Приговорён к свободе

Август

Я не знал, как дожить до той минуты, когда мы доберёмся до берега, но всё-таки сумел. Толпа ворвалась на корабль с разрушительной силой, и не успели мы хоть сколько-нибудь передохнуть, море с радостью подхватило фрегат. Гвардию пока почему-то не было видно – наверное, отстали, но меня это нисколько не успокаивало. Чем непонятнее враг, тем сложнее с ним справиться.

Руки до сих пор слабо подрагивали. Да, я пережил стресс, страх, но самым худшим было не это. Получается, что всё зря. Мы не нашли драгоценности. Не выполнили задание.

– Август? – услышал я чей-то голос позади. Даже не мог сказать, чей, и, не поворачиваясь, откликнулся.

– Что делать с Карлом?

– Можете хоть сейчас спустить на лодке. Это и нам на руку сыграет, гвардию отвлечёт. А он не пропадёт, – я постарался улыбнуться, заглянув в глаза связанному парню, которого привели ко мне.

– В воде акулы, – твёрдо произнёс он, но я заметил, как дрожит голос.

– Они здесь везде. Не везти же тебя всю дорогу, – отмахнулся я, пожав плечами.

– Я погибну в воде, – продолжал он.

– Ты чуть не убил Нарциссу, – отрезал я каменным голосом.

– Выбора не было, – он был в панике. Похоже, действительно знал, на что я способен. Неужели слухи добрались и до их команды?

– Выбор есть всегда, – я посмотрел на Аполлона, который стоял рядом, слушая наш разговор. – Спусти рядом с островом. До берега на лодке должен доплыть, это недалеко, – и я снова отвернулся к морю. На сердце будто камень упал, честное слово, и черти скреблись.

Через несколько часов все немного расслабились, кое-кто даже ушёл спать. Цербера отправили отдыхать, когда он убедил всех, что всё в порядке. Карла отпустили, где я сказал. Кажется, с ним всё нормально – по крайней мере, до острова он добрался целым и невредимым.

– Август, – кто-то даже не позвал, а потребовал моего ответа. На меня смотрели яркие голубые глаза Нарциссы. Что же, это ожидаемо. Но рядом с ней стоял Орфей – с забинтованной рукой, бледным лицом и обнадёживающей решимостью во взгляде. Я удивлённо приподнял бровь.

– Я понимаю, о чём ты хочешь поговорить, – сказал через некоторое время, обращаясь к Нарциссе. – Но знаешь, мне сейчас не до этого. Совсем.

– Мы провалили задание. Что теперь будет? – всё же задала другой вопрос девушка, помявшись. Я, покачав головой, вздохнул.

– Сейчас на берегу отпустим бывших заключённых. Нам за это должны заплатить, всё же часть задания выполнена, – я вроде бы легко дёрнул плечом, но было в этом простом жесте что-то опасное, нервное.

– Август, – подал голос Орфей. – Я должен с тобой поговорить, – он был настроен решительно. Меня это немного удивило, но, наверное, разговор был предсказуем. Просто закрыть на всё глаза нельзя.

– Можно потом?

– Это срочно, – сказал Орфей. Что ж, попробовать стоило. Я кивнул на дверь.

Кухня была моим любимым местом на корабле, не считая той части палубы, где я так часто просто стоял, наслаждаясь ветром и ночью, разочаровываясь в других или в самом себе, желая просто побыть самим собой. Побыть кем-то, кем я на самом деле не являлся.

С каждым днём становилось всё труднее. Я просыпался, не в силах вспомнить сон, но от него точно веяло чем-то родным, до боли знакомым. И я даже подозревал, чем именно.

Прошло всего трое суток с тех пор, как Ева выставила меня за порог своего дома. Я этого ждал, даже хотел, но теперь жалел, что так толком и не попрощался. Думал, что мы сможем общаться и дальше, но плохо это себе представлял. И это при таких обстоятельствах? А что, если почти каждая ночь в банде будет такой? Опасной, неповторимой, неясной, рискованной? Что, если однажды я просто не смогу снова открыть глаза, если попадусь гвардейцам и буду казнён в тот же день? Что, если мою жизнь прервёт одна пуля из пистолета, как и случилось с отцом?

Я с разочарованием понял, что тогда больше всего буду жалеть не о неудачах и недосказанностях в Хели, нет. Я буду жалеть о том, что не сумел поговорить с Евой. Даже не попытался объяснить ей свой побег, отречение от собственной дочери. Как объяснить, если я сам не понимаю причин?

– Почему ты освободил меня? – в мои размышления нагло ворвался голос Орфея, пока мы стояли на кухне, подпирая стены.

– Как-то само получилось, – сказал я. Орфей наклонил голову. Сам виноват – не стоило выбирать такой момент для разговора. Понятно же, что я сейчас не в духе. На самом деле его звали Алексеем Романовым, но когда парень оказался в банде, то получил не только прозвище, но и новые документы. Благодаря этому я нашёл его среди десятков других камер и сумел освободить. Честно говоря, я и сам не знал, почему с такой решимостью сделал это, теряя драгоценное время.

– Август, я благодарен тебе за всё, что получил здесь. За освобождение, в конце концов. Взамен я постарался помочь вам, чем смог, – растерянно начал он, не глядя на меня прямо.

– Я так понимаю, сейчас должно быть некое «но»? – такие разговоры не были для меня неожиданными или новыми. Хотя, признаюсь, я думал, что Орфей захочет остаться.

– Август, я хочу вернуться домой. Больше не смогу жить на корабле, помня, что есть и кое-что другое. Гораздо важнее, – он замолчал, но и я не подавал голоса. Тогда Орфей, снова вздохнув, продолжил. – Я знаю, как ты поступаешь с предателями. Знаю, что я сам стал таким, когда сбежал. Но и ты знаешь, что ни за что не расскажу никому о вас, даже если это будет стоить мне жизни. Я ценю каждого участника Хели, я…

– Достаточно, – оборвал его я. Орфей испуганно притих. – Иди хоть на все четыре стороны, – парень удивлённо часто заморгал. Как мальчишка, право!

– Ты меня отпускаешь? – спросил он, не веря.

– Ты правильно подметил: я знаю, что ты нас не выдашь. Рассчитываю на то, что поможешь нам, если понадобится – знаю, что ты теперь в гвардии. Конечно, это с твоей стороны подло, но у каждого свой путь. Сегодня ты доказал свою преданность, несмотря на побег.

– Конечно, я помогу, если смогу быть полезен. Но не думаешь же ты, что меня оставили в гвардии после того убийства, а тем более – после побега из тюрьмы? А на фоне всего этого поблекло ещё кое-что – мне должны ампутировать ногу. Правда, не знаю, как это провернуть, учитывая то, что я теперь в бегах…

– О каком убийстве ты говоришь? – нахмурился я.

– Киллеры, которых вы подослали. Один ранен, второй убит, – сказал Орфей, чем удивил меня. Наверное, это отразилось на моём лице, потому что он был поражён куда больше. – Вы не присылали киллеров?

– Я знаю только об Анне, но это было давно, меня тогда даже на корабле не было. С тех пор – нет. Мы никого не присылали, – терпеливо разъяснил я. И конечно, это было правдой. Я и поступок Дриады насчёт Анны не совсем понимал, за что отчитал её ещё раз. Конечно, предатели должны быть наказаны, я помню, но почему-то никогда не включал Орфея в этот список. Он просто устал, я хорошо понимал парня. Наверное, поэтому и общался спокойно. Не так, как с любым другим человеком, предавшим меня и мою команду. Чёрт возьми, из-за всех этих событий из головы совсем вылетело, что Орфея мы освободили из колонии строгого режима… Не просто так же он там оказался!

– Я не понимаю… – протянул Орфей. – Ночью у моей квартиры напали на Хельгу, я бросился её защищать… – попутно он объяснил, кто такая Хельга, что не могло не радовать. Я, знаете ли, не в курсе его личной жизни. – Один парень умер почти сразу, второго спасли, его я ранил в плечо. Свидетелей не было, так что меня признали виновным и вынесли приговор. Четырнадцать лет строгого режима.

– Сколько? – встрепенулся я. – Это же просто превышение самообороны! Они что, не знают, что эти люди тебя преследовали и пытались убить? У них оружия не было? Или фотографии какой-нибудь в кармане, не знаю…

– У них не нашли оружия, хотя я точно знаю, что оно было. Киллеры в нас стреляли, Август. Но гвардейцы ничего не нашли, – его лицо совсем посерьёзнело, а взгляд помутнел. – Я думал, что это ваших рук дело. Думал, что только вы способны такое провернуть.

– Как видишь, нет, – я развёл руками. – Ладно, с этим ясно. Попробую разобраться. Что за ампутация ноги?

– У меня опухоль, – Орфей совсем поник. – Нужна срочная ампутация. Только не знаю, что сейчас делать… Уже сегодня меня объявят в розыск, это точно.

– У меня есть знакомый хирург, – неожиданно даже для самого себя сказал я. – Он принимает кого угодно, – я усмехнулся, вспомнив, как он зашивал мне рану, когда плакаты с моим лицом висели даже на самой больнице. Орфей молчал, ожидая моих дальнейших слов. – Я могу помочь, – закончил я, закатив глаза. Парень глядел на меня с восторгом, смешанным с подозрением. – И документы новые тебе сделаю, это не проблема.

– Почему? – вполне ожидаемо спросил он.

– Мы одна команда. Ты со мной с самого начала, Орфей. И я надеюсь, что до конца, – я протянул ему руку. Орфей улыбнулся и протянул в ответ свою.

Орфей

Я никогда ещё не видел Августа таким.

Честно говоря, его перемены в настроении не всегда радовали. Он готов был меня уничтожить всего полчаса назад, а теперь не только отпустил, но и предложил свою помощь! Меня это всё поражало. Наверное, благодаря этому не так страшно, как должно быть.

– Орфей? – позвала меня Нарцисса, когда я сидел на палубе, прислонившись к деревянной коробке. Та половина команды, что была во время задания на корабле, теперь не спала и бродила по фрегату, пытаясь познакомиться с восьмью заключёнными, что мы освободили, чтобы выяснить у них подробности невыполненного задания. Остальные разошлись по каютам, поэтому больше слушать было некого, а им было ужасно интересно, что же случилось в тюрьме, на кладбище и в лесу, откуда взялся Орфей и почему Цербер так быстро ушёл спать. На меня внимание почти перестали обращать, когда поняли, что ничего не расскажу. Мне было не до этого. Говорить не хотелось.

И всё же Нарцисса почему-то так и не ушла отдыхать. Я поднял голову. Она опустилась на пол и внимательно на меня посмотрела, а потом с задумчивым видом, словно размышляла о смысле жизни, изрекла:

– Я рада, что ты вернулся.

– Не навсегда, – вырвалось у меня до того, как я успел придумать лучший ответ.

– То есть?

– Уйду с корабля при первой возможности, – договорил я, обдумывая собственные слова. А действительно ли мне этого хочется? Правду ли сказал Августу? Первая мысль – ответить твёрдо самому себе: «Да». Но что, если поддельных документов будет недостаточно? Что, если гвардия меня всё-таки отыщет, а спасти больше будет некому? Капитан не придёт на помощь во второй раз, не станет рисковать собой и командой, я уверен. Что, если Хельге отлично живётся и без меня? И если я вернусь в квартиру с чужими документами… Неужели она не примет меня таким, какой я есть? «Глупый Алек… Ты теперь преступник, убийца, сбежавший без тюрьмы, человек без родного имени и без средств для существования. Кому ты нужен?» – смеялся разум голосом Хельги. Но я отталкивал его сразу же, только бы не слышать больше собственных сомнений. Иначе могу действительно передумать.

– А Август? – хрипло прошептала Цисса, словно новость о моём уходе ошарашила её и поразила до глубины души.

– Он, к моему величайшему удивлению, отпустил меня, – я всё ещё думал о ноге – сложно забыть о ней, когда боль усиливается с каждым выпитым бокалом рома. Его ведь можно употреблять с обезболивающими? Впрочем, так я хотя бы мог отвлечься, чего мне безумно не хватало в камере.

– Отпустил? – не поверила девушка. Я безразлично кивнул. Голова кружилось, в глазах расплывался весь мир, но в зрачках Нарциссы я отчётливо видел своё отражение. – Почему?

– Я почём знаю? Не спрашивал. Ещё он согласился помочь с операцией, – я невнятно, сплетающимся языком объяснил свою ситуацию, стараясь не обращать внимания на жалость, которую так не любил, тяжкие вздохи Нарциссы и её сострадание. – Капитан сказал, что верит мне.

– На него не похоже, – озвучила мои мысли Нарцисса.

– Знаю, – мы многозначительно замолчали.

– Он вообще стал каким-то не таким, – задумчиво проговорила она через несколько минут. – Только недавно вернулся в банду, а изменения уже заметны не только мне. Говорит, что вскоре ему придётся уйти на время, скрыться, оставить в Хели временного капитана.

– А вот это точно на него не похоже, – усмехнулся я, всем сердцем надеясь на то, что нас никто не слышит. Август всегда отрицал идею с временным капитаном – не доверял. Боялся, что этот временный капитан захватит власть и так нам понравится, что мы откажемся от Августа навсегда. Должно быть, у него были основания так думать, но иногда это очень раздражало.

– Как к тебе команда отнеслась? – спросила Нарцисса.

– Да никак. Поудивлялись, поприветствовали, конечно, но у них сейчас есть дела поважнее, – я кивнул на толпу, удобно расположившуюся недалеко от штурвала. – А ко мне привыкать незачем, всё равно скоро уйду.

– И куда ты пойдёшь? Мы же тебя из тюрьмы освободили незаконно, не забывай. Ты теперь в розыске.

– Август пообещал мне новые документы на моё настоящее имя. Я ведь сейчас жил под другим, – весело улыбнувшись, я взлохматил волосы. Всё-таки ром помог не только отвлечься, но и окончательно опьянеть?

– Но боюсь, что новую внешность тебе вместе с документами не предоставят, – закатила глаза Нарцисса.

– Знаю. Придётся скрываться, другого выхода не вижу.

Я мог последовать своим принципам и законам, вернуться домой и добровольно сдаться гвардии. И пятнадцать лет отсидеть в тюрьме? Ну уж нет, этот вариант я не выберу ни за что – по крайней мере, добровольно.

– Говоришь, Август согласился помочь тебе с больницей и знает хорошего хирурга? – внезапно прищурилась Нарцисса, будто бы в предвкушении чего-то рискованного и ужасно интересного. Интересного для неё, конечно. – Есть у меня один вариант.

Цербер

Началось затишье после вчерашней битвы. А теперь грядёт… Что-то.

Честно говоря, я не знаю, что именно. Просто вокруг меня снова слишком много всего. Я чувствую себя ужасно.

Путешествия – это что-то великое, от чего сложно отказаться, но я не хотел добиваться их такой ценой. Страх – это цена. И гнев, и алчность, и ненависть. Но самое страшное для меня – боль.

Пока мы мчались от преследователей, мою боль будто парализовало. Я не замечал странных ощущений, неестественной бодрости, а с возвращением на корабль – сонливости, никому ничего не говорил. Но теперь, когда режущая, колющая и уничтожающая меня боль вернулась с новой силой, я почувствовал, что не смогу выжить. Совсем скоро, может, через полчаса или час, я просто не найду в себе сил сделать ещё один вдох.

Я один в каюте – соседние места пусты. Перед глазами то и дело всплывало лицо девушки, которую я когда-то оставил. Хотел быть похожим на капитана. Быть свободным, независимым, опасным морским волком, которому словно плевать на богатства и риск, которому он подвергает себя ежедневно.

Сбежав из дома, первое, что я сделал – отрастил волосы до плеч.

Короткие волосы, обрезанные по самый корень, были для меня символом повиновения. Мне всегда давали понять, что я для своей жизни – никто. Что моя судьба никогда не была и никогда не будет моей.

«Сядь на стул и не шевелись. Я подстригу тебя. Ты будешь тихим. Спокойным. Покладистым». Я всегда делал то, что говорили. Общался исключительно с теми, чьи кандидатуры были одобрены. Возвращался домой в пять вечера и никогда не задерживался.

Но одно они не смогли мне запретить – думать.

Поэтому я сбежал из дома и отрастил волосы. Благодаря книгам, фильмам и разговорам я не питал иллюзий и понимал, что меня легко могут найти и вернуть.

Но я знал, что даже если меня поймают, они больше не заставят меня быть прежним.

Ради чего я оказался здесь? Почему не остался с семьёй, бросил университет, девушку, которая мечтала быть моей женой? Чего я ждал?

В первую очередь – приключений. Я угасал в водовороте городской рутины, постоянно находился на грани срыва и не смел мечтать ни о чём ином, кроме приключений. На корабле было много страха, риска, потерь. Я сумел отказаться от прошлого, чтобы выполнять приказы Августа. Я дал Клятву. Готов был защищать капитана и команду до самой смерти. Любой ценой.

И я сдержал своё слово.

Нет того, кто не мечтал бы о счастье – как почти не увидеть тех, кто не предал его ради стабильности и достатка, погрузившись в пучину обычных дел. И лишь немногим удаётся сберечь мечту и следовать ей. Может, я как раз и был одним из тех немногих счастливчиков.

Многие люди хранят мужество и перед лицом смерти, бесстрашно сражаясь в бою или иронизируя на эшафоте. Но дай надежду приговорённому или лиши его зрителей, удали свидетелей возможного малодушия воина – и ты увидишь истинный облик проявлявшего чудеса храбрости.

У каждого есть свой, предначертанный от рождения путь – и мы всё равно придём к тому, что нам суждено. Предатель предаст, вор украдёт, герой совершит подвиг – даже если сперва вроде ничего не вело его к этому. Можно носить маску и отрицать свою суть долгие годы, но когда-то она упадёт, и мы предстанем перед миром в своём истинном свете.

До того, как оказался в команде, я всю жизнь притворялся. Жил, не снимая маски того милого мальчика, которого во мне хотели видеть. Сбегая из дома и начиная новую жизнь, я решил, что мне надоело. Что я больше никогда не буду скрывать себя настоящего.

Правда, вскоре понял, что без этого никак. Невозможно жить, не скрывая хотя бы чего-то. Иначе погибнешь. Что со мной и произошло.

Чему быть, того не миновать.

И я приму это с достоинством и честью.

Нарцисса

– Ты обещал, что защитишь нас! – отрезала я, ударив Августа ладонью по щеке. Звонкий удар разнёсся по всей палубе. На нас двоих смотрела вся команда. Август стоял, глядя на меня твёрдо, не дрогнула ни одна мышца на его лице, капитан, чёрт возьми, даже не моргнул! – Когда погиб Гоэль, ты сказал, что никто больше не умрёт!

– Нарцисса, держи себя в руках, – спокойно сказал он, будто ничего не произошло.

– Ты всегда так говоришь. Всегда издеваешься! – я рыдала, слёзы и не собирались останавливаться. Наверное, я слишком долго сдерживала эмоции, а сейчас, когда умер Цербер, пришло время выпустить их наружу. Август пришёлся как нельзя кстати для этой цели. – Ты думаешь, что это не твоя вина? Так знай, что это не так!

– Цисса, – моего плеча осторожно коснулся Орфей, подходя сзади и пытаясь развернуть к себе.

– Прекрати! Ты тоже виноват! – я всплеснула руками, давая понять, чтобы он не подходил ближе и не смел меня касаться. Да пошли они все к чёрту, это всё из-за них! Из-за Августа, Орфея, Аполлона, Дриады, всех, разрази их гром!

– Ты же знаешь – я не хотел, чтобы кто-то умирал. Это случайность. Ошибка, – подал голос Август, воспользовавшись паузой.

– Ошибка? – я наигранно громко рассмеялась и всхлипнула. – Ошибка?! Ты хоть когда-нибудь думал о нас? Август, это ты – та ошибка, на которой остановилась наша жизнь! Знаешь, я никогда не понимала, за что так много людей тебя ненавидят. До сегодняшнего дня.

– Если честно, я даже удивлён, что тебе понадобилось так много времени, чтобы это узнать, – усмехнулся он. – Нарцисса, ты слишком…

– У меня никогда не было возможности узнать, какого это – чувствовать себя невинной. Когда я была ребёнком, из-за меня погиб мальчик. Тогда я пообещала себе, что никогда никто больше не умрёт по моей вине. Я всегда была разочарованием для семьи, и ты никогда не поймёшь, насколько мне было больно из-за этого, – Август не стал отвечать. Вместо него в разговор вступил Каспер, ещё одна верная фигура на нашем корабле:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.