Звездочет

7

Пляж успел опротиветь. Этот долгий путь по знойным улицам, этот зыбучий песок, в котором каждый раз приходится укреплять зонтик; мокрые полотенца, отдающие неприятным запахом; нескончаемое першение в горле – как меня все это раздражает!

Бодро вышагивая, с рюкзаком на плечах, Леша походит на заядлого путешественника, которому все нипочем, а я – точно обуза – не успеваю за его шагом и постоянно морщусь, будто иду по битому стеклу. Он словно принял у меня эстафету бодрости.

Море уже не тождественно счастью. Мне наскучило валяться на пляже, натираться кремом и купаться. Да и, к тому же, многие женщины загорают топлес – даже старуха неподалеку не постеснялась обнажить свое былое богатство. Я ухмыляюсь. Разве не сумасшедшая? Леша отчаянно матерится. Отвратительное зрелище! Неужели, прожив столько лет, трудно догадаться, что ты уже далеко не сексуальная девушка, и твоя грудь никого не интересует, разве что вызывает в лучшем случае недоумение?!

Мой пессимизм подогревается плохим самочувствием, скукой и неудовлетворенностью собой. Мы с Лешей, точно непризнанные гении, обмениваемся эмоциональными фразами и замолкаем лишь когда вволю наговорились и почувствовали, как охватывает наши души тоскливое опустошение.

Пляж становится настоящей экзекуцией, после того как я замечаю одну упитанную девушку. Она лежит напротив нас, на полотенце, подставив спину палящим лучам солнца, и читает книжку в мягкой обложке. Наверное, какой-нибудь бульварный роман. Впрочем, не важно, что она там читает. Ее кожа молочно-розовая, как у младенца. Я украдкой посматриваю на нее. Устав читать, она захлопывает книжку и, слегка приподнявшись на локтях, открывает свою роскошную грудь с большими сосками. Такое чувство, что она нарочно демонстрирует ее, игриво нас подразнивая. Невероятно трудно не заметить наши пристальные, алчущие взгляды, замершие на ее бюсте. Леша восхищенно качает головой и матерится. Как быть? Я пожимаю плечами. Леша уходит купаться. Я, неотрывно наблюдая за незнакомкой, как обычно, остаюсь сторожить вещи. Мечта художника!

Время от времени она поглядывает в мою сторону, и в эти моменты я изображаю безразличие или рассеянное созерцание живописного моря. Проходит какое-то время, и девушка собирается уходить. Я, из малодушия, оправдываю себя тем, что должен приглядывать за вещами, поэтому не могу воспрепятствовать ее уходу.

Когда возвращается Леша, незнакомки уже нет.

– Надо было мне плевать на все и бежать за ней! – восклицаю я.

– Баран! – с притворной злостью отвечает Леша и восхищенно добавляет: – Такая телка! Такая телка!

Досадно, она ведь тоже бросала в нашу сторону заинтересованные взгляды…

Чем можно заняться вечером? Что искать среди этих бесчисленных отелей, баров, ресторанов и клубов? В них нет ничего примечательного. Пожалуй, за исключением девушек. Они здесь чудесны. Взглядом голодного волка я рыскаю по толпе. Везде одни парочки влюбленных, а свободные девушки, по-видимому, еще прихорашиваются в номерах: принимают душ, натирают свои тела душистыми маслами, делают маникюр, брызгаются духами, надевают самые соблазнительные наряды – словом, делают все возможное, чтобы продать себя этой ночью подороже. На худой конец, можно отдаться и за поездку на какой-нибудь дорогой машине.

Ужинаем в китайском ресторане. Восточная культура притягивает меня, точно магнит. Я хочу попробовать что-нибудь экзотичное, например, жареное мороженое.

Официант несколько перебарщивает с услужливостью, превратившейся в приторную фальшь «угодливого лакея капиталистического мира». Леша, словно нувориш, готов расщедриться на все что угодно, а я, как Гобсек, готов жевать заплесневелую корку хлеба, лишь бы сохранить деньги. Он так же расточителен, как я скуп. И мне кажется, что эти крайности рано или поздно должны уравновесить друг друга. Дружба – это ведь неизбежное взаимовлияние. Настоящим друзьям позволительно делать такие замечания, которым малознакомый человек искренне бы оскорбился, словно на него сбросили тухлые яица. На самом деле он к тебе равнодушен, и ему плевать, как ты живешь, о чем думаешь и мечтаешь. Случись что с тобой – и он об этом даже не узнает. А если и узнает, то быстро, если не сейчас же, забудет.

Тем временем приносят заказ. От жареного мороженого я счел благоразумным отказаться. Порции такие огромные, что я начинаю беспокоиться, съем ли все до конца. Щедрые китайцы! За такие деньги в европейском ресторане тебе налили бы только бокал самого дрянного вина. Даже моя скупость немедленно умолкает.

Наевшись до отвала, крякнув и ощутив прилив животного удовлетворения и неодолимой сонливости, мы идем в отель, чтобы вновь целиком погрузиться в нудные сборы. Все ради клуба! Бриться, мыться, смотреть телевизор, ждать, когда освободится ванная, и томиться скукой! Вот и все занятия на несколько часов! Почему я настолько отупел, что меня совершенно не интересуют книги? Я поспешно отмахиваюсь от этого неприятного вопроса и переключаю на другой канал, ожидая, когда Леша выберется из своей «гавани». Как же все примитивно и бессмысленно!

Это не жизнь, а какая-то жалкая поделка уличных бездарей, мнящих себя мастерами.

На этот раз, правда, мы решаем несколько разнообразить свой досуг. Есть же еще другие клубы – может, там будет веселее…

Но до чего же я глуп: разве все клубы не одинаковы? Разные интерьеры, публика, но суть все та же… Выпивка и праздность. Экзальтация и похоть. Но мы не можем предложить себе ничего лучшего и поэтому, не желая, чтобы ночь прошла даром, идем в наш любимый клуб. Те, что были поблизости от отеля, нас разочаровали.

Привычный путь. Как он надоел! Но, увы, другой дороги нет. Злосчастная улица, ведущая к морю. С утра до ночи – толпы людей. К вечеру она сверкает разноцветным неоном. Чтобы спустить деньги, не стоит утруждать себя поисками: все под рукой. Не дойдя и до середины улицы, мы останавливаемся, словно раздумывая: а не стоит ли зайти в ближайший бар и хорошенечко там надраться, вместо того, чтобы идти в такую даль? Вы не представляете, как мы истосковались по русской речи! Неподалеку от нас стоят два парня. Судя по их лицам, они озабочены тем же, что и мы, и не знают, как лучше провести эту томительную ночь.

– Это точно русские, – лихорадочно шепчет Леша. – Я по лицам вижу. Сто процентов не иностранцы. Давай подойдем.

– Давай. Кто заводит разговор?

В сущности, не так важно, кто начнет говорить. Гораздо важнее то, что нас станет больше. Мы не так одиноки, как прежде.

Не мешкая, мы подходим к ребятам, и едва я успеваю сказать первое слово, как их лица светлеют. Озабоченность сменяется воодушевлением.

Отлично, вчетвером не так уж и тоскливо. В конце концов, всегда можно напиться и учинить какой-нибудь знатный дебош, который, спустя долгие годы, будет вспоминаться с улыбкой. Молодость славится безрассудными поступками.

Максим, высокий и крепкий брюнет, с мужественными чертами лица, искренностью, веселостью и словоохотливостью располагает к себе. Он внушает мне доверие с первых же минут знакомства. Его приятель, Игорь, во всех отношениях проще. Неповоротливое мышление, и скудная речь. Он хочет напиться, когда ночь еще только началась и сулит нам немало приключений.

Я не против такого предложения, только как-нибудь позже. Для начала следует развлечься с какими-нибудь девушками. В этом вопросе я нахожу полное понимание у Макса и Леши. Макс, иногда раздражаясь, покрикивает на Игоря и одергивает его, когда тот говорит что-то глупое или упрямится. Мы с Лешей понимающе переглядываемся и добродушно посмеиваемся над Игорем. Все его сегодняшние устремления сводятся к водке.

Игорь напоминает мне тех русских парней, которые, напившись до чертиков, выясняя отношения в драках с такими же типами, как они, ищут пьяной справедливости и развлечений. И ради победы они, сидя в полицейском участке, преисполненные гордости и, быть может, патриотизма, готовы претерпевать любые лишения.

Я не обманываюсь в своих ожиданиях: Игорь охотно рассказывает о какой-то потасовке, случившейся после пьянки со шведами. Он действительно чем-то смахивает на скандинава. Светло-русые волосы, серо-голубые глаза, отчаянная решимость на лице, бледная кожа, не поддающаяся загару, и крепкое телосложение. Вылитый викинг!

В клубе мы занимаем столик близ бассейна, в самом эпицентре событий ночной жизни. Глазами я ищу сербку, чтобы показать ее Максу. Мне хочется, чтобы он оценил мой вкус. Но ее здесь нет.

То и дело слышатся всплески воды. Бассейн пользуется особой популярностью. Пошлость опьяненного рассудка. Хохот, крики, визг. Кто-то плавает, кто-то обнимается у бортиков, выражая таким образом свою любовь на публике, точно ожидая при этом общественной оценки, как будто глубинные чувства недостаточны сами по себе. Вакхический восторг! Оглушительно громко играет музыка. Экзальтация! Суррогатное счастье! Эфемерная жизнь! Вот оно, настоящее веселье! Хватай его! Спеши насладиться! Все происходящее напоминает мне театр, а люди – актеров. Вы только посмотрите, как они забавно играют! Как они усердствуют, чтобы не быть самими собой! Этому даже не надо учиться! Схватывается мгновенно! Тем не менее, мы не уходим отсюда. Макс пьет B-52, перед Игорем – бутылка пива, и мы держим совет, что делать дальше. Разумеется, надо снять каких-нибудь девушек. Иначе вся ночь пройдет впустую. Я знаю, что если буду держаться Макса, то вдвоем у нас что-нибудь да получится. Он парень ушлый, энергичный. С ним не пропадешь.

– Короче, ребята, вы ждите нас за этим столиком. Мы пройдемся и глянем телок.

Леше мое предложение не по душе, так как ему придется остаться с Игорем и слушать его болтовню. Конечно, он бы с радостью примкнул к Максу, но ничего не поделаешь. Когда дело касается денег и женщин, тут я непримирим.

Игорь в очередной раз предлагает всем напиться. Один он, видите ли, водку пить не хочет. Для этого дела ему нужна компания. Макс допивает свой коктейль, и мы отправляемся на поиски.

Мы с Максом обходим весь клуб вдоль и поперек. Безрезультатно. Подходящих девушек поблизости не наблюдается. Побродив еще сколько-то времени, возвращаемся к ребятам. Увы! Может, и прав был Игорь насчет водки. Только настроения уже не хватает и на выпивку.

Мы договариваемся отужинать завтра вчетвером в китайском ресторане, и на этом занавес падает. Никаких приключений не было. Обыкновенная ночь! Попрощавшись с нашими новыми знакомыми, мы с Лешей возвращаемся, в гостиницу. Каким утомительным кажется этот путь!

По мере приближения к перекрестку, где ранее Леша снял двух проституток, он начинает заметно нервничать и просит меня обойти это место стороной. Он опасается, что к нему будут приставать шлюхи. Но мне-то что! Это его трудности! Поэтому я спокойно отвечаю, что буду ходить, где мне вздумается. Вместо того, чтобы бояться, лучше зайти в магазин и купить еды. Если не завтракать, много нервничать, спать допоздна, маяться бездельем и почти каждый день пить пиво, то совсем не удивительно, что меня мучит сильный голод. Я покупаю несколько круассанов и питьевой йогурт. За мной в очереди – молодой немец. Ганс или Фридрих. Все может быть. Я бросаю на него мимолетный взгляд, а он приветливо улыбается мне в ответ. Известное дело, я тут же счел его улыбку странной и подумал, что он… Но он вдруг одобряет мой выбор и говорит, что тоже придерживается здорового образа жизни. Как же глубоко он ошибается! Я пью который день, иногда курю сигареты и сигары и ем что придется! Другой на моем месте давно набрал бы лишний вес, а я все еще в форме…

На улице в ожидании клиентов дежурят шлюхи. В темноте на лавочке бодрствуют невозмутимые сутенеры. Они всегда готовы защитить своих девочек от недобросовестного клиента. Серые кардиналы. Почти вся выручка – их.

Эти шлюхи не такие уж безобидные, как кажется на первый взгляд. Стоит показаться рядом с ними какому-нибудь мужчине, как они кидаются на него с торжествующим криком, хватают за руки и преспокойно могут обчистить карманы. Если же начнешь сопротивляться, то крепкий сутенер в спортивных штанах и простенькой майке быстро тебя успокоит. Поэтому мы берем слегка левее и, когда я замечаю, что одна из шлюх, бросается мне наперерез, я убегаю от нее, огибая ресторанные столики. Похоже, она не ожидала от меня такой прыти и даже не пытается меня догнать. Вместо этого она что-то кричит мне вслед. Эти проститутки настолько страшные, что тебя скорее вытошнит, чем ты согласишься взять кого-нибудь из них за руку. Леше тоже удалось от них ускользнуть. Опасность миновала, и теперь мы можем вздохнуть спокойно. Двуликая улица! Днем оживленно-веселая, шумная, ночью она превращается в форменный притон и таит в себе немало опасностей.

Я чувствую себя опустошенным. Как все бессмысленно! Я ехал сюда, чтобы отдохнуть, а устаю еще больше…

Проходя мимо какого-то клуба, я замечаю двух девушек. Они пристально смотрят на нас, словно встретили своих старых знакомых. Мы останавливаемся. Девушки тут же подходят. Одна из них пытается меня обнять, ее подруга точно таким же способом пристает к Леше. Мы с другом обмениваемся недоуменными взглядами. Вот так чудеса! Рассказать – не поверят! Речь девушек бессвязна, а взор затуманен. Они где-то уже успели неплохо набраться. И. и К. приехали на этот курорт из Тронхейма.

К. – невысокая кареглазая шатенка с милым личиком и обворожительно хрипловатым голосом. Ее не назовешь первой красавицей, но все же она далеко не безобразна. А то, что К. прилично напилась, лишь повышает ее шансы быть употребленной нынешней ночью.

И. – долговязая блондинка. Ее лицо словно выстругано из дерева, а цвет глаз я никак не могу разобрать, потому что она все время смотрит по сторонам, будто что-то ищет. Пожалуй, единственное ее достоинство – это длинные ноги. Но этого слишком мало для того, чтобы я хотел ее. Лучший вариант – избавиться от нее и отвести К. на пляж, где мы совокупились бы с ней по очереди, благородно бы затем удалившись. Я уверен в том, что наутро она навряд ли что-нибудь вспомнит. Но все дело портит И.! Она не отпустит свою подружку с нами одну…

И., будто у нее заело пленку, все время задает один и тот же вопрос: «Как там у вас в Мегаполисе?» Мой ответ ее совсем не интересует. Ей важно спросить и забыть.

И. настойчиво просит заглянуть в бар, возле которого мы и разговариваем все это время. Ей мало выпитого, и она хочет добавить еще чего-нибудь крепкого. Несомненно, сегодня она приняла столько, сколько и мне не под силу. Вот уже эти норвежки – пьют так пьют! Ради чистого любопытства я любезно осведомляюсь, что она пила. Абсент и текилу! Очень даже неплохо! А теперь она хочет коктейль с ромом…

Меня одолевают сомнения и смутное предчувствие, что никакого пляжа не будет, и лучше всего отправиться спать, а не шататься с этими пьяными курортницами.

Я говорю Леше, что норвежки с удовольствием выпьют за наш счет в баре, а потом под каким-нибудь предлогом от нас отделаются. Но он как будто меня не слышит – слишком уж очаровала его К. Он ни за что не хочет уходить и в то же время желает удержать меня рядом, потому обещает заплатить и за меня. Что ж, в таком случае я ничем не рискую… Лешу тоже можно понять. Слишком велик соблазн отыметь К. По поводу И. я подобных соображений не питаю, и остаюсь только ради друга.

Мы с трудом поднимаемся по лестнице и дружной компанией усаживаемся у барной стойки.

Я безукоризненно вежливо, с долей приятной застенчивости и уважения обращаюсь к бармену с просьбой приготовить два коктейля с ромом.

– Рома нет, – тут же отвечает смуглолицый бармен. – Есть только виски.

– Давай, – я легко соглашаюсь, так как все равно платить не мне.

Пока бармен готовит коктейли, И. снова вопрошает:

– Как там у вас, в Мегаполисе?

Она еле-еле выговаривает эти слова. Я смотрю в ее мутные глаза, натянуто улыбаюсь, едва сдерживая раздражение, и спрашиваю в ответ:

– Как там у вас в Тронхейме?

Такое ощущение, что И. только и ждала от меня этого вопроса.

– О’кей! – с улыбкой на лице говорит она.

Что же еще она может ответить? Хорошо уже то, что она не сваливается с табурета. Она обнимает меня левой рукой за шею, а я придерживаю ее за спину, поглядывая на ее стройные ноги, словно пытаюсь себя убедить, что она не так плоха, какой показалась мне вначале.

Оказывается, просто так пить коктейль И. слишком скучно. Она тут же придумывает забаву. Коктейль становится шахматной доской без единой фигуры. Это первое, что мне приходит на ум, когда И. предлагает, чтобы я тянул виски с кока-колой через трубочку с ней по очереди.

– Твой ход, – вялым тягучим голосом говорит она, отпив, и пододвигает ко мне стакан.

Когда виски выпито, она начинает переговариваться с К., а я на вопрошающий взгляд Леши – «иметь или не иметь» – пожимаю плечами.

Судя по всему И. не против продолжить веселье за чужой счет. С дурашливой улыбкой капризной пьяной девчонки, уверенной в своей абсолютной правоте, со всей прямотой, на которую только способна, И. заявляет, что они с К. хотят в клуб, где будут танцевать и веселиться.

Я вежливо улыбаюсь, поддерживая таким образом их уверенность в том, что мы с Лешей два круглых идиота. И пока норвежки шепчутся между собой, советую Леше больше не тратить деньги впустую на этих пьяных дурочек и говорю о том, что выхожу из игры. Будь И. красивее, я приложил бы все усилия, чтобы споить ее в этом же баре, а потом не преминул бы воспользоваться ее слабостью и реализовать свою. Но уединяться с И. у меня желания нет. Леша мнется, не в силах принять решение. Он тревожится, что может упустить возможность совокупления, когда для меня очевидно: ничего путного мы от этих норвежек не добьемся. А если так, то зачем они нам? Терпеть их пьяное общество, снисходительно выслушивать разную чепуху и быть верными слугами, развлекающими своих господ? Увольте!

Леша опять говорит, чтобы о деньгах я не беспокоился. Конечно же, он не хочет остаться с ними один, да и я бы на его месте не рискнул. И вновь я соглашаюсь. То ли ради друга, то ли ради того, чтобы убедиться в верности своих предположений. Неизвестно. Известно лишь то, что Леша может истратить на К. все свои деньги. Когда на тебе виснет симпатичная девушка, отчасти ты теряешь бдительность. В ее объятиях с той же решительностью, с которой еще минуту назад убеждал себя в пагубности этих отношений, ты уже готов на всякого рода безрассудства, оборачивающиеся впоследствии, что и случается чаще всего, сожалением и неприятностями. Ведь ты уже не замечаешь, как она использует тебя. Укрощенный ее ласковой улыбкой, обаянием, телом, ты неизбежно на какое-то время превращаешься в дурака. В этом нет ничего страшного, достаточно только осознать, что с тобой происходит, и отрезвиться терпкой реальностью. Порою сделать это чрезвычайно сложно, в особенности, когда искусные соблазнительницы пускают в ход все свои чары. В Лешиных глазах волчья тоска, какая-то обреченность, жажда любви. Он готов зацепиться сейчас за любую девушку, только бы она его не отвергла.