Семь ключей от старой тайны

– Роман Галанин.

– Ромка, – радостно воскликнул Виталик, но, напоровшись на мой взгляд, осекся и, насупившись, добавил. – Я с ним знаком. Давно. Но наш уговор в силе – о твоем визите молчу.

– Премного благодарна, – кивнула я.

Виталик хотел добавить что-то еще, но мы вошли в бар, и он, к моему несказанному счастью, передумал.

Фрэш-бар представлял собой просторную комнату с приятно журчащим фонтаном посередине. Кованные столики были расставлены в хаотичном порядке, на каждом стояла вазочка со свежесрезанными цветами.

По правую стену от входа расположилась барная стойка с логотипом клуба на ней. Красавчик-бармен болтал с двумя дамочками – единственными посетительницами бара.

Одетые в велюровые костюмы, одна в кислотно-зеленый, другая – в ядрено-розовый, увешанные бриллиантами, они с достоинством расположили телеса на высоких табуретах и плотоядно поглядывали на бармена. Тот, в свою очередь, расточал улыбки и говорил всякую чепуху, явно приятную тетушкам –данная услуга входила в стоимость абонемента.

– Ты совершенно уверен, Сереженька, что сельдереевый сок поддержит мою фигурку в тонусе?

– Анжелика, -заливался соловьем он. –Вашей фигуре и без всякого сока позавидует любая топ-модель. Но! Благодаря ему вы будете чувствовать себя бодрее, а значит…

– Заглянете и ко мне, в тренажерный зал, – закончив фразу, Виталик взглянул на дамочек со значением. – А то что-то давненько я вас не видел…

Дамочки при виде тренера сладенько улыбнулись, но тут заметили меня. Я им явно портила пейзаж, оттого была удостоена максимально презрительных взглядов. К счастью, дальше взглядов дело не пошло, так как Виталик сказал:

– Сережа, девушке твой совет нужен. Прогуляйтесь, а я тебя подменю. И да, девушка комплиментам предпочитает предельную откровенность.

Оставив Виталика на растерзание клиенткам, мы заняли столик в углу. Сережу намек коллеги озадачил, он хмурился и гадал, чего ждать от судьбы. Стараясь расположить его к себе, я, голосом паиньки, сказала:

– Мне очень нужна ваша помощь. Могу ли я на нее рассчитывать?

– Конечно, -теряя бдительность, закивал бармен, задержав взгляд в моем декольте.

Я вновь принялась излагать свою историю. Сергей выслушал очень внимательно и, напрягая память, рассказал все, что ему запомнилось в тот день.

Только полезного в его рассказе не было и на грош. Рому он знал, на блондинку, что его клеила, внимание обратил, ибо красавица. Но ни до, ни после этого дня он ее не видел. И на этом все.

Вернув бармена тетушкам, мы с Виталиком удалились. Отойдя на некоторое расстояние, он сказал:

– Узнала что-нибудь полезное?

– По нулям.

– Не расстраивайся раньше времени, -стал утешать он. – Сейчас навестим безопасников, глядишь, повезет больше.

Не случилось. То есть сначала все вроде бы шло неплохо. Кочерга оказался дружелюбно настроенным дядькой с огромной лысиной и шикарными усами. Дурацкие шутки и громогласный голос выдавали в нем бывалого служаку. Покручивая ус, он с интересом меня послушал и, отточив остроумие, повел нас в комнатку, где двое упитанных парней таращились сразу в двенадцать мониторов. Картинки в них то и дело менялись, а парни, вроде бы, даже не моргали…

Тут-то и выяснилось – записи исчезли. Причем, что особенно интересно, исчезли они выборочно.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал Кочерга. – Архив большим не назовешь, не скрою. Больше недели записи не храним. Но за среду вот они, все в одной папочке. Все, кроме…

– Кроме тех, что сняты на паркинге? – понимая, что Злодей и в этот раз сработал на «ура» спросила я.

– Верно, – кивнул Кочерга. – А также тех, что сняты в лифте, на входе и коридорах фитнес-клуба после восьми вечера…

– Уж не теми ли тропами прошлась таинственная блондинка? – задумчиво произнесла я.

– Теми, – кивнул Виталик. – Другой дороги в клуб нет.

– Очень удачно, – потерев висок, в надежде унять навалившуюся головную боль, резюмировала я. – Исчезло только то, что могло вывести на участников похищения.

Слово «похищение» подействовало на господина Кочергу самым лучшим образом. Он вдруг вышел из ступора, распрямил плечи и принялся орать на подчиненных, потом куда-то долго звонил и вновь орал. С охранников разом сняло сонную одурь, все стали носиться из угла в угол и в ужасе оглядываться на начальника, чья лысина покраснела до цвета спелого помидора. То и дело в комнату входили новые люди, но и пары минут не проведя в ней, убегали с невероятной скоростью.

Переполох поднялся страшный. А результата как не было, так и нет. Отерев полосатым платком вспотевшее лицо, Кочерга посмотрел уныло и сказал:

– Даже не знаю, чем помочь, ребята. В тот день на посту было двое парней, оба могли поработать над видеозаписями. Но ни до одному из них я не могу дозвониться. Я, конечно, их найду, из-под земли достану…

– Кто еще имеет доступ к записям?

– Да много кто, но вот в чем штука, – еще больше нахмурился Кочерга. – Картинку не резали. То есть камеры просто выключили в определённое время, а это можно сделать только отсюда.

– Кто работал в тот день?

Кочерга делиться информацией явно не хотел. Он судорожно пытался найти способ, который помог бы ему выпроводить меня вон и замять это дело по-тихому.

Пока он его не нашел, я сказала:

– Если вы считаете, что необходимо вмешательство полиции, я готова…

– Нет-нет, – заспешил он и натянуто заулыбался. – Зачем беспокоить органы понапрасну? Ведь, вы говорите, никто не пострадал…сильно…

– И все же…

– Я понимаю! Понимаю, конечно. Ситуация странная, и, возможно, ребятки смогут помочь с вашей проблемой.

Сделав акцент на том, что проблема именно моя, а никак не его и его работодателя, Кочерга быстренько продиктовал контакты охранников, работавших в среду, и поспешил выставить нас за дверь.

– Чудеса…– пропел Виталик.

– Иначе и не скажешь, – кивнула я.

– Что дальше?

– По ситуации, – пожала я плечами. –Спасибо тебе за помощь.

– Был бы толк, – все еще находясь под впечатлением, хмурился он.

– Будет, – уверенно сказала я и поспешила проститься, оставив Виталика наедине с его думами.

Если верить Кочерге, в день, когда похитили Рому, в смене работали некие Гришаков Денис и Юшин Андрей. Оба молодца на телефонные звонки ответить не пожелали. Что ж, делать нечего – поеду в гости.

Юшин жил в пригороде. К нему, учитывая поздний час и пробки на дорогах, раньше полуночи не добраться. Значит, придется отложить на завтра, благо суббота.

А Гришаков обитал в центре. Посему сорок минут спустя я уже подходила к его подъезду. Нужная квартира находилась на четвертом этаже. Судя по всему, за замызганной дверью была огромная коммуналка. На дверном косяке я насчитала четырнадцать дверных звонков – явное свидетельство того, что жильцов здесь, как селедок в бочке. Одно радовало, все звонки были подписаны. Вот и нужная фамилия, выведенная кривым почерком, под одним из них нашлась.

Позвонив не менее шести раз, я смогла убедиться, что общаться со мной желающих нет. Варианта здесь два: либо любезный Денис прячется, либо его просто нет дома.

В любом случае надо знать наверняка. Тяжко вздохнув, я нажала на самый верхний звонок с табличкой «Лазаревы». Спустя некоторое время, послышались шаркающие шаги, и тетка необъятных размеров со злыми глазами открыла дверь.

– Кто такая? – забыв поздороваться, гаркнула она.

– Я к Гришакову, – робко проблеяла я.

– Ему и звони! – рявкнула она и захлопнула с силой дверь. Дом при этом содрогнулся, но устоял.

      Впечатление тетка произвела сильное. Некоторое время я растерянно хлопала глазами и не могла решить на какой звонок нажать следующим. Выбор был велик. Но опасение, что знакомство с соседями Гришакова может навредить моему здоровью не покидало.

К счастью, население коммуналки состояло не только из хамок, но и из сплетниц. Только я занесла руку для следующей попытки, как дверь приоткрылась, и на свет божий показалась маленькая, седенькая, вся какая-то скрюченная старушка с вздернутым носом и хитрющими бегающими глазками.

– Вы к Дениске? – голосом слаще меда спросила она.

– К нему, – кивнула я.– А он дома?

– Уж несколько дней как нет. Уехал куда-то.

– Куда не сказал?

– Нет, – с грустью вздохнула она. –Скажет он, как же! Никакого уважения к старости.

– Почему тогда решили, что уехал?

– Сумку с собой большую взял, – охотно пояснила она. – Он здесь уже лет десять живет, может больше, и ни разу никуда не уезжал, а тут с сумкой да еще и тайком. Даже с соседями не простился. Невоспитанный какой! А мы ведь практически семья… Коллектив у нас хороший. Представляете….

– Почему вы решили, что он тайком уезжал? – поспешив уйти от темы «коллектив – друг человека», спросила я.

– Так ведь посреди ночи. С работы пришел, поужинал, а часа три как пробило, вижу – уходит. У меня бессонница, так я и заметила.

– И что, даже не намекнул куда?

– Нет, – тяжко вздохнула старушенция. Чувствовалось, что покоя ей это не давало. – Но довольный был, светился аж весь.

– Когда вернется тоже не знаете? – без всякой надежды спросила я.

– Ой, доченька, знала бы – сказала. Переживаю я за стервеца.

– Что так, повод есть?

– Я за всех жильцов переживаю, – выпятив тощую грудь, заявила она.

– Побольше бы нам таких ответственных граждан, – стараясь не рассмеяться, сказала я и попросила. – Вы могли бы мне сообщить, когда он вернется? Я телефон оставлю.

– А вы ему кто будете? – проявила бдительность старушка.

– Работаем вместе, – легко соврала я и, достав из сумочки тысячерублевую купюру, протянула ей. – Это вам за беспокойство. Денису о моем визите знать не обязательно.

Старушка понимающе хмыкнула, и купюра тут же исчезла в кармане ситцевого халата. Теперь она смотрела с нежностью и еще большим любопытством.

– Куда звонить-то?

Решив, что знать обо мне что-либо, кроме телефона, будет для старушенции лишним, я предпочла визитку не оставлять. Написала номер на листочке и передала ей со словами:

– Здесь мой мобильный. Звоните в любое время.

– Обязательно позвоню, душенька, – заверила старушенция и тут же скрылась за дверью, опасаясь, что я передумаю и заберу деньги.

Опасения ее были напрасны, о потраченных деньгах я не жалела – лазутчик во вражеском стане был мне необходим.

А спустившись всего на пару ступенек вниз, я смогла убедиться, что мои вложения уже стали окупаться. Дверь вновь приоткрылась, и старушенция заговорщицки зашептала:

– Доченька, ты подожди, не уходи…

Дважды просить не пришлось, и, согнувшись, чтобы лучше слышать, к самому носу старушки, я с большим интересом узнала, что:

– Тут вот еще что… Друзья у нашего Дениски странные появились.

– Почему странные?

– Знамо почему, – фыркнула она. – Богатые. Не чета ему, прохвосту.

– С чего взяли, что богатые? – насторожилась я.

– Так бедные на таких машинах не ездят, все больше на метро. Дениска и вовсе иногда пешком по бедности ходил, когда деньги пропивал, а до зарплаты еще жить и жить… Я его, между прочем, подкармливала по-соседски, а он, ну никакой благодарности.

– Что за машина? Номер, марку запомнили?

– Машина с дом размером… В моем сериале одна девка на такой ездит. «Инфинити», кажись…Сразу видно, деньжищ… Не на пенсию, знамо дело, живут. Нет на них советской власти… А номер? Эх, знала бы, – погрозила она кому-то сухоньким кулачком. – Записала бы! Теперь буду все-все записывать! Мало ли что… Так только и помню, что цвет у машины синий…Индиго! Во как!… Да буквы, ВП в конце. Мужа моего, покойного, так звали… Василий Петрович…

– Раньше у него таких друзей не было? – вновь спросила я.

– У мужа моего?

– Нет, у Дениски.

– Откуда бы им взяться? – презрительно хмыкнула старушенция.

– А кроме машины можете о них что-нибудь сказать? – стараясь не выдать волнение, спросила я. – Как выглядят?

– Нет, – горестно вздохнула она. – В машине-то окна темные – не разглядеть, только и видела, как Дениска выходил. Да и было это только пару раз. В соседнем дворе он был, думал, никто его не заметит. Как же…

– Но в машине, кроме него, было несколько людей?

– Как знать? – горько вздохнула старушка, чувствовалось, что интересно ей было не менее моего. – И этого не углядеть было. За рулем парень какой-то сидел, а был ли кто еще…

Поспрашивав еще немного старушку и убедившись, что сказать ей больше нечего, я удалилась восвояси со слабой надеждой, что толк от нее еще будет.

Одно плохо, на вопрос о том, куда подевался достопочтенный Дениска, она ответить не могла.

На то, что он будет ждать меня с пирогами и горячим чаем, я, конечно, не рассчитывала. Еще в клубе стало понятно – оба охранника в этой истории замешаны и на контакт идти не желают. Версия о том, что им заплатили за то, чтобы в нужное время перестали работать камеры видеонаблюдения, напрашивается сама собой. И поспешное исчезновение Гришакова также вполне логично. Остается только надеяться, что конечным пунктом его маршрута не стала сырая могила. В свете последних событий ждать можно было чего угодно.

Несмотря на неудачу с Гришаковым, следующим утром я все же поехала к его боевому товарищу, Андрею Юшину. Погода была распрекраснейшая. Что с одной стороны радовало, ибо питерская погода давно так не баловала, а с другой –печалило, так как жил Юшин в пригороде, а значит, в законный выходной пришлось встать очень рано, дабы успеть до того, как горожане, желающие погреть спинки на пляжах или организовать шашлыки, создадут многокилометровые пробки.

План удался – я добралась до поселка, где жил Андрей, без всяких пробок и до жары. По изрытой колдобинами и ямами дороге я проезжала мимо однотипных, давно пришедших в упадок пятиэтажек. Они чередовались с ветхими деревянными домами, но ничего, кроме уныния в душе, не рождали. Не спасали положение ни сады, ни палисадники – жители разбивали их на каждом свободном клочке земли.

Дом Юшина без посторонней помощи я бы не нашла. Мой ультрасовременный навигатор сбился с пути, заплутав в хаотичных улочках поселка. К счастью, сердобольная местная жительница указала правильное направление, не дав окончательно заблудиться.

Пятиэтажка Юшина насквозь пропахла кошками и неисправной канализацией. Ремонта здесь не было с момента постройки, а соседи уборку не жаловали, посему упадок в доме царил наистрашнейший.

В общем, стремление Юшина к лучшей жизни более чем понятно. Не думаю, что Злодею было сложно с ним договориться. Да и услуги охранника вряд ли дорого обошлись. Был бы он еще также глуп, как жаден…

Но Андрей, к сожалению, совсем идиотом не был и родной дом покинул – не вернулся со смены.

Об этом пренеприятном для меня событии сообщила его слегка нетрезвая супруга. Потеря мужа ее нисколько не огорчила, а по-моему, очень даже обрадовала.

–И часто он так пропадает? – поинтересовалась я.

–Как зарплату получит, так и пропадает, – махнула она рукой. При этом я машинально вжала голову в плечи.

Алла, именно так звали мадам Юшину, жаждала общения. По этой причине, еще не успев объяснить цель своего визита, я оказалась за столом крохотной и не слишком чистой кухоньки. Болтая без умолку, Алла повествовала о нелегкой доле жены неудачника и активно жестикулировала. Хозяйка обладала пышными формами и занимала почти все свободное пространство. Я вжалась в угол и старалась предугадать ее движения, дабы не попасть под горячую руку.

– На этой неделе тоже зарплата была?

– Нет, -вздохнула она. – Через четыре дня только ждем.

– Что же он исчез тогда?

– Да кто ж его, упыря, знает, – в сердцах крикнула она. – Может с дружками запил, а может зазнобу городскую себе нашел. С него станется! А я с ним столько лет, верой и правдой…

– Может он в отпуск собирался или еще куда? – не отставала я.

– Какой отпуск? На что? – захохотала хозяйка, но вдруг задумалась. – Хотя… Сумку-то он с собой взял. Черную, спортивную. Я еще спрашивала, зачем она ему, а он сказал, что другу одолжить обещал.

– Когда это было? – зная ответ, спросила я.

– Так в среду. На смену он с ней ушел, – растерянно сказала она и вдруг вся переменилась. Покраснела, зубы сжала и гаркнула. – Что же это получается?! Он меня бросил что ли? Да я ему…

Далее последовало описание испытаний, претерпеть которые придется бедному Андрею, вернись он к жене. Должна сказать, некоторые и инквизиция могла бы смело взять на вооружение. Но слушать весь перечень я не стала и, воспользовавшись моментом, улизнула из квартиры.

Алла принялась звонить друзьям-подругам в попытке найти загулявшего мужа и о моем присутствии позабыла. Ждать, когда и ко мне появятся вопросы, я не стала – как-то не готова я к объяснениям, уж слишком разные у нас весовые категории.

По дороге в город я с унынием констатировала, что оба охранника исчезли в неизвестном направлении, при этом явно спланировали свой побег.

Чужая подготовленность злила, к тому же, вместе с ними растворилась и робкая надежда на быстрое решение всех проблем. Но сдаваться я не собиралась.

Притормозив на обочине, покопалась в списке контактов, и уже пару гудков спустя услышала:

– Привет, красотуля.

– Здорово, любезнейший. Надеюсь, не разбудила?

– До тебя уже желающие нашлись, – хохотнул он. – Порадуй меня, скажи, что соскучилась и жаждешь увидеться.

– Жажда моя неутолима, – засмеялась я. – Готова приехать уже сегодня.

– Серьезно? – не поверил он.

– Более чем, – заверила я.

– Я у себя. Когда будешь?

– Через пару часов. Пойдет?

– А то! Что желаете на обед, сударыня?

– На ваш вкус, сударь. От сухарей до лангустов, лишь бы в вашем обществе.

– Я буду изобретателен, – заверил он, и мы простились.

В одиннадцатом классе мне, как и всем школьникам, предстояло определиться с будущей специальностью. И если с выбором ВУЗа все было предельно ясно – я собиралась учиться там же, где мои погибшие родители – в Санкт-Петербургском Государственном Университете, то с факультетом все обстояло гораздо хуже.

Выбор был велик и, как следствие, противоречив. Воспитывала меня тетка, посему именно она и пыталась повлиять на мое решение. Клава отчаянно хотела, чтобы я пошла на филологический, где она трудилась много лет и занимала пост доцента. А я, из чувства противоречия, его даже не рассматривала. Хотя идея владеть сразу несколькими языками очень даже мне импонировала. Помучившись некоторое время, я выбрала экономический факультет. Он привлек лишь тем, что его закончила мама.

Учиться мне понравилось, да так сильно, что на третьем курсе я решила пополнить копилку знаний и поступила вдобавок на юридический факультет.

Ванька к тому моменту творил диплом и мнил себя прожжённым юристом. Он вел с новоприбывшими поучительно-наставительные беседы, попутно назначая свидания самым симпатичным студенткам. Его успех у барышень был неоспорим. Внешность киногероя, а был он брюнетом с голубыми глазами, харизма и чувство юмора сражали юных юристочек сразу и наповал. Новенький кабриолет «Порше», подаренный папой – прокурором города, дополнял дивный образ.

Поначалу Ванька и меня видел на почетном (или не очень) месте среди своих трофеев. Разубеждать его пришлось долго, успели даже подружиться.

Я никогда не испытывала особого доверия к людям, скорее даже наоборот. Но Ванька сумел стать редким исключением из этого правила, и оттого я все же рискнула к нему обратиться. Хотя и боялась быть осмеянной.

В общем, я рискнула и, спустя некоторое время, Ваня, гаркнув радостное «Привет!», заключил меня в объятия.

– Задушишь, вражина, – высвобождаясь смеялась я.

– А ты на что рассчитывала? – сквозь смех старался быть суровым он. – Забыла про меня совсем. Я скучал, между прочим.

– Ну ладно уж, – смутилась я. – В прошлом месяце виделись.

– Вот именно! Ме-ся-це!

– Я искуплю, – заверила я и звонко чмокнула его в щеку.

– Тебе придется очень постараться, – хитро прищурился он.

– Не сомневаюсь, – вздохнула я и вручила ему бутылку красного вина. – Начну с этого. Чилийское, помню о твоих предпочтениях.

– Пожалуй, у тебя есть шанс на прощение, – изучив этикетку, кивнул он.

– На случай, если оно заставит себя ждать, я прихватила еще бутылочку аргентинского.

– Это очень правильный подход, – похвалил Ваня. – Я, кстати, тоже подготовился.

Жил Ваня в одном районе со мной – между нашими домами минут двадцать-двадцать пять пешком. Но несомненное преимущество его квартиры заключалось в возможности выйти на крышу прямо из гостиной.

Обняв за талию, он повел за собой. На крыше был накрыт стол с разномастными закусками и фруктами. Усадив меня в полосатое кресло, он, довольный самим собой, сказал:

– Сегодня пируем.

– Что празднуем? – выразив восхищение стараниям друга, спросила я.

– Долгожданную встречу после долгой разлуки, – тяжко вздохнул он и посмотрел с укором.

– Я больше так не буду, – сосредоточившись на сырной тарелке, заверила я. – Честное пионерское.

– Можно подумать, мы были пионерами, – фыркнул он. – Я скучал.

– И я. Иногда.

– Язва, – беззлобно заявил он. -Как только с тобой можно общаться?

– Это уж тебе лучше знать, – потупила глазки я. – Столько лет терпишь меня, несносную.

– Ладно, несносная моя, – засмеялся он. – Расскажи хоть, что у тебя случилось-приключилось?

– Много всего, – пожала я плечами. – И не во всем мне без тебя разобраться.

– Всегда готов, – козырнул он.

Всю дорогу до дома Вани я пыталась решить насколько могу быть откровенной с ним. По всему выходило, что бед от моего рассказа будет больше, чем пользы. Ваня, конечно, мне друг. Но погоны с его плеч это не снимает.

Так что, решив все самое плохое оставить на потом, я сказала:

– Можешь пробить для меня один адрес?

– Не проблема, – как само собой разумеющееся сказал Ванька. – Только назови.

– Я имею ввиду электронный почтовый ящик…

– С этим сложнее, – почесал нос он. – Попробовать можно. Но будет ли результат?

– Отсутствие результата – тоже результат, – бодро гаркнула я.

– Кто бы говорил, – хохотнул он. – Было ли у тебя хоть раз, чтобы не нарыла чего, аудитор ты наш?

– Аудит – это другое. И вообще, святыни не касаемся.

– Проныра, – улыбнулся он и, подняв бокал, добавил. – Выпьем за тебя!

– Только после того, как выпьем за тебя!

Поставленные задачи были выполнены, и я вернулся к наболевшему.

– Это не все, что я хотела попросить.

– Как, ты наконец-то согласна на то, чтобы я достал тебе с неба луну?

– Нет, с этим погоди. Да и вообще, какой от нее прок? Она уже стольким обещана.

– Что же тогда?

– Я получаю странные посылки. На работу и домой. Курьерская служба меня отшила, поэтому узнать откуда они и кто их шлет я не смогла.

Смешинки в глазах старого друга стали меркнуть. Но все еще с улыбкой он спросил:

– Что в них?

– Ничего такого, что могло бы причинить вред моему здоровью. А душевное равновесие страдает…

– Нарушено новым поклонником?

– Вреда бы от такого поклонения не было…

Ванька знал меня достаточно долго, чтобы понимать где я шучу, где-нет. По той же причине с расспросами не лез, зная, что, если сама рассказать не захочу, особого толка не добьешься. Однако не смог не спросить:

– Кто может их присылать не догадываешься?

– Даже теоретически.

– А может…

– Это не он, – пожала плечами. – Содержимое подкачало.

– Ни кружев, ни бриллиантов? – усмехнулся он.

– Именно так, – кивнула я, избегая его взгляда.

– Ну и ладно, – вновь став веселым, заявил он. – На чистую воду в понедельник-вторник всех выведем. Сейчас только о приятном!

Я с нежностью взглянула на старого друга и ласково улыбнулась в ответ. Я была рада, что обратилась именно к нему. В его плутовских глазах я видела нечто такое, что делало меня веселой и жизнерадостной. Оттого, наверное, и было так обидно, когда несколько часов спустя я уже горько сожалела о том, что пришла.

Все изменилось в один миг и, кажется, непоправимо. Ваня вдруг сказал:

– Если бы я не познакомил вас тогда, все могло бы быть иначе… Ты была бы моей девушкой. Моей.

– Мы через неделю расстались бы врагами, – отмахнулась я. – Сам подумай, какая из нас пара?

– Идеальная, – с жаром воскликнул он, и я поняла, что друг мой изрядно опьянел.

Когда последняя капля чилийского была допита, последовали бутылки аргентинского, а затем и испанского –последняя была явно лишней. Ванька решил поговорить о том, как мы могли бы быть счастливы вместе.

– Ага, как же, – фыркнула я. – С моим характером тебя бы и на неделю не хватило.

– У тебя прекрасный характер! – воскликнул Ваня и осекся. Такое даже в не слишком трезвом уме признать сложно. Но он сдаваться не спешил и быстро нашелся. – Любовь все победит!