Август Хромер

Глава I

Слаженный дуэт

Мерзкий дождь стоит над Гольхом вторые сутки, затапливая канализацию так, что зловонные стоки поднимаются на поверхность и кочуют по улицам на радость трулам, которых, по понятным причинам, я ненавижу. Как, впрочем, сам дождь. С его существованием вообще и частыми появлениями в городе в частности приходится мириться, но как тяжело это даётся! Каждая холодная, как январский лёд, капля влаги для меня ненавистна…

Рядом чинно вышагивает мой лучший друг Истериан, с блаженной улыбкой недалёкой старушки. Идёт он без шляпы – умалишённый, не иначе! Я ненавижу их обоих: Истериана, за то, что любит дождь, и рыдающие небеса, за то, что больно часто отвечают полукровке взаимностью…

Высокий товарищ безмятежно мокнет, подставив лицо ливню и закрыв глаза, отчего чаще попадает высокими сапогами прямиком в глубокие коричневые, как моча, смешанная с помётом, лужи, брызги которых, естественно, окатывают и меня, сводя на нет старания добраться до складов в Доках [1] сухим.

Вспомнилось его полное радости лицо, когда он заявил при выходе из экипажа, что зонты оставил дома! Раздавил бы, но вот маленькая загвоздка, что изрядно портит мне жизнь и нервы уже третий год, – Истериан – один из крайне небольшого числа лиц, которых я могу раздавить лишь с очень большим трудом, на гране адского! Какой парадокс! Жаль, не поймёт никто…

В любом случае, мы уже пятнадцать минут шлёпаем по полузатопленной узкой улочке, зажатой высокими четырёхэтажными домами. Вопрос на миллион ялеров [2]: а стекает ли с крыш? До жути обидно, что существуют струи, способные потягаться в мощности с осенним ливнем!

Истериан начинает насвистывать глупую мелодию. От свиста в любых проявлениях меня коробит до скрипа зубов! А ещё и так заливисто и продолжительно!

– Заткнись! – коротко рявкнул я.

Эффект возымело. Свистун разом замолчал, оставив нас на секунду в окружении одних лишь звуков беспокойной капели. Всё одно: настроение – гаже не бывает. Даже минутное подобие тишины не спасает нисколько…

– Ты напряжён! – своим слащавым учтивым голосочком отметил Истериан.

– Издеваешься? Я не напряжён, я взбешён!

Гадёныш ещё смеет улыбаться белозубой улыбкой, доставшейся ему вместе со многими достоинствами от неоднозначных родителей. С чуть крючковатого носа падают крупные мясистые капли, пикируя куда-то под ноги. Длинные тёмные волосы прилипли ко лбу и шее – определённо следует приучить щёголя к шляпе.

– Всё же ведь прекрасно! – Истериан продолжает оставаться на оптимистической волне, – Получим деньги – оторвёмся, всё как ты любишь!

– Это не оправдывает необходимость плестись в этот Богом проклятый район! А отрываться любишь ты, но не я! И почему ты опять забыл зонты?

Глаза у товарища сделались хитрыми, как у торгаша на площади – это сильно настораживает:

– Я не забывал, – еле заметный шаг в сторону, что большинство людей оставили бы без внимания, – Оставил их дома намеренно…

Я это знаю! Я это, чёрт возьми, знаю! Никак не могу привыкнуть, что гадёныш любит шляться под ледяными зубами ливня, особенно на работе. Считает это нашей визитной карточкой, но я, почему-то, совершенно не разделяю высоких стремлений к каким бы то ни было показухам, тем более к таким сырым… Если дурачку хочется, пусть возникает из пелены дождя, мокрый, как стая искупавшихся псин, а я предпочитаю сухо и тихо сделать своё нелёгкое дело и уйти с деньгами. Ничего не поделаешь – рядом крутится взрослое дитя! С ним жди всякого…

В мусоре справа закопошилось маленькое создание, рыщущее в поисках мерзкого прокорма, способного ненамного продлить убогое существование худого, как скелет, зверя. Серое, как и всё в этом хмуром городе, словно намалёванном пьяным бездарным художником на лике мира, существо оказалось дворнягой, каких в местных подворотнях – словно крыс! Нередко в газетах пишут, как эти озверевшие от дикого голода псины сбиваются в крупные стаи и устраивают охоты на граждан. После пары-тройки обглоданных до костей тел сантибы [3] берутся за ружья и идут сокращать численность агрессивных зверюг.

Я не люблю собак. Они непредсказуемы. От псины можно ожидать того, на что не всякая потусторонняя тварь решится. Ещё их раздражающий лай! Скалящие в безумном гневе пасти, плюющиеся слюной и лающие до хрипоты собаки – словно раскалённым добела железом по оголённому нерву! Сводит зубы, сдавливает виски, закладывает уши! Особенно бесит, что тупые создания продолжают лаять в след, даже когда не видят тебя, когда ты уже давно покинул их уютный дворовый мир. Слава Богу, данная шавка оказалась из трусливых и просто убежала в подворотню, стоило отвлечься от гнилостной трапезы в разбросанном мусоре и завидеть двух прыгающих через лужи людей. Людей… во сказал…

– Милая собачка! – Истериан проводил худосочную псину взглядом.

– Не разделяю твоего мнения.

– Это ты часто делаешь, – уже серьёзнее ответил он.

Я окинул друга взглядом. По его переносице скатилась жирная капля. Как он может разгуливать без головного убора? Я бы на его месте давно всадил себе пулю в лоб: это лучше, чем таким мазохистским образом мокнуть насквозь…

– Далеко ещё? – решил спросить я по делу.

Истериан вглядывается вперёд, туда, где и находятся склады. Улица хоть и донельзя узкая, но довольно прямая, так что бродить взглядом долговязому полукровке недолго:

– Ярдов сто.

Мои попытки разглядеть хоть что-то сквозь толстую мутно-белую пелену тумана ничем результативным не увенчались. Остаётся поверить другу на слово, чего при иных обстоятельствах делать не следовало… Я чуть ускорил шаг, но, спустя буквально секунду, поплатился за спешку смачным попаданием туфли в глубокую лужу. Брызги ещё и окатили штанину…

Всё равно! Я и так с ног до головы грязный и мокрый!

– Август? – недоверчиво затянул Истериан с лукавой улыбкой, едва тронувшей самые уголки тонких губ, – Ты решил, наконец, игнорировать свою неприязнь к воде?

– Оступился! – нервно брякнул я, – А эта жижа – не вода даже!

Друг беспечно махнул рукой и заулыбался, охваченный своими мыслями. Самый беспечный в этом промозглом городе, где даже лебеди в парках какие-то сутулые и хмурые. Где даже солнце светит с неприязнью и донельзя редко. Где даже клоуны в цирке грустные или озлобленные. Впрочем, я ни разу не был в цирке гнилого Гольха…

Ближе к складам всё чаще на и без того тесном переулке появляются огромные горы мусора, которые необходимо аккуратно обходить, вжимаясь в сырые кирпичные стены, или, что гораздо-гораздо хуже, проходить прямо по ним. Ноги нередко проваливаются по колено в рыхлые нагромождения зловонного хлама. Терпеть это богомерзие возможно только вплоть до тех пор, пока стопа по щиколотку не погрузилась в нечто мягкое, отвратительно хлюпающее. В самой сердцевине крупной кучи, распластавшейся на весь проход, притаилась некая схожая по консистенции с кашей… субстанция… Надеюсь, это не дерьмо, особенно человеческое!

Яростно стряхивая с туфли липкую гадость, я не удержался от вопроса, мучавшего меня последние минуты:

– Неужели не было другой дороги?

– До главной дороги к складам – час ходьбы, – совершенно не поколебленный штурмом мусорных гор ответил Истериан, – Прочие переулки ничем не лучше.

– Ну, хотя бы так…

– Дошли! – указал рукой вперёд долговязый.

В тумане по-прежнему почти ничего не видно, лишь огромный тёмный силуэт, предположительно принадлежащий складскому помещению. Только в этот момент за нос укусил запах соли, отвратительный, надо сказать, вызывающий неприятные ощущения в носовой и ротовой полостях. Близость холодного моря, глубокого и бескрайнего, всегда рождает в моём мозгу семена неодолимой дрожи. Море мне так же чуждо, как и бушующие потоки воды, хлещущие с небес – их ещё дождём называют.

Я не люблю воду.

Но, по закону всемирной несправедливости, меня никто не спрашивает: море, многочисленные реки, впадающие в него, обилие прудов в парках, непрекращающиеся дожди – в Гольхе есть это всё!

Очертания продолговатого серого здания с полукруглой крышей успели отчётливо прорисоваться в мареве тумана. Вдалеке угадываются стройные ряды похожих сооружений, значит, Истериан не ошибся – мы достигли злосчастных складов. Хотя когда полукровка ошибался?…

На свободном пространстве перед закрытыми наглухо воротами ближайшего склада столпилась немаленькая группа людей. Обилие фигур в серых плащах и высоких фуражках говорит о присутствии в Доках целого отряда сантибов, в данной ситуации абсолютно бесполезных. Всякий горожанин знает: сантибы ловят преступников, но бравые блюстители закона бессильны против тварей… Против исчадий иных миров у города есть мы!

По мощённой булыжниками площади мы пошли заметно быстрее, чем по заваленному мусором и залитому лужами переулку. На звук каблуков сразу же обернулась парочка стражей порядка с самым чутким слухом. Нескольких секунд вглядывания в толщу тумана и плотную стену ливня им хватило, чтобы распознать незнакомцев и унестись докладывать старшему. Постепенно стали оборачиваться новые и новые сантибы. Когда мы с Истерианом были уже на расстоянии пяти ярдов, из-за образованного серыми фигурами полукруга выплыл широкоплечий невысокий очкастый сантиб с маленькими усами – знакомое лицо…

– Сэр Хромер, сэр Шорш, – старший инспектор вытянулся в струнку и скрестил руки за спиной, – Рад приветствовать! Вы как раз вовремя.

– Приветствую, инспектор Майер, – шутливо отдал честь Истериан.

– Очень рад, – лениво бросил я знакомому очкарику. Майера я знаю давно, потому что по ходу работы нередко пересекаюсь именно с ним в роли старшего на месте Блика [4]. Специалист он, что ли, по всей этой хрени?

За спиной инспектора зашевелились и забурчали сантибы: кто-то потянулся к фуражке, кто-то приветственно склонился в полупоклоне. Мой друг не преминул поиграть, что называется, на публику:

– Приветствую вас, джентльмены!

Парням это пришлось по душе. Ещё бы, мой долговязый товарищ – настоящая звезда, всегда в центре событий, внушает спокойствие в напуганных мирных граждан. Любимец неблагодарной публики! Моё имя тоже у всех на устах, но поминают реже: я не стремлюсь светиться – слишком хлопотно. Но если наивному шкету нравится, пусть играется, дело его!

Я-то здесь по работе.

– Позовите свидетелей, – твёрдо начал я.

Майер кивнул и окликнул кого-то из подчинённых. Приказ старшего сантиба моментально пришёл в исполнение – сутулой походкой страж порядка двинулся к сбившимся в стороне личностям, очевидно, рабочим склада, которые и обнаружили демона.

Инспектор же стоит столбом и буравит меня строгим взглядом, ловко спрятанным за равнодушием. Линзы на его очках напоминают дно аквариума. Даже не протёр ни разу, осознавая, насколько это при текущих погодных условиях бесполезно.

Тем временем подвели двух мокрых до нитки рабочих в годах. Лица невыразительные, давным-давно пропитые, равномерно отутюженные крепкими кулаками во время драк. Иными словами, передо мной типичные чернорабочие Доков! Днём они с руганью таскают мешки да ящики, а вечером прут в паб.

– Рабочие склада Рюк и Эспер, – представил мужичков инспектор Майер.

Имена мне знать не важно. Всё равно забуду через минуту.

– Что вы видели?

Один из работяг вздрогнул от вспомненного, взгляд напуганного безвольно упал на мокрые башмаки. Второй оказался покрепче характером и, глянув то мне, то Истериану в глаза, начал выкладывать по сути:

– Час назад где-то, – хриплый голос не ласкает ухо, – Нашли мы с Рюком товарища нашего, Краба. Как увидели, что с ним вытворили, не сдержали обедов в желудках! На куски разорвали, с костей содрали мясо, даже кровь вылизать не забыли! Зверей, способных учинить такое, не существует! Точно демон!

– Но вы его не видели? – лениво осведомился Истериан, глядя в сторону ворот склада. Ему, очевидно, не терпится начать зачистку. Мне не терпится закончить…

– Нет, сэр, Бог миловал, – активно закачал головой Эспер.

– Это хуже… – ни к кому особо не обращаясь, пробубнил я себе под нос, – Она ещё там?

– Кто? – растерялся мой свидетель.

Ох уж эти несообразительные… господа.

– Жена твоя! – голосом, напрочь лишённым эмоций, попытался пошутить я.

Эспер недоверчиво отстранился, медленно переваривая в пропитанной алкоголем голове услышанное:

– Моя жена сейчас дома, ждёт меня…

– Это ты так думаешь, – еле слышно ввернул его товарищ Рюк. Эспер, как видно по отсутствию реакции, не услышал.

– Август имеет в виду тварь, – помог Истериан вернуться в нужное русло.

Крепко задумавшись, Эспер ушёл в себя. К счастью, на помощь пришёл терпеливо молчавший инспектор:

– Да, сэр Хромер, демон по-прежнему внутри складского помещения, мы следим за зданием – незаметно ускользнуть не сумеет.

Это хорошо. Сантибы вообще хорошие парни: они существенно облегчают нам работу. Без их активного участия зачистка занимает куда больше времени, что вполне может повлечь обилие жертв. А мы этого не хотим. Но мне-то, если честно, всё равно, а вот дружище Истериан расстроится… Опять нажрётся с горя и начнёт буянить, что в нетрезвом состоянии модельный товарищ способен чертовски лихо!

Старания стражей порядка следует поощрить. Хотя бы утвердительным кивком, что я и сделал. Даже в столь мерзкий дождь, в столь гнилостном месте приходится оставаться вежливым, иначе перестанут называть джентльменом.

– Ещё кто-нибудь был на складе? – продолжил я сбор полезной информации.

– Ещё четыре человека, – доложил всё тот же инспектор Майер, – Все находились неподалёку от выхода, так что своевременно покинули здание. Жертва только одна.

– Отлично, сэр Майер, – расстёгивая пуговицы плаща, Истериан широкими шагами двинулся к новоиспечённой обители иномирного существа. Мы с инспектором поспешили за ним.

Нетерпеливый…

– Благодарю вас, господа, – сказал на ходу через плечо мой друг. Благодарил он рабочих, которые ничего дельного не рассказали, – Скажите, Майер, – уже очкастому старшему сантибу, – Их осматривал врач?

Даже сквозь залитые стёкла очков заметно недоумённое моргание. Инспектор не готов к вопросу, но самообладания вконец не растерял:

– Нет, они же не пострадали – в лекаре нет нужды.

– Вы ошибаетесь, – повеселевшим тоном возразил Истериан, – Демон мог источать разного рода испарения или разносить заразу. Опасную для жизни, инспектор Майер…

– Незамедлительно распоряжусь! – кивнул старший сантиб, так что высокая фуражка чуть не свалилась на брусчатку.

Естественно ты распорядишься! Кто же хочет, чтобы из-за мелкой халатности полегло полгорода?

– Вы оцепили местность?

– Да, сэр Хромер, на всех дорогах к складам стоят караульные. Ни один человек не проникнет на территорию, и ни одна тварь не выскочит незамеченной.

– Оружие у них есть? – я имею в виду, конечно же, не обычное оружие.

– Так точно! – отчеканил Майер, – По инертному револьверу в каждой группе, в нашем отряде – два, ещё на улице Скатов стрелок с линейным ружьём.

Линейное ружьё – это уже аргумент в пользу сантибов! С такой игрушкой при определённой доле мастерства и везения можно уложить демона и своими силами. Главное – попасть с первого раза. Инертные револьверы – это тоже хорошо, скорострельность у них выше, но достаточно мощная и живучая тварь выстоит под градом усиленных пуль и разорвёт стрелков. А обычное оружие против тёмный сущностей – всё равно, что иголка против камня!

– Действуем, как обычно? – прыгающим от нетерпения с октавы на октаву голосом спросил Истериан.

– Да, найдём труп, выясним предполагаемую тварь и прихлопнем. По возможности, найдём незатянувщийся Блик, хотя прошло уже… Сколько прошло, инспектор?

– Труп обнаружили час назад, как сказал господин Эспер, – не растерялся при неожиданно прозвучавшем вопросе Майер. Вот за что он мне нравится: исполнителен, оперативен, точен и хладнокровен. Но усы дурацкие!

Шлёп, шлёп, шлёп – я забыл смотреть под ноги и ещё сильнее намочил туфли, угодив в особо жирный поток. Господи, за что?

– За час Блик мог и не затянуться – сказал мой длинноволосый друг.

– Тогда уже должно было сползтись что-то покрупнее, и от склада мало бы что осталось! – неужели он вечно забывает прописную истину: Блики приманивают демонов, но затягиваются быстро. «Гости» в большинстве своём случайны, но через особо крупные и стойкие порталы обязательно пролезет самый здоровый и агрессивный уродец, прочая мелочь будет им же распугана. Природа этого закона не совсем понятна, но действует с убийственным постоянством!

Истериан всё же необидно огрызнулся:

– Ты невыносимый пессимист!

– Иначе бы тварями не занимался…

Полукровка прыснул и перевёл внимание на огромные ворота, которые совершенно неожиданно оказались у нас прямо перед носом. А всё от того, что я постоянно смотрю под ноги, выискивая более сухой путь к складу. Как жаль, что все старания и крепа ломанного не стоят…

Справа от шестиярдовых створок ворот, ведущих в берлогу потусторонней сущности, располагается махонькая неприметная дверь, выкрашенная в голубой цвет. Определить это крайне сложно, так как почти вся краска облупилась. Замок, конечно, на дверь повесили солидный, но в надёжности преграды можно сильно сомневаться: я не раз видывал, как демоны выносят и гораздо более прочные двери. Но любому человеку свойственно полагаться на знакомые методы защиты, отлично работающие против людей. Плохо же вы, наивные, знаете мир… но если вам так спокойнее, я не возражаю…

– Чтобы найти труп, – Майер полез за связкой ключей, дабы разжать железную хватку амбарного здоровяка, – Вам, господа, следует пройти налево от центрального прохода…

– Благодарю, инспектор, – я перебил очкастого ровно в тот момент, когда он нашёл в связке нужный ключ, – Но тело мы найдём и своими силами, поэтому не тратьте времени.

Недоверчиво уставившись мне в глаза (ненавижу, когда так делают), инспектор застыл с протянутыми к замку руками. Поискав для спокойствия поддержку в глазах моего товарища, Майер согнулся-таки над амбарным громилой, металл мерзко заскрежетал о проржавевший металл. Мало какая гнида, даже когда медленно издыхает, получив немыслимое количество ран, не вопит так же мерзко! Всё самое омерзительное, оказывается, находится рядом, но, в силу привычки, мы не сразу это замечаем.

Слава Богу, старший сантиб быстро покончил с замком:

– Прошу, джентльмены!

Истериан ловко проскочил внутрь. Я неторопливо вошёл следом. Не оборачиваясь к застывшему у двери Майеру, я небрежно ляпнул:

– Не забудьте закрыть за нами. Выйти мы сможем.

– Что делать, если вы не справитесь с тварью?

Где-то секунду я проторчал на одном месте, но ответ всё же вымучил необнадёживающий:

– Не знаю…

К счастью, инспектор не стал вдаваться в бессмысленные расспросы, хлипкая дверь захлопнулась. Стало как-то слишком темно, лишь маленькие окна под самой крышей дают скудное освещение. Пахнет неприятно, предполагаемые источники запаха я выявить не могу, да и не больно-то хочется – уютное неведение в данной ситуации полезнее. Но за одно обстоятельство я просто обожаю это тихое тёмное место – над головой есть крыша, спасающая от ледяного ливня, успевшего промочить от и до за то время, что я брёл по сырым улицам. Хорошо хоть, что мне за это заплатят.

Истериан уже распахнул длинный плащ и сильно потряс полами, стряхивая следы хищных осадков. Его тёмные лохмы основательно прилипли к шее от обилия влаги; на отжим другу понадобилось где-то полминуты интенсивной работы руками. Моя голова немногим суше, даже несмотря на тот факт, что на мне широкополая шляпа от лучшего мастера Гольха, клявшегося, что его изделие влаги не пропускает. Ну да… Одним мощным рывком капли сметены с головного убора, для которого тут же нашёлся гвоздик в стене. По соседству торчат такие же импровизированные вешалки, на одну из которых я водрузил ещё и пальто, оставшись в одном свитере.

– Не боишься замёрзнуть? – мой товарищ не спешил скидывать с себя насквозь мокрую одежду.

– А ты не боишься подхватить простуду?

– Меня ни одна зараза не берёт! – гордо выпалил Истериан, только шире улыбнувшись.

– Зараза тебя боится.

Полукровка залился звонким смехом: его вообще-то легко рассмешить всякой дурью. Главное, чтобы он так не спугнул демона. Я жестом попытался утихомирить Истериана, но он ещё нескоро угомонится – такова его природа. У него, кстати, более чем любопытная природа… уникальная…

На теле у меня имеется занимательная система из ремней, обхватывающих плечи, живот и грудь, а также карманов и петель, пришитых к этим самым ремням. Удобная штука: здесь надёжно закреплены все необходимые приспособления и оружие – всё, что только может понадобиться, под рукой. Систему я сделал сам, много лет назад, когда только начинал карьеру охотника на тварей. С тех пор ни одного недостатка в ней не нашёл, одни плюсы! Удобно, не стесняет движений, ничего не потеряется.

У Истериана такого приспособления нет, а ведь сделать-то несложно. Всё его дурацкие принципы, от которых у меня регулярно трещит голова в самые неожиданные моменты моей размеренной, требующей покоя и стабильности жизни. Всё необходимое мой высокий товарищ и коллега таскает во внутренних карманах. Ну и пусть мается в неудобной одежде, дело его! Впрочем, Истериан сносно делает это уже… сколько? Три года?

– Ничего не видишь? – лениво бросил я Истериану, неторопливо разминая бесконечно затекающие конечности.

Полукровка посерьёзнел и вгляделся вдаль. С каждой секундой его глаза всё больше затухают и приобретают всё более отстранённый вид. Похоже на транс. Для неподготовленного зрителя зрелище может показаться неприятным. Для меня же давно стало привычным. Истериан называет это Блуждающим Взором. Уникальная способность моего друга, не раз помогавшая нам в самых разных ситуациях.

Суть сего нечеловеческого таланта состоит в умении как бы выходить из собственной головы и блуждать так на довольно длинные расстояния. И если Истериан особенно сконцентрируется, то может заглянуть так за угол или даже себе за спину. Безо всякого риска выглянуть из-за угла, где вполне может притаиться хитрая тварь, это, согласитесь, полезная возможность! Но способность неизменно требует затрат особых «внутренних» сил, запас которых, как признаётся товарищ, небезграничен.

Глаза Истериана приобрели нормальный вид, веки истерически задёргались, смазывая слезами подсохшие глазные яблоки – прямые признаки окончания сеанса Блуждания. Коротко мотнув головой, отчего с длинных патл во все стороны прыгнули брызги, долговязый недовольно брякнул:

– Никого, Август.

Ожидаемо… Но я, всё же, надеялся на лучшее.

– Тогда начинаем зачистку…

– Вот это мне по душе! – кивнул Истериан, белозубая улыбка, означающая в такие моменты дикий азарт охотника, озарила правильное лицо коллеги.

Легко можно подумать, что Истериан – личность до боли бестолковая, ветреная и несерьёзная, и, чего греха таить, это истинная правда! Бестолковый весельчак с замашками, принципами и мышлением десятилетнего мальчишки, оказавшегося вдруг полноценным, взрослым и самостоятельным человеком. Свои, зачастую нелепые, интересы он беззастенчиво ставит превыше всего, да ещё и навязывает их другим! Мне, вот чёрт, тоже!

Но на настоящем деле в нём просыпается профессионал. Нет, не холодный и сдержанный, а этакий экспрессивный спец, намеревающийся сделать из не терпящего фривольности истребления демонов изящное искусство. Но положиться на него, безусловно, можно на все сто!

– Как и планировали, найдём сперва труп, – я, не глядя, потянулся к нужному карману в районе пояса. За долгие годы пользования расположение всего снаряжения глубоко залегло в мозг – нужный предмет я автоматически нахожу с точностью скальпеля.

В моей ладони оказались крупные серебряные часы с длинной цепочкой, теряющейся в недрах вместительного кармана. Гладкая, блестящая даже в сером полумраке крышка часов украшена непонятной для большинства живущих надписью: не стану сразу раскрывать её содержания. Крышка послушно распахнулась от лёгкого нажатия на кнопку, обнажив циферблат, защищённый кристально-чистым стеклом. Циферблат имеет нездоровую желтоватую окраску, которая объясняется природой материала, послужившего основой для детали часов – циферблат являлся ничем иным, как круглой пластиной, выточенной из звериной кости (чей именно – не помню). Элегантные цифры и разметки минут, однако же, остаются аккуратными и чёткими. Толстые серебряные, как и все прочие детали часов, стрелки показывали половину шестого… А уже так темно на улице.

Но главным элементом сего приспособления является довольно крупный камень ярко-алого рубина, закреплённого точно на оси. Вместе с часами он складывается в один полезнейший артефакт. Ищейка – один из основных инструментов в борьбе с потусторонними сущностями.