По нашему мнению, это утверждение слишком неконкретно, более правдоподобной и вероятной остается все-таки дата 1520, когда она попадает в султанский гарем. Ведь по многим историческим данным, именно в 1520 году был совершен один из крупнейших набегов татар на наше Прикарпатье.
Как выглядела Роксолана, мы знаем как из описаний очевидцев, точнее, венецианских послов, так и из портретов, дошедших до настоящего времени.
Академик А. Крымский достаточно объективно описал ее в своей монографии «История Турции» (1924 г.). По его описанию, Роксолана по своему внешнему виду не принадлежала к обычному типу тех азиатских красавиц, у которых должны быть страстные глаза, как черные маслины, чувственные уста, знойная высокая грудь, роскошная дородная фигура.
О Роксолане сказано было венецианскому послу в 1526 году, что она некрасива и молода, но «невысокого роста и грациозна». И ее деликатная, неазиатская красота, продолжает А. Крымский, была такой, которая увядает не так быстро, как азиатская. А что самое важное – это была очень умная женщина, которая понимала и весело развлекала «Великолепного» султана и могла дать толковый совет, когда ей надо было нашептать повелителю мира болезненные подозрения против тех, кто вращался рядом с ним. Шли годы, а Хюррем продолжала держать падишаха своей волшебной силой, и чем дальше – тем сильнее. Ей тогда исполнилось 50 лет, возраст для женщины очень солидный, когда тогдашний посол венецианской республики Доменико Тревизано в 1554 году докладывал о Роксолане из Стамбула: «После того, как султан ее взял, говорят, он не захотел больше иметь никаких связей с другими женщинами. Такого еще не было ни с кем из его предшественников, поскольку турки имеют обыкновение брать себе то одну женщину, то другую, для того, чтобы иметь больше детей, или для плотских удовольствий».
О том же свидетельствовал и австрийский посол Бусбек того же 1554: «Достоверно известно, что он (султан) после не брал себе ни одной женщины, хотя это вовсе не запрещалось законом».
А за год до этого в 1553 году предыдущий венецианский посол Бернардо Наваджеро также интересно писал о Роксолане, о ее красоте, ее влиянии на султана. Вот его слова: «Его величество настолько любит (Роксолану), что никогда еще не было в османском дворце женщины, которая бы имела большую силу и власть. Говорят, что она приятная, скромная и очень хорошо знает характер великого повелителя».
И действительно Роксолана изучила дворцовую султанскую жизнь и умела благодаря своему уму и характеру манипулировать, давать советы Сулейману.
О ее внешности свидетельствуют портреты, которые сохранились до нашего времени. Несколько их них были завезены в Европу. Один из самых правдоподобных портретов был тот, который привез из Стамбула немецкий посол Бусбек в 1554 году. Интересный портрет, на котором изображен бюст Роксоланы в профиль в роскошном наряде и, в своем роде, с короной на голове, а по кругу надпись: «Росса Сулеймана жена». По всей видимости, это был настоящий первоначальный портрет Роксоланы, сделанный с натуры в Стамбуле и напечатан впервые Жан Жаком Буасаром в книге «Биографии и портреты турецких султанов, выгравированные с натуры на старинных медалях, привезенные из Константинополя и подаренные императору Фердинанду». Книга была опубликована во Франкфурте-на-Майне в 1596 году, где на странице 20 помещен этот портрет Роксоланы. Тогда европейцы впервые могли увидеть, как выглядела Роксолана. Где сегодня хранится оригинал этого портрета, неизвестно.
Два других портрета Роксоланы в чалме также интересны своим художественным исполнением. На нас смотрит прекрасное лицо украинской девушки, вероятно скопированное с первоначального портрета.
В 1536 году Европу поразила новость: по указанию Сулеймана II Великолепного был задушен визирь – меценат Ибрагим, любимец султана, родом из Греции. Он послужил Турции тем, что приблизил ее к Франции. Венецианские послы в своих донесениях охарактеризовали его перед европейцами как, очень благородного и умного человека (Пиетро Дзеро, 1524 г.). Ибрагим – ученый человек, читает философские книги и хорошо знает культуру своей страны, – писал о нем Пиетро Брагадино (1526 г.).
Сулейман любил визиря как настоящего друга, нежно относился к нему и выдал за него свою сестру. Сулейман, «поддавшись влиянию» Роксоланы, или, как говорили тогда, чарам, посылал на смерть таких вельмож, которые преданно служили государству и имели большой государственный опыт. Скорее всего, на совести Роксоланы лежит смерть визиря – мецената Ибрагима, которого обвинили в слишком близких отношениях с франками. Он был задушен черным шелковым шнурком по приказу самого Сулеймана II Великолепного. Однако Крымский не уверен в своих догадках, что Ибрагим погиб из-за Роксоланы и считает это «дело еще довольно темным». Не берусь опровергать предположение, что вину в убийстве визиря могли приписать Роксолане венецианские дипломаты под влиянием различных неофициальных слухов в Стамбуле.
Несмотря на горячую любовь султана к Роксолане, Сулейман 20 лет имел еще и другую женщину, которую называли черкешенкой. Она фактически была султаншей и родила ему сына Мустафу, который имел право занять престол после смерти отца. По этой причине, черкешенка была заносчивой и очень ревновала султана к Роксолане.
Черкешенка стала конфликтовать с Роксоланой. Об этом достаточно подробно сообщали в Европу венецианские дипломаты – послы Б. Наваджеро и Д. Травизано. Они были современниками и черпали эти данные из разных источников, поступавших из султанского двора.
Согласно их сведениям А. Крымский подробно описывает драматическую сцену. «Черкешенка, как мать будущего султанского преемника, осознавала свою законную силу. И, конечно, страдала от сердечных мук, почему падишах уже никогда не заходит к ней, почему его любовь перешла, перекинулась к купленной девушке». И вот однажды, из-за своей бурной азиатской зависти, она закричала: «Предательница ты, низкое какое-то купленное мясо хочет сравниться со мной!» И набросилась на Роксолану, вцепилась в нее руками и ногтями, расцарапала Роксолане лицо, разлохматила и вырвала ей волосы и попыталась задушить. Когда произошло это событие, пришел за Роксоланой старший евнух – кизляр агасы и сказал, что султан зовет свою дорогую Роксолану к себе. Роксолана отказала евнуху: пусть он передаст падишаху Сулейману, что она, «купленное мясо», имеет теперь слишком невзрачный вид. Если она сейчас в таком виде появится султану на глаза, она нанесет недостойное оскорбление его величества. Сулейман повторил, все-таки, чтоб она немедленно пришла, и тогда, совершенно разгневанный, вызвал к себе черкешенку на расправу. Последняя, как мать преемника, позволила себе гневно разговаривать с повелителем мира и даже распустила язык. Султан велел выслать ее в Малую Азию к сыну Мустафе, который был наместником в Магнезии, и о ее дальнейшей судьбе мы не знаем ничего.
Образ сына султана Мустафы практически полностью охарактеризован дипломатами. Султан любил сына, и турки надеялись на будущего престолонаследника, который был отважный и мужественный, хотя по словам иностранных послов – жестокий и упрямый. Современник Бранец Джюрджевич писал о Мустафе, что он «перещеголял своих предшественников деспотизмом и жестокостью».
Однако через некоторое время над головой молодого престолонаследника нависла туча. Султану нашептывали, что сын, наместник Магнезии, заручившись поддержкой янычар, хочет лишить отца трона. Б. Джюрджевич писал: «Император имеет сейчас (1541 г.) сына первенца, примерно двадцати трех лет от роду по имени Мустафа, который сейчас замышлял недоброе против своего отца, если бы смог, убил бы его и захватил власть». Сколько здесь правды, трудно сказать: видимо, слухи витали по Порте и донеслись до иностранных послов.
По мнению историков, которые ссылались на сведения современников – очевидцев, всю эту затею против молодого Мустафы могла учинить Роксолана, чтобы поставить в будущем на престол своего сына Селима. Это понятно. Каждая мать заботится о своем сыне, желает ему лучшего. Ей в этом мог помогать ее зять, великий визирь Рустем-паша, выполнявший функции великого визиря с 1544 по 1561 гг. Он был по происхождению сербо-хорват и пользовался доверием султана. Понятно, почему здесь тоже сыграла свою роль Роксолана. Она убеждала султана, что молодой Мустафа готовится к перевороту. Будто бы он сговорился с персидским шахом Тахмаспом, который в то время враждовал с Портой.
Осенью 1533 Сулейман с войском находился в Малой Азии и до него дошли слухи, что Мустафа готовит восстание против него. Разгневанный султан вызвал сына в лагерь и приказал задушить, а престолонаследником утвердил сына Роксоланы Селима II Мест, т. е. пьяного. Он, по выражению современников, оказался неудачным султаном, стал пьяницей и деспотом, и правил Турцией в 1566–1574 годах. Тогда начался упадок Турции, которая постепенно утратила свое могущество.
Все эти дворцовые драмы – изгнание черкешенки, гибель визиря Ибрагима и престолонаследника Мустафы – приписывали Роксолане. И даже такой известный турколог как А. Крымский писал, «Никогда, пожалуй, не приходилось Роксолане с такой силой напрягать свой интриганский талант, как тогда, когда она, наконец, решилась убрать со своего пути эту султаншу – черкешенку, первую жену падишаха, чтобы освободить дорогу к османскому престолу своему сыну Селиму – человеку, лишенного таланта. Вместе с Роколаной участвовал в этой интриге великий визирь Рустем-паша.
Какова роль в этой драматической истории султанского двора самой Роксоланы, по нашему мнению, трудно определить. Фактически причиной устранения из дворца первой жены – черкешенки была она сама – нападала на Роксолану и перечила султану, а позже, когда ее отправили к сыну, разве не могла она, руководимая злостью, подстрекать его против отца? Это похоже на правду. Ходили слухи, будто Мустафа не скрывал своего негодования и стремился свергнуть отца.
Страстная любовь султана к Роксолане, единственной жены, вопреки мусульманским законам, порождала у султанского двора и части внешней янычарской охраны, у жителей Стамбула разные домыслы, в том числе и выдумки о магии, которой она околдовала султана. Упомянутый австрийский посол Бусбек привез из Стамбула весть в Европу, будто бы ему даже называли двух женщин, которые должны были поставлять для султанши переднюю косточку от морды гиены, мол, косточка – очень хороший любовный талисман, и называли даже еврейку Трангиллу – ведьму, которая вместе с Роксоланой, при помощи заклинаний и любовных напитков, приворожила Сулеймана.
Какие были связи Роксоланы, когда она была султаншей с родным краем, Прикарпатьем и Украиной? Не один исследователь спрашивал себя, были какие-нибудь связи между Роксоланой и ее родной землей, помнила ли она ее, вспоминала ли, влияла ли на судьбы своих земляков, помогала ли она тысячам невольников, галерникам, которые томились в турецкой и татарской неволе? Я.П. Кись верно отмечает, что утверждать это очень сложно. Частная жизнь Роксоланы, ее переживания не фиксировались в описаниях современников. Мемуаров или дневников она не вела. Можно предположить, что она могла вести записи конспиративно, в тайне от современников.
Роксолана была оторвана от родного края, от своего родительского дома в юности. Родившись в семье священника, Роксолана отличалась добродетельностью, разумом и интеллигентностью, что позже ей пригодилось.
Напрасно искать об этом следы в тогдашних источниках, а тем более в условиях султанского дворца. Наверное, не раз в воображении Роксоланы проплывали родные пейзажи Рогатина, где она бегала босиком – рощи, леса, мать, отец, соседи, односельчане.
Ряд исследователей выдвигали достаточно интересные предположения, что в тот период, когда Роксолана была женой Сулеймана (1520–1557), отсутствует информация о турецкой угрозе для украинских земель, находившихся под гнетом Польши. Мирные отношения Порты с Речью Посполитой подтверждают соседские договоренности султана с польским королем 1525, 1530, 1533 годов. Действительно, во время правления султана Сулеймана не наблюдается каких-либо агрессивных намерений Порты против Польши.
Значительно уменьшились хищнические нападения татарских орд на украинские земли. Есть достоверные данные, как послы Польши на сейме в Варшаве откровенно говорили, что татарские орды по распоряжению султана не активничали, хотя западноевропейские монархи создавали антитурецкие коалиции, в которые пытались втянуть Польшу.
Большое значение имеет дипломатическая переписка Сулеймана II Великолепного и его жены Роксоланы с польским королем Сигизмундом II Августом. В течение второй четверти XVI века султан трижды отправлял своих послов в Польшу. Турецкие послы гостили у польского короля, оставляли от султана дары и вели переговоры.
Современник, польский хронист М. Бельский зафиксировал в своей «Хронике Польши», что султан запрещал татарской орде нападать на земли польского государства. В 1538 году Сулейман II через своих послов предложил польскому королю прибыть на праздник в его столицу Стамбул.
Считаем, что в данном случае значительную роль могла сыграть Роксолана, тем более, что она и сама писала письма польскому королю, а их было два, обнаружил которые польский историк Ш. Аскенозы и опубликовал в 1896 году. В первом письме с 1547 года польскому королю Сигизмунду II Августу по случаю его вступления на королевский престол Роксолана искренне поздравила польского короля и через своего слугу Хасана Агу сообщила: «Мы послали нашего слугу Хасана Агу и просили Вас очень, чтобы после того, как он с Божьей помощью прибудет, Вы полностью поверили всему тому, что он предоставит Вашему величеству, потому что оно полностью исходит от нас».
Во втором письме от Роксоланы содержался ответ на письмо короля и на то, что последний передал через султанского слугу Хасана. Роксолана сообщает в письме, что королевское послание доставило Сулейману «величайшую радость, которую нельзя выразить и султан передал, что со старым королем они были, как два брата и, если будет угодно всемогущему Богу, с этим королем они будут, как отец и сын. Султанша Роксолана советует королю обращаться к ней, если ему что-то понадобиться от султана: «Я буду этим интересоваться и буду говорить десять раз больше на благо и в интересах Вашего величества.
«Откуда взялась эта небудничная симпатия между королем и Роксоланой, в чем кроется ее источник? Слова Роксоланы в этих письмах – не дипломатические догмы, не особенности стиля того времени, которым пользовалась Роксолана, – за ними кроется нечто большее, некая близость. Может, это забота о родной земле, которая была под господством благородного короля, и попытка султанши помочь родине любым способом.
А между тем, пока султан и его султанша Роксолана ведут дипломатические переговоры, существенно меньше татары нападают на Украину, в степной части понизовья Днепра растет количество казацких Сечей, которые в 40-х годах объединяются в знаменитую Запорожскую Сечь, которая сыграла в истории украинского народа большую роль.
Большой знаток истории Турции академик А. Крымский, проанализировав исторические первоисточники о Роксолане, объективно не только оценивает ее роль в истории Турции, но и деликатно показывает, что она, добившись у Сулеймана провести своего сына Селима – пьяного на престол, привела к упадку Порту, чем будто бы отплатила захватчикам за нападения на Украину.
Немаловажное значение имеет в свете новых взглядов историков роль украинского князя Дмитрия Ивановича Вишневецкого, активного борца против турецко-татарских нашествий во времена Роксоланы.
В дореволюционной украинской историографии и в трудах польских историков положительно оценивалась в истории украинского народа деятельность Дмитрия Вишневецкого, основателя Запорожской Сечи на Хортице. Позже украинский историк В. Голобуцкий, отрицая какую-либо роль украинских феодалов в формировании и становлении казацкой вольницы, выступил со своей работой (1957 г.), в котором опроверг роль Дмитрия Вишневецкого в организации Сечи и его отождествление с героем народной думы Байдой: мол, черты песенного героя Байды «были искусственно перенесены на лицо Дмитрия Вишневецкого, который в своих действиях не мог поступиться корыстными интересами феодала, заклятого врага народных масс, казачества».
В свете новых исследований, и, в частности, в статье В. Сергийчука «Байда Вишневецкий – ратник украинской земли», достаточно аргументировано прослеживается положительная роль Вишневецкого в организации Запорожской Сечи.
Был он по происхождению из мелких украинских феодалов, но стал одним из первых организаторов разбросанных казацких отрядов в приднепровских степях, усиленно атаковал турецкие крепости. Чем неоднократно гневил самого султана Сулеймана II Великолепного.
Но вдруг в 1553 году Дмитрий Вишневецкий прибыл в Турцию. Пока исследователи не смогли обнаружить исторические материалы, которые выяснили бы объективные причины поездки черкасского и каневского старосты в Порту. При этом напрашивается предположение, не от польского ли короля, который лично знал князя, прибыл сюда Дмитрий Вишневецкий с дипломатической миссией?
Возможно, что Дмитрия Вишневецкого радушно принимали в Стамбульском дворце. Чья могла быть в этом заслуга: польского короля или Роксоланы? Историк В. Сергийчук выдвинул оригинальное предположение, что в Константинополе Дмитрий Вишневецкий мог договориться от своего имени, как старосты черкасского и каневского, об урегулировании пограничных конфликтов, добивался от правителей Турции прекращения набегов крымской орды на украинские земли. В этом ему могла помочь султанша Роксолана.
В Польше не верили в счастливое возвращение Вишневецкого из Турции. Действительно, надо было быть мужественным и смелым человеком, чтобы прибыть в Порту, против которой он выступал на протяжении 1548–1553 лет. Из стамбульских архивов известно, что Дмитрашка, как его называли в Порте, вернулся в родной край «как свободно отпущенный».
Для защиты от турецко-татарских набегов князь Дмитрий Вишневецкий, объединив казаков, построил на острове Малая Хортица деревянно-земляной замок, который историки считают прототипом Запорожской Сечи.
После того Дмитрий Вишневецкий еще несколько лет бился с татарами, налаживал связи с Россией и, наконец, во время похода в Молдавию был пленен и зверски казнен турками. Современник, польский хронист М. Бельский так описывает его мученическую гибель: «Вишневецкий и Пясецкий были сброшены с башни на крюки, вбитые в стены на берегу морского залива по дороге из Константинополя в Галату. Пясецкий умер мгновенно, а Вишневецкий, зацепившись ребром за крюк, жил еще три дня, пока турки не убили его из луков за то, что он ругал их веру».
Эта мужественная смерть взволновала народ Украины. Кобзари воспели эту историческую личность в знаменитой думе о Байде.
После смерти Роксоланы султан Сулейман II Великолепный соорудил гробницу, украсив ее роскошной каменной резьбой. И стоит она до сих пор как напоминание об истории, о мужественной прикарпатской девушке. В октябре 1999 года на родине Роксоланы в городе Рогатин ей установлен памятник.
Наталья Рощина
Роксолана
[2]
Роксоланой – в память ее славянских предков – назвали женщину, которая навсегда заняла почетное место в мировой истории. Жила она на рубеже Средневековья и Новых времен. Это был период, полный открытий и глубинных поисков. На карте появляется Новый мир, получило распространение книгопечатание, а благодаря ему увеличился интерес к философии, к естественным наукам. Именно тогда на историческую арену Европы вышло немало деятельных женщин.
Украинский народ в это время переживал глубокий упадок. И в этот период божьей искрой блеснула великая женщина, которой суждено было навсегда остаться в воспоминаниях, легендах, мифах, исторических документах мировой истории той эпохи – сильная, жизнерадостная, веселая, полная энергии и редкой мудрости. Выстоять, подняться, не сломаться, а покорить вековые традиции чужого народа – это под силу только сильной натуре.
Многие попытки рассказать миру о том, какой на самом деле была эта загадочная женщина, приводят к неутешительным результатам: ни один не может в полной мере раскрыть в себя всю многоликость этой известной на весь мир галичанки. Фигура нашей соотечественницы порой кажется совсем бесплотной.
Поэтому обратимся к общеизвестным фактам, к литературному наследию, которые проливают свет на эту незаурядную представительницу славянского народа.
* * *Рыжеволосая девушка, навсегда похищенная из родного дома, чувствовала себя подавленной. Она устала и почти равнодушно ожидала того, кто выберет именно ее. Это было начало большого пути, но тогда Настасья не знала ничего о своем будущем. Чувствовала себя одинокой, беззащитной, полной страхов бездомной сиротой. Теперь она продана и проклята, под чужим небом. Сердце рвалось из груди от отчаяния о таком далеком, навеки утраченном Рогатине. Отец всегда говорил, что наибольшее благо человека – здоровье, но Настя в тот момент не была с этим согласна. Потому что считала свободу самым большим богатством.
Никто не пожалеет, бесполезно ждать. Не убежишь – внимательно следят торговцы. Только шея свободна от железа – верный признак качественного товара требует особого ухода. Видимо, по какой-то причине выделили ее среди других женщин и девушек, поэтому обращались с ней крайне осторожно. Отвели ее в ту часть рынка, где держали «ценный товар», предназначенный для особых покупателей.
Тело Насти обернули в шелка, бережно натерли какими-то замечательными ароматами, а золотые волосы осторожно расчесали, как бы любуясь. Эта обходительность раздражала девушку, но что она могла сделать? Все вокруг было чужим для молодой золотоволосой девушки, и дышать воздухом неволи было так трудно, будто бы от него как от раскаленного железа жгло в груди. Как долго придется жить в неволе? Конца и края не видно.
Сначала пленница горько плакала, вспоминая родной дом, но слезы не давали облегчения. Больше никогда не увидит она отца, своего дома. Времени на размышления было много. Как христианка, она видела причиной своих несчастий грехи. Постоянно пролистывала в голове страницы своей короткой жизни и пыталась понять, что же она такого натворила, за какие такие грехи страдает? За свои? Нет. Девушка была уверена, что еще не успела нагрешить, а вот за умерших, за изуродованных, обездоленных людей, пожалуй, за них несет она эту кару.
Как покориться судьбе? На что надеяться: на случай или на Божью волю? И Настя пришла к выводу, что надеяться нужно только на себя, на свой характер, здоровье, душу, в которой теперь сочетается и белое, и черное, иначе не выжить. Еще девушка поняла, что поможет ей выжить жизнерадостный смех. Ибо на зло обычно отвечают злом, тот, кто плачет, получает слезы в ответ, а на смех, может, кто-то тоже подарит смех? Вот и смеялась, вызывая удивление и уважение, раздражение и злость. Хюррем (смеющаяся) – такое имя дали девушке.
Тяжелые мысли роились в голове бедной пленницы. Когда-то мама звала ее солнышком, отец – королевой, напевала себе песенки, прыгая на одной ножке. Хотелось ей поскорее вырасти, рвалась из детства, как из сетей. Куда и зачем? С грустью вспоминала, как пережила потерю матери, Александры Лисовской, которую четыре года назад схватила орда. В тот раз Насте удалось скрыться. Мать спасла: вовремя предупредила дочь, а сама не успела убежать.
Вздохнула, вспоминая мать, которая ежедневно хлопотала по хозяйству, но и о песне не забывала и еще улыбалась. Была красивой, но красоту свою дочери не передала. Что с этой красотой делать? Принесла ли она счастья Александре? Привлекала взгляды мужчин, поклонников было достаточно, но красавица не отвечала взаимностью наглецам. Любила своего мужа, а дочь – боготворила. Настя была похожа на отца. От него и рыжие волосы, неистовый характер. Но вспоминала девушка, как донимала мать отца баснями о своем княжеское происхождении. Намеренно раздражала его тем, будто Настя не его дочь, а настоящий отец – сам король польский Сигизмунд. Поэтому и называл Гаврила Лисовский свою доченьку королевой. Обещал качать в серебряной колыбели, возить в серебряной телеге, но это была лишь хмельное воображение священника. Выросла его девочка с легендой, которая будто бы облегчала ее короткую жизнь в родном Рогатине. И кому теперь интересна эта история, когда она попала в неволю, как и ее родная матушка, когда бесследно исчез для нее бедный отец в горящем Рогатине и ее жених. Должна умереть и на этом покончить с неудавшейся жизнью. А потом случилось то, что можно назвать смертью. Именно так. Она пережила смерть первой любви, свою собственную смерть, чтобы теперь будто воскреснуть, найти в себе силы смотреть жестокой судьбе в глаза, знать, что впереди – существование понурое, серое, почти животное.
Единственное, что ей оставалось, чего никто не мог у нее отнять, – возвращаться мысленно в свой дом из сосновых бревен, просторный и с большими окнами, в родной край, где летом царит свежая зелень высоких трав и вековых деревьев, зимой все покрывается белым снегом, осенью – золотым, как ее косы, ковром, а весной все начинается сначала. Волшебная сказка, в которую Анастасия больше никогда вернется даже на мгновение. Казалось, весь мир оставил ее, будто в наказание за какие-то страшные проступки. И какие же проступки? Знала, что невиновна и праведна. Кому об этом расскажешь?