Из грязи в князи и обратно

Глава 3. Это всего лишь бизнес

Офисная суматоха захватила меня настолько, что я полностью переключилась на отправку заявок в производство, заключение новых договоров, проверку отчётов, редактирование корпоративного сайта и прочие дела.

К тому же Алёнка неожиданно собралась увольняться – она, наконец, дала согласие на предложение руки и сердца своего парня, с которым была вместе уже три года. Девчонка светилась от счастья в предвкушении новой и обязательно счастливой жизни. Они планировали открыть собственный бизнес по продаже и установке кондиционеров где-то в области. Что ж, высокого полёта тебе, девочка.

Мне было немного грустно отпускать в свободное плавание такое солнышко, ведь монтажники в ней души не чаяли, а заказчики уважали и ценили за профессионализм: с виду хрупкий ангелочек, она легко могла заткнуть за пояс любого дядьку-прораба своими знаниями особенностей установки натяжных потолков. Но, как бы там ни было, удерживать её я не вправе. У неё своя жизнь. А я найду нового менеджера. Правда, придётся начинать всё сначала: собеседования, испытательные сроки, обучение, мотивация, и так далее, пока процесс не будет налажен до автоматизма и понимания друг друга без слов. А на это опять нужно время.

Размышляя на эту тему, я сушила мокрые волосы и стелила постель в родительской квартире. Я недавно съехала со съёмной, и пока хотела побыть немного с родителями. Блин, уже опять час ночи! Ну никак не могу приучить себя ложиться раньше! А мелатонин, зараза, вырабатывается только с десяти вечера до трёх ночи. Гормон молодости, кстати. И кто в это время не спит – имеет все шансы постареть раньше времени.

Неожиданно зазвонил телефон – это был Саша. Вот тоже, ни раньше, ни позже! Да и неприлично звонить в такое время… Даже для мужчины, с которым один-единственный раз переспала…

– Леночка, ты извини, что я тебя так поздно беспокою, ты наверняка уже спишь, но я не мог не позвонить тебе. Тут кое-что произошло и…В общем, мне надо уехать из города… на сколько – не знаю, может, на пару месяцев… – голос его мне показался неуверенным и даже испуганным.

– Что? Куда? Зачем? Погоди, Саш, можешь толком рассказать? – его неуверенность начала передаваться мне. Я почувствовала дрожь и постепенно накатывающие волны страха.

– Лена, я не имею права втягивать тебя в историю, в которой оказался сам. Самое лучшее сейчас – это уехать куда подальше. Я позвоню тебе где-то через месяц, если всё будет нормально.

От этих слов мне стало ещё хуже. Я, можно сказать, только обрела мужчину – и тут же его теряю! Нет, этого я позволить никак не могла. Уж если судьба уготовила мне подарок, то ей надо просто показать, что я достойна этого подарка, и сделать всё, что от меня зависит в данной ситуации. И, ни секунды больше не раздумывая, я произнесла в трубку: – Где ты сейчас?

– Стою на перекрёстке Рижский-Титова.

– Будь там, никуда не уходи. Я подъеду через десять минут, – решительно сказала я и повесила трубку.

По дороге я испытывала целую гамму чувств: это была и злость, и обида, и страх, и раздражение. Я терялась в догадках о том, что же произошло, и предчувствие беды кружило над головой, как стая чёрных ворон. Мы условились, что я встану за перекрёстком и включу аварийку, чтобы он в темноте смог опознать мою машину, ведь он ни разу её не видел.

– Привет! Как у тебя тепло в машинке! Я замёрз, как цуцик, – он шутил, но невооруженным глазом было видно, что парню не до шуток. – Лен, я пока тебя ждал, всё обдумал. Сможешь отвезти меня на вокзал?

Его слова разозлили меня ещё сильней. Какой вокзал?! Я не для того в час ночи в жуткий мороз пёрлась на встречу к мужчине с мокрой головой, чтобы везти его на вокзал! И уж тем более, я не для того встретила мужчину, который мне подходит по всем показателям, чтобы на второй день с ним расстаться!

– Саша, ты в своём уме? Какой вокзал? Куда ты собрался уезжать? Я не сдвинусь с места, пока ты мне всё не расскажешь. Меня просто бесило то, какую несусветную чушь он несёт.

– Ах так, тогда я сам уйду, – дёрнулся он.

– Стоп. – Я быстро нажала кнопку блокировки дверей. – Саша, что происходит? – уже медленно и тихо повторила я, справляясь с собой. – Я должна знать. Ты для меня не посторонний человек.

– Ладно, только поехали отсюда скорей. Слушай… За мной следят…

Я курила уже пятую сигарету и тихо обалдевала. Бред какой-то. Господи, неужели это правда? Лихие девяностые возвращаются?

То, что за ним следят, он обнаружил три дня назад. Мобильник прослушивался – это было ясно по эху, которое тоже появилось приблизительно в это время. И сейчас два мужика, которых он неоднократно замечал в городе, поджидают его у подъезда, явно не цветы они ему дарить собрались.

Для того, чтобы понять, откуда растут ноги слежки, он планировал уехать в Верхний Тагил к другу – отсидеться, пообщаться кое с кем, поднять старые околокриминальные знакомства. Возможно, понадобится помощь ребят. Но кое-какие мысли по поводу этой истории у него имелись…

Несколько лет назад они организовали типографский бизнес с партнёром. Месяц назад этот партнёр, будучи человеком очень влиятельным в деловых и политических кругах, заподозрил Александра в предательстве. Ему, видите ли, показалось, что тот хочет прибрать типографию в свои руки, поэтому без лишних разговоров взял да и отобрал у него помещение и оборудование стоимостью несколько миллионов. Ведь всегда лучшая защита – это нападение. И кто ударит первым – тот и молодец. Никакие попытки Саши поговорить и что-то объяснить, оправдать своё доброе имя, не действовали.

Мало того, что этот человек отобрал прибыльный бизнес, он выдумал себе, что Сашка потихоньку открыл второй офис и успел перевезти часть оборудования туда. Вот поэтому за ним и следят, чтобы вычислить месторасположение мифической «второй типографии», и отобрать всё, до копейки. Потому что это предательство, а предательство не прощается. Оно наказывается.

– А у меня ведь нет ничего, Лен. Прости, что обманул тебя. Я теперь гол, как сокол. Мне и жить-то получается негде. Не к жене же возвращаться, – он криво усмехнулся. – А ты мне стала так дорога, что я просто не имею права потерять тебя. Не дай Бог, они узнают о твоём существовании!

– Ну, раз они ничего обо мне не знают, тогда мы сейчас поедем ко мне, а там что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее. – Он попытался что-то сказать, но я завела мотор и включила магнитолу. Настроена я была очень решительно.

Самое дурацкое – это то, что как раз недавно я съехала со съёмной квартире на ВИЗе и решила вернуться на время к родителям. А маме наверняка потребуются объяснения. Ладно, разберёмся. Мне же не шестнадцать, чтобы просить разрешения у мамочки привести на ночь мужчину.

– Давай, Саш, проходи. Всё нормально. Мама, знакомься, это Александр, он поживёт у нас немного, – познакомила я ошарашенного Мамусика и запихнула Сашу в свои десять квадратных метров. Глаза мамы красноречиво говорили о том, что я, по меньшей мере, спятила, но деваться было некуда. Объясняться будем завтра. А сейчас спать! Все спать!

* * *

До чего же восхитительно просыпаться на плече у желанного мужчины, вдыхать его пьянящий запах, чувствовать его сильные руки, которые пробуждают твоё тело и зовут насладиться утренним гимном любви! После таких пробуждений хочется любить весь мир и вершить горы! Поэтому если уж на чашу весов взвалить весь гнев и устрашающие глаза моей маман, а на вторую – радость от страстных ночей и нежных Сашкиных объятий, то перевешивало второе однозначно.

Мы жили вместе, по утрам разъезжались по своим делам, а вечером встречались, покупали что-нибудь вкусненькое, дома это готовили, и под какую-нибудь киношку дружно съедали в моей комнате, а потом занимались любовью, предусмотрительно закрыв на защёлку дверь и сделав звук фильма погромче.

Саша молодец, он старался наладить отношения с моими родителями, всегда шутил, говорил маме комплименты, обсуждал какие-то компьютерные программы с братом, с папой автомобили, и даже приносил кое-какие деньги мне. Как он их умудрялся зарабатывать – я была не в курсе. Говорил, что получает заказы от старых клиентов на расклейку объявлений и разброску листовок по почтовым ящикам. Ну, хоть так. Вносит свой вклад в совместную жизнь – и хорошо.

Разговоров о следящих типах мы старались избегать, но в своём телефоне я тоже стала часто слышать эхо, и это меня настораживало.

В среду утром он аккуратно поинтересовался о моих планах на вечер: – Лен, слушай, сможешь кое-что сделать для меня? Надо забрать вещи из моей съёмной квартиры и передать ключи хозяйке, а то она нашла новых жильцов и не может их заселить. У неё, оказывается, нет второго ключа и надо куда-то деть мои вещи. К тому же там остались важные документы по моей фирме. Скатаешься, ты ведь на машине? – он обнял меня и поцеловал в нос.

– Да, хорошо, скатаюсь. А это не опасно?

– Возьми брата на всякий случай, я с ним уже разговаривал, он согласен. И свет желательно не включать в комнате. Фонарик есть?

– Есть. – Мне сразу как-то поплохело. То, что на роль девушки Джеймса Бонда я не тяну – это факт. Но деваться некуда. Но не его же самого отправлять в лапы бандитов.

Получив ключи и подробные инструкции, где что лежит и что надо забрать обязательно, а на что плюнуть в случае опасности, я поехала в свой офис.

Весь день просидев как на иголках и не сделав ничего путного на работе, я то и дело смотрела на часы и курила. Два часа, три, четыре, пять. Когда часы показали полшестого, я стартанула к банку, где работал братишка. И опять как будто я оказалась внутри жуткого триллера, где нет ничего, кроме неизвестности и страха.

Брат Лёшка взял в поддержку старшего товарища по работе и четыре бутылки пива для храбрости. И когда мы, наконец, въехали на Титова, им было уже весело. Хотя мне-то было вовсе не до смеха. Мальчики вышли из машины за квартал до нужного дома, как мы условились, чтобы проверить, следит ли кто за подъездом или за квартирой на площадке. Через десять минут моего нервного ожидания раздался телефонный звонок:

– Ленка, ну там, короче, стоят трое у подъезда…

– Какие трое?!

– Двое с носилками, один с топором! – и в трубке дружно заржали.

– Блин, Лёша, я же серьёзно! – взмолилась я. – Там правда кто-то есть?

– Да нет никого, всё чисто. Паркуйся рядом с подъездом.

Я дрожащими руками порулила к дому номер восемь. Дверь открылась легко, мы прошли прямо в обуви в комнату, где жил Саша, и стали запихивать всё подряд в приготовленные заранее большие пакеты. Я сгребала документы по его фирме, печати, сотовые вперемешку с бритвенными принадлежностями и постельным бельём, а парни таскали мешки к лифту.

Жалко, что одежды совсем мало обнаружилось: джинсы да пара футболок – больше он ничем не разжился. Ну, одежда для мужчины не самое главное. Была бы чистая и ладно. Ах, да, ему ещё ведро клея надо найти для расклейки объявлений!

– Лена, валим! – услышала я голос своего брата и почувствовала, как меня схватили за руку и тащат к выходу. Я споткнулась о тяжёлое ведро на полу. А, это как раз ведро с клеем!

– Стой, ведро возьму, – я уцепилась за ручку и оказалась в лифте уже в обнимку с ведром. Мы быстро закидали Сашины вещи в машину и понеслись, как угорелые, прочь от этого жуткого места.

Следующие несколько дней прошли в спокойном рабочем режиме. Однако я постепенно стала замечать, что «моего любимого мужчины» становится всё больше и больше в моей жизни. Сначала это были ничего не значащие моменты: он стал сам включать мой ноутбук и выбирать фильмы, которые нравятся ему, даже не спросив моего мнения, затем стал всё чаще находиться в моей машине, постоянно просил довезти его куда-нибудь, а потом и вовсе прочно обосновался в офисе, на рабочем месте Алёнки. Выгонять его с этого места мне было уже как-то неудобно…

Саша обладал удивительной способностью заполнять собой всё окружающее пространство. Через несколько дней он развил бурную деятельность по своим рекламным делам в моём офисе, за аренду которого платила, разумеется, я! Он громко и без остановки разговаривал с кем-то по телефону, совершенно не давая мне сосредоточиться и заниматься МОЕЙ работой в МОЁМ офисе!

А ещё через неделю он уже отправлял счета на оплату своим клиентам с моими реквизитами. Это уже ни в какие ворота… Несколько раз я пыталась выразить ему своё недовольство по поводу его активности, на что он мне ответил:

– Леночка, мы же теперь одна семья! Вот скоро придут деньги за мои заказы – тогда мы сможем снять квартиру. А потом и на собственную накопим, да?

– Конечно-конечно, милый, – пробормотала я и замолкла. Ладно, раз уж моё направление по потолкам идёт то шатко, то валко, пусть хоть его рекламная деятельность спасает положение. Тем более, что парень явно серьёзно настроен – вместе жить, купить квартиру, жене – то есть мне! – Лексус, шубу и все блага к ногам. Так что ладно, засуну гордыню куда подальше, на счастливое совместное будущее я согласна. Хотя что-то мне во всей этой истории не нравилось… Но вот что?

Этим же вечером Саша пропал. Не брал трубку, не отвечал на смс-ки, и от этого меня опять начинало колбасить. Я терялась в догадках и нервничала от неизвестности. Он дал о себе знать только в три часа ночи. Голос в трубке был запыхавшийся и злой. Похоже, он почти бежал и одновременно говорил по телефону.

– Лена, я буду через час. Спать не ложись, чтобы я в домофон не звонил и всех не разбудил.

– Саша, что случилось?

– Проблемы. Я устал очень и не хочу сейчас говорить. Всё. Пока.

Дома он не проронил ни слова и сразу завалился спать. Несмотря на то, что меня трясло от волнения, я приняла решение оставить его в покое и не задавать лишних вопросов. Живой – и ладно. Потом расскажет. Однако утром он молча позавтракал и опять куда-то уехал. Я уже не знала, что и думать. Мозг вообще отказывался адекватно воспринимать ситуацию и крутил мне сцены из фильмов-триллеров-боевиков, как заезженную пластинку. Его телефон опять не отвечал.

В конце рабочего дня он неожиданно ворвался в офис без предупреждения.

– Лена, нам надо поговорить. Я должен рассказать тебе всё! Надеюсь, ты меня поймёшь…

От его слов я даже кружку с кофе выронила из рук. Звук разбивающегося фарфора на мгновение вывел меня из столбняка, я встряхнула головой, но реальность не хотела меняться по щучьему велению, по моему хотению. Всё осталось на своих местах. И Саша в этой реальности тоже был. Он усадил меня в кресло, а сам нервно зашагал по кабинету.

– Эта история началась, когда я служил в армии. Ты знаешь, я мастер спорта по тайскому боксу, а таких спортсменов в армии очень высоко ценят и абы в какие войска не берут. Я служил в горячей точке, где конкретно – даже не знаю. В военном билете у всех из нашего подразделения написана какая-то чушь, чтобы не было лишних вопросов.

Так вот, я был в группе зачистки. Я убивал людей. Подробности опущу, ладно? И там у меня был капитан, звали его Марат. Однажды я выволок его, раненого, на себе из горящего дома и спас ему жизнь. С тех пор мы были, как братья. Но наши пути после службы разошлись. Я пошёл работать, а он возглавил группировку у вас в Екатеринбурге, мы почти не общались. Но когда начались проблемы и резко подскочил доллар в конце девяностых, именно он помог оплатить мне печатные машины, которые я вёз из Германии. С тех пор он был в доле и получал постоянную прибыль от типографии, особо в мои дела не вникая.

Дальше вкратце ты знаешь. Это его люди следят за мной и слушают мои разговоры. Я потому и разговариваю с твоего офисного телефона – они его не знают. Не успели пока вычислить. Вот, смотри… – он приподнял свитер и я ужаснулась: на животе и рёбрах виднелись свежеиспеченные синяки и ссадины. – Он действительно считает, что я его хотел кинуть и вернуть весь бизнес обратно себе. Однако это не так, ты знаешь. Но он мне не верит. Вчера мы очень продолжительно и интересно «побеседовали», – он усмехнулся. – В общем, я на счётчике. Не соберу деньги до конца недели – мне не жить.

– И… сколько ему надо? – прошептала я.

– Двести тысяч без процентов. За каждый день просрочки по пять процентов сверху.

– Двести тысяч… офигеть… – выдавила я и впала в ступор. Пипец, полный пипец…

У меня у самой кредит на полтора миллиона, все деньги вложены под проценты в инвестиционной компании. Вытащить их оттуда нереально, тем более, что с набежавших процентов я каждый месяц плачу по кредиту. Но Саша об этих деньгах не знает. Да и не надо ему знать. Инвестиция достаточно рискованная, зачем ему подобная информация в сложившейся ситуации. Он знает только то, что недавно я заключила договор на установку натяжных потолков общей стоимостью сто двадцать тысяч и получила полтинник в качестве предоплаты. Может, именно поэтому он и решил мне всё рассказать? Но нет, выдёргивать деньги из оборота – это всё равно, что начать потихоньку душить своё чадо – пусть небольшой, но бизнес.

Мой мозг готов был взорваться. С одной стороны, не в моих правилах давать мужчине деньги – это нарушение всех законов Вселенной. Я твёрдо убеждена в том, что мужчина даёт деньги женщине, но никак не наоборот. А она ему взамен – свою любовь, ласку, заботу, уют в доме, комфортную атмосферу и поддержку. У меня уже был случай, когда я сдуру дала мужчине, с которым находилась в отношениях, деньги в долг, и он мгновенно пропал после этого. Да ещё и на работе подвёл. Не вышел на объект, как договаривались. Оправдываться перед клиентом и за свой счет нанимать работников повторно было стыдно и мерзко. Второй раз наступать на те же самые грабли наступать было глупо. Но Саша… он же мне почти родной человек… Доверяю ли я ему на все сто процентов? Важно ли мне сохранить любовь, а, возможно, и жизнь человеку? Неужели какие-то деньги важнее человеческой жизни?

* * *

– Надеюсь, ты сейчас осознаёшь, что оказалась во власти профессионала?

– Да, но он настолько умело манипулировал мной, моими эмоциями и чувствами, что я не могла вырваться из его ловушки, попав, как муха в паутину.

– Это обычная схема раскачки эмоционального маятника: хорошо – плохо – страсть – опасность – тишь да гладь – опять неожиданно всё плохо, страшно и дискомфортно. Типичное поведение мужчины-хамелеона.

Знаете, это такой тип мужчин, которые в толпе кажутся невидимыми и даже прозрачными, а потом подстраиваются под твою частоту, и тебе кажется – что это и есть тот самый, мужчина мечты, родственная душа, ведь вы так похожи. Они виртуозно цепляют тебя за крючки, которые считывают также, как собаки чуют человеческий страх. У них поразительно развита интуиция. Как будто у тебя на лбу написано: «Ах, обмануть меня нетрудно. Я сама обманываться рада».

– Да, действительно. Сейчас начинаю вспоминать. На первой встрече я совершенно не заметила его в кафе. А что это за крючки такие?

– Твой крючок – это желание быть хорошей. Вести себя хорошо и правильно, чтобы получить любовь и одобрение. Вспомни, как он легко запустил в тебе механизм «спасительницы»: когда на одной чаше весов – деньги, а на другой – человеческая жизнь, то что ты выбрала?

Я тяжело вздохнула.

– Самый простой способ вывести человека из равновесия – это ломка уверенности. Уверенности в ситуации, в самом человеке, в сегодняшнем дне и в будущем. И происходит самое страшное: когда человек не уверен и сомневается в каждом своём шаге, то он перестаёт ценить себя, свои принципы и свои результаты. Теряется самая великая ценность – ценность самого себя. И тогда с человеком, который сам себя не ценит, можно делать всё, что угодно. А ты так хотела быть хорошей для него, что о собственной ценности и забыла.

Уютный полумрак, свет торшера, глубокое мягкое кресло, в которое хочется забраться с ногами, укутавшись пледом, и мягкий голос Евгении Борисовны. Она курит какие-то приятно пахнущие сигареты, вся комната наполнена дымом, но мне так изумительно комфортно, что хочется остаться здесь навсегда. Я с болью поморщилась, тоже закурила, и продолжила свой рассказ…

Глава 4. Что посеешь, то и пожнёшь. Проверено

«Общаясь с дураком, не оберёшься срама,

Поэтому совет ты выслушай Хайяма:

Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,

Из рук же дурака не принимай бальзама.»

По словам Саши, он уже исключил все варианты, где можно занять деньги. Бывшие друзья отвернулись, хотя в хорошие времена сами были не прочь «безвозратно кредитнуться». Заказов на печать на такую сумму, естественно, было не набрать. Сегодня он смог заработать только полторы тысячи, достал деньги из кармана и дрожащими руками протянул их мне: «Возьми, это нам на жизнь».

А я все никак не могла принять это тягостное решение – давать ему деньги или нет. Совершенно очевидно, что Саша ждал помощи только от меня, и это напрягало больше всего. При этом натужная театральность момента никак не давала мне покоя. Что же делать? Лена, думай! Минута молчания затягивалась всё сильнее. В конце концов, если выхода другого нет… Ладно, чёрт с ним! Я вынула из сумки тридцать тысяч и передала Александру.

И с этого мгновения мир незримо переменился. Я нарушила пространственно-временной континуум собственной жизни, ничего об этом подозревая, однако что-либо изменить было поздно – стрелка переведена, и поезд неуклонно мчался по другому пути навстречу собственному крушению.

Вот уже час я сидела в машине у торгового центра и тряслась от холода. Заводить мотор и греться в данной ситуации было дороговато, особенно с моим расходом бензина. Настала пора экономить, на бензине в том числе. Мне пришлось дать своему любимому ещё двадцатку, чтобы заткнуть хотя бы на время кровожадного Марата. Саша пошёл с ним встречаться, дабы в очередной раз передать деньги и договориться о следующей дате платежа.

Я чувствовала, что постепенно схожу с ума от всей этой истории. Почему мы не обратились в милицию? Что это – кадры из фильма «Назад в прошлое, в лихие девяностые»? Я, конечно, пребываю в абсолютном неведении о жизни преступного мира две тысячи девятого года, но так – совершенно наверняка – быть не должно!

Я злилась на Сашу, оттого, что он берёт у меня деньги (у меня, женщины, которую говорит, что любит!), злилась на себя, оттого, что вынуждена их ему давать, оттого, что не могу сказать «нет». Мне было противно, мерзко, страшно, и будущее казалось нереальным и беспросветным. Точнее, его не было вовсе. Был только этот день, который надо как-то пережить, и лезть в следующий день, как в петлю.