Волк

– Почему ты говоришь «пушечное мясо?»

– Потому, что на военной службе существа находятся до тех пор, пока не погибнут.

– На войне всякое случается, там и калечат. Что они делают с покалеченными?

– Я поняла, о чём ты говоришь. Колонисты обладают технологиями, позволяющими восстанавливать живым существам утраченные части тела и органы без нарушения в них физиологических процессов и восстанавливая их функции.

Вот, например, тебе при помощи регенерации тканей восстановили левую руку.

Землянин посмотрел на свою левую руку, сжал и разжал кисть.

– Неплохая работа!

– Да, это они умеют делать.

– Откуда ты узнала про мою руку?

– По твоей ауре я могу определить твои болезни. Ирис села на свой лежак, напротив Землянина.

– Я не заметил, как ты подошла.

– Я подкралась. Мне нравится, что у тебя отсутствуют гнусные мысли.

– Я подозревал, что ты ждёшь от меня только гнусное и нехорошее. Не от того ли, что я землянин и мой народ недостаточно цивилизован?

– Нет, не поэтому.

– Тогда откуда столь стойкое негативное мнение, сложившееся обо мне?

– Мнение сложилось от того, что ты непредсказуемый. Я никогда не знаю, что от тебя ждать. В тебе есть что-то такое, что я понять не могу. Ты находишься на узкой полосе между добром и злом. Это держит меня в напряжении.

– Это естественно. Мы все во время жизни стоим перед выбором и ещё, кому что выпадет…

– Ты не прав. Каждый из нас выбирает судьбу, максимально приближённую к своему собственному идеалу.

Я не буду спорить с тобой о судьбе и идеале. У меня на это нет времени.

– Скажи, почему ты не привела меня в чувство здесь, когда я помытый и чистенький?

– Потому что, приходя сюда, ты вырубался и тебя невозможно было привести в чувство, а во время работы, твой разум хоть как-то реагировал на раздражители.

– Ты привела меня в чувство. А кто вывел тебя из скотского состояния?

– На меня обработка разума, применяемая колонистами, постоянного действия не имеет. Я самостоятельно приходила в себя и продолжала имитировать подчинение.

– Хорошо, что ты обладаешь столь полезным качеством. Надеюсь, оно нам больше не понадобится. Ты рассказывала о зоне третьего уровня, я перебил тебя.

– Оставим зону третьего уровня, перейдём к зоне второго уровня. Туда относятся военные формирования и вся инфраструктура, позволяющая вести военные операции.

– С кем воюют колонисты?

– В данный момент – ни с кем, но регулярные локальные стычки колонистов с другими расами не дают расслабиться в зоне второго уровня. К тому же из этой зоны часто отправляются экспедиционные корпуса для разведки и освоения новых миров, а это сопровождается большими потерями среди завербованных существ.

И наконец, зона первого уровня, элитное подразделение, обладающее особым статусом и являющееся пиком военной карьеры, как для колонистов, так и завербованных существ. На зону первого уровня возлагается обеспечение безопасности всей Колонии и проведение спецопераций. Что за спецоперации я не знаю, но, именно, это ведомство занимается похищениями и вербовкой на военную службу существ, из миров, не входящих в Содружество, и это ведомство организует и проводит нападения на торговых путях. У Содружества мало доказательств, но Колония находится под большим подозрением. Кстати, ты поступил сюда из зоны первого уровня, и в глубинах твоего мозга – ответы на многие вопросы, интересующие тебя и меня. Со временем, ты всё вспомнишь, а пока – ещё раз остановимся на месте нашего пребывания – зоне четвёртого уровня. Не важно, какой это филиал, порядки и методы здесь одни и те же. Система, о которой я тебе говорила, определяет и фиксирует наше местонахождение. Как я уже говорила, система способна определять местонахождение в помещениях и на глубине до трёх метров.

– Сведения о достоинствах системы достоверны?

– Конечно. Мы сами проверили на себе эффективность её работы. Первый раз, работая на сортировке награбленного барахла, мы предприняли попытку побега, взорвав весь их трофей вместе с ангаром, воспользовавшись суматохой, пробрались на транспорт и там спрятались. Он, по нашим расчетам, должен был сразу улететь после взрыва. Но транспорт не улетел, система слежения точно определила наше местонахождение в нём. В результате, мы три месяца разбирали разрушенный взрывом ангар. Во время работ по расчистке развалин, мне снова удалось привести тебя в чувство, и мы немедленно предприняли вторую попытку побега, пытаясь выбраться из зоны через канализационный туннель. И опять система слежения предотвратила наш побег. Пошёл пятый месяц, как мы разбираем взорванный ангар.

– Я чувствую, что тебе очень надоела эта работа!

– Надоела… да я видеть не могу этот ангар, меня колотит при одной только мысли, что мне завтра предстоит вновь разбирать эти развалины.

– Я надеюсь, нам в скором времени не придётся этим заниматься. И ещё один очень интересующий меня вопрос – тут кормят?

– С минуты на минуту должны подать.

В этот момент часть стены между лежаками выдвинулась, образовав подобие столика с двумя углублениями, из которых вынырнули две миски с густой жидкостью.

– Вот, Землянин, кушать подано, не очень вкусно, но сытно. Землянин взял миску двумя руками, в ней была бесцветная жидкость, с большим количеством разноцветных шариков.

– Ешь, ешь, выбирать не приходится!

Ирис поднесла миску к лицу, красные щупальца чуть раздвинулись, обнажив маленький аккуратный ротик. Опрокинув миску, она большими глотками, быстро выпила всё содержимое в ней, опустив обратно в углубление на импровизированном столике. Землянин последовал её примеру, жадно глотал вязкую жидкость, утоляя свой голод. Закончив с трапезой, произнёс:

– Совсем не вкусно, но очень сытно, – опустив свою миску во второе углубление.

Миски исчезли в углублениях с шипящим звуком, столик снова задвинулся в стену, и только приятная тяжесть в желудке, разливающимся теплом по телу, напоминала о их трапезе. Землянин вытер рукой рот от остатков пищи, у Ирис эту функцию выполняли её щупальца.

– Сколько раз в сутки повторяется эта приятная процедура?

– Увы, только один раз и это единственное приятное, что здесь происходит.

– Очень жаль, ещё бы по одной мисочке, и я бы не возражал против одноразового питания.

– Можешь пожаловаться на плохое кормление колонистам, представляешь, как они удивятся твоей наглости!

– Удивятся или не удивятся, мы-то снова будем всем довольны. Предлагаю, считать это запасным вариантом, на случай нашей неудачи с побегом.

– Предложение принимаю, надеюсь, нам не удастся реализовать его.

– Это, как повезёт, мы с тобой, Ирис, не должны принимать поспешных решений, а хорошенько всё обдумать. Сейчас время работает на нас. Возможно, я что-нибудь вспомню, что позволит нам бежать отсюда, а пока будем жить. Всё-таки, я не мычу и не делаю себе в штаны – это уже большой плюс.

– Перестань, это – побочное действие программы, блокирующее сознание, и тебя это не должно задевать.

– Если ты не будешь это вспоминать, меня не будет это задевать. Расскажи мне про эту планету, возможно, твой рассказ пробудит во мне воспоминания и ускорит моё выздоровление.

– Ты здоров, Землянин.

– Если у человека отняли его прошлое, лишив его воспоминаний, то он сильно болен.

– Чем же ты болен? У тебя лишь временная потеря памяти, обычная амнезия.

– Я здоров, больна моя душа.

– Землянин, что будет с твоей душой, когда ты обретёшь память, останешься ли ты в здравом рассудке?

– Не переживай, Ирис, я выдержу, разве я похож на слабака?

– На слабака ты, Землянин, не похож.

Ирис оценивающе посмотрела на его развитую мускулатуру:

– Сила не в мышцах?

– А в чём же?

– Сила в силе духа и в вере, что помогает нам выжить в самые трудные моменты наших испытаний.

– Я не скрою, ты права, это я покрасовался перед собой.

– Землянин, это был лучший комплимент, сказанный мне тобой.

– Я же ничего не сказал.

– Ты воспринял меня как равную себе особь противоположного пола.

– Ирис, ты не боишься?

– Чего я должна боятся?

– Перехвалить меня.

– Нет, Землянин. Хорошее слово и камню приятно, от этого на нём цветы растут. Надеюсь, с тобой тоже самое произойдёт. Несомненно. Я верю в тебя.

– Спасибо, Ирис!

– Землянин, давай отдыхать. Ложись, я буду рассказывать, а ты – слушай!

Тела, уставшие от проделанной работы, требовали отдыха. Ирис легла, сделав несколько неглубоких вдохов и продолжительных выдохов, начала свой рассказ.

– Это – четвёртая планета в системе двойной звезды. Всего в системе шесть планет, шестая планета обитаема.

Сначала колонисты хотели выбрать в качестве основной базы шестую планету, но встретили там сопротивление, понеся серьёзные потери.

Считалось, что на планете нет разумной жизни, вернее, она там была миллион лет назад, и бесследно исчезла. Когда колонисты высадились на этой планете, то встретили гигантских червей, не найдя эффективных методов борьбы с ними, ушли оттуда.

Была ещё одна попытка, предпринятая колонистами после заселения ими четвёртой планеты. На этот раз они создали большой экспедиционный корпус из завербованных существ. Их постигла та же участь, что и первых колонистов.

Что касается четвёртой планеты, то здесь колонисты построили сеть атмосферных преобразователей, изменив атмосферу планеты.

– Это всё понятно, а как ты сюда попала. Надеюсь, ты помнишь своё прошлое, в отличие от меня?

– Помню. Именно, все эти воспоминания помогли мне перенести эти испытания.

– Ты считаешь всё, что с нами происходит – испытание?

– Конечно же, жизнь вообще – испытание, а не удовольствие, как считают многие живущие.

– Почему для тебя жизнь – испытание вообще?

– Потому что, рождаясь на этот свет, мы обретаем плоть и всю жизнь находимся в зависимости от неё.

– Ирис, я не понимаю, о какой зависимости ты говоришь?

– Я говорю, что нам приходится поддерживать в своем теле жизнь пищей, водой и воздухом.

– Что же в этом плохого?

– Ничего. Пока плоть не возьмёт верх над духом, диктуя ему свою волю. Именно, это является злом у вас в миру. Вы, люди, превратили всю жизнь в культ плоти, превознося её над самой жизнью. Стремясь получить больше услады для своей плоти, прерываете жизнь себе подобных существ, а некоторых животных вообще истребляли, считая себя венцом творения природы, и этим оправдывали себя перед своею совестью.

– Ирис, я, вот, слушаю тебя и думаю, стоит ли мне возвращаться домой? Ты столько ужасов рассказала про мою расу, что мне становится не по себе. Неужели в нас нет ничего хорошего?

– Ну, почему? Есть.

– И что?

– Я не знаю. Ты первый землянин, с которым я общаюсь. За столь короткий срок, не могу ничего сказать.

– Так откуда у тебя о нас сложилось столь нехорошее впечатление?

– В Академии.

– Что, в Академии?

– Нам лекции читали о вашем мире.

– Что же говорили на лекциях о нашем мире?

– То, что ваша раса является головной болью для Содружества. Вы стремительно развиваетесь, приобретая знания о мироздании, но познания ваши, в основном, используются для ублажения плоти. Это – опасный путь развития. Вы либо уничтожите себя, достигнув высоких технологий, либо станете проблемой для других миров. Но в вас есть то, что мы не можем понять.

– И что же это?

– Не знаю. В Академии об этом не говорили.

– А что думаешь ты об этом?

– Тебя я вообще понять не могу.

– Хорошо, остановимся на этом. На сегодня хватит обо мне и моей расе. Расскажи, как тебя сюда занесло.

Ирис тяжело вздохнула.

– Я летела с докладом о незаконной деятельности колонистов на Совет Содружества. Доклад содержал факты и неопровержимые доказательства нарушений колонистами всех нормативных соглашений Межгалактического сообщества. В течение полутора лет я собирала сведения о Колонии. Я изучала документы по всем фактам пиратства на торговых космических путях. Мне удалось раздобыть доказательства о незаконном вмешательстве в Миры, не принадлежащие и не входящие в Межгалактическое Сообщество.

– Ирис, ты упомянула о Содружестве, а затем о Сообществе миров. Это что, два лагеря в галактике?

– Нет, это – не два лагеря. В Сообщество Миров входят цивилизации, достигшие определённого уровня развития, позволяющие им свободно передвигаться в галактике. Между ними есть соглашение о невмешательстве во внутренние дела и о непритязании на территории других миров. В Содружество вошли более развитые цивилизации из Миров Сообщества, по сути, образовав один большой конгломерат. Понимаешь, о чём я говорю?

– Смутно, но понимаю. Продолжай, я слушаю.

– Я находилась на корабле Содружества, пользующегося статусом неприкосновенности. Такой корабль мог войти в любой мир Сообщества. Этот корабль должен был доставить меня на Совет миров, но этого не произошло. Во время полёта на наш корабль поступил сигнал бедствия с судна, терпящего крушение. Находясь ближе всех к кораблю, призывающему на помощь, наш командир корабля дал команду просканировать сектор, откуда шёл сигнал. Было установлено, что сигнал бедствия посылает грузовое судно. Подойдя поближе к судну, терпящему бедствие, для получения более точных и детальных сведений, сканировали само судно. Существовала большая вероятность того, что это являлось ловушкой для нас, поэтому мы держали постоянную связь с центром и с кораблями из близлежащих участков космического пространства. Усилив силовое поле, мы подошли ближе. В грузовом судне зияла огромная пробоина, из которой волнами вырывалось пламя, сканеры показывали, что находящиеся в грузовом трюме минералы должны взорваться с минуты на минуту, а в жилом отсеке есть двенадцать биологических существ, из которых пять подавали слабые признаки жизни. Отойдя на безопасное расстояние от грузового судна, выслали спасательный челнок с командой андроидов. Всё выглядело естественно, тем более – нападение в том месте на торговые суда – не редкость. Мы с безопасного расстояния наблюдали за ходом спасательной операции, челнок с лёгкостью причалил в стыковом узле к причалу. Андроиды быстро пробрались в жилой сектор корабля, их передающие системы запечатлели следы боя, произошедшего на судне. Пираты сумели проникнуть внутрь корабля, но зачем и с какой целью – было непонятно, мы хотели получить ответы на наши вопросы у уцелевших членов экипажа. Спасательная команда погрузила оставшихся в живых существ. К сожалению, записи в бортовом компьютере были уничтожены, а на выемку чёрных ящиков не было времени, минералы в грузовом трюме вот-вот должны были взорваться. Спасательный челнок отлетел от грузового судна вовремя, детонировавшие минералы разорвали судно в клочья, взрывом повредило и сам челнок, не успевший отойти на безопасное расстояние. Нам пришлось посылать второй челнок, чтобы он подобрал спасательную команду и пятерых спасённых существ с грузового судна. Когда, наконец, спасательная команда прибыла и доставила спасённых, я направилась в стыковочный узел, чтобы, по возможности, самой получить сведения из первых уст. Я непосредственно сама занималась проблемой пиратства на торговых путях, но так и не смогла выяснить, кто за этим стоит. Придя в стыковочный узел, я увидела, кого доставила спасательная команда. У меня возникла мысль: «как на грузовом судне оказались существа из миров, не входящих в Сообщество», но я не придала этому значения, посчитав, что все опасности уже позади, а эти пятеро смогут предоставить мне сведения, с помощью которых я смогу собрать недостающие сведения в цепи неопровержимых доказательств против колонистов. Погружённая в свою проблему, я не обратила внимания, почему у уцелевших существ нет видимых повреждений на теле. Их слабые признаки жизни являлись сильно сниженной жизнедеятельностью организма, при достаточно высокой активности мозга. Я хочу сказать, что чувствовала и видела, что происходит нечто странное и не придала этому значения. Я так увлеклась собственными догадками и предположениями, что не заметила подвоха, хотя раса, к которой я принадлежу, обладает высокоразвитыми экстрасенсорными способностями, и меня специально готовили к этой работе. В академии я была лучшей среди нашего курса. Обо мне говорили, что я одарена и меня ждёт блестящая карьера, что я быстро продвинусь по служебной лестнице вверх. На деле оказалось, что жизнь намного сложнее, чем мне представлялось во время учёбы в Академии. Моя молодость и неопытность сыграли со мной злую шутку, я не прислушалась к своим ощущениям и не предприняла меры предосторожности. По-видимому, руководство Колонии делало ставку, именно на это, после такой мастерской импровизации с грузовым судном, вынудив нас на спасательную операцию. Короче говоря, когда мы везли уцелевших по переходу в медотсек, они ожили. Никто не догадался их обыскать, и это была ещё одна наша ошибка. Ожившие существа достали своё портативное оружие и убили всех, кто был рядом, всех кроме меня. Мне они только прострелили ноги, чтобы я не смогла передвигаться. Потом, словно огненный вихрь, пронеслись по всему кораблю, убивая всех, никого не щадя. Вывели из строя защиту корабля и связь, а я лежала в переходном отсеке, от страха и боли мои чувства обострились. Внутренним взором я видела всех пятерых существ, они метались по кораблю и поливали огнём всё живое, не испытывая никаких чувств и эмоций, как их оружие. Они просто выполняли свою работу и выполняли её отлично. За считанные секунды корабль был захвачен, никто даже понять не успел, что произошло, но случилось то, чего колонисты меньше всего ожидали. У одного из существ произошёл сбой, его душа попыталась освободиться от оков, одурманивающих разум. Она, как луч яркого солнца, пробилась сквозь дурман, на мгновение, осветила его воспалённый мозг, в котором возникла одна единственная мысль, не просто мысль – это был крик: «Что я тут делаю?» Я почувствовала и услышала, я отчетливо видела случившееся. Мысленно я обратилась к душе этого существа и показала всю картину страшного побоища, которое они устроили на корабле. Его душа всколыхнулась, как пламя, дурман, окутавший его разум, опал, как шелуха. Существо вспомнило всю свою жизнь. Перед его глазами пробежали образы всех, кого оно убило и кого оно потеряло. Тут случилось то, чего я совсем не ожидала. Существо взбесилось, оно захотело отомстить за смерть невинных, за боль утраты друзей и свой обман. Оно напало на четверых своих. Завязался бой. Никогда в жизни я не видела и не чувствовала ничего подобного. Четверо защищающихся действовали слажено, расчётливо и хладнокровно. Взбесившееся существо, подогреваемое собственной яростью и жаждой мести, действовало нестандартно и непредсказуемо, оно пыталось почувствовать своих противников, отыскать их слабые стороны, и оно находило их. Бой был короткий, но жаркий. Существо убило всех четверых. В это время к нашему кораблю пристыковался более крупный военный корабль, взяв нас на буксир, стремительно ушёл из сектора. С военного корабля сканировали происходящее и знали о случившемся, не стали открывать шлюзы в стыковочном узле. Воспользовавшись отключенной защитой нашего корабля, применили психотропное оружие. В себя я пришла здесь, на базе четвёртого уровня, в твоём обществе, потом привела в чувство и тебя.

– По крайней мере, ты знаешь, каким образом мы оказалась здесь.

– Меня это особо не утешает.

– Смотри на это с другой стороны.

– Это как?

– Ты сейчас находишься в самой гуще событий и теперь точно знаешь, кто организовывает нападения на торговых путях.

– Знать мало. Надо предоставить доказательства.

– Я – лучше любого доказательства. Сама же сказала, что в глубинах моего мозга скрываются ответы на многие вопросы.

– Да сказала, но надо ещё выбраться отсюда.

– Обязательно выберемся, только немного поспим. Землянин сладко зевнул.

– Хватит на сегодня разговоров, надо спать. Завтра впереди тяжёлый день, нужно восстановить силы.

Хруст щебня под ногами переходил в монотонный звук, на волнах которого он плавно покачивался, уходя от реальности. Волна одна за другой накатывались на него, лелея и лаская его уставшее тело и разум, перед глазами пробежал калейдоскоп событий. Последовательность произошедшего смешалась в безумной чехарде. Голоса, лица, образы – всё пронеслось в безудержном хороводе вокруг него, и, вот, он уже смотрит на себя со стороны. Всё так же идущий впереди колонны, слегка осунувшийся и смертельно уставший, в запылённом бронекостюме. Четвёртый месяц, он, со своим взводом, находился в автономном режиме, прочесывая квадрат за квадратом на этой ничейной планете. Четвёртый месяц его собственный бронекостюм являлся ему домом, предоставляющим ему кров, воздух, пищу в виде инъекций в кровь, служа неплохой защитой от вредного воздействия внешней среды на чужой планете, способный выдержать прямое попадание из пульсатора. Постепенно он стал подниматься всё выше и выше над собой, устремляясь ввысь и оттуда, глядя на себя, осознавая, как он мал и уязвим в этом мире, полном опасностей. Внизу распростёрлась поверхность, сплошь изъеденная каньонами, образовавшими бесконечный лабиринт, где можно было бродить до скончания веков. Сверху он увидел Древний город. Казалось, время не тронуло его строений, находящихся на небольшом плато, окружённом со всех сторон каньонами. От этого места исходило незримое предупреждение об опасности, ему стало очень страшно. Страх стал заползать ему в душу, разливаясь по ней леденящим холодом. Вдруг над собой, он почувствовал нечто доброе, излучающее любовь ко всему живому, изгоняющее из его души леденящий ужас. Он хотел обернуться и посмотреть, кто это так оберегает его и чуть слышно шепчет: «Не бойся», – как шепчет над колыбелью любящая мать своему чаду, испугавшемуся ночного кошмара. Но его невесомый полёт прервался, снизу до него доносились слова: «Четыреста тринадцатый ответь, четыреста тринадцатый ответь». Он летел на слова, как летит ночной мотылёк на свет. Слова становились всё громче и отчетливей. «Четыреста тринадцатый ответь, четыреста тринадцатый, что с тобой происходит? Ответь». Он влетел в поток призывающих слов, как в воду, ощутив встряску всем телом.

– Четыреста тринадцатый ответь, – слова, вырвавшиеся из динамиков в шлеме, больно ударили ему по ушным перепонкам.

– Слушает, 413!

– Что с тобой произошло? Твои жизненные показатели мгновение назад были за пределами минимального уровня физиологической активности, теперь нормализовались. Ты в состоянии руководить операцией?

– Произошёл сбой в контролирующих системах. Я в полном порядке, жду приказаний.

– Отлично, 413. Следуйте в квадрат 36.15. Мёртвый город. Обследуйте этот район и доложите обстановку. При проведении операции будьте предельно осторожны, отправленная туда группа не вышла на связь, есть предположение, что она полностью погибла. При вхождении в квадрат держать постоянную связь и фиксировать каждый свой шаг. Как поняли?

– Вас понял!

Связь прекратилась, и ему стало не по себе наедине с собой. Он не забыл странного видения и ощущения опасности от Мёртвого города. Повернувшись к своему взводу, он увидел, что все смотрят на него, ожидая от него указаний. За долгие месяцы, проведённые на этой планете, все они стали для него дороги. Он всегда старался выходить из передряг без потерь. Странное нехорошее предчувствие щемило сердце, говорившее ему, что он многих недосчитается из своего взвода.

– Взвод, слушай мою команду: каждому проверить искусственный интеллект и бортовой компьютер бронекостюма и все системы. Систему оповещения и наведения на цель – проверить дважды, вколоть себе двойную дозу стимуляторов и разбиться на тройки, чтобы в каждой тройке было одно или два ручных орудия. Инженеры, подготовить сейсмологические зонды.

До Мёртвого города шла пересечённая местность, но на двойной дозе стимуляторов переход показался лёгкой прогулкой. Подойдя к подножию плато, он обернулся к своему взводу, отдавая приказы:

– Ручные орудия поставить на максимальную мощность. Идём волнами. Первое отделение – расчищает дорогу всему взводу. Второе отделение – прикрывает первое. Третье отделение – держит тыл. Пошли!

Низкая гравитация помогла быстро преодолеть подъём, на плато хлынули три волны, идущие к Мёртвому городу. Он шёл в первой волне, в тройке с капралом и инженером, контролируя участок впереди и слева от себя. Капрал отвечал за участок спереди и справа от себя, а инженер присматривал, чтобы черви не ударили сзади в спину. В любой момент почва могла задрожать под ногами, вздыбиться, и оттуда в смертельном выпаде мог выскочить червь. Черви не использовали оружие, но смогли уничтожить весь экспедиционный корпус. Исключение составил его взвод, он не потерял ни одного бойца. Подойдя вплотную к Мёртвому городу, взвод остановился. Циклопические строения поднимались высоко вверх, закрывая небо над ними.

– Кто же это построил?

– Капрал, советую вам смотреть вниз, именно оттуда полезут черви!