Гедонизм

– Ты только присядь. Успокойся, подыши там… Хочешь воды?

– Не нагнетай, пожалуйста, Сёма. Что случилось?

– Да вот, говорят, «нэвра». «Энкефалос»,– загадочно протянул Апатов, наслаждаясь беспокойством, которое уже почти выдавило стёкла из оконных рам.

– Что?

Гоша побледнел, как будто что-то предчувствуя.

– Ноги у меня отнялись, Джорджос, вот что. Да и, похоже, не только ноги. Помнишь, в детстве я всё думал, что я маленький, слабенький, недоразвитый? Так вот это всё бред был, сейчас себе недоразвитому завидую. С форой в победу проиграл бы себе недоразвитому.

Но Джорджос перебил:

– Стой, подожди… Как отнялись? Совсем отнялись?

– Ага.

– Чепуха какая-то… Из-за чего?! – как бы вдруг вспомнив, почти прокричал он.

– Да если бы я знал! За этим тебя и позвал сюда, кстати. Джорджос, Гоша, друг,– Апатов зачем-то схватил его за плечо и притянул к своему лицу,– Найди этого шарлатана (то есть врача, конечно, врача), и спроси у него, что со мной такое. Он мне так ничего и не объяснил толком, гадёныш. Всё своими лямбдами и бетами отмахивается. «По-английски ни бэ, ни мэ: не понимэ». Спроси у шарлатана, буду я жить или нет. Это достаточно важный вопрос. Разве не правда?