Меньше пафоса, господа!

От автора

Я не люблю выпендрежников. Их никто не любит. В детской песочнице они хвастались новой игрушкой, говорили: «А у тебя такой нет», – и показывали язык. Сейчас они покупают последние модели айфонов, выкладывают фотки с пафосных мероприятий и селфятся в пол-оборота, чтобы было видно марку солнцезащитных очков. Вот про таких в этой книжке не написано. Зато написано про обычных людей: журналистов, медиков, туристов, продавцов, парикмахеров и прочих, которые попадают в курьезные ситуации и относятся к этому с юмором.

А про выпендрежников очень хорошо сказала Фаина Раневская: «Даже под самым красивым павлиньим хвостом всегда находится обыкновенная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа!»

Название книги посвящается моим выпендрежным знакомым. Только название, не более того – чтобы не выпендривались.

И немного о себе.

Я родилась в Магадане, но всю свою осознанную жизнь провела в Нижегородской области. Воспитатели в детском саду и соседи за глаза называли меня «прокурором», потому что я с 4 лет умела читать и по каждому вопросу имела свое мнение.

В школьные и студенческие годы активно занималась КВНом. Имею в анамнезе два высших образования по специальностям «учитель математики и физики» и «реклама и связи с общественностью».

Со мной постоянно происходят какие-то казусы, но я смотрю на жизнь с оптимизмом и считаю, что в любой ситуации есть место иронии.

10 лет назад начала писать курьезные заметки о себе и своей семье – сначала в LifeJournal, потом вКонтакте и в Фейсбуке.

Была замужем за военным, из-за чего переезжала из города в город. Около 5 лет проработала главным редактором на телевидении. Увлекаюсь авторской песней. В любой момент готова схватить гитару и сорваться в поход или на бардовский фестиваль.

Мои университеты

В 9 лет я прочитала «Эммануэль». В моем столь раннем половом просвещении виноваты мамины подруги, подарившие ей дефицитное иллюстрированное издание, и сама мама, поставившая книжку на ближнюю полку.

«Ха! Мы на физкультуре тоже сегодня так пресс качали! Один для нагрузки сверху сидит, второй пытается поднять корпус и так же кривит лицо от усталости», – подумала я и отложила «Урфина Джюса».

Разумеется, книжку я читала тайком, около окна на кухне – это был лучший наблюдательный пост на случай, если кто-то внезапно вернется домой. В качестве экстренного укрытия для книги выступала духовка: в ней все всегда подгорало, поэтому мы ее использовали исключительно для хранения кухонной утвари.

Вообще, в детстве я читала очень много, но когда в моей жизни случились книги «Поющие в терновнике» и «Унесенные ветром», они стали моими настольными. Их я знаю наизусть и могу процитировать с любого места – хоть книги, хоть фильма.

А потом пошла какая-то мешанина: «Теоретическая физика», «Алгебра и начала анализа», «Что делать, если ребенок срыгивает», «Начертательная геометрия», «Как вести себя в 20 лет, чтобы в 40 от вас не ушел муж», «Рецепты маринованных огурцов», «Стихи Агнии Барто с иллюстрациями» и «Баня из оцилиндрованного бревна. Строим сами».

Нельзя! Нельзя увлекаться столь разносторонним чтивом, потому что в работе тоже начались метания: работа в продажах, реклама торговых центров, редакторство на телевидении, чиновничья служба… И ничего, что связывало бы меня с писательством!

Но я все равно писала – сначала в LifeJournal, потом Вконтакте и на Фейсбуке.

Однажды на Озоне мне попались книги Матроса Кошки и Славы Сэ. Бестселлеры, написанные акушером-гинекологом и сантехником. Оказалось, не все писатели были выпускниками филологического факультета.

Я перестала стесняться писать и открыла аккаунты. Это было 10 лет назад.

Пункт назначения – Сергач

Едва я успела вкусить прелестей замужней жизни, как муж с порога заявил мне:

– Жена! Теперь ты офицерская жена! Собирай, жена, пожитки и поехали, жена, к месту службы – меня согласовали на работу в ФСБ.

Из совместно нажитого имущества у нас была только годовалая дочь и синяя коляска. Мы собрали кое-какую мебель по родственникам и знакомым, купили в кредит глобус Нижегородской области и поехали в неизвестный город Сергач.

В первый после приезда вечер пятницы мы с мужем и годовалой дочерью вышли, нарядные, на променад. На улицах – никого! В городе двадцать тысяч жителей, а улицы пустые… Мы подумали, что все смотрят финал летней серии игр «Что? Где? Когда?». Через неделю все повторилось. Через месяц мы догнали, что Сергач и тусовки по пятницам – несовместимы.

В провинциальных городках уклад жизни очень традиционен и непоколебим. В пятницу – все пьют. В субботу – баня. В воскресенье – рынок. Все! С понедельника до пятницы работаем, и дальше – все по новой.

В субботу, во второй половине дня, в Сергаче бесполезно проводить какие-либо мероприятия. Приедь хоть сама Алла Пугачева – никто не придет, ибо у сергачан – баня! Те, кто живет в квартирах и не имеет своей бани, моются у родителей (тетки / бабушки / деверя / тещи), но к вечеру субботы все население Сергача чистое – аж скрипит. В субботу в местных магазинчиках скупаются пиво и рыба (водка, в отличие от пятницы – нет, ведь завтра – рынок!).

На рынок в воскресенье нужно прийти пораньше. В 9 утра идущие с уже полными сумками приветствуют «опоздавших» снисходительно: мол, хорошее мясо уже кончилось, свежую рыбу всю разобрали, калоши остались только в неприглядный синий цветочек и неходового 35-го размера, а на стиральный порошок скидка была только для первых 20 покупателей.

Вообще, рынки в маленьких городках – это как Привоз в Одессе: даже не место, а временная и социальная категория. На рынке ты обязательно встретишь всех друзей и соседей, а у мясного прилавка непременно наткнешься на дальнюю родственницу, на которую глаза бы не глядели. Пропустить рынок – подобно катастрофе.

Помнится, лежу в роддоме, никого не трогаю. Вдруг чувствую, начинается! Кричу:

– Врача! Скорее врача! Я обычно быстро рожаю!

В палату входит флегматичная акушерка:

– Врач ушла на рынок. Вернется через час. Потерпите…

Между прочим, до рынка еще добраться надо было, а в Сергаче очень плохая транспортная инфраструктура. Не верите – загляните в Википедию, там так и написано!

Чтобы вы правильно понимали, весь центр города занимает овраг, и единственный автобус ездит вокруг оврага исключительно против часовой стрелки. Перечитайте предыдущее предложение еще раз. Теперь представьте. Представили? Да-да, вы приходите на автобусную остановку, а она только на одной стороне дороги. Поэтому даже если вам нужно в обратную сторону, вы все равно поедете по кольцу, да еще и два раза заплатите за проезд.

Ситуацию спасали таксисты. Нет, не маршрутные такси, а раздолбанные легковушки: «копейки», «пятерки»… Если вы спросите, были ли у их владельцев лицензии и разрешения на транспортные перевозки, я громко рассмеюсь вам в лицо.

Таксисты возили пассажиров по цене автобусного билета, но по часовой стрелке. Арифметика простая: на «Вокзале» в машину садятся четверо, один выходит на «Рынке» – вместо него садится другой, двое выходят у «Больницы», на их место тут же запрыгивает пара вылеченных, все четверо выходят на «Юбилейном» – и тут же, в драку, в салон лезут те, кто опаздывает на вокзал. Всего шесть-восемь пассажиров – и бомбила уже «отбивает» поездку в один круг…

Однажды мне понадобилось на другую сторону оврага – веник купить. Дело было зимой. Я погрузила дочь на санки и пошла пешком. По склонам оврага, отчаянно цепляясь за поручни, мужественно спускались и взбирались бабушки – поликлиника была тоже на «той» стороне. Лестницы в овраге были нечищеные – санки с дочерью скользили замечательно. Но я не учла, что один из склонов довольно крутой – на обратном спуске моя дочь, не пристегнутая ремнем безопасности, слетела с санок и покатилась вниз по лестнице-горке. Сзади, отчаянно размахивая веником, бежала обезумевшая я. Бабушки-альпинистки, моментально прижавшиеся к обочинам, подбадривали меня веселыми кричалками: «Лови ребенка, курица безмозглая!» и «Понарожают, а мозгов нет!»

В общем, весело мы в Сергаче жили. Весело и счастливо. Ровно до тех пор, пока через 10 лет муж не заявил мне:

– Собирай, жена, пожитки! И поехали, жена, к новому месту службы. Меня на́ Бор перевели.

Киберпорча, или Ловля на живца

Люди добрые! Други сердешные! Нет ли у кого шамана знакомого, чтобы с меня порчу снять?

Мне катастрофически не везет с цифровой техникой – ни с компьютерами, ни с электронными книгами, ни, тем более, с телефонами. Они постоянно не грузятся, не читают формат, теряют файлы и т. д. Уж сколько я поменяла телефонов – ВСЯКИХ, – и все равно. Глючат с первого дня покупки: то сенсор работать перестает, то важный комментарий по телефону, записанный на диктофон, слетает, то еще какая хворь приключится. Главное, я и не качаю ничего (боже упаси!): пасьянсы «Косынка» и «Паук» в две масти – самые навороченные программы в моих гаджетах. Другие, вон, погляди – и фильмы с телефона смотрят, и GPS-навигаторы устанавливают, и даже на инстаграм Бузовой подписываются – и все им хоть бы хны. А у меня…

Поставили мне на работе новый компьютер, никем ни разу не юзаный. Имя пользователя придумали, пароль в четыре нуля – все по-взрослому. Ворд – работает, «ВКонтакте» – играет, даже разархивировать архив с фотографиями получается. Но как только одновременно открываю два документа в Экселе – трындец, вылетает и вырубается! По пять раз на дню. И так уже три года.

А неделю назад еще и «блинькать» начал. Сижу, работаю, никого не трогаю – вдруг «блинь»… Потом опять – «блинь»… Сто раз технари смотрели – не знают, что с ним.

Давеча отказала мышка. Износилась, думаю, от старости. Купила новую – зеленую, беспроводную. Два дня прошло – начала барахлить. Я уж и не удивляюсь.

Но рассказ вообще-то о другом – о том, как две блондинки не смогли улучшить показатели работы борской полиции.

Моя коллега Оксанка недавно стала владелицей деревенского коттеджа общей площадью 67 квадратных метров. Как водится, взяла ипотеку под залог левой почки мужа, заключила с ним брачный контракт на случай возможного раздела имущества и начала распродавать всякое ненужное барахло, чтобы оплатить первый взнос: ну, там, туфли старые с острыми носами, юбки с воланами понизу, косметичку с тремя палетками голубых теней…

А еще среди барахла у Оксанки была дача без туалета в садоводческом товариществе «Борский металлург». Ею она тоже решила пожертвовать в пользу деревенского дома с удобствами на улице. Сфотографировала свои четыре сотки и выложила на «Авито».

Четыре сотки без туалета в «Борском металлурге» – это, знаете ли, очень выгодное предложение. Тут срочно нужно хватать, пока аукцион не объявили. Особо продвинутые в этом люди сутки напролет сидят в интернете, чтобы не упустить такую выгоду. И не упускают!

Буквально через полчаса Оксанке позвонил мужик. Счастье-то, говорит, какое! У меня ведь, говорит, как раз в вашем городе родители живут, уж больно по неплодородной борской земле тоскуют. Сам-то я сейчас живу в Челябинске, но в детстве тоже на Бору жил, город ваш прекрасно знаю! Родителям на дачу недалеко будет на велосипеде ездить, да и экология у вас хорошая. Короче, беру не торгуясь! Давайте номер карточки, чтобы предоплату перевести, и снимите, Христа ради, объявление с сайта, я второй раз такого удачного участка не найду.

У Оксанки, ясен пень, крыша от радости сразу съехала. Шутка ли, без скидки дачу продать! Это и на держатель для туалетной бумаги останется, и на искусственную ветку орхидеи с «Алиэкспресс», чтобы комаров в туалете отгонять!

Но вот незадача – у мужика в Челябинске карточка не сбербанковская, а посему, чтобы не платить комиссию за мобильный перевод, нужно до ближайшего банкомата дойти и получить предоплату там. И тут в белокурую, с чуть отросшими корнями, голову Оксаны закралась робкая мысль: а не развод ли это? А не хочет ли этот аферист из Челябинска стырить деньги с лицевого счета журналиста телевидения «Левый берег»?

Именно потому, что Оксанка – журналист, а может быть, потому, что на ее карточке было всего 46 рублей (говорю же, Оксана – журналист), она решила рискнуть остатками аванса и вывести мошенника на чистую воду. Я же, почуяв, что можно снять клевый живой материал, вызвалась ей помочь.

Мы решили снять острый репортаж в назидание всем доверчивым борчанам. Для пущей живости картинки решили снимать на телефон, а не на камеру. И вот идем мы с ней, такие, возбужденные и подстегиваемые желанием вывести мошенника на чистую воду, к банкомату, репетируем роли.

– Ты, говорю, Оксан, вначале под дуру коси – мол, а кто родители? А на какой улице живут? А в каком году вы последний раз на Бору были?

А потом я вспомнила, что полицейские давеча нам на съемках жаловались, мол, трудно таких мошенников поймать. А тут мы его – раз! – и махом заловили!

– Михал Михалыч, дорогой! – звоню я начальнику полиции. – Мы тебе сейчас кибермошенника поймаем и все заснимем. Подключай своих, чтобы запеленговали этого урода, и высылай группу захвата.

– Люба! – сдавленно прошептал он мне с совещания в главке. – Ты каких вчера фильмов на ночь насмотрелась? Все пеленгаторы давно проданы, чтобы стадион к Чемпионату мира – 2018 построить. Короче, давайте, девчонки, держитесь там! Главное, одиннадцатизначный номер не вводите.

И мы с Оксанкой пошли на дело без прикрытия.

Звоним челябинцу, включаем громкую связь, снимаем на телефон. Дальше все по обычной мошеннической схеме: вставьте карту, введите пин-код, войдите в личный кабинет, а теперь наберите номер телефона, который я вам продиктую.

– Простите, забыла, как вас зовут? – зажеманничала в трубку Оксанка.

– Алексей.

– А в первый раз Юрием представился, – шипит она мне в сторону от телефона.

– Алексей, а тут написано: вводите только свой номер телефона, а чужой не вводите – это могут быть мошенники, – «включила дуру» моя коллега.

– Бла-бла-бла-бла… – начал на том конце провода мужик.

Но Оксанку уже прорвало – она вообще на факты несправедливости крайне эмоционально реагирует.

– Вы мошенник! Мы вас раскусили! – брызжет она слюной в телефон. – Мы ваще-то журналисты и в данный момент все снимаем. А перед этим в полицию позвонили.

А я снимаю в широком формате – Оксанкины слюни крупным планом, парня, который было сунулся в павильон с банкоматами, чтобы денег снять, да так задом и попятился…

– Да пошла ты на хер, дура! – послали Оксанку на том конце провода и бросили трубку.

Наш торжествующий крик от разоблачения шпионско-мафиозной сети разнесся до правого берега Волги. Нижегородцы удивленно оглядывались.

– Оксан, а давай теперь начало сюжета снимем? Прямо на стендапах, не отходя от кассы?

Оксанка поправила челку и пошла вещать в камеру моего телефона:

– Сегодня я продала на сайте свой дачный участок. Покупатель предложил мне перевести предоплату, правда, попросил дойти до ближайшего банкомата. Дорогие борчане, прямо сейчас мы с вами узнаем, не хотят ли меня нае… Ой, Люб, давай перепишем последнее предложение!

Переписали.

Потом сняли проходку. Потом – монтажной фразой момент входа. Сделали подсъемы терминала так, чтобы реклама Сбербанка в глаза не лезла. Потом переиграли на камеру момент звонка от челябинца. Подсняли, как Оксана вначале с ним мило щебечет…

И тут я увидела, что на экране телефона не идет хронометраж. И кнопки паузы, чтобы писалось одним файлом, на экране тоже нет. Я в панике полезла в галерею, а в ней – ничего!!! Последние видео – с прошлых выходных, а из нашей оперативной съемки – ничего!!!

Мой дикий вопль по поводу того, что уникальные кадры настолько тупо и бездарно утрачены, донесся до восточных окраин Челябинска. Челябинцы удивленно задрали головы в ожидании нового метеорита…

Я перерыла все папки в телефоне, я вывернула наизнанку карту памяти – ни один кусок не записался. Видеокамера просто внезапно перестала работать.

– Девчонки, ну чего у вас? Поймали урода? Повысили процент нашей раскрываемости? Если меня повысят до генерала – с меня коньяк, – раздался звонок от начальника полиции.

– Нет, – говорю, – Михал Михалыч, прости. Упустили мы мошенника. А все китайцы виноваты – понаделают хреновых телефонов, а потом у журналистов материалы, а у полиции галки слетают. А нет ли у вас прослушки, откуда можно было бы хоть запись телефонного разговора взять?

– Мать, ты забыла? Мы ж в 2014-м Олимпиаду в Сочи провели…

Это я к чему? Завтра выставлю на продажу свою дачу. Авось снаряд в ту же яму попадет. Только теперь пусть уж нормальные операторы на камеру снимают. Во избежание…

И это самое… Нет ли у кого шамана знакомого, чтобы с меня порчу снять?

Вокруг света на босу ногу

«Нету нормальных мужиков в России, ну нету! И поверьте, я знаю, о чем говорю!» – так сказала моя подруга Настя и все-таки уехала взамуж во Францию. Там сочеталась она браком с младшим отпрыском семьи фермеров-виноделов и живет себе, не особо ностальгируя по родному Нежному Новгороду.

– Мы едем в свадебное путешествие на Сейшелы, – заявила она спустя год после свадьбы.

– Насть, а может, маленького французика для разнообразия родишь? Как бы тебе не шешнадцать… и даже не двадцать шесть… – попробовала вразумить я.

– Знаешь, по европейским меркам я тут молодуха, и мне задумываться о детях еще рано. А вот о Сейшелах – пора.

Что ж, пока виноград не созрел, а спаржу еще рано окучивать, почему бы и не съездить.

Сегодня получаю от нее сообщение: «У тебя сохранился мой номер? Я в России, если че – звони»

«Настя, – отвечаю, – солнце! А ты в какой части России, хотя бы примерно? Она у нас, знаешь ли, большая…» И, собственно, какого хрена она тут, начала волноваться я. Мало ли? А ну как ейный Антуан взбрыкнул за приправленные майонезом «Провансаль» устрицы и депортировал девку?

Короче, возвращаются они из медового месяца с Сейшел почему-то через Дубай. А там в аэропорту Настю отказываются сажать в самолет на Париж. Какой-то затык в документах. Нет, все поправить, конечно, можно, но для этого придется пожить неделю в дубайском аэропорту. А денег на отели уже не осталось (французские родственники жениха оказались прижимистыми и не надарили лишнего на случай, если молодым придется недельку потусить в Дубае). В общем, Настя, go home to Russia. А в Раше, в отличие от Сейшел, зима!

– Дорогой, у меня же нет ничего теплого!!!

Анри выкидывает через иллюминатор самолета Настины теплые вещи: шелковое парео, шляпу с широкими полями и хлопчатобумажные носки (Наська любит, чтобы ноги были в тепле даже на Сейшелах) и улетает в Париж. Потому что у него уже спаржа выросла и виноград дозревает.

Горе-гражданку России переправляют из Дубая в Москву бесплатным благотворительным рейсом. Дальше все стандартно: на самолет до Нижнего евров не хватает, но слава богу, есть РЖД. Последний билет на верхнюю боковушку у туалета, две пары несвежих мужских ног под носом – это вам не «Шанель № 5».

Дальше картина маслом. Пять утра. Отчий дом. Настя скребется под дверью: «Мам, открой, пожалуйста, это Настя». Дверь открывает вмиг поседевшая мама – на пороге дочь: в шелковом парео, шляпе с широкими полями, в носках и вьетнамках. У мамы в сонных глазах радость, конечно – не каждое утро к тебе из Франции блудная дочь на босу ногу возвращается! Однако охренела она больше, чем обрадовалась.

Сейчас всем миром собираем Насте одежду, чтобы она не загинула в нашем Нечерноземье и в добром здравии вернулась в теплый Дижон встречать с мужем Merry Christmas.

Это я к чему? Может, ну их на фиг, этих мужиков из Евросоюза? Наши-то лучше.

Особенности французского произношения

– Антуан, какие у тебя красивые глаза! – лепетала Настя на ломаном французском в моменты нежности.

Антуан краснел и смущался…

…

– А давай приготовим к свадьбе что-нибудь из русских закусок! – предложила Наське ее будущая французская свекровь. – Что у вас в России делают на свадьбы?

– Тарталетки можно чем-нибудь начинить. Яйца, сыр, немного чеснока. Сверху икра и зелень.

– У вас в России такое едят?!.. – вытаращила глаза французская свекровь.

– ???

– А где мы столько яиц возьмем? Ведь на свадьбе будет 300 человек!

– Так вон у вас сколько кур по ферме гуляет! Их яйца и возьмем, – настаивала невестка.

– А потом их всех куда?

– Кого?

– Кур!

Настя совсем перестала понимать смысл происходящего…

Позже выяснилось, что слова «яйца» и «глаза» на французском звучат очень похоже и Настя, в силу несовершенного владения языком, упорно их путала. Изумленная свекровь была уверена, что Настя предлагает выковырять глаза всем их курам, чтобы, смешав их с сыром и приправив красной икрой, накормить этим 300 человек импортной родни жениха.

…

– Антуан, какие у тебя красивые глаза! – лепетала Настя на ломаном французском в моменты нежности.

Антуан краснел и смущался…

Как меня замуж звали

Эх, где мои шестнадцать лет?.. Ну ладно, не шестнадцать, а девятнадцать! Точнее, без нескольких дней двадцать. Короче, обо всем по порядку…

Как неумолимо бежит время, и вот мне скоро стукнет двадцать!!! Настроение препаршивое, ибо в нашей семье принято мало-мальски круглые даты отмечать целым скопищем родственников. Согласитесь, не очень приятно, когда столько людей становятся свидетелями наступления твоей старости. Но все мои разговоры на тему: «я не хочу весь этот кипеш» сразу пресекались, так как День рождения – это праздник, в первую очередь, для приглашенных гостей, а не для именинника.

Итак, мы в ресторане, с разных концов стола зачитываются открытки, поздравительные тосты и прочая утомительная дребедень. Ладно, сидим, слушаем поздравления. Все пьют, едят, танцуют, и все прекрасно. Но ближе к концу вечера происходит небольшая стычка между двумя моими родственниками, которых довольно быстро разнимают их жены. И вот мой дедушка, уже изрядно выпивший и расстроившийся из-за не случившейся драки, подсаживается к моему молодому человеку и, по-родственному приобнимая его за плечи, говорит: «Костя! НИКОГДА не женись на бабах из нашей семьи!» И буквально на следующий день Костя делает мне предложение.

В тот год мой день рождения пришелся на понедельник, поэтому событие отметили заранее, в выходные.

Я, студентка третьего курса физико-математического факультета педагогического института, в ночь на понедельник сижу, уже готовая ко сну, за столом и дописываю конспект урока для восьмого класса, в котором прохожу практику…

И тут какой-то шум. А у моих родителей частный дом, моя комната на втором этаже, стол прямо перед окном. Думаю: может, кошки по железу во дворе прыгают? Вдруг – явно камешком в окошко. А был (да и сейчас есть) у меня один друган, который заходил ко мне в гости в любое время дня и ночи, лишь бы свет в каком-нибудь окошке горел. И вот, думая, что это он, я залезаю с ногами на стол, высовываюсь в форточку, собираюсь уже наорать на этого полуночного приятеля – и тут вижу, что под окном стоит мой возлюбленный с охапкой роз.

Слегка офигевшая, я иду его встречать (не выгонять же назад, в ночь-то!) и довольно сильно нервничаю, так как я еще ни разу не встречала своего кавалера в домашнем халате, с недосушенной головой и, извиняюсь, без трусов. Он проходит ко мне в комнату, признается в любви, дарит цветы-подарки-колечко, собственно делает предложение и зовет меня на улицу.

Ну, думаю, может, на асфальте чего написал? «Хотя какой асфальт? – возражаю я сама себе. – Апрель на улице, снег еще не сошел!»

– Ты надень хоть чего-нибудь, на улице-то холодно, – говорит мне мой благоверный.

Я накидываю на себя «хоть чего-нибудь» – свое пальто и первые попавшиеся сапоги-дутики, в которых мама выгуливает собаку, – и выхожу на улицу. На асфальте ничего нет. Собственно, самого асфальта, как и ожидалось, тоже. Зато стоит какая-то машина, куда меня и усаживают.

– Куда мы едем? – спрашиваю я.

– Да так, покатаемся немножко…

– Мам! – звоню с его мобильного на домашний. – Трое мужчин увозят меня в неизвестном направлении, – и положила трубку.

Вижу, выезжаем из города. Тут я уже начинаю немного нервничать. А вы бы как себя чувствовали: за 30 км от дома, без трусов? Подъезжаем к дому будущего мужа, нас с ним высаживают, машина уезжает.