Когда все пальцы исчезли Лео ловко вылез из кустов, пронзая тело проходящего мимо них парня насквозь. Кровь брызнула ему на рукав, как вдруг послышался треск костей: Гельвих слегка задержался, однако, его топор свободно рассёк лоб противника, заставляя того сразу свалиться навзничь, как только стальное лезвие ловко ушло вверх.
– Готовы, затаскиваем.
Хейс быстро менял руки, цепляясь за всё, что попадалось: карниз, слегка выпирающая доска или кирпич, шляпка вылезшего гвоздя, что впивалась в палец, заставляя тот сильно болеть, однако, он свободно продвигался по стене дома, попутно наблюдая, как Гельвих с Леонардом ловко затягивают тела в кустарник.
Ванесса следовала его примеру, продвигаясь всё выше и выше по обшарпанной стене, только делала все движения плавно и более ловко: видимо, её прошлое до сих пор даёт о себе знать.
XIV
– Ещё раз! – прокричал отец Ванессы, хлопая в ладоши, дабы привлечь внимание своей дочери.
Она упала. Опять. В очередной раз она «разбилась», упав со «скалы». Она каждый день занималась, карабкаясь по стене её дома до огромного дуба, перелезая на него по тонкой верёвке, а после поднимаясь на самую крону этого дуба. Он уже до такой степени успел ей надоесть, что мог сниться в кошмарах юной девочке, которая постепенно осваивала необходимые навыки для будущей работы.
Но последнее у неё получалось с трудом. Каждый раз, уже на протяжении одного месяца она падала на сетку, что вывесил её отец в самом низу. Но её поражала одна деталь: отец, глядя на все её неудачи, загорался ещё большим энтузиазмом. Его лицо так и светилось, словно говоря Ванессе: «Ты сможешь». Это наверное было единственным, что не давало ей опустить руки и плюнуть на все эти тренировки. Она не желала подводить его, поскольку он настолько был уверен в её будущем успехе, что поражение сильно бы подорвало его, а любящая дочь, конечно, этого не хотела.
Если говорить о внешности, что волосы, что цвет кожи, да вообще всё, за исключением аккуратного лица досталось ей от отца. Скорее всего, «баранье упорство», как называл его Хейс, тоже досталось от него. Её отец никогда не опускал руки: он, скорее всего, двигался бы и дальше, даже если бы по какой-либо причине у него пропали руки и ноги. Он бы вгрызался в землю и двигался дальше, не желая сдаваться. Именно это она ценила в нём больше всего. Она встретила всего одного человека, обладающего похожей чертой за всю свою короткую жизнь – Хейс Рэйдэн, который стал в будущем для неё одновременно и спасителем, и главным ужасом одновременно.
Её семья, как в принципе, каждая вторая в деревне, зарабатывала на жизнь, собирая редкие горные ягоды – киль'ти. Росли они маленькими группами, по три-четыре ягоды на стебле, длина которого не превышала 10 сантиметров, что сильно затрудняло поиски этих самых ягод. Однако, с ними было всё не столь и просто: эти ягоды прорастали только в горах и имели сильные целебные свойства. При умелом использовании знахарей и почти любого эльфа эти ягоды могли помочь против многих недугов, а их сок судя по рассказам, мог заживлять раны. Однако, второе, скорее всего, были лишь сказки, поскольку Ванесса никогда не видела подобного действия вживую. Да и никто в деревне никогда этого не видел.
Деревня просто напросто не могла себе позволить использовать их на свои нужды: горячее солнце выжигало любые растения, если те не были посажены слишком высоко или спрятаны тенью, в связи с чем о земледелии и речи идти не могло, а жить требовалось хоть на что-то: именно здесь их и спасали эти ягоды, что продавались эльфийским караванам, что порой проходили мимо их деревни, заранее зная, где купить отличный товар в большом количестве, заранее зная, что вдалеке его можно продать по ещё большей цене. Порой, конечно, находились и другие искатели до этого продукта, но основная доля уходила именно эльфийским караванам.
Вокруг был лишь песок, песок и песок. Дома, сделанные из песчаника надолго запомнятся Ванессе. Тогда она их ненавидела, а сейчас отдала бы всё, чтобы вернуться к родной семье ещё хоть на одну ночь. Теперь она и мечтать не могла о чём-то лучшем, нежели вновь прислонится к отцу головой, а после зарыться в его плечо. Пускай то и жутко пахло потом – оно сейчас было ей наиболее желанно.
«Именно так я и поступлю, как только выплачу этот контракт, «Тёмный» его забери» – поклялась сама себе Ванесса, когда только начала работать в банде «Воронов», под прямым руководством «Кота», уже тогда известного почти на весь город. Пускай это прозвище ей и не столь нравилось, даже его переделка – "Котик". Она привыкла называть Хейса – Хейсом, а значит – и будет его так называть. Да и он сам не был против.
Она с трудом встала на ноги, отряхиваясь от противного, горячего песка, что осел на сетке. Ей было не больше семи лет, а она уже умела больше, чем многие другие дети из этой деревни. Но отцу, судя по всему, было этого мало.
– Давай, Ванесса, когда-нибудь у тебя должно получиться. – сказал отец, глядя на свою уставшую дочь.
– Папа, почему я должна карабкаться по этому проклятому дереву, пока ты лазаешь по горам? – гневно спросила маленькая девочка, устремляя глаза на своего отца. Тот же лишь довольно ухмыльнулся, после чего подошёл к дочери, взяв ту на руки и пошагав в сторону дома. Она слегка тряслась из стороны в сторону на горячих, однако мягких и приятных руках отца.
"Как бы я много отдала, чтобы вновь почувствовать его прикосновение…" – частенько вертелось у неё в голове после того, как она попала в Кхильдон – столицу не сколько торговли, а грязных интриг, изврата и масок, которые носили все жители этого города. Пускай это и не было видно, но каждый играл свою роль в этом маленьком театре, играя по правилам, которые указывались кем-то сверху.
– Потому что, Ванесса, ты ещё слишком мала для выхода в горы, но уже довольно взрослая, чтобы готовиться к ним. – спокойно ответил ей отец, присев на одну из ступеней их дома, после чего усадил дочь себе на колени. – Когда-нибудь и ты сможешь покорить свою первую вершину, где найдёшь просто тьму киль'ти. Веришь?
– Верю. – сказала Ванесса, слегка улыбнувшись и уткнувшись отцу в плечо своим лбом. После изнурительной тренировки под палящим солнцем её жутко клонило в сон, что являлся сильным изыском для любого взрослого человека из этих мест. Им требовалось работать, не покладая рук, дабы хоть как-то заработать себе на жизнь. Это было единственным плюсом Кхильдона перед её родным домом.
– Устала уже? – спросил её отец, слегка ухмыляясь. – А вот я в твоё время…
– Ну па-ап… – протянула Ванесса, сворачиваясь на коленях отца ещё сильнее и закрывая глаза.
Этот метод постоянно срабатывал: отец сразу добрел, после чего Ванесса наконец могла лечь на кровать, что специально находилась в комнате с закрытым полотенцем окном, дабы свет не попадал в комнату, в связи с чем тут всегда было прохладно из-за гуляющего ветра.
Прохладно, по сравнению с улицей. Внутри можно было запросто свариться, а вот снаружи – сгореть заживо. Так что выбор был особо не велик: и там и там её мог настигнуть тепловой удар.
Наконец, она вновь легла на свою мягкую кровать, закрывая глаза и чувствуя поглаживания отцовской руки по её голове. Эти приятные секунды, в которые ты осознаёшь, что в полной безопасности. Ты как никогда начинаешь верить в это.
Однако, руку матери она уже совсем и не помнила. И была ли она вообще?
XV
Эфариэль с трудом перебиралась, подтягивая своё аккуратное тело не менее аккуратными ручками, в связи с чем всё это занимало порядком сил и времени. Однако, от неё требовали исполнения её прямых обязанностей, от которых зависел успех операции. Особенно столь самоубийственной, как эта.
«Почему Гельвих не рассказал Рэю, куда они двинулись на самом деле?» – задавалась она вопросом всё это время, пока карабкалась на позицию. Руки не столь умело сменяли друг друга, однако, она плавно поднималась всё выше и выше, используя в качестве плаща-невидимки чёрную тень, что отбрасывало здание борделя.
Вдалеке виднелись две фигуры, ловко скрывшиеся за углом дома, после чего совершенно пропали из виду Эфи. Видимо, Хейз и Ванесса уже принялись за выполнение своей части работы.
Она слегка перевела взгляд, уловив движения Гельвиха и Леонарда, что ушли в кусты, следуя её примеру.
Она недовольно цокнула, продолжая подниматься вверх. Её всегда удивляло, как Хейз и Ванесса так ловко поднимаются по ним: у них занимало не больше пяти минут то, на что Эфи требовалось полчаса, если не больше. Может, в ход вступал вес винтовки за её спиной, а может Хейз и Ванесса были просто настолько умелые, что могли утереть нос каждому в этом проклятом городе, где бумажки ценятся гораздо больше, чем жизнь людей.
Вдруг рука сошла в сторону, не удерживаясь на крайне маленьком выступе, что организовывала оконная рама. Её тело вильнуло в сторону, уже намереваясь сорваться и плюхнуться вниз, превращаясь в лепёшку на очередной дороге города, что каждый день украшались всё новыми и новыми телами.
«Одним трупом больше, одним меньше. Никто и не заметит разницы» – пронеслось у неё в уме, когда она уже успела ухватиться за карниз и уткнуться ногами в что-то твёрдое снизу, что позволило ей сохранить равновесие, как и собственную жизнь.
Она протяжно выдохнула, стараясь отделаться от противных картинок её падения, что сразу появились у неё в мозгу. Сердце бешено колотилось, а в ушах повис лёгкий свист, словно надувавший голову, отчего та так и просилась лопнуть.
Руки с трудом потянули её наверх, а ноги уткнулись носками в стену, после чего оттолкнулись и подняли её тело вверх. Руки ловко ухватились за край крыши, после чего она потихоньку подтянула себя наверх, заползая на крышу. Послышался лёгкий свист, а также звук разбивающейся керамики.
Она посмотрела вниз, где увидела осколки упавшей черепицы, что пролетела три этажа от самой крыши, прежде чем достигнуть земли.
«А на её месте несколько минут назад могла бы быть я» – сказала сама себе Эфи в голове, тяжело взглотнув. Голова противно закружилась, а тело невольно потянулось вперёд, словно намереваясь сорваться и свалиться вниз, падая самой макушкой на мощёную дорогу.
Пара долгих секунд полёта – и темнота. Вечная, глухая темнота.
Винтовка медленно тянулась вверх, перевешивая её вперёд и тяжело толкая прямиком к гибели. Она наконец пришла в себя, безумно испугавшись, отчего резко потянулась назад. Винтовка ушла вниз, недовольно стукнув её по позвоночнику, а руки, быстро перебираясь, оттянули тело подальше от края, сбрасывая ещё немного черепицы с крыши вниз, где она разбивалась с пронзительным треском.
Наконец она стянула лямку, снимая винтовку со спины и укладывая её в руки. Приятная тяжесть, которая будет ей вечно напоминать о былых годах, которые она променяла на ту глупую жажду приключений.
Семья, спокойная жизнь, родительская ласка и друзья. Чего она лишилась и на что променяла?
Хотя, совершенно без друзей она не осталась: Сайсен Вёрст. Она надолго запомнит это имя. Имя человека, что было странным, учитывая её эльфийскую расу, который стал для неё первым другом после той страшной катастрофы, что она обрушила на себя, свою семью и знакомых. Именно она была виновата в их смертях. Она винила себя, но Сайсен не желал даже слышать этого.
– Как мне тебя не хватает, Сайс… – тихо сказала она, открывая маленькие, резиновые «глушилки» на своём прицеле.
XVI
Хейс ловко забрался наверх благодаря руке, что ему стянула Ванесса. На этот раз она забралась наверх гораздо быстрее, чем его учитель. Хейс едва коснулся её руки, как вдруг Ванесса поняла нечто странное: это был первый раз, когда он вообще когда-либо касался её.
Его рука была холодная, словно лёд, а её обжигающе горячая кожа словно противостояла этому. Это длилось буквально пару секунд, пока Хейс взбирался наверх, после чего он сразу убрал руку, словно ничего и не произошло. Ванесса ещё пару секунд стояла, обдумывая то, что сейчас произошло, в то время как Хейс аккуратно достал из кармана тонкий нож.
Его лезвие быстро ушло под окно, слегка поднимая его вверх. Послышался щелчок, после чего окно быстро поднялось наверх.
– Эй, что это? – послышался голос изнутри комнаты, после которого Хейс ловко прыгнул внутрь. Послышался звук движения металла по плоти, а после на занавески, что закрывали вид из окна, брызнула горячая кровь.
Ванесса тяжело сглотнула. Не смотря на её напускную смешливость – ей было очень тяжело работать здесь. Но со временем, минуя все слёзы после её первого убийства, минуя жестокость, которую она видела каждый день и смерть, что дышала ей в затылок – она решилась жить под маской беспечного счастья.
Когда она протянулась сквозь окно, прикрывая его за собой, она увидела Хейса, что вытирал лезвие ножа о занавеску, а также тело молодого парня, что лежал на полу, тяжело дыша, что было видно по лёгким волнам кровавой лужицы, которые вызывало прерывистое, постепенно затухающее дыхание раненого, пока вовсе не прервалось. Его глаза остекленели, а губы разомкнулись, издавая последний выдох, за которым последовала тишина.
