Охота

Я рассчитался и попросил таксиста подождать минут 30-40 или подъехать через столько же времени. Вышел из машины, но не успел позвонить в дверь, как её открыл Амон. Он был, как вчера, в чёрном спортивном костюме. Улыбнувшись уголком рта, он подал мне руку для приветствия и пригласил в дом. Я поднялся в ту же комнату на первом этаже.

Там уже находился мужчина около 40-50 лет высокого роста, который был в белом спортивном костюме, при этом сам являясь абсолютным блондином. Не просто блондином, а альбиносом, то есть и ресницы, и брови, всё обесцвечено. Глаза, немного выпученные, очень пристально, с ног до головы рассматривали меня. По-моему, у него была Базедова болезнь. Я почувствовал себя неловко и занервничал. В этот момент из смежной комнаты вышла Кристина, быстрым шагом подошла ко мне и поцеловала в щеку, как старого доброго знакомого.

– Я очень рада, Тимур, что вы пришли и решили продолжить курс психотерапии. У вас сегодня будет необычный сеанс, и вам не придется отлеживаться на диване. Прежде всего я прошу вас полного доверия ко мне, как к лечащему вас доктору. Вы же понимаете, без доверия невозможно лечение.

Я смотрел в её сладкие и теплые глаза, опьяненный запахом мускуса, которые улавливал мой орган Якобсона, и кивал,тихо произнося:

– Я конечно доверяю вам, иначе бы не приехал.

Она взяла меня под руку так, что её грудь касалась моего локтя, и мы тихо пошли по комнате в сторону противоположной стены, к окну.

– Наш мир обречен на уничтожение, но к счастью, человек существует не только физически, – заговорила Кристина обеспокоенным заговорщическим голосом. – За пределами тела и ума находится основной элемент нашей личности «БА» – жизненная сила человека. Мы его символизируем как орла с человеческой головой. Когда «БА» покидает тело, наступает смерть. Для того, чтобы наступило состояние просветления, абсолютно иное состояние разума, которое не делает тело больным ни морально, ни духовно, ни физически, и чтобы использовать свой потенциал для лучшего выживания, ты, Тимур, должен пройти ритуал мумифицирования. Давайте присядем на минуточку, – предложила Кристина.

Она сделала жест рукой, и Амон подошел к нам с подносом, на котором были две чашки, одну мне поставил, а другую, как и в прошлый раз, Кристине.

Она взяла конфетку с вазы на столе и предложила мне:

– Лучше со сладким – вам нужны силы. Понимаете, Тимур, второй половиной жизни мы обязаны первой половине жизни. Поэтому ты обязан использовать свой потенциал на сто процентов.

Я погрузился на уровень Шактипрарсадасана и застыл с чашкой чая на губах, глядя её в глаза. Погруженный в измененное состояние сознания, я услышал её мысли: «Давай, не дрейфь, не бойся. Это реально поможет тебе. Мы сблизимся, тебе понравится. Что ты так на меня смотришь, как будто мои мысли хочешь прочитать», – подумала она. Её мысль о том, что мы сблизимся и мне понравится, мне очень понравилась. Допив чай, я бросил вслух:

– Но чай у вас, конечно, веселенький.

– Ничего, ничего, ты привыкнешь, Тимур, и даже будешь его заказывать, – рассмеялась Кристина.

Она встала, взяла меня под руку, и мы вышли из комнаты. Впереди шел Амон, замыкал наше шествие Альбинос. Мы пошли по коридору, спустились на этаж ниже, потом еще пару поворотов, и еще раз спустились на этаж ниже. Пока шли, Кристина мне рассказывала о самом ритуале мумификации, как он на самом деле проводился в Древнем Египте. И почему она его использует в психологических сеансах.

– Вы сами всё почувствуете и поймете, – сказала Кристина, моргнув обоими глазами.

По-моему, мы еще спустились в подвал, Амон открыл дверь и стал зажигать поочередно факелы, которые висели на стенах. Мы оказались в довольно просторном помещении около 40 кв.м, на правой от меня стене которого висела картина «Черный квадрат» в раме.

– Это символ победы человека над солнцем и природой, – сказала Кристина. – Кстати, считается главным художественным произведением двадцатого века.

– Охо, – удивился я, – не может быть, это же копия, естественно? Так сказать, битва негров в темной пещере.

– Да, это копия, – спокойно продолжала она, – а на другой стене слева от тебя портрет человека с головой собаки, а может, шакала или волка.

– Я знаю, кто это, – перебил я её, – это бог Анубис, помню по школьной программе и по художественной литературе, считается провожатым в мертвое царство, а также правителем подземного царства.

– Да ты, Тимур, египтовед, очень приятно, что в этом разбираешься, в будущем тебе это пригодится.

Посреди комнаты стояла кожаная кушетка.

– И все-таки кушетка, – засмеялся я, повернувшись к Кристине, но ее в комнате не было.

Рядом с кушеткой стоял стол, на котором виднелись разные бинты и тазик. Амон подошел ко мне, хриплым голосом предложил раздеться и повесить одежду на вешалку в углу комнаты.

– Полностью, что ли?

– До трусов, – ответил он, не собираясь шутить со

мной.

В подвале запахло ванилью или шоколадом. Я посмотрел по сторонам, подумав о Кристине. Вот такая ассоциация сложилась у меня.

– Ну что ты стоишь, Тимур? Подходи сюда и ложись на кушетку, – скомандовал Амон.

Из темного угла вышел Альбинос, я даже не видел его там. Само помещение освещалось факелами, которые зажег Амон, и поэтому был полумрак. Я лег на кушетку, с одной стороны подошел Альбинос, с другой Амон, и они быстро начали макать бинты в воду в тазике, пропитанную мелкозернистым сернокислым кальцием. Этот порошок является очень гигроскопичным. Через четверть часа после добавления воды он застывает.

– Это же гипс, – крикнул я на них, – вы же меня замуруете так.

– Не волнуйтесь, Тимур, не вы первый, не вы последний, – ответил, тяжело дыша, Амон. – Мы сами через это проходили, – даже кивнул он на Альбиноса.

– Да, – ответил тот, – процедура не из приятных, но очень эффективная. Мне лично помогло.

– И мне тоже – поддакнул Амон.

Немного приподнимая меня и переваливая с плеча на плечо, они обматывали меня бинтами.

– Что это у вас тут шоколадом несет, как будто мы на шоколадной фабрике? – кряхтя, сказал я.

– Это шоколадный космос, – не отвлекаясь от дела, буркнул альбинос. – Он издает аромат ванили, но запах обманчив, потому что он ядовит. Этот цветок является символом бессмертия. Мы его иногда используем, ну, когда Кристина нам дает команду. Как говорится, великие тайны открываются тем, кто проходит через большие испытания и проявляет смирение. Для этого нужно соединиться с космосом, познать смерть и выход из тела.

Я почувствовал некое спокойствие и смирение. Было почему-то немного жарко несмотря на то, что я был в трусах и обернут мокрыми бинтами. Они закончили ритуал оборачивания гипсовыми бинтами, которые пахли, как мне казалось, шоколадом. Я был полностью перебинтован, кроме головы. На глаза была наложена легкая полупрозрачная повязка. Стало темно, дверь хлопнула, ни шороха, значит, они ушли, и я остался один загипсованный в подвале.

Почему я позволяю это делать с собой? Наверное, потому что она мне очень понравилась. Есть что-то необычное в этой Кристине. Она умна, красива, сексуальна. Не знаю, сколько прошло времени, но у меня тело уже затекло. Вдруг дверь открылась, и снова тишина.

– Кто там? – испуганно я спросил. – Я слышу, кто-то здесь есть.

И тут я почувствовал запах мускуса.

– Это вы, Кристина?

– Да, Тимур. Скажите, почему вы столько лет прожили с вашей женой, родили троих детей, но не можете помириться и сесть, обсудить проблемы, извиниться друг перед другом и начать новую жизнь хотя бы ради детей? – Голос её звучал прямо за моей головой, и мне хотелось повернуться к ней, но я, естественно, ни повернуться, ни посмотреть не мог. Я чувствовал себя как маленький ребенок. Это и есть инфан- тилизация анализанта для реконструкции раннего детства?

– Расскажите, Тимур, что самое частое вы вспоминаете из детства?

– Как-то мы поехали на свадьбу в другой город. Это был Баку. Мне было десять лет, всё было очень хорошо, весело. И тут моих родителей решили отправить за невестой в другой конец города. А для меня в машине не нашлось места. Меня попросили остаться на свадьбе и подождать 3-4 часа, пока они приедут. Но мне это идея не понравилась, и как только они уехали, я решил прогуляться по окрестностям. Через какое-то время я понял, что заблудился. Сначала меня это не беспокоило, но когда уже начало темнеть и родители скорее всего уже вернулись, я стал паниковать. Почему-то я выбрал какую-то скамейку в закрытом дворе, сел на эту скамью и рыдал, как девчонка. Было уже темно, никого поблизости не было из прохожих, и я, устав окончательно, прилег на скамейку. Хорошо, что было лето, иначе точно замерз бы. И вдруг свет фар прямо в глаза ударил. Я вскочил от неожиданности, передо мной остановилась Жигули, из неё вышел родственник моей мамы и радостно кинулся ко мне с криками: вот он, беглец, вот он, подлец. Следом вышли из машины мама и тетя, обняли меня, били и целовали. Может, поэтому у меня есть такой страх остаться один на один с самим собой в этой жизни. Я ведь был третий раз женат, и все браки у меня следуют друг за другом. То есть не успев развестись с одной женой, я уже собирался создать семью с другой женщиной. Но вот эта супруга после каждого скандала собирала детей и уходила к матери. Правда, эти скандалы были все реже и реже. Но все равно у меня было всегда такое ощущение, что я приду домой, а ее дома нет. Она ушла навсегда к своей матери. Я почти всегда был в напряжении и подвешенном состоянии. А договориться между собой и помириться мы не можем. Наверное, потому что каждый хочет победить и доказать. Конечно, иногда хочется вернуть все как было, при этом я прекрасно понимаю, что обманываю сам себя. Как было, уже никогда не будет. А если и будет, то плохо и недолго.

– Хорошо, Тимур, я вас услышала, спасибо за откровенность. Во-первых, вам надо изменить взгляд на существующие проблемы. Уменьшить эмоциональное реагирование, отрегулировать вопросы иерархии в семейных отношениях. Ликвидировать не оправдавшие себя стереотипы поведения, взятые из родительской семьи, вскрытия семейных тайн. Понимаешь, в семье происходит постоянное взаимодействие между членами семьи и разнообразными окружающими системами. Семья постоянно развивается в результате воздействия обратных связей с внешними системами, биологическими и социальными. Внешние системы могут оказывать положительное или отрицательное влияние на семью.

Она нагнулась надо мной, я это сразу почувствовал, и поцеловала в губы коротким поцелуем. Затем сняла повязку с глаз и, улыбаясь по-доброму, сказала:

– На сегодня, я думаю, достаточно, Тимур, вы тоже, наверное, устали.

Открылась шумно дверь, и вошли Амон с Альбиносом, в руках они держали ножницы.

– Сколько времени-то прошло? – поинтересовался я у

нее.

– Ровно сто двадцать минут, – ответила Кристина. – Я с вами прощаюсь, Тимур. До завтра, отдыхайте. – И вышла из комнаты.

Амон и Альбинос быстро, привычными движениями разрезали гипсовые бинты. Затем Амон проводил меня в ванную комнату, которая находилась этажом выше. Ванна была расположена вдоль длинной стены параллельно входу. Она уже была наполнена водой и разбавлена морской солью, которая, как сказал Амон, поможет очистить остатки гипса. Стены были покрыты кафельной плиткой кирпичного цвета, и все это выглядело очень необычно для ванной комнаты. Напротив ванны стояла душевая кабина. Я быстро ополоснулся с хозяйственным мылом, потом в ванной полежал и снова ополоснулся. Нижнее мое белье было испачкано, но на стуле лежали трусы и майка моего размера. Одевшись, я вышел из ванной в холл, где на диване сидел Амон и ковырялся в телефоне.

– С легким паром, Тимур! – весело сказал Амон, встал и пошел по лестнице вниз, приглашая жестом идти за ним.

Мы вышли во двор, и я уже хотел попрощаться и протянул руку, но Амон, пожав её, сказал:

– Не спеши. Такси твое уехало, поэтому мы тебя проводим.

Открылись автоматические ворота гаража, и оттуда выехал черный внедорожник Кадиллак Эскалейд. За рулем сидел Альбинос и, впервые широко улыбаясь, бросил в открытое окно:

– Прошу вас, мистер, карета подана.

– Ох какая хорошая машина, – приговаривая, сел я на переднее сиденье.

Выглядел Альбинос зачетно, белые волосы, длинные, почти до плеч, бело-красный спортивный костюм, который подчеркивал его белые волосы и бледность, и красные выпуклые глаза.

– Я чуть не купил такую машину, но с деньгами не потянул.

– А что, нравится? – перебил он меня.

– Роскошная машина, мощность двигателя около 4,5.

– Да нет, здесь 6,2 литра и 420 лошадиных сил, – опять перебил он меня. – За 7 секунд до 100 км набираю. Восьмиступенчатая коробка передач, – перечислял он достоинства автомобиля.

Машина двигалась плавно, динамично маневрируя между попутных машин, обгоняя их безо всяких усилий. Было видно, что вождение ему доставляло огромное удовольствие.

– Меня зовут Тимур, – решил я познакомиться официально. – Как к вам обращаться?

– Можно на ты, – посмотрел он весело, бросив взгляд на меня. – Атум меня зовут. Это бог солнца в дневнеегипет- ской мифологии, – начал объяснять мне, видимо, увидев мое удивленное выражение лица.

– А Амон тогда что означает? – спросил я.

– Амон – это древнеегипетский бог черного небесного пространства, воздуха. Позже при новом царстве – бог Солнца. А Атум более раннее божество, означающее сущность бога Солнца Ра.

– Очень интересно у вас получается. Вот здесь, пожалуйста, остановите, мы приехали.

Атум, повернувшись ко мне, спокойным голосом сказал:

– Не все сразу, Тимур, все в свое время узнаете.

– Всего доброго, Атум, – пожал я ему руку и спрыгнул с подножки высокого внедорожника.

Собака уже почувствовала мое приближение и залаяла по-доброму, без агрессии. Открыв дверь, я зашел во двор, кошка Мурка навстречу. На этот раз она не успела встретить меня снаружи. В основном она встречает меня снаружи, сидя на заборе или у входа в калитку. Есть какое-то чутье у этих животных. Что-то я устал, какое-то отрешенное состояние пофигизма. Слишком долго я пытался быть сильным и контролировать, отвечать за все, что происходит вокруг меня и каким-то боком касается меня. Наверное, поэтому захотелось отпустить ситуацию, и пускай все течет само по себе. Будь что будет. Может, кто-то это назвал бы депрессией, но я думаю, это перерыв между таймами.

Как только я зашел домой, у меня сразу же возникло чувство, частое в таких случаях. Как хорошо у меня дома, приятно пахнет, уютно. Открыв холодильник, я взял бутылочку вина Ведерникова Каберне-Савиньон, откупорив штопором, налил в бокал и залпом выпил. Схватив бутылку, бокал и тарелку с сыром пармезан, я вышел в беседку рядом с баней. Лег на диван в тени виноградной лозы и задумался над методами лечения, которые использовала Кристина. Все это напоминало какую-то организованную секту. Правда, других людей я не видел. Все внимание было ко мне как клиенту. Эти прозвища Атум и Амон были придуманы для эффектности и значимости проводимых процедур. Кристина, конечно, выразилась бы по-другому, это нужно для эффективности лечения и проводимых процедур. Эти бессмертные существа, живущие вне физической вселенной, добавляли веру и визуализацию представления будущего. Было такое ощущение, как будто я уже в плену этого «Солнечного круга».

Один раз я уже попадал в плен в армии во время службы в Афганистане, наш взвод должен был вывезти заставу, которая охраняла стратегическую развязку дорог в радиусе нескольких километров. Время было беспокойное, наши войска выходили из Афганистана, и всем хотелось вернуться домой живыми. Саму заставу со всех сторон окружал лес, на рассвете мы, как нам казалось, зашли на заставу тихо на четырех танках и двух боевых машинах пехоты. Застава была построена из глиняных кирпичей и по форме напоминала небольшую крепость высотой в трехэтажный дом.

Выглядело не очень убедительно, но в этой стране большинство построек было из глины. Солдаты, которые обитали на заставе, уже были собраны, оставались последние приготовления. Всего на заставе было около двадцати человек, которые вели постоянную круглосуточную охрану дороги. Это патрулирование, временные посты на дорогах во время прохождения продовольственных колонн транспорта. Инвентарь, запасы еды, мебель, оборудование и всевозможное оружие, все это поместилось на трех грузовиках и двух боевых машинах пехоты, также на вооружении у них был один танк Т-72, который редко выезжал за пределы заставы.

И вдруг началась мощная, безостановочная стрельба из всех видов стрелкового оружия. Мы бросились к окнам, которые были как бойницы в крепости. По всему периметру вокруг заставы из леса выходили боевики-моджахеды или, как мы их называли между собой, душманы. Это были члены нерегулярных вооруженных групп, мотивированные исламской идеологией, организованные в единую повстанческую силу в период гражданской войны в Афганистане. Они воевали против законного правительства Афганистана и Советской Армии в 1979-1992 годах. Душман в переводе с арабского языка означает злоумышленник, враг. Стреляли они вверх в небо, тем самым показывая, что в любой момент они могут опустить стволы в нашу сторону, но они готовы договариваться. Мы были полностью окружены, и силы наши были явно неравны. Только из одних гранатометов, которыми у них были вооружены каждый пятый, они могли разрушить нашу глиняную крепость и сжечь вместе с содержимым этой заставы. Но при этом и половину своего состава они бы потеряли, мы же не на расстреле. Наши танки и БМП дали бы хороший отпор, но мы были на открытой полянке, а они в лесу вокруг нас, что нам не позволяло вести прицельный огонь. Я быстро поднялся на третий этаж со своим напарником Мурадом. Вместе мы натаскали патронов, гранат и приготовились к длительному бою. Взяв на прицел душмана, который навел на нашу глиняную крепость гранатомёт, я вслух сказал: получай, гад, пулю в лоб, как вдруг Мурад схватил меня за руку: подожди, подожди, не спеши.

– Как не спешить? Сейчас он выстрелит и заживо сгорим. А за ним и другие начнут в нас стрелять. Надо первым бить, первым, слышишь, Мурад. Ты лучше возьми вон того в красном чурбане, у него тоже гранатомет направлен в нашу сторону.

– Смотри, – крикнул Мурад, – что он делает, прапор

наш?

Из нашей крепости вышел наш командир взвода прапорщик Куруг и пошел в сторону леса.

– Да он что, сдаваться пошел? – закричали мы с Мурадом одновременно.

Дойдя до середины поля, которое нас разделяло, он остановился, подняв одну руку вверх.

Подожди, подожди, он вышел на переговоры. Красавчик, это какой-то, может, даже выход. Они ведь тоже не стреляют пока в нас, значит, надеются на какой-то торг. Ситуация была крайне опасная и накалена до предела, один неосторожный выстрел мог бы все перечеркнуть. Здесь я был согласен с Мурадом. И переговоры могли бы как-то решить эту обстановку. Через минуту, которая, кажется, тянулась как целый час, вышли из леса два высоких бородатых, опоясанных лентами с патронами боевика-душмана. На головке у них была шапочка паколь. Это означало, что они имели отношении к Ахмад-шаху Масуду, который являлся одним из лидеров афганских моджахедов и душманов. Он был крайне жестким и непримиримым противником СССР, хотя в нашей стране он пользовался уважением как честным и прямой человек, безусловно соблюдающий законы войны. Его называли Панджшерским львом. Панджшер – это был огромный горный массив. Так вот, такие шапочки паколь носил Ахмад-шах и заставлял носить всех своих подчиненных. В ней он напоминал элегантного французского художника.