Война миров. Второе пришествие

Глава 18

Глухой гул мотора, удерживающего заданные обороты, доминировал в маленьком салоне. Профессор держал курс в Европу, выяснив по карте направление на Пикардию, ближайшую французскую провинцию по ту сторону пролива. Изредка бросал взгляд на планшет, сверялся с компасом. Плотный слой низких облаков, плывущих под самолетом, надежно скрывал полет. Неумолимо приближался невидимый и спасительный Ламанш.

Пассажиры молчали, каждый пытался разобраться в собственных мыслях. Две смерти, одна геройская, самоотверженная, другая нелепая и случайная, заставили очевидцев трагедии погрузиться в себя.

«Как же так, Стив? Неужели я не знал тебя? Как ловко ты провел нас, заставил сбежать, чтобы мы не помешали».

Профессор Уотсон испытывал сложную смесь ощущений. Это была и жгучая горечь утраты товарища, с которым вместе работал половину жизни, и досада оттого, что не удалось сказать так много важного. Сюда примешивалось редкой силы удивление, вызванное резкой метаморфозой, произошедшей с Сайдом в последнюю минуту перед расставанием.

«Какой же ты хитрец, Стивен! Ты всегда был себе на уме, но такого фокуса я от тебя не ожидал. Это достойно истинного гения. Как легко я поверил, что ты все тот же ворчливый отшельник. Я нарушил твой план, ворвавшись к тебе, но ты сумел выкрутиться. Блестящая импровизация! Как в молодости».

Уотсон слегка крякнул от восхищения, но его мимолетное оживление осталось незамеченным.

«Но как я дал маху! Следовало догадаться, еще когда мы вошли в ангар. Самолеты в идеальном состоянии. Оба как новые. Хлам, говоришь, ворошил? Молодость вспоминал? Говоришь, пыль стереть и вперед? Нет, дружище… Ты не только стер пыль. Ты кучу времени угробил, чтобы эти колымаги смогли взлететь. Это был главный твой козырь».

Он еще раз оглядел салон, перехватил удобнее штурвал, проверил приборы. Аппарат вел себя безупречно, как в старые добрые времена.

«Ты сделал королевский подарок, пожертвовав нам это сокровище. Я никогда не забуду этого. Но был ли у тебя запасной вариант? Клянусь лысиной, был. Эти мины в поле, эта батарея телескопов… Я мог бы заподозрить, что эти телескопы не для наблюдений за небом. Я же видел твои аппараты в работе, они были совсем другого масштаба. Проклятье! Я словно ослеп, когда ты стал спорить со мной. Ты же специально заморочил мне голову, чтобы я не догадался раньше времени и не сорвал тебе приготовления. Ты не ждал меня. Ты собирался защищать свою жизнь, но так решительно расстался с ней ради спасения моих идей».

Профессор ощутил проблески предчувствия, какие бывали у него в шаге от открытия. Он крепче сжал штурвал, мысли вдруг приковали все его внимание.

«Значит ли это, что ты признал мою правоту? Должен ли я расценивать твою жертву, как доказательство ценности моих выводов?

Это твое послание мне – я должен донести свое открытие до людей там, на той стороне. Теперь я понимаю. И еще один человек уже отдал свою жизнь, помогая мне. Как жаль этого мистера Дикси, такой преданный молодой человек».

Воспоминание о гибели их спутника вызвало у Уотсона прилив сочувствия к новым товарищам. Он постарался незаметно повернуть голову и оценить состояние соседа, но так, чтобы не потревожить его. Было бы не лишним проявить сострадание сейчас, когда стало сравнительно спокойно. Однако вид спутника говорил, что пока не время. Джек смотрел вперед невидящими глазами. Лицо было отрешенным и расслабленным. Ученому показалось, что в состоянии Джека было что-то общее с медитацией или трансом. На коленях актера по-прежнему лежал блестящий ящичек радиоприемника, бесполезный из-за потери заряда батареи, но служивший символом надежды, указавшим цель их путешествия. Полированные ползунки на корпусе отбрасывали крошечные блики на перепачканные пальцы.

Внутренний мир Джека рвался на куски вихрями отчаяния. Водоворот событий последних двух дней привел в беспорядок всю систему его жизненных ценностей. Реакции на некоторые вещи были не свойственны ему, в других же ситуациях он вел себя удивительно хладнокровно. Окружающий мир пугал Джека, но иногда гораздо сильнее пугали собственные мысли. Он словно в потемках бродил кругами в мешанине своего сознания, возвращаясь раз за разом к одним и тем же мыслям.

«Какая нелепость. В шаге от спасения его убило чертово солнце. Как утка на взлете. Мы все были как утки. Чудовищное болото с трехногими железными цаплями. Это не реальность, а кошмарный сон, в котором нет выхода. На нас опять напали осьминоги на железных цаплях. Я схожу с ума…"

Слизистую глаз защипало, подсознание спохватилось, заставило моргнуть. Движение повлияло на ход мыслей.

«Две жизни за четверых. Мы спасены, но есть ли в этом смысл? Почему я должен жить, а Дик нет? А этот безумный астроном? Какой дьявол заставил его остаться там, как бельму на глазу этой твари? Он хотел принять бой? Идиотское рыцарство! Англия сошла с ума. Эти монстры хозяйничают в сумасшедшем доме. Какой смысл был спасаться оттуда, нести безумие на континент? Куда мы летим?»

Самолет качнуло в воздушной яме. Пальцы Джека скользнули по прибору на коленях, отдернулись от прохладного металла. Легкое воздействие извне чуть отрезвило.

«А девчонке все нипочем. Женский порог чувствительности? Выход за пределы прочности, когда лучше не возвращаться? Нет, тут другое. Молодость дает себя знать. Ей еще нечего терять, она и пожить не успела. Вот причина. Она приземлится и станет рассказывать о приключениях. Опять будет щебетать, как всегда, окруженная толпой поклонников.

Успела ли она понять, что за время наступило? Бедняга Дик говорил – она руководила отрядом, пока я был в коме? Неужели, даже его тогда коснулось безумие? Что за фантазии? Хочу домой во Францию – вот были слова истины. Женщине не место среди мародеров и трупов. Понимает ли она, как ей повезло сейчас? Надо бы подбодрить ее, хоть затем, чтобы взбодриться самому. Глупый самообман, но что мне остается делать?

И нет больше верного Дикси. Как не хватает сейчас его простодушной бодрости. Что может быть нелепее? Две недели выживать в самом пекле, весь опыт собрать в кулак, чтобы мы вырвались оттуда, и испариться по дикой случайности, когда уже все позади. Счастье, что он ничего не почувствовал. Бедняга Дик…"

Джека понесло на очередной виток мысленного хоровода. Радость спасения, горе утраты, жалось к Аннет, удивление поведением китайца, загадочность фигуры Уотсона, необъяснимое безрассудство угрюмого астронома, все это штормовыми волнами накатывало на давшие трещину стены самозащиты Джека.

«Что же было такого в этом Сайде? Жгучее презрение ко всем, кто игнорировал его предупреждения. Безоглядная уверенность в своей правоте. Озлобленность на упивающихся наступившим всепланетным миром. Нежелание покидать родовое гнездо даже под прицелом луча. Такая спокойная решимость перед лицом смерти. Нет, это не рыцарство, это что-то другое».

Он глубоко и медленно вздохнул. Порция кислорода освежила кровь, мысли продолжали обретать четкость.

«Что сделал Дик? Он показал, что перед смертью все равны. Что сделал Сайд? Довольный, смотрел, как умирает враг, и спасаемся мы. А что сделал я? Сбежал с острова, в компании старика и женщины».

Невыносимая тяжесть презрения к себе навалилась на Джека, заставила сгорбиться. Невольный стон сорвался с пересохших приоткрытых губ, но потонул в рокоте мотора. Цепь волнующих логических выводов стала выстраиваться в голове, уводя в незнакомые доселе области мироощущения. Ему стало жарко, то ли от энергии происходящих в нем изменений, то ли от падающего из бокового окна не по-осеннему теплого солнечного луча.

Тот же свет огнем горел в рыжих прядях на голове Аннет. С холодным сосредоточением она следила за проплывающими облаками. Белоснежные горы, медленно оплывающие и вздымающиеся под воздействием конвективных потоков воздуха, идущих от пролива, действовали на нее успокаивающе. Это движение небесных громадин будет вечным, даже марсиане не могут повлиять на него. Это то, что у человечества не отнять никогда. Воздушные замки над головой.

Легкая качка на воздушных волнах умиротворяла девушку. Аннет рассматривала прошедшие события, как читают новости в старой газете, с ощущением, что все это давно в прошлом, но что-то в спешке упущено из вида. Что-то, что еще может повлиять на ход событий в настоящем или будущем, если провести еще один анализ, бросить еще один внимательный взгляд.

«Все было хорошо, пока Джек был в коме. Не было его досаждающего сарказма и показного цинизма. Почему это меня всегда заводит? Он прекрасно знает это, просто грубо повторяет один и тот же прием. Пока он спал там, в подвале, было гораздо спокойнее».

Бугристая сверкающая гора начала пучиться на фоне синевы горизонта. Аннет скользнула по ней взглядом и вернулась к размышлениям.

«Все время, пока мы знакомы, он не давал мне проявить себя, как будто я ничтожная статистка, недостойная серьезных поступков. Дурацкая звездная болезнь, как это все очевидно и предсказуемо! Молодым актрисам никогда не избежать этой дискриминации. Хорошо, что я была готова с самого начала.

Единственный мудрый поступок совершил, и то сопротивлялся, когда вытащил меня из кинотеатра. И как я поверила в эту чушь про спецэффекты?

Повезло, что Дикси не подвел. Мне всегда казалось, что этот телохранитель куда порядочнее и расторопнее самого Джека. Хорошо, что он не пострадал во время аварии, иначе грош цена была бы моей интуиции без его исполнительности. Уговорить остаться в том подвале было очень просто. Кома Джека оказалась отличным поводом. Где бы мы были, если б не она?

И аптекарь очень удачно подвернулся в тот раз. Хорошо, что удалось убедить его остаться с нами. А этот самодовольный тип даже не поблагодарил меня за это, когда очнулся. Сразу начал планы строить, командовать. Даже слова не давал сказать. Почему ему взбрело в голову, что он должен распоряжаться всем? Видите ли, это ему в голову приходят прекрасные идеи. Он даже ни разу не стоял в карауле, не видел, как толпы сумасшедших бродили в первые дни вокруг. Уж он наверняка раскрыл бы наше убежище. Только и может, что рот затыкать».

Девушка начала распаляться, но внешне не подала никаких признаков возмущения. Только сильнее повернулась к окну.

«А эта его выходка в магазине? Как вспомню, тошнит. Это же надо до такой гнусности опуститься, обобрать беднягу, пока тот без сознания. Вот когда раскрылась вся его подлость. Надо было раньше понять, что он только о себе и думает. Поделом ему, что нарвался на патруль. Пусть бы там и остался, так нет же. Если бы не эти пушки, валялся бы сейчас, высосанный до последней капли».

Аннет прищурясь посмотрела на затылок Джека, видневшийся над краем спинки сиденья. Он не шевелился. Вступать в очередную перепалку просто не было сил. Изучать кучевых колоссов за бортом намного приятнее.

«И как он только справился с пультом на вокзале? Вот уж не думала, что он способен на что-то, кроме своих однообразных гримас перед камерой. Стоило ли его успокаивать там, в паровозе? Ладно, пожалуй в тот раз стоило. Иначе не узнали бы, что с этими патрулями. Какой кошмар… Бедные парни… Интересно, почему профессор проявил такое внимание к этим солдатам? Аж дыхание затаил, когда слушал. Нужно обязательно это выяснить».

Аннет решила было обратиться к Уотсону, но сообразила, что не стоит сейчас отвлекать старика от управления. Все же лететь на такой высоте, в маленькой тесной машинке – это очень опасное и сложное занятие. Особенно для пожилого человека, столько пережившего сегодня утром. Профессор как раз вел самолет по пологой дуге, облетая стороной очередное скопление облаков, высоко выступающих наверх из непроглядного пушистого покрова под ними.

«Вот скоро и Франция! Милый дом… Какое счастье, что мы летим туда. Все-таки сбылись обещания этого надменного мужлана, нам повезло найти способ переправиться через пролив».

Она все не могла успокоиться и унять возмущение. Чтобы взять себя в руки, привычным движением заправила локон за правое ухо. Это будничное действие придало немного естественности обстановке и позволило справиться с волнением.

«А мне понравилось руководить отрядом. Есть в этом что-то… возвышающее… Это было приятно, меня слушались».

Лицо Аннет приобрело довольный оттенок, но тут ей показалось, что кто-то смотрит на нее. Сидящие впереди не шелохнулись. Она повернулась к мистеру Чи. Китаец спал, сложив руки на груди и прислонив голову к стенке кабины. Пестрые шелковые складки рубахи изящно переливались в такт ровному дыханию. Драконы, казалось, бесконечно повторяли однообразные па, то наклоняя головы, то расступаясь в стороны.

«Какой все-таки странный человек. До сих пор не понимаю, что у него на уме. Неужели, они там все такие? Надо обязательно узнать о нем побольше».

Интуиция, то самое женское чутье, которому она всегда, не раздумывая, следовала всю сознательную жизнь, подсказывало, что мистер Чи не отправится на родину в Шанхай после их приземления. Аннет Пети точно этого не сделала бы, ведь разворачивающиеся события давали захватывающие перспективы и великий простор для новых ощущений.

Глава 19

Была ночь, когда извергающая зеленоватое пламя стремительная комета разорвала черное, в сверкающих искрах, небо и обрушилась на умиротворенно молчавшую, бескрайнюю долину Вермандуа. Бешеный натиск горячей ударной волны испепелил редкие раскидистые клены вместе со стаями ворон, дремавших в багрово-красных кронах. Отдаленные деревья вспыхнули сигнальными факелами, в разрываемый бушующими вихрями ночной воздух взвились зловещие черные клубы дыма.

Массы земли взметнулись ввысь, раскаленным дождем осыпались на начавшую увядать осеннюю траву. Воронку накрыло облаком бурлящей пыли. Жухлые кочки занялись огнем, образуя вокруг воронки отчетливое, светящееся точками кольцо, хорошо заметное с птичьего полета. Долина зарделась зловещим узором из пылающих костров, врассыпную разбегающихся от чадящей воронки диаметром более половины километра. Колышущееся марево жаркого воздуха расплылось над остывающим обгорелым корпусом снаряда, заставляя созвездия отплясывать на небосводе дикие, тревожные танцы.

Подземный родник, стремившийся по незримой артерии к местной реке, оказался раздавлен снарядом и теперь выплескивал ледяную ключевую воду на обугленные бока пришельца. Пар прорывался по щелям вдоль округлых стен, мощными струями бил в пыльную шапку, накрывшую долину. Корпус цилиндра стонал от неравномерного охлаждения.

В паре километров к юго-западу горизонт заслоняла чернеющая стена древнего леса Буа-де-Холнон, отделенного от места падения дорогой, связывающей Верман и Холнон. Над лесом кружили взбудораженные птицы.

Землетрясение долгим эхом прокатилось на многие километры. В домах отдаленных деревень задребезжали стекла, вырывая из беспокойного мимолетного сна людей, живущих в томительном, угнетенном ожидании страшных марсианских атак.

Население Европы сутками без отдыха готовилось принять вызов. Всеобщая мобилизация после падения первых же снарядов на британские острова, была лишь самым началом вихря общественных перемен. Волей случая получив некоторую отсрочку, европейцы спешили приложить все усилия, чтобы использовать для приготовлений каждую секунду. Угроза падения снарядов на территорию континента невыносимой тяжестью давила на любого. Тысячами люди сходили с ума во время припадков пессимистической обреченности. Миллионы потеряли сон и способность трезво оценивать ситуацию.

Остатки надежды на избавление от угрозы сохранились в наибольшей степени среди военных кругов. Вооруженные силы Франции, оказавшиеся на переднем краю линии обороны, были поставлены в самое невыгодное положение. Реакцией на это было проявление редкой по количеству мероприятий активности, направленной на усиление боеготовности, повышение уровня оптимизма, граничащее временами с полным пренебрежением реальной опасностью.

Одним из способов призвать население к сплочению и подъему духа была круглосуточная трансляция пропагандистских радиопередач, созывающих людей под крыло вооруженных сил, заверяющих в возможном успехе ответной наступательной операции. Многие откликнулись. Со всех концов объединенной Европы стягивались неугомонные активисты и простые граждане, не желающие смириться с намерениями агрессора, стоящего у порога.

Катастрофический недостаток сведений с захваченной территории приводил к рождению порой совершенно безумных проектов освобождения порабощенных соседей. Первые же попытки получить разведывательную информацию, направляя самолеты за пролив, потерпели сокрушительное фиаско. Самолеты не возвращались. Это привело к расколу в рядах зарождающегося сопротивления, в результате которого в штабе остались только непоколебимые оптимисты. Они проводили дни и ночи, разрабатывая нескончаемые планы ответных ударов, масштабных общевойсковых операций, предназначенных для молниеносного подавления захватчиков. Отколовшееся крыло оппозиции настаивало на необходимости выжидания, упирая на то, что истории свойственно повторяться, что нужно только потерпеть, пока губительные бактерии снова сделают свое дело.

Астрономы продолжали фиксировать падения снарядов на территории Великобритании. Непрерывной чередой они следовали уже две недели, каждую ночь с дьявольской аккуратностью проносились в вышине, обрушиваясь на агонизирующие острова за проливом. Однако никаких действий по отношению к Европе не предпринималось. Все сохранившие способность к анализу, терялись в догадках, почему чудовища не стремятся расширять границы. Решения, принимаемые нечеловеческим разумом, были недоступны для понимания напуганными, балансирующими на краю истерики людьми.

Сторонники активных действий стали одерживать верх, упирая на то, что при очевидном постоянном притоке новых сил агрессоров, бессмысленно надеяться на повторение прошлого. Давление ожидания катастрофы росло с каждым часом. Известие о падении снаряда на территории Франции, в Пикардии, разнеслось с быстротой молнии, вызвав, к огромному удивлению многих чувство нездорового облегчения. Естественная реакция разрядки. Военные получили долгожданный сигнал к действию.

Передовой разведывательный отряд мчался к воронке, не жалея обмоток в электродвигателях десантных машин. Основные части, сдернутые боевой тревогой с места дислокации в Лане, следовали чуть позади. Артиллерийская батарея, расквартированная в этом местном административном центре, первой получила донесение о точном месте падения снаряда. Последний утвержденный план оперативного реагирования предполагал выдвижение в район нахождения снаряда и его немедленное уничтожение перекрестным артобстрелом.

Под ровное гудение мотор-колес группа разведки прибыла на участок дороги, проходивший по небольшому возвышению, и съехала с проезжей части в низину, чтобы использовать рельеф как естественное укрытие. Рассвет еще только начал обливать багрянцем верхушки крон могучих берез и дубов, сплошной стеной стоявших за спинами солдат, четкими движениями готовящих походный наблюдательный пункт. В первую очередь были установлены перископы и подключена радиостанция для поддержки связи с командиром основных ударных сил. Майор Гаспар любит расторопность.

Двое наблюдателей напряженно всматривались в окуляры с просветленными линзами, медленно поворачивая перископы, чтобы охватить всю панораму. Впереди зловещими дымными столбами подпирали небо обгоревшие деревья. Отвалы черной рыхлой земли вперемешку с вырванными деревьями четко обозначали границы гигантской воронки. Стая ворон кружила над равниной в поисках поджаренных небесным огнем несчастных грызунов.

Наблюдатели помнили наизусть, что следовало ожидать после падения марсианского снаряда. Очередность событий, приблизительный хронометраж, возможные последствия были тщательно изучены и помещены в многочисленные армейские учебники и справочники, по которым обучались уже несколько поколений выпускников военных академий. Быстроту нанесения предупреждающего удара поставили во главу угла. На то, чтобы перейти к активным действиям после остывания корпуса, у марсиан были примерно сутки. Незадолго до этого начинала отворачиваться крышка в задней стенке корпуса. Пришельцы, скрывающиеся под ней, готовились к выходу наружу заранее, распаковывали детали боевых машин и инструменты, чтобы быстрее собрать их под открытым небом. Совершенно точно установлено, что первым механизмом, появляющимся над краем кратера, всегда было перископическое устройство, служащее чудовищам и как средство наблюдения, и как система параболических зеркал для направления луча от наскоро подсоединенного снизу генератора.

Земляне имели мало шансов на успех атаки, если вращающееся на выдвижной штанге зеркало уже появилось над кучами взрытой земли. Отработанные на многочисленных учениях действия по ускоренному прибытию на место удалось успешно выполнить в боевой обстановке. Командир группы удовлетворенно отметил, что график соблюден с опережением, о чем немедленно доложил начальству, приближающемуся по той же дороге в составе колонны тяжелых гауссовых минометов. Оценка обстановки позволяла сделать выводы, что можно перейти к установке двух артиллерийских точек для ведения перекрестного огня.

Через пять минут мимо наблюдательного пункта пронеслись машины с зачехленными прицепами, под которыми угадывались контуры коротких стволов. Шелестели бронированные шины, приглушенно гудели электромоторы. Ударная группа левого фланга стремилась занять позицию в полукилометре дальше по дороге. На правом фланге такие же минометы были уже расчехлены. Опорные лапы выдвигались растопыренными пальцами, чтобы вцепиться в почву и создать достаточную площадь опоры для орудий. По командам наводчиков расчеты корректировали прицелы, задирали в небо раструбы с нанизанными катушками. Навесная траектория предпочтительна для обстрела цели, окруженной таким высоким защитным валом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.