Навстречу счастью

– Если ты уедешь, ни один мужчина не женится на тебе. Мужчины не хотят брать в жены работающих женщин.

– Мама, ты никогда не слушаешь меня. Сколько раз я говорила тебе, что сейчас меня не интересует замужество. Уверена, когда-нибудь это произойдет, но не сейчас.

– А что скажут мои друзья, мои деловые партнеры? – сказал Генри Бенедикт. – Они подумают, что я не могу содержать тебя и потому посылаю работать!

Джемайна пристально посмотрела на отца. Он покраснел и отвернулся. Она тихо засмеялась.

– Едва ли кто-нибудь поверит, что Генри Бенедикт с Бикон-Хилла в чем-то нуждается.

Сделав последнюю отчаянную попытку, отец пообещал:

– Если ты уедешь против моей воли, я лишу тебя наследства!

– Ты никогда не сделаешь этого, папа. Я слишком хорошо знаю тебя. Но если даже и лишишь, неужели ты думаешь, это остановит меня?

Это был решительный момент, после которого, казалось, все смирились с ее отъездом. Отец все еще ворчал, но его сопротивление было сломлено.

Мать в минуту откровенности прошептала дочери, что даже завидует ей.

– Я никогда не жила одна – только с родителями и с твоим отцом – и часто размышляла, что значит быть свободной и независимой, по крайней мере чуть-чуть.

Свободная и независимая – вот какая она теперь, думала Джемайна, входя в дом. Тети еще не было, она часто подолгу задерживалась в своем магазине. Джемайна начала распаковывать чемодан и раскладывать вещи в спальне, которая на какое-то время стала ее комнатой.

Тетя пришла в седьмом часу. Джемайна уже покончила с вещами и готовила обед. Хестер Макфи посмотрела на накрытый стол в маленькой кухне и довольно повела носом, принюхиваясь к аппетитным запахам готовящейся еды.

– Девочка моя, ты не должна заниматься этим. Я не хочу использовать тебя в качестве поварихи или экономки.

Джемайна обняла ее.

– Это мой вклад в наше совместное домашнее хозяйство, тетя Хестер.

Взглянув на сияющее лицо племянницы, Хестер улыбнулась:

– Я чувствую, что в «Гоудиз ледиз бук» все прошло хорошо?

– Просто блестяще! Сара Хейл взяла меня на работу. Часть времени я буду заниматься редактированием, а остальное – писать собственные статьи для публикации в «Бук».

– В «Бук»? – удивленно спросила Хестер.

– Так сокращенно называют журнал все, кто работает в издательстве.

– Ну! – Хестер сняла шляпу и села за кухонный стол. – А теперь расскажи обо всем подробно.

В течение следующих двух недель Джемайна полностью ушла в работу, изучая до мельчайших деталей технологию выпуска журнала. Все было новым и волнующим, и девушка с удовольствием постигала интересное для нее дело. Сотрудники относились к ней очень доброжелательно. Казалось, все удовлетворены своей работой и обожают Сару Хейл. И не без оснований, как вскоре поняла Джемайна.

Сару нельзя было назвать «мягким» руководителем. Она придирчиво следила за выполнением порученной работы и требовала доводить результат до совершенства. Когда Сара была чем-то недовольна, она резко указывала на недостатки. Джемайна заметила, что после этого подобные ошибки редко повторялись. Однако, если работа сделана хорошо, Сара не скупилась на похвалы. Несмотря на большую занятость, она находила время, чтобы дать Джемайне полезные советы и чем-то помочь.

Даже Луис Гоуди иногда поощрял Джемайну добрым словом или одобрительным кивком. Девушка все еще побаивалась издателя, но вскоре поняла, что его грубоватость напускная, за ней скрывается добрая и довольно застенчивая натура. Через некоторое время она разгадала причину его застенчивости, которая крылась в том, что большинство сотрудников издательства – женщины. Вот почему он вынужден вести себя в высшей степени осторожно и ни при каких обстоятельствах не проявлять даже намека на приятельские отношения.

Джемайна работала очень много как в редакции, так и дома, трудясь над своими рукописями. Она взяла домой прошлые номера журнала и усердно изучала их. Девушка сочиняла стихи и короткие рассказы, однако показывать свои творения Саре считала преждевременным.

Через несколько дней у нее появилась подруга. Клара Далхарт, несколькими годами старше Джемайны, – красивая женщина с длинными темно-рыжими волосами, блестящими зелеными глазами и полноватой фигурой, которую она довольно смело демонстрировала окружающим.

Клара являлась одной их двух непосредственных помощниц Сары. Она занималась обширной корреспонденцией главного редактора и иногда читала статьи, присланные на рассмотрение в журнал, когда Сара хотела знать еще одно мнение.

Насколько Джемайне было известно, Сара Хейл лично читает представленный на рассмотрение материал, и девушка очень удивилась, узнав, что Кларе иногда поручается повторное чтение.

– Сара не говорила мне при приеме на работу, что после меня еще кто-то будет читать присланные статьи, – сказала Джемайна.

Клара засмеялась:

– На самом деле Саре вовсе не нужно мое мнение. Это делается больше для подтверждения ее собственных выводов и только в том случае, если она сомневается.

– Непонятно.

– Ну, дело в том, что мы, как тебе уже известно, получаем огромное количество материалов. Обычно Сара немедленно дает заключение после первого чтения. Но иногда у нее возникают сомнения или вопросы относительно той или иной статьи. В этих случаях она дает почитать мне, прежде чем вернуть ее автору.

– И она соглашается с тобой?

– Довольно часто.

– А бывает, что меняет свое мнение? Клара опять засмеялась:

– Крайне редко.

– Тогда зачем все это?

– Сара говорит, что это хорошая тренировка для меня и что она не вечно будет работать здесь и кто-то в конце концов должен занять ее место. Но, надеюсь, скорее я состарюсь и поседею, чем Сара уйдет из «Бук».

Они уже довольно долго сидели в маленьком кабинете Клары, и Джемайна стала испытывать неудобство от корсета. Она встала и поправила его, так чтобы чувствовать себя более свободно.

– Что-то не так, Джемайна?

– Корсет. Он новый и жмет, – раздраженно пожаловалась девушка.

– Тогда зачем носишь его? Я уже давно отказалась. Без него гораздо удобнее. Кроме того, разве ты не знаешь, что Сара не одобряет корсетов? Она даже писала о том, что корсеты препятствуют нормальному кровотоку и отрицательно сказываются на здоровье женщин. Я тоже так считаю. Джемайна покраснела.

– Да, я знаю взгляды Сары на этот счет и полностью согласна с ней.

На следующий день Джемайна явилась на работу уже без корсета. Девушка чувствовала себя гораздо свободнее, хотя многие заметили изменения в ее одежде и шептались между собой.

Она принесла короткий рассказ, который написала недавно и отшлифовывала снова и снова, но не была полностью удовлетворена им. Тем не менее Джемайна принесла рукопись в кабинет Клары.

– Не окажешь ли мне услугу, Клара? Не согласишься ли прочитать это и высказать свое мнение?

Клара взяла рукопись с явным сомнением. Она взглянула на первую страницу.

– «Осень влюбленных». Автор Джемайна Бенедикт. Это для «Бук»?

– Надеюсь. Но не уверена, что рассказ достаточно хорош. Вот почему я хочу, чтобы сначала прочитала его ты.

– Надо отнести Саре. Все поступающие материалы первой должна читать она. Не будем нарушать порядок.

– Но вполне возможно, Сара вообще не увидит рассказа, если он недостаточно хорош.

– Ну… ладно, Джемайна. В таком случае ты должна пообещать: Сара никогда не узнает, что я первой увидела эту рукопись.

– Обещаю.

– Ладно, прочитаю, и мы поговорим об этом за ленчем.

– О, это не так спешно! Клара усмехнулась:

– Ты слишком переживаешь, не так ли? Не беспокойся, Джемайна. Хорош твой рассказ или нет, это еще не конец света.

Подруги привыкли завтракать и обедать вместе в маленьком ресторанчике в двух кварталах от здания издательства.

Джемайна уже сидела за столом, когда вошла Клара, неся рукопись под мышкой. Подруга села и протянула листы через стол.

Глядя Джемайне прямо в глаза, она сказала:

– Я ведь говорила еще до того, как прочитать рассказ, что его надо сначала показать Саре. Я была уверена, что он не так уж плох, но… он не пойдет, Джемайна. Извини.

Сердце Джемайны упало.

– Значит, все-таки ужасен! Клара покачала головой:

– Вовсе нет. Рассказ написан прекрасно. Ты хорошо пишешь, Джемайна. Однако то, что публикуется в «Бук», рассчитано на светских читательниц. Это в основном романтические, сентиментальные истории. К сожалению, в твоем рассказе слишком много реализма.

– Но ведь многие статьи в журнале отражают действительность.

Клара кивнула:

– Да, это так. Но они не являются художественными произведениями. Я прочитала твою первую статью, которую ты прислала Саре. Но это именно статья. И очень хорошая. Хочешь совет?

– Конечно, – тотчас согласилась Джемайна.

– Прежде всего должна признаться, мне не очень-то по душе многие рассказы и стихи, публикуемые в «Бук». Однако они очень популярны среди читателей, и потому число наших подписчиков не меньше, чем у других журналов, если не больше. Конечно, некоторые рассказы нравятся мне, особенно написанные мистером По, и это исключение. – Помолчав немного, Клара продолжила: – Я получаю удовольствие в основном от статей. Теперь ты уже поняла: Сара похожа на крестоносца, сражающегося за права женщин, как и мистер Гоуди, хотя тот более осторожен. Например, Сара борется за право женщин голосовать. Она выступает за строительство общественных детских площадок для игр, за улучшение условий труда женщин. Она активно поддерживает законы, запрещающие детский труд, и тех, кто отстаивает свои права. Ты знаешь об Элизабет Блэквел?

Джемайна кивнула:

– Да, я слышала о ней. Это та женщина, которая хочет стать врачом?

– Верно. – Клара улыбнулась. – Она давно добивалась приема в колледж, и, вероятно, у нее ничего бы не получилось, если бы не Сара. Сара боролась за нее всеми возможными способами и наконец добилась своего: Элизабет приняли в Дженивский колледж в штате Нью-Йорк. В этом году она собирается получить диплом врача.

Джемайна хлопнула в ладоши.

– Мне кажется, это просто замечательно!

– Мне тоже. Я также думаю, было бы неплохо опубликовать в «Бук» интервью с Элизабет Блэквел. Что чувствует первая в стране женщина, ставшая студенткой медицинского колледжа? С какими предрассудками пришлось ей столкнуться, какие трудности пришлось преодолеть?

– Ты полагаешь, я смогу сделать такое интервью? – с испугом спросила Джемайна.

– Конечно.

– Но я никогда не делала ничего подобного.

– Когда-то надо начинать, Джемайна. Думаю, у тебя получится. Понимаешь, мистер Гоуди постепенно меняет направление журнала. Ты ведь знаешь, что слово «мэгэзин», как первоначально назывался наш журнал, означало «сборник». Тогда мистер Гоуди стремился издавать сборник рассказов, которые, по его мнению, должны были понравиться женщинам. Но женщины стали более грамотными и искушенными, чем были раньше, когда он начинал журнал. Поэтому Гоуди заставил Сару публиковать больше материалов, которые отвечали бы вкусам женщин с более высокими запросами, чтобы журнал не ограничивался обычными статьями о моде, о кулинарии, об архитектуре, а также романтическими историями и стихами. Сара же хочет добавить в журнал материалы, которые заставляли бы женщин размышлять. При этом с каждым разом статьи становятся все более дерзкими, даже спорными. Сара постепенно навязывает мистеру Гоуди свой образ мышления.

Несмотря на сомнения, Джемайна почувствовала необычайный прилив энергии.

– Но почему ты думаешь, что Сара доверит мне, новичку, такое важное интервью?

– Ну… – Клара заколебалась. – У нее уже была статья об Элизабет Блэквел, которую она собиралась опубликовать, но мистер Гоуди воспрепятствовал этому, и Сара сдалась. Она говорила мне, что не стала слишком сопротивляться, так как была не совсем довольна статьей. Мужчина, написавший ее, не являлся работником редакции, и потому Сара не очень дорожила его мнением. Однако если ты, женщина, дашь ей то, чего она хочет, думаю, Сара сможет противостоять мистеру Гоуди.

– Я поговорю с ней об этом сейчас же.

– Не надо слишком торопиться, – медленно проговорила Клара. – Хочешь услышать другое предложение?

– С радостью.

– Почему бы тебе не сделать это интервью независимо от кого-либо?

– Ты имеешь в виду, не сообщив предварительно Саре? – ужаснулась Джемайна. – Я не могу поступить так!

– Почему? Саре нравится инициатива. Сначала она, возможно, расстроится, но потом все будет в порядке, если интервью окажется хорошим.

– А если нет?

– Да! Я уверена в этом. А если нет… – Клара пожала плечами. – Мы все должны чем-то рисковать, Джемайна.

– Но согласится ли Элизабет Блэквел на интервью с журналисткой, о которой раньше ничего не слышала?

– Скажи, что ты работаешь на Сару. Блэквел в большом долгу перед ней, и я уверена, она с радостью согласится сотрудничать.

– Но я не хочу обманывать Элизабет!

– Как? Ты ведь действительно работаешь на Сару. – Клара наклонилась вперед. – Не бойся, Джемайна. Сделай это! Поезжай в Джениву. Путешествие и интервью займут у тебя всего несколько дней.

– А что я скажу Саре? Клара пожала плечами:

– Скажи, что тебе надо срочно поехать в Бостон. Что-то случилось в семье.

– Я не могу врать ей. Клара вздохнула:

– Ладно, предоставь это мне. Я улажу этот вопрос с Сарой.

Джемайна долго сидела, глядя в тарелку, и размышляла. Затем откусила кусочек хлеба. Несмотря на заверения Клары, девушка знала, что очень рискует в этом деле. Она уже однажды круто изменила свою жизнь, приехав сюда. Сейчас у нее была работа, которая нравилась ей больше всего на свете. И вот, проработав в «Бук» всего ничего, принимает серьезное решение, которое может стоить ей должности.

Однако мысль об интервью с Элизабет Блэквел, которая скоро станет первой женщиной-врачом в Соединенных Штатах, чрезвычайно ее волновала. А если она сможет успешно провести его, а затем написать статью, которую одобрит Сара, и опубликовать под своей фамилией… Клара права: рассказы и стихи – это не ее конек.

Наконец Джемайна решительно подняла голову.

– Я сделаю это!

Клара широко улыбнулась:

– Удачи тебе, Джемайна! – Затем взгляд ее сделался грустным. – Знаешь, я немного завидую тебе. У тебя талант. Мне всегда хотелось писать, но… Я неплохой редактор, но автором никогда не смогу стать.

Не зная, что ответить, Джемайна в замешательстве отвернулась. Затем ее взгляд упал на знакомую фигуру в дальнем углу комнаты. Уоррен Баррикон сидел за столиком в одиночестве. Голова его склонилась над тарелкой, плечи поникли.

– Вон Уоррен, – сказала Джемайна. Клара повернулась. – Он выглядит таким одиноким. Может быть, пригласим его присоединиться к нам?

Клара покачала головой:

– Нет, не стоит. Возможно, ты еще не заметила, но Уоррен предпочитает одиночество.

– Почему? Он кажется вполне дружелюбным.

– О, это только в редакции. Однако он никому не позволяет вторгаться в свою личную жизнь.

– В личную жизнь? Что ты имеешь в виду?

– Никогда не передавай ему, что я скажу тебе, Джемайна. – Клара понизила голос. – Дело в том, что его жена больна и прикована к постели уже долгое время. Врачи говорят, вряд ли она когда-нибудь выздоровеет.

– Несчастный! – Джемайна снова посмотрела на Уоррена, вспомнив о грусти, которая промелькнула в его глазах еще при первой встрече. Теперь она знала причину. – А что с ней такое?

– Не знаю. И кажется, никто не знает, даже врачи. Это самое печальное. Если бы знали, то, возможно бы, вылечили.

– У них есть дети?

– Слава Богу, нет! Если бы у них были дети, бедный Уоррен не вынес бы такой тяжести.

В этот вечер Уоррен Баррикон решил выйти из конки, не доезжая квартала до своего дома, небольшого кирпичного строения на окраине Филадельфии. Он прошел, с трудом переставляя ноги, вдоль квартала и поднялся по ступенькам крыльца.

Уоррен любил Элис всем сердцем, но в последнее время, сам того не осознавая, начал страшиться возвращения домой. Жена болела уже больше года и все больше чахла. Элис никогда не жаловалась, не ныла по поводу своего ужасного положения и всегда приветствовала его с улыбкой, хотя испытывала постоянную боль. Вечером в доме никого не было, кроме миссис Райт, которая приходила ежедневно – ухаживать за Элис и убирать в доме. Миссис Райт с нетерпением ждала минуты, когда Уоррен войдет в дверь, чтобы тут же уйти.

Если бы у них были дети! Конечно, они создали бы дополнительные проблемы, и пришлось бы нанимать еще кого-то в помощь, но ему улыбались бы веселые лица, счастливый смех звучал бы в доме, и маленькие ножки спешили бы к нему навстречу, когда он войдет в дверь… Сколько радости, хоть и омраченной болезнью Элис, они принесли бы в дом!

Однако за три года супружества Элис не родила ему ни одного ребенка. Она всегда была очень слаба, и вскоре после женитьбы ее состояние ухудшилось. Врачи предупредили, что она может не пережить рождение ребенка. А теперь уже слишком поздно.

Уоррен замер с ключом в руке. Его мысли против воли вернулись к ленчу. Он увидел Джемайну Бенедикт в ресторане и незаметно стал изучать ее. Его потянуло к ней с самой первой встречи – девушка выглядела достаточно здоровой, чтобы родить мужчине детей…

Уоррен с усилием постарался отвлечься от мыслей о Джемайне. Со вздохом повернув ключ в двери, он открыл ее и вошел в дом.

Миссис Райт, полная женщина средних лет, приветствовала его в холле. Она уже надела плащ и держала в руке сумочку, готовая уйти.

Уоррен кивнул ей.

– Миссис Райт.

– Ужин готов и греется на плите. Я потушила прекрасное мясо. Пожалуйста, заставьте миссис Баррикон поесть. Ей необходимы силы.

– Постараюсь, миссис Райт, но она… – Он замялся. – Как она сегодня?

– Все так же. До свидания, мистер Баррикон.

– До свидания, миссис Райт.

Когда дверь за ней закрылась, Уоррен распрямил плечи и прошел через холл в спальню, восклицая сердечным голосом:

– Элис, дорогая, я – дома!