«Вдова»: Метроном смерти
– Но вы, герр Лайдеюсер, уверены, что у красных налажено производство таких устройств?
– Именно так, фрау Марта.
– И ныне красные собираются применить такое устройство?
– По сведениям наших агентов, фрау Марта, они готовят взрывы в Харькове.
– Но разве Харьков уже взят нашими войсками?
– Скоро будет взят. И красные готовят нам «сюрприз».
– Серию взрывов стратегических объектов?
– Да. Политическое значение такого акта для оккупационной администрации будет велико. Потому нам поручено предотвратить взрывы в Харькове.
– Как получены сведения о взрывах? – спросила она.
– Через нашу агентурную сеть. Но наш агент не говорит о радиофугасах. И он не знает где и как красные установят свои заряды.
– Но насколько я знаю обстановку, то времени остается мало.
– Поэтому мною отправлена группа диверсантов в Харьков. И агент «Инженер» был главным козырем в этой игре, фрау Марта.
– Его основная цель?
– Найти место укладки радиофугасов если такие будут применены.
– Но для малой группы это задача практически невозможная, герр Лайдеюсер. И что привлекло в вашем плане гауптштурмфюрера Вильке?
– Его цель – проникновение в ряды подполья. Красные уже формируют его для борьбы в нашем тылу. А Харьковское подполье это весьма хорошая «дичь» для вашего шефа.
– И старший группы «Инженер» погиб? Я все поняла верно?
– Именно так, фрау Марта.
– И Вильке не знает про это?
– Не знает, – признался Лайдеюсер.
– Про это не знает также и ваш шеф, герр Лайдеюсер?
– Теперь перед вами открыты все карты, фрау Марта. И вы можете…
– Я согласна на ваше предложение о сотрудничестве, герр Лайдеюсер. Это задание действительно из ряда невозможных. Но мне оно нравится. Остальные агенты группы уже в Харькове?
– Да. Пока им приказано осмотреться.
– Герр Лайдеюсер, вы полностью им доверяете?
– Да. Они имеют основания опасаться попасть в руки красных. Но все равно я не хотел бы чтобы вы, фрау Марта, сближались с ними. Основная группа вас знать не будет. Только кодовое имя «Вдова». И вы ни при каких обстоятельствах на прямой контакт с ними не пойдете.
– У вас будет агент в подполье красных в Харькове?
– Да. Такой человек у меня есть.
– Кто он?
– Партийный работник. Давно у нас на крючке. Но пока его не задействовали. Он получил приказ только остаться в Харькове в оккупации. Вы получите его контакты. Но сразу встречаться с ним не нужно.
– Вы ему не верите? Есть сомнения?
– Сомнения в нашей работе всегда есть, фрау Марта.
– Иными словами вы не исключаете его работы на советскую разведку?
Лайдеюсер сказал, что это так. Марта поняла, что станет работать одна, практически без поддержки.
– Здание такого уровня требует изучения обстановки. А времени у меня для этого нет. Ведь так, герр Лайдеюсер? У погибшего «Инженера» были связи?
– Да. Но вы не «Инженер». Вам придется налаживать работу с самого начала. Я признаюсь вам, Марта, не хотел продолжать операцию. Но мой помощник убедил меня в этом. И я сделал ставку на вас. Но насколько я знаю, во время прошлого вашего задания вы были именно в таких обстоятельствах. И блестяще справились с делом.
– Тогда дело касалось не мин. И если эти мины, по вашим словам, такие «умные», то у красных делом станет управлять настоящий профессионал.
– Именно так. Профессионал высшего класса!
– Вам известно кто руководит группами по минированию важных объектов Харькова?
– Полковник Илья Григорьевич Старинов.
– Кто он?
– С июня 1941 года начальник оперативной группы заграждения Западного фронта. С сентября начальник оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта.
– Кто в его команде?
– Его первый помощник военный инженер Владислав Ястребов – большой специалист по взрывному делу.
– У вас есть подробные досье на этих людей?
– Только самые общие. Но учитывая ваши методы работы, фрау Марта, сам Старинов вам не подойдет.
– Герр Лайдеюсер, у каждого человека есть слабая сторона. И выбор «двери», через которую я смогу войти, предоставьте мне. Я руководствуюсь только целесообразностью.
– Простите, фрау Марта. Вы ведь хорошо говорите по-русски?
– Вы можете считать, что это мой родной язык, – сказала она на русском языке.
– Вот как? – удивился Лайдеюсер. – Но герр Вильке назвал вас чистокровной представительницей арийской расы.
– Герр Лайдеюсер, давайте не будем поднимать вопросы крови. Тем более что сейчас это совершенно не имеет значения. Вам ведь нужен результат? Итак, Старинов. Расскажите мне о нем.
– У красных он служит давно с 1918 года. Воевал в Гражданскую против белых. С 1924 года большевик. Учился в специальной школе военно-железнодорожных техников. После её окончания обучал диверсантов в спецшколе НКВД в Киеве. В 30-е годы стал сотрудником Главного разведывательного управления при Генеральном штабе РККА. Затем прошел курс обучения в Военно-транспортной академии. Воевал в Испании, где совершенствовал свои навыки диверсионной работы.
– Вот как? И каковы его успехи там?
– Взрыв штабного поезда со штабом итальянской авиадивизии – его работа. После этого взрыва сам генерал Франко и дуче Муссолини объявили Старинова своим личным врагом. Хотя там он работал с обычной взрывчаткой. Этот человек гений, фрау Марта.
– Еще бы! Имея таких врагов! О нас с вами, герр Лайдеюсер, их Сталин даже не слышал. Но меня удивляет ваша осведомленность, герр Лайдеюсер.
– Все это агентурные сведения. Если руководить работами в Харькове станет Старинов – то дело ему доверили важное. Но к Старинову подобраться сложно. Слишком многие глаза наблюдают за ним.
– Я это уже поняла. А что по военному инженеру Ястребову?
– Это специалист минер.
– Значит, именно Ястребов будет главным по установке? Не сам же Старинов станет этим заниматься?
– Думаю да.
– Мне нужны сведения по Ястребову и его ближайшим помощникам.
– Здесь подробных досье у нас нет.
– Он женат? Есть дети?
– Ястребов? Был женат, но его жена умерла. Обстоятельства смерти мне неизвестны.
– Жаль. Это бывает важно при «honey trap». Вы ведь слышали об этом?
– «Honey trap»? Это в переводе с английского…
– «Медовая ловушка», – сказала Марта, – вовлечение агента, обладающего нужной информацией в близкие отношения с целью получения сведений. Я лично считаю этот способ самым эффективным, герр Лайдеюсер. Мне даже трудно перечислить перечень должностных лиц завербованных подобным образом.
– Но поймать в такую ловушку Старинова и Ястребова довольно сложное дело. К Старинову вам таким образом вообще не подобраться.
– Он на слишком высоком контроле у большевиков. Но Ястребов? Он ведь еще не стар?
– Ему 34 года.
– Хороший возраст для «медовой ловушки».
– Не в этот раз, фрау Марта. «Медовая ловушка» вполне подходит для мирного времени, когда у разведчика есть время. Но сейчас идет война. Вы сами в Киеве не использовали этот вариант, насколько я знаю.
– В Киеве не было возможности. Но кто знает, что будет в Харькове?
– Слишком мало времени, фрау Марта. Боюсь, действовать нужно будет иными методами.
– С этим я разберусь на месте. Но мне нужно предусмотреть все варианты. Да и не обязательно этим заниматься лично мне, герр Лайдеюсер. У вас ведь есть агенты в Харькове, которых можно использовать как «подсадных»?
– Да. Но, насколько я знаю, они есть и у вашего шефа Вильке. Толку от них много не будет. Это люди из русских, которые мало на что серьёзное способны.
– Но простое наблюдение им под силу?
– Конечно.
– Им нужно придать значимости в их собственных глазах, герр Лайдеюсер. Поощрите их простой похвалой и общениями. Обещать можно много. Хоть горы золотые. Это простой расходный материал. Кто еще в группе Старинова и Ястребова?
– Большего у меня нет, фрау Марта. В подчинении Старинова несколько оперативных групп. Но состав мне неизвестен.
– Значит информация только поверхностная? – спросила Марта.
– У меня есть фамилии. Но что они вам скажут без досье на этих людей? Хотя в ходе краткой подготовки со списками вы ознакомитесь.
– Это само собой, герр Лайдеюсер. С группой поддержки все понятно. Но мне нужен помощник. Тот с кем я стану работать в паре! Надежный.
– У меня в команде есть опытный разведчик, который хорошо владеет русским языком. Не один раз был на той стороне.
– Вы говорите про обер-лейтенанта Нойрмаера?
– Да. Он прибудет в Харьков после вас и станет работать с вами.
– Мой шеф герр Вильке его хорошо знает. Но что вы скажете про него?
– Нойрмаер инициативен, смел, предан рейху. Хорошо владеет русским языком.
– Он авантюрист? – спросила Марта.
– Так вы называете смелость, фрау?
– Смелость и авантюра не одно и то же, герр Лайдеюсер.
– Согласен с вами. Но Нойрмаер способен быстро принимать решения в сложной ситуации. Вам понравится с ним работать, фрау. Я знаю, что говорю…
Глава 3
Список Нольмана.
Москва. НКГБ.
Осень, 1941 год.
Уполномоченный представитель НКГБ Иван Артурович Нольман был отправлен в Харьков как опытный чекист, который раскрыл не один десяток вражеских агентов. Причем действовал Нольман головой, а не кулаками. Липовых дел ради карьеры не «шил». Ловил настоящих шпионов.
Нольмана вызвал к себе не любивший его непосредственный начальник комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов. Между ним пробежала чёрная кошка, и комиссар давно отправил бы Нольмана подальше, но иногда такие люди как он были нужны.
Нольман работал в группе Шпигельгласса, который был арестован по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с иностранными разведками в январе 1938 года. Тогда завели дело и против самого Нольмана, но его спасли друзья из высшего руководства, и он, на короткое время, перевелся на преподавательскую работу в Школу особого назначения НКВД СССР.
– Зная вас, Иван Артурович, надеюсь на быстрое завершение дела, – сказал Нольману комиссар госбезопасности 2-го ранга. – У меня приказ сверху. Назначить лучшего и я вспомнил про вас.
– Моя задача обеспечить работу группы полковника Старинова в Харькове.
– Это общее наше задание, Иван Артурович.
– Что значит общее?
– Руководит группой по страховке Старинова капитан госбезопасности Кравцов. Ваша задача найти агента немецкой разведки.
– Агента? Харьков прифронтовой город. Там полно диверсантов и агентов.
– Я не про обычных диверсантов говорю, Иван Артурович. С ними справляется НКВД. Наша агентурная разведка сообщает, что в Харьков отправлен агент «Вдова».
– «Вдова», – Нольман стал рыться в памяти, пытаясь вспомнить, что это за агент.
Комиссар подсказал:
–Она же агент «Грюнвальд». Операция «Мост». Слышали?
–Так точно, товарищ комиссар.
–«Грюнвальд» – та, по чьей вине провалилась наша киевская группа. Но ныне она не «Грюнвальд», а «Вдова».
– А могу я спросить, откуда вам известно о смене псевдонима?
– Это сообщения нашего агента.
– По линии агентурной разведки?
– Именно так.
– И ваш агент владеет такой информацией? Где же этот агент? В Абвер команде?
– Я не знаю ответа на этот вопрос, товарищ Нольман. Да и не положено нам с вами про это знать. Агент сообщил, что в Харьков в срочном порядке отправлен агент «Грюнвальд» под новым именем «Вдова».
– Что о ней известно? На этот вопрос я могу получить ответ?
– В том то и дело, что ничего, Иван Артурович. Мы ничего о ней не знаем. «Вдову» берегут, и даже в отделе Абвера, который курирует операцию, не все много знают о ней.
– Разве она не агент Абвера?
–Она сотрудник СД. И выполняет задание совместное с Абвером. А наш человек приближен к Абверу, а не к СД.
– Наш агент совсем не знает кто она?
– Нет. Очевидно, к такой информации его не допускают.
– И как же мне её ловить, если ничего не известно? Я хорошо знаю обстановку прифронтового города, где работать чрезвычайно трудно. Нужны хоть какие-то зацепки.
– Вы ведь знаете о провале киевской группы?
– В общих чертах. Группа провалилась на ерунде. Простая ошибка, хотя в составе были опытные агенты.
– И эта ошибка имеет имя – агент СД «Грюнвальд». Сработала виртуозно.
– Насколько я понимаю, её изображений у нас нет? Но есть хоть её приблизительное описание?
– Мы не знаем, как выглядит «Вдова».
– Но в Киеве она оставила следы. Не могла не оставить! – возразил Нольман.
– Мы можем сделать вывод – что она молода.
– Насколько молода? – спросил Нольман.
– Это женщина лет 23-25-ти.
– Но такая молодая женщина не может иметь опыта агентурной работы, товарищ комиссар 2-го ранга. А если предположить что нам подставляют её вместо настоящего и опытного агента?
– Не стал бы этого исключать, Иван Артурович. Но я думаю, что на этот раз вам будет противостоять молодая женщина. Хоть это и больно ударит по вашему самолюбию.
– Мое самолюбие здесь ни при чём, товарищ комиссар 2-го ранга. Но если «Вдова» именно та, кем вы её считаете, то немцы послали к нам такого агента не просто так.
– Именно так. Это связано с группой полковника Старинова.
– Так считают наверху? – спросил Нольман.
– У полковника Старинова важное задание, находящееся на контроле в ставке.
– Старинов специалист по диверсиям.
– И на этот раз масштабы его работы воистину грандиозные. С группой Старинова работает группа капитана госбезопасности Кравцова, как я уже сообщил вам.
– Я подчиняюсь ему?
– Нет. У вас будут особые полномочия. К тому же вы старше чином.
– Я никогда не прибегал к этому, товарищ комиссар. Я только следователь НКГБ. Моя задача только «Вдова»? – спросил Нольман.
– Именно так.
– И мне не станут мешать, как в прошлый раз?
– Нет, за это я ручаюсь, товарищ Нольман.
– Это уже хорошо. Я знаю капитана Кравцова. В прошлый раз я едва не был отстранен от работы по его вине.
– Я думаю, товарищ следователь, что вам стоит забыть прошлые неприятности в интересах дела! – строго сказал комиссар. – Вы возглавите собственную группу.
– Но где я наберу эту группу?
– В этом вам поможет Кравцов.
– Вот как?
– Из Москвы никого брать не следует. Это приказ сверху, товарищ Нольман! Группу сформируете на месте из сотрудников местного НКВД и НКГБ.
– Но мне нужна одна девушка из Школы особого назначения НКВД.
– Кто она?
– Была курсантом в одной из групп. Очень перспективная.
– Она в Москве? – спросил комиссар.
– Нет. Она уже выполняет важное задание. На той стороне.
– Но в таком случае её трудно будет отозвать, товарищ Нольман.
– Нет, товарищ комиссар. Она в Харькове или скоро там будет. Мне нужно только переподчинить её мне.
– Напишите данные, – комиссар подвинул Нольману листок и карандаш…
***
Харьков.
Группа Нольмана.
Следователь НКГБ Нольман и лейтенант Лавров.
Иван Артурович Нольман просмотрел списки всех молодых женщин прибывших в город за последние две недели. Их было 234. Внимание его привлекли 14. Он аккуратно переписал их фамилии и составил свой список. Отбор занял у него сутки. Нольман умел работать.
Следователь НКГБ Нольман получил себе в помощники из местного управления НКГБ лейтенанта Романа Лаврова. Коротко поговорив с ним, он понял, что Лавров чем-то напоминает его самого в молодости. Потому выбором остался доволен. Он даже не ожидал такого подарка от капитана госбезопасности Кравцова.
Лейтенант Лавров просмотрел список и удивился выбору Нольмана.
– Вы удивлены, Роман Романович? – спросил его Нольман.
– Признаться да. Удивлен, Иван Артурович. Вы сами дали характеристику немецкому агенту. И отобрали вот эти 14 фамилий. Но они совершенно не подходят под вашу же характеристику.
– И почему вы сделали такой вывод?
– «Вдова» умна и нашла бы себе более подходящую «личину». Из вашего списка это только актриса Гирина. Жена главного инженера. А вот эти? Колхозница доярка Слепко. Продавщица Есина. И другие им под стать – Костина, Кравченко, Осипова.
– Я охарактеризовал «Вдову» как женщину большого ума, но скрывается она под личиной вот такой простушки. И делает это мастерски. Она не просто меняет внешность и одежду. Она меняется сама. Она становится другим человеком. В этом её опасность.
– И вы убеждены, что «Вдова» одна из этих 14 девушек?
– От ошибок не застрахован никто. Но думаю, что я прав. Но проверять всех мы не сможем. Потому я выбрал троих.
– Кого?
– Елена Костина, Татьяна Кравченко, Ангелина Осипова.
Лавров лично беседовал с Костиной два дня назад. По приказу Кравцова он взял на себя часть работы смежного ведомства.
Нольман заметил его взгляд:
– Вы что-то хотите сказать, лейтенант?
– Да. Я знаю одну из них.
– Кого?
– Костина проходила через меня. Я беседовал с ней лично.
– Беседовали на предмет?
– По приказу капитана Кравцова я говорил с прибывшими беженцами. И среди них была Елена Костина.
– И что?
– Никаких подозрений не вызвала.
– Расскажите о ней. Что вы запомнили? – спросил Нольман.
– Женщина эвакуировалась с беженцами из Житомира. В Харькове у неё проживает тетка. Сестра её матери. Гаврилова Анна. Отчества не помню. Но проверка показала, что гражданка Гаврилова действительно проживает на улице Коминтерна в доме 18.
– Где она сейчас?
– Костина?
– Нет Гаврилова.
– Уехала вместе с мужем. Её муж мастер на Харьковском заводе транспортного машиностроения имени Коминтерна. Эвакуированы в первой очереди.
– И это вся проверка?
– Документы у гражданки Костиной в порядке. Далее проверять нет смысла. Тем более что у Гавриловой Анны действительно была родная сестра в Житомире.
– Но в лицо племянницы никто не знает?
– Её видели, но десять лет назад. Сами понимаете, что тогда она была девочкой. Ныне выросла. Но девушка простая без образования. Я не могу представить, что эта хохлушка – немецкая разведчица. Вы её почерк видели? Нет. Не думаю.
– Вот вам и информация к размышлению. Татьяна Кравченко и Ангелина Осипова также прибыли сюда к родственникам, которые уже успели эвакуироваться из города. Также простые девушки без образования, но весьма красивые внешне. Что скажете о Костиной? В папке нет фото.
– Внешне очень красива.
– Вот. Это объединяет всех девушек кого я отобрал. Все находят их красивыми. Но я бы поставил на этих троих – Костину, Кравченко и Осипову.
Лавров посмотрел на Нольмана:
– Неужели так просто?
– Просто? – не понял тот.
– Вы столь быстро вычислили агента.
– Я еще никого не вычислил, лейтенант. Я наметил круг подозреваемых. А вариантов может быть сколько угодно. «Вдова» может стоять за одной из этих женщин. А может быть одна из них и есть «Вдова».
–Значит слежка? За всеми?
– Нет, – покачал головой Нольман. – Если одна из них «Вдова», то простую слежку она заметит сразу. Знаете, почему она выиграла схватку в Киеве? Она не сделала ни одной ошибки, а наши контрразведчики сделали их множество. Нам нужно чтобы она сделала ошибку. С таким агентом как «Вдова» нужна ювелирная работа. Предположим, что Костина та, кто нам нужен.
– Пусть так, – согласился Лавров.
– Нужно войти с ней в контакт. И произойти это должно случайно. Нужно сделать так, чтобы она сама выбрала вас.
– Меня?
– Вы сотрудник НКГБ. Она была у вас на беседе.
– Мне вызвать её снова?
– Нет. Вы встретитесь с ней на улице.
– «Случайно»?
– Именно так. И вы не обратите на неё внимания. Она должна сама к вам подойти. Ей нужны контакты и она сама сделает первый шаг. Если это «Вдова» или тот, кто с ней связан.
– А остальные?
– Для этих у меня также есть приманка. Но ваша задача проверить Елену Костину.
– Хорошо, я готов.
– И мне нужны еще два сотрудника. Я сам кое-кого отобрал по анкетам, но вы ведь знаете местных лично.
– Вы хотите моего совета?
– Просмотрите этот список.
Лавров посмотрел.
– Двоих последних можно сразу исключить. Люди они весьма недалекие, не смотря на их послужной список.
– Хорошо! А остальные?
– Я рекомендовал бы сержанта Кумина и старшину Жукова.
– Я их также отобрал, но почему именно они из всего списка? – поинтересовался Нольман.
– Отлично показали себя в деле тайного наблюдения за объектом. Хотя объектами были совсем не немецкие агенты. Но если вы хотите наладить их для работы, как и меня, то лучше берите этих. Кумин настолько прост, что расположит к себе любого, а Жуков весьма нравится женщинам. По этой части у него настоящий талант.
– Хорошо. Я присмотрюсь к этим двоим…
***
Иван Артурович Нольман хорошо понимал, что отличает хорошего агента от среднего и плохого. Хороший агент не просто выучивал биографию своего прототипа. Он влезал в его шкуру полностью.
Он должен был знать великое множество подробностей о жизни того, кем представился. Сам Нольман поймал много шпионов, что прокололись именно на мелочах.
Незнание подробностей бытового, географического или исторического порядка приводили к провалу. Например, один агент германской разведки спутал в разговоре название улицы. Он назвал её старым еще дореволюционным именем. Второй не сразу назвал цены на продукты в Саратове, хотя представился директором тамошнего магазина.
Нольман умел вставить в разговор такую вот «мелочь». При заброске агента ведь нельзя предусмотреть всего.
– Легенду в такой ситуации как теперь в Харькове немцы не станут прорабатывать до мелочей. Потоки людей идут в город. И если в порядке документы и человек простой, то никто не станет разбираться в деталях его биографии. Вот вы сами говорили с Костиной, лейтенант.
– Признаюсь, что в детали не вдавался.
– Именно. Простая девушка, у которой сестра матери живет в Харькове. Всё остальное, что она скажет о себе, проверить в такой обстановке по документам невозможно. И остаются мелочи. Где училась? Где работала? Сколько зарабатывала?
– Она может сказать что угодно. Это мы также не проверим.
– Но, например, если она совхозница то должна знать полевые работы и как учитываются трудодни. Если она работница швейной фабрики – может назвать должности и заработную плату и штатному расписанию. Вы сами должны знать, заработную плату слесаря в МТС, или токаря пятого разряда на оборонном предприятии. Вот вы, лейтенант, знаете сколько зарабатывает горный техник?
Лавров покачал головой.
Нольман ответил сам:
– Заработная плата шахтного горного техника составляет 650 рублей. А рабочего в забое – 350 рублей. Но это зарплата уже с 1935 года. А сколько эти люди получали до этого? До 1935 года техник зарабатывал в месяц 250 рублей, а забойщик – 40 рублей…
Харьков.
Осень 1941 года.
Улица Коминтерна.
Елена Костина.
Лавров шел по улице и совсем не глядел по сторонам. Он думал о своем и даже улыбался своим мыслям. Так он ходил второй день и уже не надеялся на встречу с объектом. Костина, скорее всего, не имеет никакого отношения к немецкой разведке.
«Такими методами, мы будем искать «Вдову» до нового пришествия, – думал он про себя. – Неужели этот чудак из Москвы не понимает, что времени у нас нет? Хорошая слежка давно дала бы результат. А так хожу уже второй вечер, изображая спешащего офицера, который ничего не видит и ничего не слышит. Хотя его слова о мелочах важны. Их знание не лишнее в нашей работе».
Лейтенанта окликнули.
– Товарищ Лавров? Это вы?
Лавров вздрогнул всем телом. Это было неожиданно. Он резко повернулся в сторону говорящего. Перед ним стояла высокая красивая светловолосая девушка – Елена Костина. Он смотрел на неё непонимающими глазами (даже не сразу узнал) и спросил:
– Вы обратились ко мне?
– Вы меня не помните? – спросила девушка.
– Простите, я вас где-то видел. Но сейчас я очень спешу. У вас дело?
– Мы с вами разговаривали на станции в кабинете…
– Я вас вспомнил! Не стоит упоминать обстоятельства нашей встречи. Ваше имя – Лена?
– Лена Костина. К тетке приехала. Живу здесь рядом. В теткиной квартире.
– Рад, что у вас все в порядке, и вы нашли своих. Но сейчас я…
– Тетка с мужем уехали из Харькова с неделю тому еще. Ныне одна в ихней крартире-то. Управдом пустил пожить. А чего. Все одно пустует. Квартира у них хорошая. Не то что у меня в мамкой в Житомире. В бараке…
– Вы меня простите, товарищ Лена, но у меня совсем времени нет.
–Извините, что задержала вас, товарищ Лавров. Но мне и обратится не к кому.
– Что у вас случилось? – Лавров стал проявлять нетерпение, как учил его Нольман.