны, создавая привычную человеку гравитацию и частично компенсируя реактивный момент вращения всего корабля. Первое кольцо, радиусом 18 метров и протяжённостью 94 метра по верхней переборке или потолку, включало в себя жилые модули с блоками регенерации человеческих отходов, кухню, сауну и комнату отдыха, которая, кстати, располагалась в ботаническом саду. Сауна неспроста была расположена вблизи отсека ботанического сада. Влажность в этой комнате шла на пользу растениям. Кольцо №2, радиусом в 15 метров и протяженностью в 75 метров по потолку, включало в себя лазарет, огромную лабораторию, включавшую инструментальную комнату, серверную, блок системы автоматизации, и, самое главное, спасательные ячейки. Запас провизии включал в себя рацион питания для экипажа на длительное время. Между кольцами на основном фюзеляже крепились четыре ленты солнечных батарей. Каждая длиною в 15 метров и шириной в 3 метра, общей площадью в 180 квадратных метров, позволяющих вырабатывать до 120 кВт в час электроэнергии на орбите Юпитера. Система управления вращения контуром батарей автоматически разворачивала ленты к источнику света таким образом, чтобы как можно большая площадь была развернута к свету. Но это не самое главное энергопитание. Помимо этого, весь центральный отсек, включая кольца, был покрыт специальной свето-поглощающей пленкой, которая, по сути, являлась не чем иным, как солнечными панелями, которые увеличивали суммарную площадь солнечных панелей всей станции и мощность до 350 кВт в час. Со стороны удаленного наблюдателя станция была невидимой, так как весь падающий на нее солнечный свет поглощался панелями покрытия станции черного цвета. Если бы не огни освещения, едва заметная станция на фоне светлого гигантского шара Юпитера почти бы терялась из виду. Орбита станции «Виктория» располагалась на 345 000 км от центра Юпитера и имела скорость движения 18 км в секунду, находясь почти на орбите с его спутником Ио, но только слегка в смещенной плоскости с ним. Совершая полный оборот вокруг гиганта за 33 часа, станция попадала в его тень только на 3.5 часа. Сама орбита вращения была предусмотрена не только вследствие энергозадач станции, но и последующей задачей вывода на траекторию полета миссии – с отрывом по касательной от Юпитера в нужном направлении. Станция была полностью автономной, если не считать необходимость в подпитке провизией.

Игла пронзила вену. Доктор Тао сморщилась:

– А это обязательно делать? – спросила китаянка.

– Конечно, – ответила Доктор Гхош, вытягивая иглу шприца, – я бы не хотела, чтобы у нас на борту развился грипп или еще что покруче.

– Вы последняя. Далее сбор на кухне первого кольца, отсек номер двенадцать, – Гхош загрузила образец в вертушку со всеми образцами экипажа Trabem-17 и запустила ее.

Ксу карабкалась по поручням отсека, ведущего в центральный шлюз, вспоминая установки Михаила. Преодолев 45 метров по центральному отсеку, Ксу нырнула ногами вперед в отсек колеса №1, доктор Гхош проследовала за ней. Оказавшись на просторной кухне, Ксу двинулась за столик, за которым уже сидел многочисленный экипаж.

– Доктор Тао, если вы уже к нам… и я смотрю Нейса поспевает за вами, мы можем начать, – сказал инженер Блейк.

– Дорогие друзья, коллеги! – начал издалека инженер Блейк, – Я был капитаном этого корабля более пяти месяцев. И сегодня я должен отдать мостик более опытному человеку – капитану Альтману Леманну, который прибыл буквально недавно. Все вы, его, наверняка, уже видели.

– Капитан, – Блейк указал на кресло в центре стола. – Прошу Вас, принимайте экипаж.

Леманн прошел вокруг и сел на место во главе стола. После одобрительно кивнул Блейку и обратился к экипажу:

– Я знаю, что вы лучшие из тех, кого можно было найти на Земле. Я вас всех приветствую! – Леманн склонил голову. И было хотел продолжить… Но Блейк прервал его.

– Альтман, дорогой! – Блейк посмотрел на капитана. – Позволь, я тебе представлю команду?

– Валяй, старина, – капитан откинулся в кресле.

– Дорогой Альтман Леманн, мы рады вас приветствовать на борту «Виктории». Корабль полностью функционален. И я Вам его передаю в полное право, согласно директиве приказа 18—258 от 7-го Января 2086 года от космического агентства. Позвольте вам представить весь состав экипажа корабля «Виктория».

У нас на борту имеется четыре лучших инженера: Анатолий Волков, Генрих Рихтер, Фанг Чен и Марина Экман, – Блейк указал на каждого, – Также у нас на борту имеется медик из Индии, Нейса Гхош. Геолог Юи из Таиланда, а также инженер по IT технике, математик Феликс Кассель и его близкий друг из Китая, Ли Ван, который является штатным астрофизиком на борту «Виктории». Итого 9 человек, включая меня! – Бутман отрапортовал, слегка склонившись над капитаном.

– Ну, и нас трое, – капитан кивнул в сторону инженера. – Штатный капитан корабля Trabem-17, со мной инженер Михаил Морозов, – капитан приподнял указательный палец вверх, – прошу заметить, лучший инженер, которого я когда-либо знал.-

Морозов заложил ладонь к лицу, демонстрируя свое отношение к сказанному. Оглядев всех вокруг, Альтман продолжил – Также с нами биолог доктор Ксу Тао, согласно директиве полетов к ней будет приставлена Доктор Гхош, – капитан посмотрел на врача, – Вы теперь ее подопечный!

Капитан встал из-за стола и прошелся к борту, через иллюминатор которого благодаря даже слабому внутреннему освещению было видно часть слегка тусклого Юпитера, который то появлялся, то исчезал вследствие вращения колеса.

Достав металлическую фляжку, наблюдая за газовой планетой через толстое стекло, капитан спросил:

– Все ли из вас знают истинную цель моего визита и миссии в целом?

– Пройдемся кругом по орбите Юпитера, наберем скорость, после будет прыжок, – ответил Рихтер. – Ну, а далее полетим в прыжке до какой-то планеты, NR215, кажется…

– Верно, – отрубил капитан. – А вы знаете зачем мы это делаем? – Капитан обернулся и посмотрел на остальных членов экипажа, через спину, сидевших за столом.

– Исследовательская миссия, – Рихтер продолжил. – Нужно обследовать новую планету.

– Если бы, – буркнул Леманн. – Наша задача заключается в большем.

Морозов и Тао смотрели на капитана, не узнавая его. Сутки назад он был командиром небольшого грузового корабля, а теперь представлялся настоящим космическим пиратом.

– Так, так, стоп, капитан! – выдавил Морозов. – Что значит «заключается в большем»?

– …высадка на планету! – бросил капитан, сделав глоток из фляжки.

В камбузе все замерли. Было слышно, как работают кольца, вращаясь вокруг основного фюзеляжа. Капитан со скрипом закрутил фляжку, убрал ее в нагрудный карман и двинулся к столу.

– Позвольте мне, капитан? – Экман вытянула руку, – Что значит «высадка»? И зачем? У нас разве не исследовательская миссия?

– Инженер Экман, у нас глубоко исследовательская миссия, – капитан уставил взор на нее, а после оглядел весь экипаж.

– И уже известно кто будет высаживаться? – спросил Морозов.

– Экипаж ограничен, – капитан выдержал паузу и посмотрел на инженера «Виктории». – Рихтер!

Рихтер закинул руку на лицо и протянул ее вверх по голове.

– Юи, – капитан кивнул в сторону хрупкой девушки, которая смирно сидела на стуле, – Геолог включен в экспедицию, – медленно проговорил капитан, опустив глаза.

В отсеке нарастало напряжение, все смотрели друг на друга и на капитана.

– Экман, – капитан произнес, усаживаясь в кресло. – И наша дорогая Доктор Тао.

– Рихтер, Экман, Тао и Юи – что за состав? – поднялся Морозов. – Давайте вместо Рихтера пойду Я?! Или вместо Экман! – Морозову как всегда не сиделось.

– Миша, сядь, – капитан посмотрел на инженера. – Мне нужен инженер на борту, а посему твой объект изучения теперь корабль «Виктория», – капитан подмигнул Михаилу.

В разговор вступил Блейк:

– Капитан?! А кто-нибудь уже просчитывал прыжок до этой… NR215 и обратно с учетом всех новых маневров, которые вы нам только что сообщили? Или это фантазии земного центра планирования полетов?

– Конкретно? Нет! – утвердительно ответил капитан. – Но, у нас на борту имеется астрофизик, не так ли? – капитан улыбнулся и посмотрел в сторону Доктора Вана. – Которому предстоит выполнить полный расчет с высадкой и возвратом.

Ван Ли развел руками:

– Теоретически это возможно. Но я по-прежнему не знаю орбиты планет, как и саму звезду-обладатель, как и никто их не знает в принципе сегодня. Но, предположим, – астрофизик огляделся, – что, преодолев расстояния… на анализ с помощью установленных на борту телескопов уйдет примерно 3—4 земных суток, я смогу с точностью сообщить орбиты по Звезде, а после прыжка и расположение NR215, орбиту подлета и высадки соответственно. Это вполне реально. – Астрофизик закивал, сложив руки перед собой.

– Позвольте поинтересоваться? – Руку поднял инженер Рихтер, – и сколько сегодня составляет дистанция удаления до Звезды, вокруг которой вращается NR215? И что это за Звезда?

Все посмотрели на Доктора Вана. Ли в свою очередь вопросительно оглянулся на капитана.

– Эта Звезда – Канопус, – вмешался капитан.

Ли ткнул большие пальцы рук себе в лоб, оперев локти на стол, опустил глаза, вся его внешность выдавала обеспокоенность предстоящим ответом. Все с тревогой посмотрели на астрофизика. Ван Ли приподнялся со стула, обошел стол и остановился около планшетной доски, на которой были нанесены какие-то расчеты и курсы орбит:

– 380 световых лет…

– Что? – еле выговорил Рихтер, казалось, что он выкрикнул вопрос одновременно на немецком и английском. – Вы с ума сошли? Я думал NR215 – это где-то рядышком… Какие, к черту, 380 световых лет?! Капитан, Вы в своем уме?

– Ну, плюс-минус 2—3 световых года, мы точно не знаем, – добавил Доктор Ван.

– Какие плюс-минус, Доктор? – инженер подскочил и ударил ладонями по столу, – Вы понимаете, что на данный момент скорость прыжка составляет 1.5—2 от скорости света? Ну, пусть чуть быстрее… Мы сколько пилить до него будем? Три столетия?

– Так, стоп! – Доктор Тао вытянула голову из своей сутулы, которая набралась за время пребывания в невесомости. – Вы все хотите сказать, что Вас готовили к полету на NR215 и вы даже не знали, как далеко она находиться? – Ксу осмотрела всех сидящих за столом. Все члены «Виктории» посмотрели на Блейка Бутмана.

Бутман уставился на Леманна.

– Черт подери, Леманн, почему нам не сообщили? – Блейк требовал объяснений.

– Ты знаешь меня, Блейк, – капитан потянулся за пазуху, – если агентство решило, что корабль может это выполнить, то я верю агентству. Там сидят не глупые люди.

– 380 световых, Альтман! —Блейк встал и обошел стол кругом, – Какого дьявола ты тут изображаешь из себя первопроходца?!

Капитан Леманн достал из-за пазухи металлическую коробочку: – Блейк, ты не против? – Бутман положительно кивнул. Капитан открыл ее и поднеся папиросу к губам, щелкнул кремнием- в пространстве вокруг него быстро образовалось небольшое облако дыма, включилась система откачки и фильтрации воздуха от механической примеси.

– Про 380 световых, я не знал, – капитан затянулся, выпустив клуб дыма, продолжил, – Там на орбите Земли сейчас стоится «Рэй-2», которая должна будет забрать с собой почти 15 000 человек – первых колонистов планеты. Как вы думаете, куда они полетят?

– Да какая разница, – спросил Рихтер. – Миссию всегда можно перенести.

– Нельзя! – Капитан посмотрел на Рихтера, а потом на всех остальных. – Пройдет время и лететь будет некому. Поиск новой колыбели для человека – вещь не простая и уж тем более не быстрая. Вспомните Марс! Чем все закончилось? Кто, к примеру, мог знать в 2040 году, что Марс окажется шариком, слепленным из грязи и льда, без какого-либо твердого основания в виде грунта, на котором вообще не имеет смысла начинать процесс терраформирования? Нельзя тянуть! – Капитан сложил руки перед собой и глубоко вздохнул.

Экипаж мертво смотрел на капитана. Все прекрасно понимали к чему он клонит.

– NR215 может стать их новым домом, – капитан поднялся с кресла и пошел к иллюминатору, – Но мы должны подтвердить, что в этом доме есть кислород, вода и подходящая почва с гравитацией! – Леманн смотрел на Юпитер, – а если верить зонду-разведчику – все перечисленное там присутствует.

– Погодите, – Ван Ли прервал капитана и облокотился плечом на стену, – Как раз-таки, если верить зондам-разведчикам, многие данные косвенны и субъективны. То есть, нам точно не известно: где именно находится планета, какой состав ее атмосферы, и многое другое. Единственное, что нам известно, – астрофизик вновь повернулся к планшетной доске, висящей на стене, выбрал Юпитер, развернул его северным полюсом к себе, слегка отодвинул и ткнул звезду, расположенную под южным полюсом, приблизив ее, очертил пальцем окружность, – что планета NR215 находится примерно тут.

– Ну раз задачи определены, – раздался голос Касселя, – почему не преступить к расчету энергетической и жизненной программы полета?

– Я предлагаю всем приняться за работу через час, то есть в 10 по Гринвичу! – Леманн оперся на край иллюминатора. – Всему экипажу в 10 по Гринвичу занять свои позиции согласно штатному регламенту работы для расчёта всего полета до Канопуса, включая прыжок, высадку модуля, по провизии, энергии и запасу необходимых веществ для жизни. Посмотрим, какие выводы мы сможем сделать о миссии и с какими проблемами нам предстоит столкнуться.

Подготовка

Леманн выбрался из капитанской каюты и прошел по узкому коридору третьего сегмента, который включал в себя жилые блоки. Всего сегментов в колесе №1 было шесть. Все жилые каюты были идентичные, по 2 метра шириной и длиной 3 метра, включали кушетку, небольшой рабочий столик, санузел, систему оповещения и связи, а также систему вентиляции воздуха. Само кольцо составляло почти 5.5 метров в поперечнике, каютный блок оставлял 1.5 метра для свободного прохода, который и представлял собой узкий коридор. Капитан Леманн дошел до шлюза кольца, прыгнув на лестницу, он начал взбираться вверх. По мере движения вперед гравитация падала. Выбравшись в центральный отсек, он заметил, что работа тут уже кипела.

– Как спали, капитан? – спросил пролетавший мимо инженер Рихтер.

– Спасибо, хорошо, – ответил капитан, толкнувшись в сторону капитанского мостика.

Капитанская рубка на «Виктории» была несколько иначе устроена, чем на его родном Trabem-17. Кресла экипажа располагались сегментно в полукруге фюзеляжа. Первые три – для пилотов и бортинженера, следующие – позади, для членов экипажа. Сейчас задние кресла были сложены, а потому можно было свободно пролетать между ними. Капитан долетел до мостика, ухватившись за ручку на борту отсека, остановился. Заметив Михаила в кресле пилота, выполнявшего диагностику каких-то модулей, капитан крикнул почти в ухо инженеру:

– Морозов! А ну-ка освободи мне кресло.

От высоких децибел и неожиданности инженер дернулся. После перевел дыхание, отстегнул привязные ремни кресла и пересел в соседнее, справа от капитана.

– Что у вас тут? Докладывай! – капитан принялся за работу.

– Гребаная система питания, – инженер махнул рукой, – неполная мощность от батарей.

– Детальнее, – капитан застегнул ремни и подтянул монитор проверки бортовых систем.

– Коротко или длинно? – инженер глянул на капитана. Заметив, что капитан не реагирует на вопрос, продолжил: – Ну, вообщем, дело такое. Пока проблем нет. Питания более чем достаточно. Батареи генерации на 350 кВт в час, запас аккумуляторов более 7 мВт. Но если пойдем по описанному ранее маршруту, нужна вся мощность батарей запитки. Это позволит точно определить имеющийся потенциал во времени, ну и возможности его использования.

– Ну, так в чем проблема? – капитан посмотрел на инженера.

– Сейчас на тесте всего лишь 290 кВт в час, а значит часть панелей не функционирует. Почему? Не знаю! – инженер коснулся монитора капитана, пытаясь привлечь внимание, и произнес: – Думаю, нужно выйти за борт.

– Стоп, стоп, Морозов, никто никуда не пойдет! – капитан посмотрел на инженера и сморщился, – ты все проверил: других вариантов нет?

– Других – нет, капитан, электроника проверена, сбоев не обнаружено, – инженер полистал плато схем на мониторе, все светилось зеленым: – Это обрыв ленты питания снаружи. К тому же, я отчетливо вижу помехи высокой статики на корпусе корабля. Нам нужен полный запас батарей – придется выйти, капитан.

– Ладно, пока не торопись, – капитан успокоил инженера и посмотрел на часы, – уже почти 12, полдень! Давай, я объявлю общий сбор на кухне, и там посоветуемся. Захвати с собой расчеты!

– Здраво! – инженер начал перебрасывать в планшет модули схем питания и закладки, поднеся его к основному рабочему монитору легким движением руки.

– Всему экипажу… Это капитан Леманн! Общий сбор на кухне через 10 минут, – капитан отпустил кнопку блока внутреннего радио, прикрепленного на погоне комбинезона.

– Принял!

– Приняли! – отзывались голоса в приемнике.

На кухне уже было несколько членов экипажа, когда капитан туда прибыл: Рихтер, Ван, Кассель, Волков, Тао и геолог Юи уже ожидали. Морозов пошел наливать кофе. Капитан сел на свое место и еще раз вызвал по рации остальных

– Гхош, Экман, Блейк, вы где? – капитан посмотрел на часы: «12:03»

Морозов уселся по левую руку от капитана, втянув запах ароматного кофе.

На кухне появились Экман и Блейк, а спустя несколько секунд подоспела доктор Гхош.

– Ну, я смотрю весь экипаж в сборе, давайте начнем с кого-нибудь! – капитан ткнул в сторону Доктора Гхош. – Давайте вы, доктор. Ваши соображения и замечания по поводу предстоящей миссии.

Нейса была кратка:

– Здоровье всех членов экипажа в норме. Запас провизии и медикаментов в норме. Последняя доставка восполнила запас витаминов и воды. Есть небольшие замечания по отдельности: У Рихтера грибок на пальцах обеих стоп, у Тао я выявила завышенный уровень лейкоцитов. Но это не проблема.

– Сегодня легче стать космонавтом, чем сдать на спасателя, – сказал капитан, сделав быстрые отметки у себя в записной книжке, – давайте послушаем Мистера Вана, что он нам скажет по датам стартов и торможений, какие там у него траектории и скорости?

– Сегодня 28 Марта 2086 года, с учетом нашей орбиты вращения, понадобится еще 2 дня на сканирование маршрута прыжка. Система должна отработать миллионы вариантов и выбрать наиболее оптимальный. Кассель говорит, что погрешность составит максимум в 0.1 световой год в сфере, и это в худшем случае. В эту мишень он обещает нас уложить. Я ему верю. Прыжок будет проходить на огромной скорости, хотелось бы услышать предварительно данные от наших инженеров по запасам энергии и продовольствия. Чтобы принять в расчет необходимую скорость прыжка. В любом случае, сообщу сразу – все, что мы пытаемся сейчас продумать, никогда ранее выполнено не было. Но сразу забудьте о скорости в две световых единицы. В остальном все просто: сход с орбиты Юпитера в его перигей, далее разгон до 60—65 километров в секунду и отрыв от поля его гравитации с поддержанием маршевых на, примерно, 15 минут. Уход по касательной и корректировка курса в течение суток может трое, с более точным анализом. Пока что как-то так… – Ван закончил. Капитан бросил взгляд на Юи.

– По свежим данным, которые я получила два часа назад, в целом, нам вообще ничего не известно об этой планете. NR215 была открыта в 2079 году на миссии «Sol-1207», проход составил почти 12 часов световых. Все что нам известно, так это то, что ее размеры примерно схожи с земными. Ее расположение отвечает идеальному удалению от Звезды, необходимому для образования на ней жизни или зачатку атмосферы при наличии необходимых элементов на ней. А если верить теории Ларина, то это вообще идеальное местоположение для планеты, на которой можно найти подходящие условия для жизни. Кстати, нет подтвержденных данных о том, что NR215 находится именно на орбите Канопуса, имеется лишь примерный район скопления звезд, обозначенный как район Канопуса.