Судьба

– Но… – пытаюсь возразить, однако мои слова теряются, когда он прикусывает мою мочку. Я ахаю, цепляюсь за его плечи от наплывших чувств.

– Никаких «но». Тебе надо меньше думать, отпусти все это, – продолжает шептать мне в ухо. Я глубоко вдыхаю его мускусный запах с нотками сандала, пытаясь успокоить свой сердечный бунт.

– Просто отвези меня домой, – тихо говорю я.

– Хорошо, как скажешь, – обжигает мои губы мимолетным поцелуем. Отпускает меня, берет за руку и ведет к машине. Открывает заднюю пассажирскую дверь. Он запомнил, что я не езжу спереди и до сих пор не задал ни одного вопроса. Надеюсь, все так и останется, потому что я не смогу ему этого объяснить.

Он садится в машину, поворачивается и вопросительно на меня смотрит. Я пристегиваю ремень, он улыбается, продолжая на меня смотреть. Черт, чего он хочет?

– Адрес, Лиза. Скажи мне свой адрес? – нежно говорит он, протягивает руку, захватывает мой подбородок, проводит пальцами по моим губам, вынуждая их открыться. О боже! О чем он спросил? Он видит мое замешательство, усмехается, убирает руку. – Назовите мне свой адрес, Елизавета Андреевна,– говорит он, игриво качая головой. Ах да, точно. Адрес.

Я называю улицу. Роберт заводит машину и везет меня домой. Всю дорогу стараюсь не смотреть в его сторону. Но, черт, это так сложно. Иногда Роберт ловит мой взгляд в зеркале заднего вида. Улыбается уголками губ. Мы довольно быстро доезжаем до моего дома. Роберт паркуется возле подъезда. Выходит из машины, я выхожу следом за ним. Он подходит ко мне, берет за руку и поглаживает мое запястье.

– Может, пригласишь меня на чашку кофе? – говорит он и, не дожидаясь моего ответа, тянет меня в сторону подъезда. И зачем тогда было спрашивать, если мой ответ ему не нужен?

Мы добираемся до моей квартиры. Я открываю дверь, молча молюсь про себя, чтобы дома не оказалось Ксюши или, что еще хуже, Ксюши вместе с Лешей. Раньше я не жаловалась на их неожиданные визиты. У Ксюши есть ключ от моей квартиры на крайний случай. Но крайний случай не наступал, а пользуется она им часто. Мы заходим в квартиру. Слава богу, там никого не оказывается. Роберт помогает мне снять пальто, снимает свою куртку. На нем по-прежнему темно синие джинсы, но вместо забавной футболки белый джемпер с V-образным вырезом. Опять в белом?

Мы проходим в гостиную. Роберт без приглашения садится на диван, я просто застываю посреди комнаты, не зная, как вести себя дальше.

– Ну что, угостишь меня кофе или нет? – спрашивает он, приподняв брови.

– Да, конечно. Только кроме кофе у меня ничего нет, – виновато говорю я.

– А ничего больше и не нужно, все уже есть.

Я поспешно удаляюсь на кухню. Достаю кофе, заправляю кофе-машину. Упираюсь руками в кухонную стойку. Слышу, как Роберт заходит на кухню. Я застываю, нервно сглатывая. Господи, ведь у нас уже все было, почему я продолжаю так на него реагировать? Он подходит ближе. Я стою спиной к нему, не решаясь обернуться. Он совсем рядом, и я чувствую его теплое дыхание. Он не прикасается ко мне, но мне и не надо. Каждая клеточка моего тела чувствует его. Я сумасшедшая! Боже, это хотя бы лечится?

Все вокруг исчезает, кроме этого мужчины, только ОН!

Его руки обвивают мою талию. Роберт аккуратно отодвигает мои волосы. Слегка тянет их, открывая себе доступ к моей шее. Его мягкие губы оставляют влажную дорожку из поцелуев от уха до ключицы.

– Ты опять от меня сбежала. Почему? – шепчет он мне в шею, обжигая своим дыханием.

– Я не сбежала, просто меня срочно вызвали на работу, – вру ему.

– Надо было меня разбудить, я бы тебя отвез, – парирует он, прикусывая чувствительное местечко за моим ухом.

– Не хотела тебя будить, ты так крепко спал, – дрожащим голосом оправдываюсь я. Вдыхаю тяжелый аромат его парфюма, по моему телу пробегает дрожь. Его руки скользят по моему телу. Становится невыносимо жарко. Я хочу утонуть и раствориться в его объятиях. Эти руки забираются под мою блузку, ласкают живот. Чувствую ягодицами его возбуждение. Ладони Роберта сжимают мою грудь, вызывая у меня стон удовольствия. Он резко разворачивает меня к себе, впивается в мои губы, дразнит языком. Я отвечаю ему, втягивая нижнюю губу, ласкаю языком. Его пальцы зарывается мне в волосы, оттягивая мою голову назад. Прикусывает губу. Роберт отстраняется, удерживает меня за волосы, смотрит в глаза. Просто умираю от одного его взгляда. Он хватает меня за бедра, прижимает к себе, и я чувствую его желание. Обсидиановые глаза затуманены страстью. Вдруг Роберт резко отстраняется. Отходит к противоположной стене, облокачивается на нее, скрещивает руки на груди и просто смотрит на меня. Я уже ничего не понимаю. Делаю нерешительные шаги в его сторону.

– Стой! Оставайся там! – властно говорит он.

А? Что за игру он затеял? Я останавливаюсь, тяжело дышу, смотрю на него. Что же будет дальше?

– Расстегни блузку, – приказывает он.

– Что? – недоумеваю я. Хочет посмотреть стриптиз?

– Ты слышала меня, Лиза!

Я начинаю медленно расстегивать блузку дрожащими пальцами – это очень сложная задача. Наконец, справляюсь. Опускаю руки, смотрю на него.

– Сними ее! – следует очередной приказ. Блузка летит на пол.

– Хорошо, – говорит он, хищно улыбаясь. – Теперь бюстгальтер.

Завожу руки за спину, расстегиваю лифчик, медленно снимаю его, бросаю на пол. Грудь обжигает холодный воздух. Мои соски тут же напрягаются. Роберт торжественно смотрит. А у меня захватывает дух. Желание горячей волной пробегает по телу.

– У тебя очень красивая грудь, Елизавета, – с придыханием говорит он. Его язык пробегается по нижней губе. – Поласкай свою грудь. Хочу посмотреть, как ты это делаешь.

Вот какую игру он затеял! Черт, я никогда такого не делала. Боюсь выглядеть нелепо. Медленно поднимаю руку. Глажу свою грудь.

– Обведи пальчиком соски и сожми их! Они просто требуют внимания, – шепчет он с хрипотцой в голосе.

Я делаю все так, как он говорит. Обвожу пальцем вокруг соска, чуть сжимая его. Проделываю то же самое на второй груди. Черт! Под его пристальным взглядом мне холодно и жарко одновременно. Я запрокидываю голову, закрываю глаза, продолжая ласкать грудь. Прикусываю губы, пытаясь заглушить рвущийся из груди стон.

– Ты так прекрасна! Не кусай свои губки, не сдерживайся, покажи, как тебе хорошо.

И вдруг я слышу пронзительную мелодию его телефона, она громким звуком врывается в комнату, разрушая мою эйфорию. Распахиваю глаза, застывая на месте. Роберт ругается сквозь зубы. Вытаскивает телефон из кармана. Долго смотрит на дисплей.

– Извини, мне надо ответить, – говорит он. Выходит из кухни.

– Алло! – раздраженно кричит из гостиной. Кто бы это ни был, я не хотела бы оказаться на его месте.

Поднимаю свою блузку с пола. Быстро надеваю ее, застегиваю все пуговицы. Прислушиваюсь к разговору в гостиной.

– Ясно! Соберите его вещи, через пару часов я приеду и заберу его. Да! – кричит он на всю квартиру.

Я тихо захожу в гостиную. Останавливаюсь в дверях, не решаясь пройти дальше. Роберт стоит у окна, смотрит на ночное небо. В руках у него телефон, мужчина набирает чей-то номер. Долго ждет. Видимо, там не отвечают. Сбрасывает звонок, набирает еще раз. Нет ответа. И еще раз. Он сбрасывает звонок.

– Сука! – зло кричит он, бьет кулаком в стену возле окна.

Я вздрагиваю. Вскрикиваю не от испуга, а, скорее, от неожиданности. Что его так разозлило? Что случилось? Роберт застывает, медленно разжимает кулак, поворачивается ко мне. Его брови опущены и сведены вместе, губы сжаты. Кажется, каждый мускул его тела напряжен. Да что же его так разозлило? Он смотрит на меня, а мне хочется спрятаться от его тяжелого взгляда. Роберт зажмуривает глаза. Глубоко вдыхает. Открывает глаза, и его лицо становится чуть мягче. Он подходит ко мне. Обнимает, прижимая к своей груди. Я слышу, как часто стучит его сердце, его грудная клетка поднимается и опускается в такт тяжелому дыханию. Он утыкается мне волосы, целует их. Глубоко вдыхает.

– Прости, если тебя испугал. Я не хотел, – говорит в мои волосы и еще крепче меня сжимает. Я обнимаю его в ответ, нежно глажу широкую спину, пытаясь чуточку успокоить. Он немного отстраняется, смотрит мне в глаза. Я поднимаю руку, кладу свою ладонь на его щеку. Роберт отрывает мою руку от своей щеки и целует ладонь.

– Что-то случилось? – тихо спрашиваю я.

– Да. Что-то случилось, – вздыхает он. – Не бери в голову, это мои проблемы. И мне надо идти их решать, – устало произносит он. Нежно целует меня в губы. Берет меня за руку, ведет в коридор. Отпускает меня. Быстро одевается. Подходит ко мне, еще раз целует, поглаживает по лицу. – Я позвоню, – говорит он, пытаясь мне улыбнуться.

– У тебя все будет хорошо? – с беспокойством спрашиваю я.

– Да, все будет хорошо, – отвечает он, и, кажется, сам себе не верит. Господи, да что же с ним происходит?

Разворачивается и быстро уходит, захлопывая за собой дверь. Я поворачиваю замок. Захожу в гостиную, подхожу к окну. Смотрю во двор. Через минуту Роберт буквально вылетает из подъезда, разговаривая с кем-то по телефону. Он быстро садится в машину и с визгом покидает стоянку.

ГЛАВА 5

Роберт

Выбегаю из подъезда, на ходу набирая номер Дана. Мне нужно знать, где находится эта тварь! Сажусь в машину, выезжаю со стоянки на запредельной скорости. Куда я мчусь? Я еще не знаю, где находится эта сука. Но нервы просто на пределе. Мчусь в сторону центра. Я знаю, Елена где-то там. Но где? Дан, наконец, отвечает на звонок. Вот сейчас-то он мне и расскажет, где я убью эту мразь.

– Пробей мне телефон этой суки! Найди мне ее! – кричу я. Дану не надо объяснять, про кого я говорю, он слишком хорошо меня знает и не первый раз ищет Елену.

– Ты знаешь, что это незаконно? – говорит он насмешливым тоном.

– Дан, просто найди ее и побыстрей! Мне сейчас не до шуток!

– Хорошо-хорошо, уже ищу. Тебе повезло, что я еще в офисе. Что она в этот раз натворила? – уже серьезно спрашивает он.

– Она опять накачалась дурью и свалила с каким-то мудаком! Опять взялась за старое, а скорей всего, она и не завязывала, просто хорошо скрывала.

– Тебе снова настучал твой шпион, – смеется он.

Мой «шпион» – это няня моего сына, Ирина Александровна. Она практически вторая мать Илье. Женщина проводит с моим сыном гораздо больше времени, чем Елена.

У нее особая неприязнь к наркотикам. Ее единственный сын был наркоманом, пока не умер от передозировки. Первый раз она заметила пристрастия Елены ещё два года назад. И посчитала нужным сообщить об этом мне.

Тогда Елена клялась, что такое было лишь один раз. Закатила истерику, как всегда обвиняла во всем меня. Я думал, в прошлый раз доходчиво ей объяснил, что больше не потерплю ее пристрастия к наркотикам.

Ненавижу наркоманов. Они гниют изнутри. Они ходячие, дышащие трупы. Они мертвы как физически, так и морально.

Если быть до конца откровенным, Елена для меня не так важна. Если бы не было сына, мне было бы абсолютно плевать, где она, с кем, как деградирует, убивая себя. Но все же она мать моего ребенка, не очень хорошая, но мать. Я не хочу, чтобы потом моему сыну тыкали, что его непутевая мамаша сдохла от передозировки.

Дан довольно быстро определяет район нахождения Елены. Там только одно место, где она может находиться. Клуб «Лавина». Место для сборища дилеров и дешевых шлюх.

В считанные минуты доезжаю до клуба. Охрана на входе никакая, пропускает всех подряд. Залетаю в клуб, сканирую толпу. Понимаю, что Елены здесь, скорее всего, нет. Подхожу к бару, заказываю двойной виски, залпом выпиваю. Узнаю у бармена, где находятся VIP-комнаты. Иду туда. Открываю первую. Пустая. Вторую. Бинго! Мне сегодня везет.

В комнате с бордовыми обоями и зеркальным потолком, на кожаном черном диване сидит какой-то малолетний мудак, на вид ему лет двадцать-двадцать два не больше. У него на коленях расположилась моя жена с обнаженной грудью, которую тискает этот урод. Ревную ли я? Нет. Мне абсолютно плевать, кто ее трахает. Они слишком увлечены процессом, чтобы заметить меня.

Смотрю на стеклянный низкий стол перед ними, на маленьком зеркале остатки белого порошка, красное вино, фрукты. И бюстгальтер моей жены. Прямо картина маслом! Хоть фотографируй и отправляй ее папочке, чтобы полюбовался на свою замечательную, любимую дочурку.

Резкий хлопок дверью приводит в чувства одурманенную алкоголем и наркотой парочку. Елена соскакивает с колен своего хахаля и с недоумением в глазах отстраняется от него. Возбужденный и непонимающий происходящего парень хватает ее за руку. Она честно пытается вырваться. С равнодушием наблюдаю всю эту мерзкую картину. До чего же она низко пала. Пренебрежение проходит током по спине. Наконец-то придя в себя, этот урод бросает на меня враждебный взгляд. Ненависть и злоба, подогретые алкоголем, делают свое дело. Он необдуманно делает два поспешных шага в мою сторону. Резкий замах правой рукой. Мышечная память тут же срабатывает уклоном и ответным ударом навстречу. Он тут же обмяк и мешком свалился на пол. Жаль, что этот слабак не дал мне выплеснуть весь негатив, накопленный за этот день, хорошая разрядка мне не помешала бы.

– Пошел вон, – спокойным, ровным тоном говорю я. Парень приходит в себя, поднимается и уходит. Смотрю на Елену. Она сидит на диване с голой грудью, зрачки расширены, на лбу испарина, на носу остатки порошка. Да она убитая в хлам!

Елена вальяжно закидывает ногу на ногу. Берет бокал вина, отпивает глоток. Дурь ей придает смелости и уверенности. На моем лице маска непроницаемости. Единственное, что выдает мое состояние, – это напряженные мышцы.

– Оденься, – приказываю я все тем же ровным тоном.

– Тебе не нравится моя грудь? – с усмешкой интересуется она, выставляя свои сиськи вперед. – А раньше нравилась. Так ты присмотрись, в ней ничего не изменилось.

Твою мать! Да она возомнила себя бессмертной! Я медленно подхожу к дивану, смотря в ее затуманенные глаза. Сметаю все со стола. Звон стекла эхом отдается по комнате. Брызги вина разлетаются, обливая ее. Елена роняет бокал, и бордовая жидкость заливает подол ее платья.

Хватаю эту тварь за горло. Сжимаю. Она впивается своими наманикюренными ногтями мне в руки, расцарапывая кожу в кровь. Хватает ртом воздух, пытается что-то сказать. Я усиливаю хватку, слова застревают у нее в горле.

– Слушай. Меня. Внимательно. Сейчас ты оденешься. Встанешь. И едешь со мной домой. Закрой глаза, если поняла!

Она закрывает глаза и тут же открывает. Медленно разжимаю руку. Отхожу от нее на несколько шагов. Елена хватает ртом воздух, тяжело дыша.

– Ты, долбаный псих! Что ты творишь? Ты чуть меня не задушил! – хрипит Елена. Похоже, она меня не поняла. Что ж придется объяснить еще раз.

Резко хватаю ее снова за шею. Впечатываю в стену.

– Я забыл уточнить. Ты не разговариваешь, даже не смотришь в мою сторону. Или я за себя не отвечаю, – сквозь зубы цежу я. – Поняла меня?! – Она кивает. Отпускаю ее.

Елена откашливается, потирает свою шею, на которой наверняка останутся синяки. Молча. Одевается, берет свою сумку. Хватаю ее за предплечья, веду за собой. Выходим из клуба, я открываю дверь машины, впихиваю ее на переднее сидение. Со всей силы захлопываю дверь перед ее носом.

Какое-то время едем молча. Елена достает из сумки свой телефон и начинает с кем-то переписываться. Внутри все закипает. Сжимаю руль так, что, кажется, он начинает трещать у меня в руках. Не могу найти ни одного нормального чувства к этой женщине. Испытываю только злобу, ненависть, омерзение, презрение…

– Я забираю Илюшу, – говорю я, глубоко вдохнув, чтобы не сорваться и не убить ее.

– Да, конечно, мы же договорились, что ты заберешь его утром, на две недели. Я помню, – она не смотрит на меня, продолжая писать в телефоне.

– Нет. Ты меня не поняла. Я забираю его прямо сейчас! – не выдерживаю, кричу.

– Ну сейчас, так сейчас. Какого хрена ты орешь? Я не глухая. Успокойся, – Елена поворачивается ко мне, кладет руку на мою ногу и начинает ее поглаживать. – Не нервничай. Ты такой ревнивый. Знаешь, я не жалею о своем поступке. Это стоило того. – Рука Елены медленно ползет к моему паху.

Похоже, наркота вообще отшибает ей мозги и инстинкт самосохранения. Пора ей кое-что объяснить!

Резко сворачиваю на обочину. Останавливаюсь. Хватаю ее запястье. Сжимаю. Ей больно, она кривится, но молчит, с вызовом смотрит мне в глаза. Подается ко мне, облизывает свои надутые губы.

– Хочешь сделать это здесь, прямо на дороге? Вспомнить старые времена? Так ты же знаешь, я только «за». Давай, сделай это жестко, как ты любишь, – тянется к моему лицу. В нос бьет запах алкоголя с примесью ее тошнотворных духов. Хватаю ее за волосы, отстраняю о себя.

– Не льсти себе! Ты путаешь чувство отвращения с ревностью. Мне все равно, кто тебя имеет, мне глубоко плевать на то, что ты травишь себя дурью. Просто отдай мне ребенка, и ты – свободная женщина, можешь катиться на все четыре стороны. Он все равно тебе не нужен, – шиплю ей в лицо, отталкивая от себя.

Прикуриваю сигарету. Открываю окно, впуская холодный свежий воздух, которого сейчас катастрофически не хватает. Елена откидывается на спинку сиденья и начинает смеяться. Ее смех переходит в истерику и рыдания. Вот и вторая стадия нашего диалога. Все как всегда! Ничего нового! Сейчас пойдут взаимные упреки, оскорбления и угрозы.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять!

– Да тебе всегда было плевать на меня! Признайся, ты никогда меня не любил. Ты женился на мне ради своей выгоды, – истерически кричит она. Хочется просто зажать уши руками. – Ребенка ты никогда не получишь! Даже не мечтай! Развод – тоже! И даже не пытайся ничего предпринять! Иначе ты вообще больше никогда не увидишь Илью. И своего бизнеса не увидишь! – что я и говорил. Она до ужаса предсказуема.

Никак не реагирую на ее слова, продолжаю курить и смотреть в окно на проезжающие мимо машины. Все это я слышал миллион раз. Елена неоригинальна в своих угрозах. Но стоит сказать, что ее угрозы не беспочвенны. Если она захочет, ее папаша все это организует. Поворачиваюсь к ней. Смотрю, как черные мокрые дорожки слез катятся по ее лицу. Она размазывает их. Я даже жалости к ней не чувствую! Ничего не испытываю, кроме отвращения!

Она успокаивается. Берет мои сигареты, прикуривает. Ее трясет. Действие кокса заканчивается.

– Елена, не смей мне угрожать! Ты шантажируешь меня ребенком. Это ребенок. Не игрушка, не котенок. Понимаешь? Ребенок. Твой сын. Нельзя с помощью него манипулировать мной, – пытаюсь объяснить ей, что она мать. Но вижу, что мои попытки тщетны. Это бесполезно. Она любит только себя. – Елена, я предупреждал тебя насчет наркоты? Предупреждал! – опять закипаю я.

– А тебе-то что? Ты сам сейчас сказал, что тебе на меня плевать.

– Мне не плевать на нашего сына! Я не хочу, чтоб его мать была наркоманкой!

– Не преувеличивай! Я не наркоманка! Я просто хотела немного расслабиться. Ты сам в этом виноват. Ты не живешь со мной. Уже год не спишь со мной. Я устала! Понимаешь, устала! – она опять начинает рыдать. Но ее слезы меня не трогают, больше раздражают.

– И сколько раз в неделю ты расслабляешься? Или лучше спросить, сколько раз в день? От чего, позволь спросить, ты так устала, а, Елена? От чего, твою мать, ты устала?! – опять срываюсь я. Подаюсь к ней, заношу кулак, бью в спинку кресла рядом с ее лицом. – Сука!

Елена вся сжимается. Зажмуривает глаза. Закрывает рот руками, заглушая свои вопли. Отстраняюсь от нее. Выхожу из машины. Тру лицо руками, пытаясь прийти в себя. Закрываю глаза, начинаю глубоко дышать.

Я устал от этой женщины. Но она в этом не виновата. Виноват только я. Елена всегда была такой, она не поменялась. Я осознавал, на ком женюсь. Но меня это не остановило. Все зашло слишком далеко.

Возвращаюсь в машину. Елена. Сидит молча. Смотрит в одну точку, тихо всхлипывая. Вот и третья стадия: полная отрешенность, уход в себя. Слава богу, я ждал эту стадию. Теперь можно спокойно доехать до дома, она не скажет ни слова.

Останавливаюсь возле ворот. Глушу двигатель. Елена сидит в той же позе. Набираю номер няни, прошу выйти ее вместе с Илюшей к машине. Елена поворачивается и долго смотрит на меня. Вздыхает и говорит:

– Через две недели я улетаю на Бали. Может… – она останавливается, опять вздыхает, молчит около минуты, потом продолжает: – Я тут подумала. Может, мы попробуем начать все сначала? Помнишь, как в наш медовый месяц? Как будто ничего и не было. Я прощу всех твоих шлюх. Может…

– Нет, Елена, не может. Что ты несешь? Ничего не вернуть. Да и возвращать-то, собственно говоря, нечего, – прерываю ее бред. Она отворачивается от меня, долго смотрит в окно.

– Значит, я права. Дело не в наркотиках, не в моем характере. Или в чем-то другом. Ты просто меня никогда не любил, – тихо говорит она, не поворачиваясь ко мне.

Я молчу. Что я могу ей сказать? Она права. Я не любил. А есть ли вообще эта любовь? Только Елена ошибается, она тоже не умеет любить. Даже собственного ребенка она так и не научилась.

Из ворот выходит Ирина Александровна, неся спящего Илюшу на руках. До чего мы дошли, дергаем ребенка среди ночи. Выхожу из машины, забираю сына. Целую моего мальчика в пухлую щечку. Аккуратно кладу его на заднее сидение. Предлагаю подвезти няню до дома – нам все равно по пути. Елена выходит из машины. Подходит к воротам. Оборачивается.

– Две недели, Роберт. Через две недели Илюша должен быть дома! Надеюсь, ты не будешь ничего усложнять. И да, кстати, мой отец приглашает нас в среду на ужин. И ему очень не понравится, если я приду одна. Это и в твоих интересах тоже, – она разворачивается и уходит.

Я остаюсь стоять возле машины. Усмехаюсь сам себе. В моих интересах. Черт бы побрал эти интересы. Я так сильно увяз во всем этом, что уже, кажется, никогда не выберусь.

***

На следующий день отвожу Илью к родителям. Два дня провожу там, наслаждаясь общением с сыном, природой, свежим воздухом. Мама балует нас вкусной едой. Хожу с отцом на рыбалку. Но как бы хорошо и комфортно мне там не было, приходится возвращаться к реальности.

По приезду в город первым делом еду в клуб. Целый день провожу за работой. Выкидываю все мысли из головы, концентрируюсь на работе. После обеда ко мне заходит Яна с накладными и документами на подпись. На ней как всегда строгий костюм, белая блузка. Волосы, собраны в конский хвост.

В течение следующего часа обсуждаем с ней рабочие вопросы. Когда все решено, Яна не уходит. Она пересаживается на диван, смотрит на меня пристальным взглядом.

– И где ты пропадал? – спрашивает она, расстегивая две верхние пуговицы на блузке.

– В каком смысле «пропадал»? Мы виделись с тобой два дня назад в этом кабинете, – делаю вид, что не понимаю.

– Ты знаешь, о чем я спрашиваю, Роберт! – говорит она, растягивая мое имя. Я знаю. Я понимаю, что она делает и чего хочет. Но она мне больше неинтересна в плане секса. Я уже не хочу ее. Наигрался. Не хочу обижать. Но я никогда ничего ей не обещал. Да и она не наивная девочка.

Встаю из-за стола, подхожу к бару, наливаю немного виски. Кручу бокал в руках, обдумывая, как мягче ей преподнести эту новость. Яна неправильно понимает мои действия. Она плотоядно улыбается, облизывает губы.

– Что-то здесь жарко, тебе не кажется? – игриво спрашивает она, снимая пиджак. Кладет его на стол и как бы невзначай толкает пепельницу. Хрусталь со звоном разлетается на мелкие кусочки.

– Ой, извини, я не хотела, – с притворным ужасом говорит она. Черт. Это будет сложнее, чем я думал.

– Не извиняйся. Эта пепельница не так мне дорога, – покручиваю бокал в руках, смотрю на осколки. Яна в недоумении смотрит на меня. На ее лице отражаются несколько эмоций: недоумение, непонимание, удивление.

– Что-то случилось? – спрашивает, хмуря брови.

– Ничего не случилось, все нормально, – отвечаю я, смотря ей в глаза.

– Почему я тогда до сих пор не наказана за этот опрометчивый поступок? – говорит она, указывая на осколки стекла. – Раньше я бы уже, как минимум, стояла на коленях. Или ты затеял какую-то новую игру?

– Нет, Яна. Никакой игры я не планировал. Мы больше не играем. Любая игра когда-нибудь заканчивается. Вот и наша игра подошла к концу. Я надеюсь, это никак не повлияет на твою работу. Не хотелось бы терять столь ценного сотрудника, – отпиваю виски, жду реакции.

– Что?! Ты меня бросаешь?!

– Нет, Яна, я тебя не бросаю. Чтобы кого-то бросить, нужно быть с человеком. Мы не были вместе, нас связывали только работа и секс. Сейчас ограничимся работой, – допиваю виски, прикуриваю сигарету.

Яна встает с дивана, сама себе наливает коньяка. Подходит ко мне. Смотрит в глаза.

– Ты кого-то себе нашел? – со злой усмешкой спрашивает она. Отхожу от нее, сажусь за рабочий стол. Яна поворачивается, приподнимает брови. Ждет ответа.