Кредит на любовь
Илона Шикова
Кредит на любовь
Пролог
Ринат– Ты переходишь все границы! – отец кричит так, что стены кабинета вот-вот разлетятся на мелкие кусочки.
– Да не ори ты, а то оглохнуть можно, – машу рукой в ответ и фыркаю, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.
Взял моду в последнее время – чуть что, сразу в крик. И нет бы разобрался для начала, кто прав, а кто виноват. Но он продолжает пылать гневом, глядя, как я усмехаюсь на его очередную гневную тираду.
Не по душе, папочка, мое ехидство?
– Это моя женщина, – произносит отец чуть ли не по слогам.
– Даже не претендую, – я развожу руками в стороны. – Нахрена она мне сдалась, скажи на милость?
– Тогда объясни мне, – уже спокойнее продолжает мой родитель. – Зачем ты к ней приставал?
– Опять двадцать пять, – я закатываю глаза, так как слушать и дальше этот бред выше моих сил.
Я понимаю, что, несмотря на свой возраст, отец считает себя молодым. И женщин подбирает исключительно до тридцати – со смазливыми мордашками, идеальной фигурой, но полным отсутствием мозгов. А зачем, спрашивается, им эти самые мозги, если единственное, что они должны делать – это удовлетворять сексуальные фантазии моего родителя и тратить его деньги.
Но все его пассии, без исключения, сами норовят залезть ко мне в постель, о чем я не раз сообщал отцу. Но он меня даже слушать не хочет, безоговорочно веря своим избранницам на слово.
– Молчать! – снова орет отец и стучит кулаком по столу. – Это мой дом, и ты обязан уважать мою женщину, это понятно?
– Тогда сам объясни ей, чтобы забыла дорогу в мою спальню, – я встаю с кресла, так как считаю дальнейшее продолжение нашего разговора бессмысленным. Достал уже кричать и воспитывать.
Поздно спохватился.
Я все равно ему ничего не докажу, так стоит ли распинаться в очередной раз, что это Эльвира (надо же, какое имя себе придумала эта крашеная выдра) сама залезла ко мне под одеяло, когда отец был в командировке? А также пригрозила, что у меня будут проблемы, если я с ней не пересплю.
Выставил нахалку из комнаты, пообещав в следующий раз отрезать ей палец, если она будет свои грязные руки протягивать к моему телу.
– Ты невыносим, – отец плюхается в кожаное кресло и тяжело вздыхает. – Я столько лет терплю твои выходки. Сначала школа, потом институт. Напомни, сколько раз тебя оттуда выгоняли? – он прищуривается, глядя, как я начинаю закипать.
Вот зачем он это сейчас вспоминает? Мою бурную молодость, кипящий адреналин и кучу ошибок?
– Я могу напомнить, – совсем не дружелюбно произношу в ответ, – сколько баб сменилось в этом доме после смерти матери.
– Как ты смеешь меня упрекать? – отец медленно встает с кресла, пылая гневом. – Вон! – тычет пальцем на дверь.
– С пребольшим удовольствием, – язвлю в ответ, так как ни его, ни его драгоценную Эльвирочку видеть больше не желаю.
Разворачиваюсь и направляюсь к двери.
– Ты не понял, – слышу вслед и останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь к своему родителю лицом и впиваюсь в него взглядом. – Кредитки на стол!
Твою мать, он это сейчас серьезно? Променять единственного сына на какую-то стерву? Которой цена три копейки в базарный день. Которой нужны только его деньги, а не он сам. Сколько раз я ему говорил, чтобы нашел нормальную женщину, а не таскал в дом этих крашенных дур, у которых на уме только тряпки, бабки и курорты. А также я в их постели в качестве трофея.
– Ты же сейчас шутишь? – произношу чуть ли не по слогам, не сводя взгляда с сердитого лица отца.
– Сколько раз я вытаскивал тебя из передряг, – он игнорирует мой полувопрос-полуутверждение. – Платил, чтобы тебя не выгнали из университета, чтобы не забрали в армию и не посадили в тюрьму, не дай Бог?
– Папа, давай мы сейчас успокоимся, – я делаю шаг вперед, но отец в ответ лишь сверлит взглядом.
– Карточки на стол, я их все равно заблокирую.
Поджимаю губы, кривлю рот, показывая свое неудовольствие. Карточки, говоришь? Ну-ну, посмотрим, что ты дальше запоешь.
– Да ради Бога, – достаю из заднего кармана кошелек, открываю его и извлекаю кредитки. Швыряю прямоугольные куски пластика на стол, и они разлетаются по всей поверхности. – Доволен?
– Ключи от машины, – уже довольно спокойно произносит отец.
– Я ее сам собирал! – в очередной раз впиваюсь в него взглядом, наблюдая, как в его глазах появляется блеск превосходства.
– На мои деньги, – кивает отец в подтверждение своих слов.
Черт, черт, черт! Какого лешего он так со мной поступает? Это точно страшный сон – иначе я не могу придумать объяснения! За все мои двадцать шесть лет подобное происходит впервые!
Медленно достаю из другого кармана ключи, несколько секунд смотрю на них, после чего кривлюсь и швыряю их на стол вслед за кредитками.
– Подавись! – шиплю, и уже не сдерживаю своих эмоций. Руки сжимаются в кулаки, а в голове крутятся исключительно нецензурные выражения. – Трусы тоже заберешь?
– А теперь, мой мальчик, – отец складывает руки на груди, игнорируя мой язвительный вопрос. – Попробуй сам заработать хотя бы один рубль. Без моей помощи, так сказать. Даю тебе на это три года. Если докажешь, что ты на что-то способен кроме того, что шляться по клубам, гонять на тачке и задирать девкам юбки, сделаю тебя вице-президентом компании. А через пару лет и президентом.
– Если ты не забыл, то половина этой самой компании принадлежит мне.
– Не забыл, – отец мотает головой из стороны в сторону. – Но без моей подписи ты никто в этой самой компании, понятно?
– Да пошел ты, – разворачиваюсь к родителю спиной и направляюсь к выходу. – Без тебя справлюсь. И больше ты меня здесь никогда не увидишь, – я делаю ему ручкой и выхожу в холл, громко хлопая дверью. – Козел, – бурчу себе под нос, быстрым шагом пересекая помещение.
Взбегаю по лестнице на второй этаж и открываю первую дверь по левой стороне. Моя личная комната. Как же я буду по тебе скучать! Но назад дороги нет, даже если отец начнет умолять меня остаться, раскаявшись в своих словах. Сам себя потом уважать перестану, если поведусь на его уговоры.
Ненавижу его! Всеми фибрами своей души! Не знаю, как мама прощала ему постоянные измены, при этом находя в нем какие-то положительные качества. Наглый, самоуверенный и самовлюбленный кретин, который ничего не видит дальше своего носа. И который любит только себя, а еще меня пытается обвинить во всех смертных грехах.
Достаю из шкафа спортивную сумку и начинаю забрасывать туда шмотки. На дворе лето, поэтому тащить с собой зимние вещи не вижу смысла. Свалю из этого города, авось где-нибудь и устроюсь. Но сначала надо решить вопрос с транспортом.
Достаю смартфон – слава Богу, хоть его отец не забрал, и набираю номер знакомого, торгующего подержанными тачками.
– Какие люди на проводе, – Игорек усмехается мне прямо в ухо. – Неужто свою красавицу решил продать? Ты же знаешь, я давно на нее глаз положил.
– Не угадал, – кривлюсь, так как болезненно отношусь к упоминанию о своей машине.
Я купил ее разбитую за три копейки. Вместе с другом отремонтировал, заново вернув ее к жизни. И вот теперь нас разлучили, а я так гордился, что хоть что-то в этой жизни сделал сам, своими руками.
Без помощи отца!
– Тогда я весь во внимании, – голос Игоря становится серьезным. – Случилось чего?
– Тачка нужна, – я тяжело вздыхаю, прикидывая, какую сумму могу сейчас потратить на личный транспорт. – Недорогая, но чтобы бегала. Ремонтировать нет времени. Поможешь?
– Подъезжай, – смеется мой знакомый. – Даже не буду спрашивать, на кой хрен тебе это старье понадобилось. Есть парочка вариантов, что-нибудь подберем.
Мы прощаемся, и я первым нажимаю сброс. Теперь осталось решить вопрос с деньгами. Закрываю глаза и тяжело вздыхаю.
Мама…
Как же мне тебя не хватает. Одиннадцать лет прошло со дня с твоей смерти, а до сих пор не покидает чувство, что я потерял кусочек себя. Ты единственная, кто меня всегда понимал с полуслова. Даже с полувзгляда. Терпела все мои взбрыки, и ни разу не упрекнула. Даже голоса не повысила. И всегда находила нужные слова.
Стон вырывается из груди – спасибо тебе, моя хорошая, что позаботилась о будущем сына. Переписала на меня свою долю в семейном бизнесе, проигнорировав предупреждение отца, а также…
Встаю и направляюсь к письменному столу. Здесь у меня что-то на подобие тайника. Извлекаю содержимое – старые фотографии, любовные записки и… пластиковая карточка.
Мама подарила мне личный счет на четырнадцатилетние. Сказав, что это мой неприкосновенный запас на крайний случай. И вот он настал.
Каждые четыре года я менял кусок пластика, так как срок годности истекал. И ни разу не посмотрел на сумму, которая числилась на счету. Что-то вроде бессрочного депозита, о котором отец, я надеюсь, не знает до сих пор. А даже если и знает, все равно не сможет ничего сделать.
– Спасибо, моя мамулечка, – произношу негромко в пустоту, складываю назад старые вещи в тайник, закрываю молнию на сумке, перекидываю ее через плечо и покидаю комнату.
Спускаюсь по лестнице, а внизу меня уже ждет Эльвира. Бесит и раздражает неимоверно, но я сцепляю зубы и прохожу мимо, однако цепкие женские пальчики ловят меня за руку.
– Я же предупреждала, что будут проблемы, – она стоит за моей спиной и шепчет мне на ухо.
Замираю на месте, закатываю глаза и резко выдыхаю, чтобы не наговорить гадостей.
– Руку убери, – произношу негромко, но, надеюсь, доходчиво.
– Мы еще можем все изменить, – не унимается крашеная блондинка. Господи, какая же она дура! – Ринат…
– Я сказал, руку убери от меня, – перебиваю, не желая и дальше слушать ее бредни. – Иначе, – поворачиваю голову назад, чтобы эта стерва увидела мой взгляд, полный ненависти, – как и обещал, сломаю палец. Мне уже пофиг.
– Что здесь происходит? – слышу грозный рык моего папочки, и Эльвира отпрыгивает в сторону подальше от меня.
– Дорогой… – пищит, делая невинные глаза, а я усмехаюсь подобной наглости.
– Ты еще здесь? – а это, как я понимаю, адресуется мне.
– Уже ухожу, – произношу, даже не взглянув на отца.
Пересекаю холл, слушая грозный рык отца, который отчитывает Эльвиру, и ее тупые отмазки, вроде как это я во всем виноват и не даю ей, бедненькой, прохода. Но мне уже действительно пофиг.
Останавливаюсь возле ворот и поворачиваюсь лицом к дому. Я буду по нему скучать. Очень. Здесь прошла часть моего детства, когда отец уже встал крепко на ноги и позволил себе купить собственное жилье. А также вся юность. Здесь я был счастлив, потому что всегда знал – есть дом, куда всегда можно вернуться.
Но прав отец, пора взрослеть. И попробовать хоть что-то в этой жизни сделать самому.
Резко разворачиваюсь, чтобы больше не думать о плохом, и выхожу на дорогу…
Часть первая
Три года спустя…
Глава 1
Кристина– Я не выйду за него замуж! – в очередной раз громко произношу, чтобы до родителей наконец-то дошло.
Полчаса уже объясняю, и всё бесполезно. Такое чувство, что разговариваю со стенами, а не с двумя живыми людьми. Непробиваемые они у меня, как я ни стараюсь донести до них свою позицию.
– Черт возьми, – в очередной раз повышает голос отец, – но почему?
Мама сидит на диване, а он стоит напротив меня и бросает очередной злобный взгляд. Но меня этим не пробьешь, папочка, я уже привыкла к тебе за свои двадцать пять лет, а также выработала стойкий иммунитет к твоим крикам. И сдаваться в очередной раз не собираюсь.
– О, Господи! – я бью себя рукой по лбу и закатываю глаза. – Тебе не надоело?
– Кристина! – грозно вставляет мать. – Ты как разговариваешь с отцом?
– Да что ж вы такие непонятливые, – перевожу взгляд с одной на другого, игнорируя их крики. – Я не выйду замуж за Эдика! – произношу по слогам. – Точка!
– Давайте мы сейчас все успокоимся, – начинает отец, а я стону в ответ.
Так всегда – сначала от меня что-то требуют, я сопротивляюсь, потом мы успокаиваемся, и родители давят на жалость. Это же исключительно для моего блага, ведь беспокоятся обо мне и моем будущем. И приходится сдаваться.
Но только не сейчас. Хватит! Надоело!
– Я не собираюсь успокаиваться, папа! И плясать под твою дудку в очередной раз тоже не собираюсь, – произношу довольно строго, разворачиваюсь и двигаюсь в сторону лестницы.
– Я еще не закончил! – орет в спину мой родитель.
– Зато я закончила, – отвечаю, продолжая свое движение.
Спасительные стены комнаты, как всегда, действуют успокаивающе. Только здесь я могу выдохнуть и привести в порядок свои в край расшатавшиеся нервы. У нас с родителями проведена четкая граница – на мою территорию они не посягают. Иначе сбегу, чисто из принципа.
Папа скрипел зубами, мама пыталась упасть в обморок, но им пришлось сдаться и согласиться на мои условия. Иногда я могу быть очень убедительна и непреклонна в своих решениях. Прямо, как сейчас.
В последнее время мы всё чаще расходимся во взглядах на происходящее. Наверное, я уже готова ко взрослой жизни. Или мне просто действительно надоело плясать под дудку отца.
Но сегодня он бьет все рекорды по настойчивости, потому что через пять минут, когда я только успеваю привести свое дыхание в порядок, отец врывается без стука в мою комнату. И я понимаю – до него так и не дошло то, что я полчаса пыталась донести.
Демонстрирую ему свою спину, достаю чемодан и начинаю туда складывать вещи.
– Объясни мне еще раз, почему ты не хочешь выйти замуж за Эдуарда? – отец первым прерывает наше молчание.
– Прекрасный молодой человек, – слышу голос матери. И она здесь, куда же без нее. – Тем более, вы уже несколько месяцев встречаетесь. Он же тебе нравится? – аккуратно спрашивает, но я, так и не повернув головы в их сторону, резко отвечаю:
– Нет!
– Как нет? – охает мать, а я закатываю в очередной раз глаза.
Останавливаюсь, держа в руках сарафан, и теперь уже всем корпусом поворачиваюсь в сторону двери.
– Такое чувство, что это для тебя новость, – выдаю довольно громко.
Рука матери лежит на голове, и всем своим видом она показывает, что еще немного, и обморока не избежать. Но мне плевать и на грозные взгляды отца, которые он бросает в мою сторону, и на фальшивые ужимки матери.
– Тогда объясни нам, почему же ты с ним встречаешься!
Вот же неугомонный мужчина. Объяснить? Ладно, будь по-твоему, папочка, но я все равно сейчас соберу вещи и уеду отдыхать! Отель забронирован, Светка ждет, и я не собираюсь отказываться от двухнедельной передышки от твоего напора.
– Потому что ты попросил, – я злобно швыряю сарафан в чемодан. – Потому что ты всю жизнь меня заставляешь делать то, чего я не хочу! Школа с золотой медалью – пожалуйста! Бесконечные репетиторы по математике, английскому и физике, которую я на дух не переношу. Университет с красным дипломом – ну, как же я могу своему любимому папочке отказать. Кандидатская по экономике – вообще не вопрос. А зачем всё это, скажи на милость? Я тебе сама отвечу – единственная дочь в семье, наследница твоих миллионов, как же не похвастаться перед друзьями и партнерами моими достижениями? На все остальное тебе плевать! Единственная отрада в жизни была – это бальные танцы, но и те ты заставил бросить, загрузив меня очередным научным проектом. Достало! Все достало! И студенты эти долбанные, и учёба, и Эдик твой ненаглядный. А самое главное – меня тошнит уже от твоих бесконечных «хочу»!
Я выдыхаюсь после своей пламенной речи и замолкаю. Это так давно сидит у меня в голове, что рано или поздно должно было вырваться наружу. Но потолок не падает, и конец света не наступает. И пора уже четко объяснить своим предкам, что я не маленькая девочка, которой можно помыкать без конца и края.
Достали!
Мать перестает изображать из себя стонущую, вытаращив глаза, а отец, вижу, закипает с каждым моим произнесенным словом. Вот и пусть покажет свое истинное лицо – хватит играть в этот фарс, что всё в моей жизни хорошо.
– То есть, это я во всем виноват? – наконец-то произносит мой родитель.
– Да! – не задумываясь, выпаливаю на одном дыхании.
– Надо было позволить тебе не учиться, как большинство делает, и шляться по всем злачным местам? Наркотики, алкоголь, клубы и бесконечные мужчины в твоей постели – ты этого так хочешь, милая моя?
Умеет же он перевернуть всё с ног на голову, постоянно перекручивая мои слова на свой манер. Может, и хочу, так как ни разу даже не пробовала вкусить той жизни, которой живет большинство золотой молодежи, имея богатых родителей. Наркотики я не приемлю ни в каком виде. И сигареты, кстати, тоже, хоть вместе с девчонками и пробовала пару раз покурить за углом дома. Чтобы никто, не дай Бог, не увидел. И алкоголь, вопреки всяким предрассудкам, употребляю крайне редко и то в небольших количествах. Про мужчин я вообще молчу – с моими бесконечными научными проектами и диссертацией, которая занимала слишком много моего внимания в последние три года, на походы в какие-то злачные места не было времени от слова совсем.
И о каких «грехах» сейчас вещает мой папочка?
– Единственное, что я сейчас хочу, – я игнорирую последний вопрос отца, – это чтобы ты оставил меня в покое. У меня отпуск, и я уезжаю с подругой на море. На две недели. Впервые без твоего контроля.
– Кристина, ты меня не слышишь! – продолжает давить родитель. – Я же могу сделать так, что никуда ты не поедешь. Например, перекрыть доступ к твоим кредиткам.
– Только попробуй! – я делаю два шага вперед и впиваюсь взглядом в отца. – Тогда вообще меня здесь не увидишь. Никогда!
– Коля, – рука матери ложится на локоть отца, – не перебарщивай. Девочка устала, дай ей время отдохнуть и привести свои мысли в порядок. И оставь нас, а то вы сейчас окончательно разругаетесь, что мне потом прикажешь делать?
Вот может же, когда хочет. И когда нужна ее поддержка, хоть это случается крайне редко. Но все равно приятно, что иногда она на моей стороне и не дает отцу спуску.
Он ворчит, но покидает комнату, напоследок бросив на меня очередной грозный взгляд. Как только за ним закрывается дверь, я тяжело вздыхаю. Лекцию от матери, которой не избежать, уж постараюсь воспринять спокойно и без эмоций, хотя вся моя сущность бунтует.
– Зря ты так с отцом, – произносит моя родительница спокойно, подходит к кровати и садится на краешек. – Он беспокоится о твоем благе.
– Достал уже со своим благом! – слишком резко вырывается у меня, но глядя на поникший вид матери, немного сбавляю обороты. – Не хочу ничего слышать и понимать! Я просто устала.
– Два упрямых барана, – усмехается женщина, чьей красотой я до сих пор восхищаюсь, так как больше похожа на нее, чем на отца. Да и какая дочь не будет считать свою маму, несмотря на возраст, самой красивой в мире. – Как же с вами тяжело, – вздыхает, и я понимаю, что она тоже устала.
– Объясни ему, чтобы прекратил командовать. Сил нет больше терпеть его крики и постоянные «хочу».
– Такое чувство, – кривится моя родительница, – что он тебя заставляет в мусорных баках копаться или дворником работать. Чего ты бунтуешь? Вроде мы уже прошли твой переходный возраст. Тебе двадцать пять, уже пора повзрослеть.
– Вот именно, повзрослеть! Но вы перекрываете мне кислород! – у меня снова вырывается довольно громко, но я опять беру себя в руки. – Мам, хоть ты не начинай, – отворачиваюсь к ней спиной, подхожу к шкафу и продолжаю собирать вещи.
– Хорошо, не буду на тебя давить. Но хоть мне ты можешь объяснить, что у вас там с Эдиком происходит? Он попросил руки у твоего отца, мы не возражаем – хороший парень. Очень порядочный, толковый и обходительный. Чем он тебе не угодил?
– Тебе в подробностях? – поворачиваю голову в сторону матери, но она пресекает мой язвительный тон:
– Не хами.
– Ты же знаешь прекрасно, что это отец попросил меня уделить ему внимание, – начинаю издалека, чтобы мама наконец-то поняла меня правильно. – У меня тогда был полный завал со временем, диссертация и научная работа, поэтому даже спорить не стала. Знаю, что они деловые партнеры, и что Эдик ему нравится. Но мне – нет, в том смысле, что вы вкладываете. Да, он хороший, добрый и обходительный, как ты заметила. И в постели с ним неплохо.
– Кристина!
– Мам, ну ты как маленькая, честное слово, – подхожу ближе и присаживаюсь рядом с ней. – Секс очень полезен для здоровья, а у меня нет времени искать кого-то на стороне.
– Кристина! – снова строго произносит мама, но также резко меняет тон на спокойный. – Тогда что не так, дочка? Симпатичный, целеустремленный и порядочный. И ты ему нравишься. Да и в постели, как я понимаю, у вас тоже всё нормально. Что не так? – повторяет моя любимая женщина, а я в очередной раз тяжело вздыхаю.
Дался ей этот Эдик. Сколько можно уже перечислять все его положительные качества? Кстати, отрицательных практически нет, ну или я их просто до сих пор не рассмотрела.
– Нет искры, понимаешь? – я собираюсь с мыслями, чтобы объяснить ей популярно. – И страсти тоже нет. Всё настолько ровно и скучно, что иногда хочется завыть волком.
– Ты еще слишком молода, – проводит рукой по моим волосам. – Такие мужчины становятся идеальными мужьями.
– А как же любовь? – я приподнимаю одну бровь, наблюдая, как мама закатывает глаза.
Ну вот! А говорила, что понимает меня…
Глава 2
– Ты книжек перечитала? – кривится мама, а я лишь фыркаю в ответ:
– Тьфу ты, черт. Ты вроде меня слушаешь, но почему-то не хочешь услышать, – вскакиваю со своего места и снова направляюсь к шкафу.
Но останавливаюсь возле чемодана, в очередной раз (не помню, какой по счету) делаю глубокий вдох, а затем резкий выдох и поворачиваюсь к матери лицом.
– Кристина, – она начинает первой, но я ее перебиваю:
– Давай так, – смотрю ей прямо в глаза. – Я сейчас уеду, отдохну и подумаю. Может, даже и соглашусь на предложение Эдика. Тем более, он тоже отбыл в командировку на две недели, дав мне возможность принять правильное решение.
– Да? – мама поднимает обе брови вверх.
Интересно, к чему относится ее столь удивленное «да», но я не придаю этому значение. Пусть думает, что хочет, а я просто устала и хочу поскорее отсюда смыться.
– По крайней мере, мне так сказал, – пожимаю плечами в ответ, никак не комментируя ее поднятые брови. – Давай и вы тоже перестанете на меня давить. Поверь, кроме скандалов ни к чему хорошему это не приведет. Я сама взвешу все «за» и «против», чтобы принять окончательное решение. Пожалуйста.
– Хорошо, – мама кивает, соглашаясь с моими аргументами, а после встает с кровати. – Отца беру на себя, – подходит ко мне, обнимает и целует в щеку. – Мы тебя очень любим, не злись на него.
– Не буду, – я улыбаюсь в ответ, а после того, как родительница покидает мою комнату, продолжаю складывать вещи в чемодан.
Спускаюсь вниз, таща за собой нóшу на колесиках. Отец кидает взгляд в мою сторону и отворачивается, демонстрируя мне свое безразличие. Мама улыбается, подмигивает и кивает в сторону входной двери. Посылаю ей воздушный поцелуй в ответ и быстренько ретируюсь, чтобы не нарваться на очередные нравоучения.
Хватит на сегодня. Нервы ведь не железные!
Мой новенький внедорожник, который отец подарил на защиту диссертации, мигает фарами, когда нажимаю на брелок сигнализации. Один из охранников подбегает ко мне и помогает запихнуть чемодан в багажник. Посылаю парню улыбку, благодарю, сажусь за руль и достаю из сумки телефон. Тоже, кстати, новый.
Хоть отец и грозился лишить меня кредиток, посопротивлялась я чисто из принципа. Чтобы папа тоже не расслаблялся, а то взял моду пугать по чем зря. Я давно уже сама в состоянии себя обеспечить. Не скажу, что средств хватит на покупку квартиры или красавца-внедорожника, но даже снять довольно приличное жилье, а также прокормиться могу самостоятельно.
И я же экономист, в конце-то концов, поэтому на «черный» день, который может наступить в любую минуту, давно отложила немалую сумму. Но все равно считаю – раз я выполняю все требования своего горячо любимого родителя, то он обязан обеспечивать мне безбедную жизнь.
– Да, – раздается женский голос в трубке после пятого гудка.
– Что да? – завожу мотор свободной рукой. – Через десять минут буду у тебя.
– Как через десять? – охает Светка, по совместительству моя лучшая подруга. С которой, кстати, мы сегодня отчаливаем на морское побережье.
– Света, ты головой ударилась? Долгожданная среда, и мы с тобой едем на море!
– М-мм, – слышится протяжный стон в трубке. – Кристи, прости, но я не могу. Забыла тебя предупредить.
– Как не можешь? – от удивления я открываю широко рот и глаза. – Номер забронирован, я уже за рулем, собираюсь двигать к тебе на квартиру, ты офонарела?