Он тебя не любит (?)
– Не хочешь отмечать в ресторане? – как у нее получается так владеть собой, для Эвы было непостижимой загадкой.
Волны Макара уже достигли противоположного конца зала, оттуда призывно смотрели две эффектные барышни. У Эвы было ощущение, что, дай им команду, они с радостью выпрыгнут из своих люксовых шмоток, включая нижнее белье. Стоит Макару только поманить.
Но он на них и не глянул, протянул руку и очень нежно заправил Алене за ухо свисающую прядь. Эву как током ударило, как будто это ее он коснулся. И тут же некстати подумалось, что было бы, если бы Макар прикоснулся к ней. Наверное, тогда кома была бы самым предпочтительным исходом.
– Не хочу. Все уже предупреждены. Так ты приедешь?
– Приеду. О, мы с Эвкой вместе приедем! Ты поедешь к Макару на дачу в эти выходные, Эва?
И тогда он впервые посмотрел на нее. Пусть лишь мельком скользнул взглядом, Эве было все равно. Главное, посмотрел.
Она вновь сцепила пальцы, усмиряя дрожь, и даже выдавила некоторое подобие улыбки. Вот только Макар улыбки не дождался, повернулся к Алене, зато Эва успела его, наконец-то, рассмотреть.
Глупо было ожидать, что мужчина, способный одним своим присутствием внести такое оживление, – если не сказать, умопомрачение! – на нескольких десятках квадратных метров, будет иметь заурядную внешность. Но не до такой же степени!
Его лицо было красиво той мужской красотой, которая так и просилась на знаменитый календарь с австралийскими пожарными. Своему телу Макар наверняка уделял немало времени, так что австралийские пожарные могли спокойно удавиться от зависти.
И это он был всего лишь в футболке и джинсах! Но Эве было вполне достаточно. Как и официантке. Как и тем двум барышням в углу. Одной Алене нипочем.
Серые глаза пронзили Эву насквозь. Макар попрощался и пошел к выходу, и только тогда отступил удушающий вал, который не давал ей даже нормально вдохнуть.
– Что, понравился Макар? – понимающе взглянула на нее Алена. – Он всем нравится.
– Так, ничего, – выдавила Эва, понемногу начиная возвращаться к жизни. – А тебе?
– И мне. Он в меня влюблен уже сто лет. Он в восьмом классе был, а я в пятом, мы в одной школе учились. Он и сейчас по мне сохнет. Каждый раз замуж зовет.
– А ты? – Эва говорила односложно. Пересохшими губами непросто было выдавать заумные фразы.
– Я не вижу с ним перспектив. Пить хочешь? – Алена сжалилась над сестрой и попросила официантку принести бутылочку воды. А потом пояснила, глядя на непонимающую Эвангелину: – Он с отцом поругался, когда тот бросил его мать и женился второй раз. Она очень переживала, пить начала, умерла, когда он школу закончил. Макар с отцом не общается, сам бизнес поднял, его мать тоже не из нищенок была.
Эва пропустила шпильку мимо ушей. В конце концов, это Алена, она вполне могла сказать не нарочно. То, что это прозвучало бестактно и прямым текстом указывало на саму Эву с ее мамой, ее в принципе не волновало.
Когда умерла мама, Эве до восемнадцатилетия оставалось меньше полугода. Некоторое время она находилась под попечительством местного опекунского совета. Ей было абсолютно безразлична собственная судьба, она очень тяжело переживала смерть мамы.
Откуда взялся Петр Бессонов, двоюродный брат матери, Эва понятия не имела, но тот взялся. В короткий срок оформил опекунство и увез ее из родного города в столицу.
Конечно, Эва могла отказаться от переезда, тем более, что раньше никого из Бессоновых она в глаза не видела, но… Было тяжело оставаться в квартире, где все напоминало о маме, ходить по улицам, по которым та уже никогда не пройдет. От просиживания целыми днями на кладбище Эву спасали только холода. Это было больше похоже на бегство, чем на отъезд, и она бежала, даже не сопротивляясь.
Бессонов организовал перевод в один из столичных вузов на ту же специальность, на которой она училась в родном городе. Местным риэлторам поручил сдать квартиру в аренду, и Эва сразу объявила, что уйдет жить в общагу. Тогда дядька и признался ей чистосердечно, для чего все это затевалось.
Приближались выборы в городские органы власти. Бессонов собирался баллотироваться в депутаты, и история с бедной родственницей-сиротой очень помогла бы придать создаваемому для избирателей образу нужный оттенок доброты и отзывчивости.
Дядька Эве нравился, особенно на фоне своей вечно кривящей губы жены, и она согласилась. Договорились, что Эвангелина поживет у Бессоновых до выборов, поучаствует в различных пиар-акциях – или правильнее говорить предвыборных мероприятиях? А потом тихо съедет на съемную квартиру. Бессонов обещал подогнать как минимум апартаменты в центре.
Эва свои обязательства выполнила, даже дала несколько интервью, рассказывая какой Петр Станиславович замечательный человек. Бессонов пахал на достижение цели как проклятый. Таскался по округу, встречался с избирателями, выслушивал жалобы и раздавал обещания. Семья его всячески поддерживала, и на фоне этого восемнадцатилетие Эвы прошло незамеченным.
Вообще, сказать, что Эву обижали Бессоновы – бессовестная ложь. Не обижали. Петр Станиславович тот вообще так старался вжиться в роль, что сам на время поверил во внезапно проснувшиеся родственные чувства. Эва даже испугалась. Спасибо Наталье Георгиевне, вот кто в этой семейке никогда не терял ни головы, ни присутствия духа.
Наталья Георгиевна так старательно демонстрировала полное отсутствие не просто родственных, а каких бы то ни было человеческих чувств, что с первого же дня запустила в голове у Эвангелины счетчик обратного отсчета.
Никто в мире, наверное, не ждал так своего восемнадцатилетия, как Эва. Ей еще повезло, что избирательная кампания к тому времени завершилась. Петр Станиславович был благополучно избран депутатом, и у семьи Бессоновых в Эве отпала всякая необходимость.
Дочь Петра Станиславовича Алена была старше Эвы на четыре года, но отнеслась к троюродной сестре вполне терпимо, если не сказать приветливо. И только Наталья Георгиевна неизвестно за что возненавидела Эвангелину с первого взгляда.
Эва налила в стакан воды и залпом выпила. Сразу будто второе дыхание открылось, и говорить стало легче.
– Ну так не бедный парень, что тебе не так?
– Его отец миллионер! Он землей торгует, у него по всему миру земля есть, я слышала, вроде даже приисками какими-то владеет.
– Так ты хочешь выйти замуж за его отца? – не поняла Эва. Алена закатила глаза.
– Ты или тупишь, или притворяешься! Я хотела, чтобы он помирился с отцом, тот же его наследства лишил из-за ссоры. Во втором браке у старшего Демидова дочь, ему бизнес надо кому-то передавать, у него сердце слабое.
– Надо было с первой женой жить и по молодым не бегать. И сердце целее было бы, и с сыном бы не разругался, – рассудительно заметила Эва.
– Так не бывает, – махнула Алена рукой. – Как только у мужчины появляются деньги, сразу хочется жену помоложе. Знаешь, сколько у отца баб? Это мать такая, что ее не бросишь, да и любят они вроде друг друга…
Эва с неожиданным уважением подумала о старшей Бессоновой, а затем ее пронзила неожиданная догадка. Не ревнует ли Наталья Георгиевна мужа к ней, к Эве? Или, может, она считает, что Эва его дочь? Откуда-то взялась такая неожиданная родня? Мама с Петром Станиславовичем и не общались вовсе.
– Так что, поедешь к Маку на день рождения? – оторвал ее от раздумий нетерпеливый голос.
– К кому?
– К Маку. Мы так Макара называем. Понимаешь, – Алена замешкалась, – я там буду не одна. Мак не знает, что я с Русланом встречаюсь, не хочу, чтобы это стало проблемой. Мы в одной тусовке, Руслан его друг…
– Хорошо, поеду, – губы непроизвольно сами заговорили, а ведь она уже сочинила крутую отмазку, что у нее есть заказ на фотосессию, и его срочно нужно выполнить за выходные, – только я без подарка.
– Без проблем, – Алена прищурилась, оглядела Эву и отчего-то засмеялась, – будет ему подарок!
Глава 5
– Ты что, не выспалась? – Алена бросила смешливый взгляд, и Эва отвернулась.
Конечно, не выспалась. Выспишься тут, когда перед глазами кривая полуулыбка стоит, и от одних воспоминаний до судорог в пальцах прошибает.
Эва сразу решила для себя, что никуда не поедет, была в этом уверена вплоть до субботнего утра. И, как оказалась в машине на переднем сиденье, сама не поняла.
Теперь таращилась в окно под ехидными взглядами Алены, которые та периодически бросала на нее, сидя за рулем роскошного внедорожника, и едва сдерживалась, чтобы не выскочить на ходу. Хоть в глубине души знала, что поедет. Что не хватит у нее духу отказаться. Даже сумку заранее собрала.
Там все на крутых машинах приехали. Ну так мажоры же, не на Ланосах им ездить и не на такси. Эва осмотрела парковку, и сердце екнуло при виде стоящего крайним справа автомобиля цвета мокрого асфальта. Он словно приготовился к прыжку, да нет, к взлету, распластав крылья и хищно сощурившись, как… Как его хозяин.
– Макар уже здесь, как думаешь? – делано равнодушным тоном спросила Эва.
– Да, вот же его машина. «Феррари». Наш Мак не ездит, а летает, – Алена указала подбородком на хищника асфальтового цвета, и Эва только вздохнула.
Она что, теперь все так будет угадывать?
Дача ввела Эву в ступор. Если этот музей считается дачей, то как выглядит его столичное жилище? И зачем за городом два этажа? У Бессоновых в столичном доме было два этажа, и Эве их дом казался пустым и огромным.
Алена не слишком охотно вводила Эву в свой «мажористый» круг, хоть отец ее и просил. Она сама как-то случайно услышала. Поэтому знатоком столичного вип-жилья Эва точно стать не успела.
Однако внутри дом выглядел вполне уютно. От музея здесь был только просторный холл, по итогу оказавшийся огромной гостиной с камином и широкими вместительными диванами.
Макар встречал гостей на пороге. При виде Алены его взгляд будто зажегся. Та вручила ему коробку с подарком, и на Эву никто даже внимания не обратил.
Эва забыла спросить, что было в коробке. Алена наотрез отказалась от ее участия в подарке, потому она и не стала расспрашивать.
Макар с Аленой поцеловались, он перехватил ее сумку, а потом, наконец, увидел Эву. Так удивился, как еще не спросил «кто это?» Но сдержался, может, вспомнил о подобранной на помойке зверушке? Или, скорее всего, ему просто было все равно – одним гостем больше, одним меньше.
Он относительно приветливо кивнул и повел девушек выбирать комнату. Поздравление с днем рождения, которое Эва репетировала всю неделю, так и осталось невысказанным. В тысячный раз за утро пожалев, что не осталась в городе, она поплелась по лестнице на второй этаж.
Он привел их в светлую гостевую спальню с панорамными окнами, выходящими на лес, – теперь Эва понимала, зачем в доме два этажа. А ну-ка размести такую уйму гостей, причем которых на матрасе на пол не положишь.
Макар что-то негромко говорил Алене, та улыбалась, а Эве было так тошно, что она готова была отправиться обратно пешком хоть сейчас. На что она рассчитывала, когда соглашалась ехать? Что Макар вдруг очнется и обратит на нее внимание? Особенно когда рядом Алена! Оказывается, Эва не удержалась и хмыкнула, потому что Макар с Аленой удивленно на нее посмотрели.
– Устраивайтесь, девочки, и спускайтесь вниз в беседку, – Макар для разнообразия посмотрел на Эву, в третий раз за все время, и вышел из комнаты.
– Он так на тебя смотрит, – не выдержала Эва, когда за ним закрылась дверь.
– На меня так многие смотрят, я привыкла, – Алена плюхнулась на кровать, Эва осталась стоять у окна и смотреть на лес, – но согласна, Макар классный, он мне тоже нравится. А если послушать других, он в постели уровень «бог». Что ты так краснеешь? – засмеялась она, а Эва почувствовала, как запылали щеки.
– Почему слухи? Ты… вы… с ним…
– Трахались? – подсказала Алена, явно получая удовольствие от Эвиного смущения. – Нет. Хотя честно признаюсь, порой мне трудно удержаться. Он слишком… притягателен!
– Что же тебя останавливает? – Эва как могла старалась не допустить ревностных ноток в голосе.
– Понимаешь, Макар, он такой… В общем, он слишком последовательный. Если Мак в отношениях, он своей девушке не изменяет. Но если это просто секс, то у него правило: только на один раз. Второй раз мало кому удавалось его заманить в постель. И я не могу так рисковать. Если мы переспим, то он меня не отпустит, а я уже говорила тебе, что не вижу себя с ним рядом.
– Все у тебя разложено по полочкам, – покачала головой Эва. – А как же любовь?
– Влюбленным должен быть мужчина, женщине достаточно позволять себя любить. Эвка, а у тебя был мужчина? – спросила она вдруг, прищурившись, и безо всякого перехода. Эва не успела сориентироваться и снова покраснела. Алена удовлетворенно кивнула. – Я так и знала!
– Какая тебе разница, – пробормотала Эвангелина, пряча глаза, но потом все же не утерпела. – А у Макара много было?..
– Баб? – уточнила Алена. – Да полно!
– Нет, не этого. Отношений.
– Он всего раз или два с кем-то относительно долго повстречался. Но, насколько я знаю, с ним в его в квартире никто не жил. Слушай, сестра, – Алена снова прищурилась, – у тебя слишком искаженные представления об отношениях мужчины и женщины.
– Какие есть, – пожала Эва плечами.
– Надо срочно исправляться. Тебе следует переспать с мужчиной, – Алена привстала на локте, – только с таким, чтобы дух захватывало. Тогда все пройдет как надо. Хочешь с Макаром? Я могу помочь.
– Ты с ума сошла? – Эва даже отскочила, казалось, к лицу прихлынула вся кровь. – Он же меня не любит!
– Ты все время путаешь понятия «любит» и «хочет», – недовольно покачала головой Алена. – Вот я его не люблю, но хочу, а он наоборот. Тебя не любит, но может захотеть, если не будешь дурой.
– Нет, – решительно мотнула головой Эва, – давай прекратим этот глупый разговор, иначе я прямо сейчас уеду домой. Мне не нравится Макар, мне не нужен ни он, ни кто-то другой. И без твоего участия я тоже обойдусь.
– Не хочешь, как хочешь, я же просто предложила, – примирительно проговорила Алена. – Ладно, не дуйся. В конце концов, он на тебя еще вряд ли поведется, так что проехали. Пойдем, нас уже ждут.
Эва шла за Аленой и прижимала к горящим щекам ладони в надежде их остудить. Внутри нее все продолжало возмущенно пылать, но в самой глубине, где-то совсем глубоко, тихий голос шептал, что Алена права. И, если бы Макар вдруг сошел с ума и пожелал ее, у Эвы не хватило бы ни сил, ни желания его оттолкнуть.
* * *Обойдя ухоженную территорию, Эва поняла, почему Макар пригласил гостей сюда. Дома в поселке строились на довольно большом расстоянии друг от друга, его дом был самым крайним и заходил почти в самый лес. За домом со стороны леса виднелось внушительное строение – это и была беседка-барбекю, о которой говорил Мак. Сейчас там было полно народу.
– Знакомьтесь, это Эвангелина, – представила ее Алена, – можно Эва.
Эва чувствовала себя экспонатом в музее. Правда, особого резонанса ее появление не вызвало, некоторых девушек из их тусовки Эва знала, пересекались, пока она жила в доме Бессоновых. Но большинство, особенно это касалось парней, было ей незнакомо.
– Почему Эвангелина, а не Евангелина? – спросила высокая блондинка, отбрасывая волосы на спину. – Кажется, так правильно?
– Да, правильно, – подтвердила Эва и уже тише добавила, – но так мама захотела…
К счастью, ее не услышали, или просто не стали дальше развивать тему. Спросили, что она будет пить, а когда сказала, что ничего, и вовсе оставили в покое. Эва обнаружила в углу кофемашину. Благо, обращаться с ней она научилась в доме дяди, так что решила сварить себе кофе.
– Мне можно тоже? – услышала за спиной голос, от которого тут же затряслись руки. Она даже глаза прикрыла.
– Тебе какой? – Эва сама не узнала свой голос, так надтреснуто он прозвучал.
– Двойной эспрессо, – ответил Макар, а потом спросил, наклонившись почти к самому уху, и от его дыхания позвоночник прострелило шаровой молнией: – Ты не знаешь, почему Аленка такая дерганая?
«Потому что сейчас приедет Руслан, она спит с ним и боится, как ты отреагируешь».
Вслух Эва этого не сказала, да и незачем было. В беседку уже входил темноволосый молодой человек с коротко стриженной бородкой. Руслан. Эва видела его два или три раза.
Он подошел к Алене, поцеловал поцелуем, не оставляющим сомнений в уровне интимности их отношений, а затем, не выпуская ее из объятий, протянул Макару руку.
– С днем рождения, брат!
В беседке установилась тишина. Все смотрели на виновника торжества, Алена испуганно моргала. Эва замерла, вцепившись в чашку. Макар медленно отпил кофе, а затем пожал протянутую руку.
– Спасибо, Рус, – и улыбнулся.
* * *Весна уже явно собиралась на покой. Майская теплынь со дня на день грозилась смениться летней духотой, а пока солнце пробивалось сквозь листву и приятно согревало оголенные плечи. Эва порадовалась, что надела футболку со спущенными плечами, теперь можно даже немножко позагорать.
Она шла по лесу и счастливо улыбалась. У нее получилось незаметно, по стеночке, выскользнуть из беседки, сбегать в дом за фотоаппаратом, а потом, никем не замеченной, пробраться за территорию дома в лес.
Будто тонну груза с себя спихнула, так стало легко и свободно дышать. Что поделать, если она чувствует себя совсем чужой в той компании? За исключением Макара.
Эва не понимала, почему, как так получается, что все его чувства проходят сквозь нее как сквозь улавливающие экраны. Или дешифраторы. Она потому и сбежала, что слишком тяжелым оказался тот сгусток злости и ревности, угнездившийся в груди мужчины, который за эти несколько дней сделался для нее так пугающе небезразличен.
Хотя внешне Мак держался отменно. Когда Эва уходила, они как раз выпивали с Русланом. Пили пиво, крепкие напитки оставили на вечер. Она случайно услышала, как Алена сбивчиво шептала подруге, – Инге, кажется, – что после ее расставания с предыдущим парнем Макар не давал ей прохода и был твердо уверен, что на этот раз она будет с ним.
Такой разговор не добавил Эве радости, и теперь она чувствовала себя заключенным, вырвавшемся из тюрьмы на волю. Кадр за кадром щелкала понравившиеся ракурсы, ей даже ежик попался! А еще птица, довольно крупная, с ярким опереньем. Эва поначалу решила, что это попугай.
Ну а что, попугай не может сбежать из клетки? Тем более поселок небедный, его жители вполне в состоянии содержать целые зоопарки, не то что, попугаев.
Но птица улетела, отказавшись позировать, и так и осталась неопознанной. Эва попыталась ее догнать. Вдруг та просто решила перелететь на соседнее дерево?
Она не сразу поняла, что заблудилась, ей даже почудились крыши домов за деревьями. Но это оказались не крыши, а густой кустарник, которого возле дома Макара точно не было. И связи не было.
Эва оббежала немалый круг, подняв телефон вверх. Глухо. Самое обидное, что и лес был не то чтобы непроходимые чащи – обычные деревья. Дубки, осинки, не слишком высокие. На них даже нельзя было влезть, чтобы сориентироваться, где она находится.
Как скоро ее хватятся и хватятся ли вообще? Алена вся в своей новой любви, а остальные вряд ли вспомнят о ней, хотя, может, она и несправедлива к сестре. А вдруг ее уже ищут? И не могут найти? Липкий, холодный страх пополз по позвоночнику и пробрался к желудку.
«Надо звать на помощь!»
– Эй! Э-э-э-эй! – завопила Эва изо всех сил, вытирая непроизвольно выступившие слезы.
Стало очень страшно. Солнце уже не прыгало по листве солнечными зайчиками. Это сколько она пробродила в лесу? Несколько часов так точно. Скоро стемнеет, неужели ей придется здесь заночевать? Страх придал силы, Эва вдохнула побольше воздуха и крикнула:
– Эй, есть кто-нибудь?
– Кто тут шумит? – зашелестел кустарник, тот самый, что тянулся через весь лес. И когда оттуда показался мужской силуэт, Эва не сдержалась.
Всхлипнула и бросилась навстречу, размазывая по щекам слезы. На шею бросаться, конечно, не стала, но в локоть вцепилась.
– Эвангелина? Ты как сюда попала? Ты что, за мной шла? – он был не то что удивленным, скорее обалдевшим.
– Я заблудилась. Как хорошо, что ты меня услышал! – забормотала Эва, лихорадочно моргая и отпуская локоть парня.
Не хотелось выглядеть заплаканной малолеткой, потому что перед ней, глядя с недоверчивым прищуром, стоял Макар.
Глава 6
– Заблудилась? Как здесь можно заблудиться, мой дом отсюда не так далеко, – Макар удивленно ее разглядывал, и она совсем стушевалась.
– Да? Ну хорошо, ты мне просто скажи, куда идти…
Он оборвал ее, взяв за руку, и снова заглянул в лицо.
– Чего зареванная такая? В самом деле заблудилась?
Эва кивнула и закусила губу, чтобы снова не разреветься, на этот раз от стыда. Она правда плутала в трех соснах? Или, скорее, осинках? Если Макар сейчас поднимет ее на смех, она этого точно не переживет, но тот смеяться не собирался. Осмотрел ее с ног до головы, продолжая держать за руку.
– Давно бродишь?
Эва кивнула, он указал куда-то себе за спину.
– Поселок там. Здесь за кустарником речка. Тут полчаса идти максимум, ты по кругу, видать, ходила.
– А почему связи нет? – она подавила всхлип и показала на телефон.
– Потому что антенна дохлая, и телефон дрова. Тебе что, Бессоновы не могли нормальный телефон купить?
– Это мама подарила, – сказала Эва, и Макар замолчал. Она аккуратно высвободила руку. – Я пойду. Скажешь, как мне дойти до поселка?
– А если снова заблудишься? – он взял ее за плечо и развернул в сторону речки. – Нет, идем со мной, я окунусь, а ты подождешь. Обратно вместе вернемся. Не хочешь искупаться?
– Я? Так я же без купальника!
– Прикинь, я тоже! – он засмеялся и подтолкнул ее вперед, она только успевала переставлять ноги.
В ушах гулко ухало, сердце билось так часто и громко, что Эва опасалась, как бы не услышал Макар. Внутри играл настоящий оркестр.
Он! Идет! С ней!
Он позвал ее с собой, смотрел на нее, держал за руку, это же птичкануться можно!
Теперь Макар шел впереди, разводя руками ветки, а она спешила следом и любовалась широкой спиной и крепким загорелым затылком. Как бы удержаться и не запищать от радости?
Кустарник вдруг закончился, и они вышли на крутой берег, который резко обрывался, нависая над неширокой речкой.
– Здесь глубоко? – спросила Эва, млея уже оттого, что может вот так просто задать ему вопрос, пусть даже самый обычный.
– Попробуй, узнаешь, – усмехнулся Макар, – или ты плавать не умеешь?
– Умею.
– Так пойдем.
Она обхватила себя руками, с опаской глядя на Макара. Тот снова ухмыльнулся и сбежал вниз по протоптанному спуску. Эва подождала и тоже спустилась к реке.
Узкая полоска у воды была выложена досками. Макар начал раздеваться, а она несмело примостилась с краю, подобрав ноги.
– Я здесь очень редко бываю. Думал бассейн во дворе построить, но пока он не особо нужен. Потому на реку хожу, тут вода чистая, – сказал Мак, складывая джинсы, а потом добавил: – Мне от матери дом достался.
Его мать умерла, когда он только закончил школу, вспомнила Эва. Наверное, потому Мак не стал больше потешаться над ее стареньким телефоном, и от этой мысли стало вдруг тепло. А потом она отвернулась, краснея – Макар разделся донага и, абсолютно не стесняясь, направился к воде.
– Точно не пойдешь? – обернулся он к Эве, та, не поворачиваясь мотнула головой.
Макар с разбега нырнул и исчез под водой, и только тогда она смогла поднять голову. Он плыл красивым баттерфляем. Эва откровенно любовалась отточенными движениями и искренне не понимала, какие могут быть Русланы, да кто угодно, когда на свете есть Макар.
Он вышел из воды, и Эвангелина тут же чрезвычайно озаботилась ползущим по травинке жуком. Макар уселся на доски, подставляя лицо солнцу. Бросил насмешливый взгляд на старательно отворачивающуюся Эву, взял футболку и набросил на бедра. Прикрыл глаза и застыл, похожий на античную статую. Теперь она могла вдоволь на него насмотреться.
Эва разглядывала смуглую загорелую кожу, – когда успел загореть, лето только началось, или уже слетал на моря? – капельки воды, усеивающие рельефное тело, и внутренне замирала, представляя, как собирает эти капли губами…
– Ты что, никогда голого мужчину не видела? – спросил, не открывая глаз, Макар.
– Видела, конечно, – фыркнула Эва, заливаясь краской. Она безбожно врала, где ей было видеть, особенно вблизи, особенно настолько совершенного…
– А чего тогда смотришь так?
– Сфотографировать хочу. Можно?
– Зачем? – удивился Макар и даже глаз приоткрыл.
– Я ничего тебе не подарила. Кстати, с днем рождения! – когда он не смотрел, говорить было намного легче. Эва очень старалась, чтобы было похоже на правду.
– А аудиосистема в машину?
– Это Алена от себя подарила. А я сделаю твой фотопортрет. Не переживай, у меня хорошо выходит, – поспешила она заверить Макара, но тот снова откинулся на доски, подложив руки под голову.