Колумбы иных миров

– Всё потому, что ведьма живёт собственными силами, а отшельник служит своему демону, – важно растолковал принц.

А Ильза тут же узрела в его словах собственную выгоду.

– О! Если у демонов даже слуги живут так долго, а мы с Хельги близкие друзья, значит, и у нас есть шанс пожить на этом свете как следует!

Но Энка, скептически ухмыльнувшись, посоветовала:

– Не обольщайся. Хельги – демон никуда не годный. Мы и в его-то бессмертии не уверены, о своём нам тем более рано задумываться.

Ильза печально вздохнула. Она так любила Хельги, так хотела, чтобы он был лучшим во всём! Но даже она не могла не признать правоту слов сильфиды!..

…Пятидесятое после бури утро оказалось очень странным – оно никак не желало заканчиваться. В воздухе повисла непроглядная пелена тумана – с носа драккара невозможно было разглядеть, что делается на корме. Всё тонуло в унылой серой мгле. Наверное, где-то там, высоко, стоял ясный день: изредка, в маленькие просветы старалось заглянуть солнце – блёклое пятно идеально правильной круглой формы проявлялось на мгновение, но тут же снова таяло. Ветер совсем стих, парус пообвис, но браться за вёсла не было смысла. Плыть приходилось очень медленно и осторожно – мало ли какая напасть могла подстерегать неосторожных мореходов там, в тумане?

Воздух был таким сырым, что у Орвуда отволгла борода, и как всегда в подобных случаях, резко испортилось настроение. Он сделался ворчливым и раздражительным, из-за какой-то малости сцепился с судовым, и они разругались не на шутку. Со стороны было очень забавно наблюдать, как здоровенный гном яростно скандалит с существом размером чуть больше кошки.

– Вы ещё подеритесь, горячие лоттские парни! – подначивала Энка, хихикая.

– А при чём тут Лотт?! – удивилась Ильза. – Они там даже не были никогда!

– К слову пришлось. Анекдот такой есть, – пояснила сильфида, и поведала широко известную в Староземьи историю о том, как два лоттских мужика спорили, боггарт пробежал мимо, или брауни.

– Ну и не смешно! – рявкнул Орвуд в сердцах.

И Ильза была с ним согласна. Будучи девушкой справедливой, она готова была признать, что земляки её никогда не отличались проворством и расторопностью. Но в рассказе сильфиды они выглядели совсем уж малахольными.

– Не обижайся, это была гипербола! – подтолкнула её в бок боевая подруга.

Ильза понимающе кивнула и перестала дуться – это красивое учёное слово было ей уже знакомо.

…Утро постепенно перешло в сумерки, день так и не наступил. Настоящей ночи тоже не было – только туман. Хельги промучился час-другой, напряжённо вглядываясь в белёсую мглу, потом плюнул и сбросил якорь. Двигаться вперёд было невозможно.

Поутру обнаружив, что драккар всю ночь стоял на одном месте и так и не выбрался на чистый воздух, Орвуд разворчался: зачем Хельги побоялся плыть, здесь открытое море, нет никаких препятствий, сейчас были бы уже далеко… Но будто в ответ на его слова, перед самым носом Грома вдруг выросло, надвинулось из тумана нечто чёрное, громадное, чужое… Только благодаря опыту Рагнара, в последнюю минуту удалось свернуть и избежать страшного столкновения.

Осторожно, правым бортом, приблизились к препятствию вплотную. Рагнар протянул руку – под пальцами оказалась шероховатая, будто изъеденная, скользкая от водорослей, холодная поверхность. Рыцарь треснул по ней тяжёлым кулаком – раздался гулкий металлический звук.

– Железо! – удивился исследователь. – Что бы это могло быть?! Железное, в море…

– Корабль, – откликнулся Хельги, и голос его звучал как-то странно. Впрочем, здесь, в тумане, все звуки казались странными и неприятными, будто искажёнными. Они немилосердно резали ухо, и мореплаватели уже давно невольно перешли на полушёпот.

Рагнар воззрился на демона с изумлением.

– Ты что, дурак?! Кто же станет стоить корабли из железа?! Они же плавать не смогут, потонут сразу!

Но у Хельги ответ был наготове.

– В мире Макса – строят!

– Ну, мы-то пока, слава богам, в своём собственном мире!

– Ты УВЕРЕН? – теперь голос демона был ещё более странным, стало очевидно – это не акустический эффект.

– Ты о чём? – встревожился Аолен, – что ты хочешь этим сказать?!

– Пока ничего. Просто у меня в голове завелись смутные, неоформленные подозрения…

А Орвуд в это время думал о своём, а именно, о бороде, как бы её хоть немного просушить. Из всего предыдущего диалога ухо его вычленило только одну фразу, касающуюся самого насущного. Бедный гном так и подскочил:

– Что?! Завелись?! Опять?!! Этого ещё не хватало! Где ты только успеваешь их подцепить?! Знаешь что я тебе скажу? Держись от меня подальше! Не приближайся! И в палатку больше спать не ходи, хватит с тебя и палубы!

– П…почему?! – опешил демон-убийца.

– Потому что у меня от скипидара делается сенная лихорадка! Вам, голомордым, полбеды, если заведутся, а у меня – борода! – будто в доказательство своих слов, разбушевавшийся гном схватил конец своего главного украшения и сунул прямо в лицо Меридит, стоявшей ближе всех.

Диса отпрянула. Друзья недоумённо переглядывались.

– Какой ещё скипидар? – пискнула Ильза чуть не плача, она решила, что бедный гном лишился рассудка.

– Обычный скипидар! Которым вшей выводят! – отвечал гном воинственно.

– У тебя что, вши?! – девушка в испуге схватилась за голову, ей стало казаться, что она уже чешется.

– При чём тут я?! Это у Хельги опять завелись, он сам сказал!

– Что значит «опять»?! – возмутился главный обвиняемый.

– У Хельги не вши, у него мысли! Смутные подозрения! – обиделся за бывшего наставника Эдуард. – Ты всё прослушал, осёл сехальский!

– Мысли? – уточнил гном подозрительно. – Ты уверен?

– Абсолютно! – отчеканил принц.

– Что ж, отрадно слышать! – воспрянул духом почтенный Канторлонг.

Демон оскорблено фыркнул: по словам гнома почему-то выходило, будто он, Хельги, подцеплял насекомых чаще всех остальных. Хотел возразить, но вовремя почувствовал, что это будет выглядеть совсем уж глупо, и предпочёл сменить тему, лишь заметил назидательно:

– Надо говорить, не «сенная лихорадка», а «аллергия»! Тьма сехальская! – а потом попросил, – давайте отойдём подальше, чтобы был обзор. Надо выяснить, что это за штука, – он кивнул на железную стену за правым бортом. Мутная пелена скрывала её вершину, и казалось, что чёрная громада уходит в самое небо.

Чтобы разогнать туман, да не весь, а только шагов на полсотни вокруг, ушло столько сил, что хватило бы на приличный ураган или грозу среди зимы. Причём, справиться с задачей до конца не удалось – видимость стала лучше, но в воздухе продолжали клубиться рваные клочья тумана. Странная стихия долго не желала поддаваться спригганской магии серых камней, и Хельги сделалось совсем плохо, уж и не рад был, что связался.

Впрочем, жертва была не напрасной. Невиданное зрелище предстало взорам мореплавателей! Это действительно был корабль! Устрашающе огромный, будто плавучая крепость, мрачный, железный, мёртвый, без вёсел и парусов, со странными трубами, выглядывающими из отверстий-бойниц, проделанных в высоких бортах. Совершенно невозможный – но всё-таки корабль! Корабль из другого мира…

Хельги выплюнул за борт сгусток крови, ругнулся по-кансалонски, на грани пристойного. Смутные и неоформленные подозрения начали приобретать очень неприятные очертания…

– Наверх полезем? – спросила Меридит, разглядывая чужой корабль с нескрываемым вожделением. Диса уже имела представление об оружии мира иного, и безошибочное чутьё прирождённого воина подсказывало ей: там, наверху, будет, чем поживиться!

Ильза задрала голову.

– Высоко-о! Как же мы туда попадём?

– Уж не думаешь ли ты, что на моём драккаре не найдётся длинной верёвки и абордажного крюка?! – подменный сын ярла был оскорблён в лучших чувствах.

Наверное, это было неразумно, но соблазн оказался слишком велик. Полезли вчетвером – Хельги, девицы и Рагнар. Эдуард возмутился, было, почему это его не берут. Но бывший наставник сурово осведомился:

– А кто, по-твоему, станет нас спасать, в случае чего?!

Пришлось принцу подчиниться, хотя в глубине души он осознавал: если четверо разведчиков «в случае чего» не смогут помочь себе сами, оставшиеся их тем более не спасут. Не тот уровень боевой подготовки.

– Пусть тогда Рагнар тоже останется, – попросил он без особой надежды.

– А если встретится запертая дверь, кто станет её выламывать? – строго возразил рыцарь, которому совершенно не улыбалось оставаться.

– Меридит.

– Стыдись! – укорил Рагнар. – Меридит – дама!

– Вот именно! – гордо подтвердила та.

Эдуард вздохнул. Так это всегда ловко у девиц получалось – то они воины, то они дамы, и поди, угадай, когда кто! А не угадаешь – сердятся…

– Хельги не дама, он выломает, – справедливости ради напомнил Аолен. Рагнар изменился в лице, но на выручку пришла Меридит.

– Хельги выламывать не станет. Он скажет: «Да пошла она, лень возиться».

– Эй, на драккаре! Заснули что ли? Долго вас ждать? – крикнула Энка, он была уже наверху.

– Ты бы не орала, – посоветовал ей демон-убийца. – Вдруг на судне есть кто-то живой?

Но никого живого на судне не оказалось. Здесь всё было прах и тлен, в самом неприглядном варианте. Мёртвая тишина, изредка нарушаема лишь тихим звоном капающей воды, царила вокруг. От этого лязг шагов и голоса казались пугающе-громкими, разведчики пробирались вперёд крадучись, говорили шёпотом. Рагнар то и дело спотыкался – в сыром, затхлом воздухе внутренних помещений корабля факелы горели плохо, коптили и потрескивали. Плесень покрывала стены и потолок густыми наплывами, цвет её менялся от грязно-белого с прозеленью, до дегтярно-чёрного. Пол был скользким, будто заплёванная змеем палуба. Коррозия разъела металлические поверхности, испещрила безобразными язвами. Истошно скрипели проржавевшие дверные петли, чтобы привести их в движение приходилось налегать всем телом. Кислый запах железа смешивался с затхлой гнилью.

Но самым неприятным были трупы – полуистлевшие скелеты в ветхих, поросших водорослями, чёрных форменных одеждах. Они валялись в переходах, кто скорчившись, кто во весь рост. Они разваливались на части от малейшего толчка, и запах гнили многократно усиливался.

– Отчего они умерли, прямо в коридоре? – забеспокоился Рагнар. – Уж не чума ли тут приключилась! Не заразиться бы!

– Какая там чума! – Хельги сунул ему под нос один из черепов. – Смотри, какая дырища во лбу! Пристрелили его! Вот из этой штуки! – он достал из кармана железную загогулину. – Они тут все друг друга перестреляли, уж не знаю, зачем.

Рагнар внимательно осмотрел аккуратное круглое отверстие в черепе, даже пальцем потрогал. Чтобы проделать такое, нужен очень, очень сильный удар…

– Хорошая штука! Я тоже такую хочу.

– Бери! – демон протянул другу чужое оружие. – Я себе ещё найду. Здесь их полно валяется.

«Хороших штук» и в самом деле было немало, беда в том, что их приходилось вытаскивать из пальцев скелетов, и Рагнар не мог преодолеть брезгливость. Ведь это были ЧУЖИЕ скелеты из ЧУЖОГО мира! Девицы и Хельги оказались менее чувствительными натурами и скоро увешались всевозможным оружием с ног до головы, шли, сгибаясь под его тяжестью. Больше не таились – громыхали, будто рыцари в доспехах.

К слову, оружие на корабле сохранилось неплохо. Вонючее маслянистое вещество уберегло его от ржавчины. Сперва разведчикам попадались только небольшие предметы вроде тех, из которых Хельги доводилось стрелять уже дважды. И ещё кортики – красивые, их отличной стали, с костяными рукоятями и витиеватой гравировкой. Но чуть позже Меридит нашла целую комнату, где вдоль стен хранилось множество более крупных и длинных приспособлений для истребления ближнего своего. Здесь же, в тяжелых грязно-зелёных ящиках были спрятаны тяжёлые, промасленные, заострённые штучки, так похожие на маленьких рыб. Но не тех рыб, что плавают в реках и морях, а на мёртвых, железных, с огнём в нутре, ждущих своего часа в тёмных подземельях и способных ядом своим истребить целый мир…

А в другом помещении водились рыбы покрупнее, размером с локоть. И ещё – чёрные железные шары, с торчащими во все стороны выступами-шипами. Они тоже были оружием – от них пахло злом.

– Не потащим, – решила Энка. – Слишком тяжёлые. Нам такие ни к чему.

– Маленьких рыб надо взять побольше, – заметил демон. – Без них оружие не станет действовать.

– Эй! Идите-ка сюда! – позвал Рагнар откуда-то сверху. – Вот где страсти-то!

Энка определила сразу – это было помещение для матросов: вешалки с одеждой, койки в два яруса, привинченный к полу стол. И скелеты здесь были победнее, чем в переходах – в полосатых кофтах вместо элегантных мундиров, без красивых кортиков и маленьких огнестрельных закорючек. Они лежали на своих двухъярусных койках в позах спящих. Когда-то давно они просто легли – и умерли…

– Не иначе, от чумы! – заладил своё Рагнар.

– От голода, – поправила Энка. – Я видела их камбуз – нигде ни крошки еды. Никаких запасов. Они всё съели, а потом умерли.

– Странно! Они что же, просто сидели, как дураки, в здешних водах, и мёрли, вместо того, чтобы уплыть?! Почему они не уплыли?

– А что если… – Хельги вдруг перешёл на страшный, зловещий шёпот, – что если из здешних вод ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ УПЛЫТЬ?!

– Эй! Прекрати! Чего ты меня пугаешь?! – жалобно спросила Меридит, толкнув брата по оружию в бок.

А Рагнар выпалил от души:

– Тогда пусть уж лучше чума!

Но легкомысленную сильфиду было не так-то легко вывести из душевного равновесия.

– Хватит раньше времени глупости болтать! Лучше взгляните, как интересно! – она с увлечением потрошила кожаные дорожные сундучки мёртвецов, вываливая содержимое прямо на пол.

Там была мужская исподняя одежда, приспособления для бритья, тоненькие потрёпанные книжки на незнакомом языке, напечатанные буквами языка латен. Были альбомы с чёрно-белыми, но удивительно реалистичными картинками: мужчины в форменных одеждах, стоящие полукругом в обнимку, нарядные женщины и дети в длинных платьях, голые младенцы в тазиках – они выглядели совсем как живые, только очень тусклые. Были стопки писем, перевязанные ленточками; между пожелтевшими страницами попадались засушенные цветы (они мгновенно рассыпались в мелкую пыль) и локоны светлых женских волос. А рядом с этими сентиментальными вещицами лежали другие – маленькие фляжки, ещё хранящие острый запах спиртного, картинки с сюжетами откровенно непристойными… Энка засунула парочку в карман, хихикнула:

– Аолену покажу! Посмотрим, как отреагирует!

Но самые интересные находки ждали впереди, в богатых командирских каютах. Толстые книги, большая часть – с портретом неприятного дядьки на развороте. Морские карты, испещрённые незнакомыми значками, и Хельги с уверенностью мог сказать – это карты другого мира. Бумаги с орлами и печатями – очень много бумаг. Приборы непонятного назначения – даже приблизительно не догадаешься, зачем такие нужны. Роскошные письменные принадлежности, медные и мраморные статуэтки, изображающие всё того же неприятного дядьку – и бюсты, и в полный рост. Красивое оружие. Посуда – не помятые миски и кружки из неизвестного, очень лёгкого и мягкого металла, как на камбузе, а настоящая, фаянсовая и стеклянная. Кожаные кошельки с документами и деньгами. И ещё множество всевозможных мелочей, обычно сопровождающих человека в его земном пути. Было захватывающе любопытно и, в то же время, чрезвычайно тягостно разглядывать все эти печальные останки чужой жизни.

С собой не стали брать почти ничего, кроме оружия – оно ведь для того и создано, чтобы переходить от мёртвого к живому. Ну, разве что, Хельги прихватил несколько карандашей – про запас, и бюст неприятного дядьки – на память (не считая железной загогулины). Да Меридит выбрала несколько книг – её заинтересовал их язык, и прибор вроде эттелийской подзорной трубы, но рассчитанный для двух глаз сразу – единственный, чьё назначение удалось определить. Да Энка собрала со скелетов всё золото, что нашла – оно, как известно, лишним никогда не бывает.

Рагнар её поступок не одобрил.

– Зря ты его взяла! Старые кости тревожить негоже! Нас станут преследовать призраки! Смотри, на кольцах символы! Это какая-то магия! Верни на место, от греха подальше!

Символы, в самом деле, были – массивные печатки украшали изображения орлов с распростёртыми крыльями, двойных молний и крестов наподобие тех, то любят чертить сехальские жрецы. Только магии в них не было ни капли – за это Хельги ручался головой. Наверное, потому, что нарисованы они были неправильно, против хода солнца.

Но Рагнар всё равно нервничал.

– Ну, всё, хватит среди скелетов копаться! Давайте уже уйдём отсюда! Мне теперь целую неделю будут мертвецы сниться!

– Ах, какие нежности! – фыркнула сильфида, направляясь к борту. Она тоже не собиралась задерживаться. Чужой корабль исчерпал себя и стал ей неинтересен, хотелось скорее похвастаться перед друзьями богатой добычей.

…На драккаре их уже поджидал возмущённый гном. Напустился сразу, не дав толком на палубу ступить. Встал, руки в боки и завёл:

– И где вас, паразитов, демоны носили?! Мы тут уже извелись все! Ильза, бедняжка, плакать собралась! Аолен с Эдуардом хотели на поиски лезть, насилу удержал! Совесть иметь надо, вот что я вам скажу! Они там, видите ли, прогуливаются, а мы тут нервы себе портим! И хоть бы один осёл догадался подойти к борту, крикнуть, что живы-здоровы! Не-ет! Где уж нам о ближних своих подумать! У нас одни развлечения на уме!..

Наверное, он ещё долго продолжал бы в том же духе, если бы сотник Энкалетте не умела мыслить стратегически и действовать по обстоятельствам. Не говоря ни слова, она всучила в руки разбушевавшегося Орвуда приятно-тяжёлый свёрточек. Реакция была мгновенной. Почтенный Канторлонг машинально заглянул внутрь – и тут же сменил гнев на милость.

– Ого! Вот это дело! Ну, ладно, хоть не зря ходили! Но в следующий раз будьте…

– Будем!!! – не сговариваясь, дружным хором отрапортовали проштрафившиеся разведчики.

– Вот! – шепнула Энка Рагнару. – А ты говорил, зачем я золото беру! Да без него бы нас живьём сожрали! Как Хельги Ирракшану!

Она не учла самой малости – в присутствии упомянутого пожирателя Ирракшаны шептаться было абсолютно бесполезно, чуткое спригганское ухо улавливало даже самые тихие звуки.

– Ну и свинья же ты! – завопил оскорблённый до глубины души демон-убийца, и рука его, повинуясь неосознанным рефлексам, сама метнулась к рукояти меча.

– Да ладно, не сердись, – девица примиряющее похлопала его по спине. – Это я так, просто к слову пришлось.

Но Хельги не мог успокоиться так быстро.

– Интересно, почему у тебя к слову всегда одни гадости приходятся?!

Не вёл записи четыре дня… или пять? Причём без особых на то причин – каюсь, каюсь. Впрочем, неизвестно, есть ли хоть какой-нибудь смысл в их продолжении…

Сегодняшний день опять не принёс ничего доброго, даже наоборот. Мы по-прежнему блуждаем в тумане, уже пятые сутки… или четвёртые? Нет, всё-таки, пятые. Видимость лучше, чем в первые два дня, но хуже, чем вчера, когда мы радовались, что туман рассеивается. В мире Макса в тумане обычно водятся ежи. Уж не знаю, чего привлекательного они там находят. Так вот, мы – не ежи, и нам тошно до невыносимости!

Встретили ещё восемь кораблей, пять деревянных парусников, три железных механических судна. Теперь общий счёт – двадцать четыре, и боюсь, это не последние.

На деревянные корабли залезать нельзя, они разваливаются на части, обломками может убить… Печально смотреть на их высокие мачты с гнилыми клочьями парусов – когда-то это были красивые корабли…

На железный мы опять полезли, просто со скуки. Невозможно сидеть вот так, без дела и без надежды – начинаешь потихоньку сходить с ума. Прежде мы лазили только на военные корабли, за оружием. Этот, по счёту двадцать третий, перевозил людей и их грузы. Он был очень, очень огромным, как целый город – даже не верится, что такая громадина способна держаться на плаву. Не стоило нам туда ходить. Трупы воинов мы привыкли воспринимать спокойно – это дело обычное. Воины для того и предназначены, чтобы погибнуть много раньше, чем этого потребует их природа; они знают, на что идут. Другое дело – мирное население. Много, много тел мирных путников было на том огромном корабле… Они умерли, по здешним меркам, недавно – лет десять-пятнадцать назад… Это труднее выдержать. В одном месте Меридит и Энка даже разревелись, обе сразу. Да и Рагнар отворачивался. Я тоже очень расстроился – в другом месте… Хорошо, что нам хватило ума не брать с собой в дорогу никаких собак – без них всё-таки легче будет умирать…

Потому что самые худшие мои опасения подтвердились.

Час назад мы встретили двадцать пятый корабль. Подошли к нему с кормы, поэтому не сразу узнали. Мы его уже видели раньше! Это был тот, самый первый…

Короче, все эти дни мы ходили по кругу, и теперь опять вернулись на прежнее место. Как такое возможно?! Люди ещё могли бы ошибиться, но мы, нелюди, всегда безошибочно чувствуем направление… Хотя, чему я удивляюсь? Просто, это место проклято. Из него нельзя уплыть. Мы и дальше будем кружить, как больные овцы, пока не умрём от голода, как умерли все, кто пришёл сюда прежде нас…

Интересно всё-таки, чей это мир? Наш, или Макса, или ещё чей-то – не знаю. Металлические корабли, определённо, чужие, сомнений быть не может. Деревянные – неизвестно. Внешне они немного отличаются от привычных, в Астрале тоже кажутся несколько чуждыми, но могут принадлежать обитателям того континента, что мы так и не нашли…

Да, пожалуй наступает момент, когда я вынужден буду прибегнуть к САМОМУ ПОСЛЕДНЕМУ средству. Если и оно не поможет – тогда нам всем конец. Не уверен, смогу ли… Астрал здесь тоже… не знаю, как выразить словами… СТРАННЫЙ.

Но для начала надо хотя бы попытаться сориентироваться. Будем надеяться, Макс уже успел вернуться из Америки…

Надежды оправдались. В Штатах семья Ветлицких провела всего-то четыре недели, и отбыла на родину в твёрдом убеждении, что эта страна не для них.

– Не представляю, как мама с папой терпят всё это так долго?! – удивлялась Ирина.

Макс не вполне чётко представлял, что его жена подразумевает под «всем этим», но с чувствами её был согласен полностью. «В гостях хорошо, а дома лучше» – так гласит народная мудрость многих миров.

… Хельги объявился удачно, посторонних рядом не было. Последние летние деньки Ветлицкие проводили на даче у друзей, на берегу Учинского водохранилища. Это было идиллическое местечко в водоохраной зоне, прежде дачные участки здесь давали почти исключительно космонавтам. Теперь контингент землевладельцев расширился, и не в лучшую сторону. Но местность продолжала оставаться умиротворяюще безлюдной, поэтому явление демона-убийцы из мира иного прошло без лишних свидетелей.

Хельги выглядел непривычно подавленным и усталым. На влажной рубашке виднелись расплывчатые бурые следы.

– Ой, что это у тебя?! – испугалась Ирина. – Кровь?! Ты хорошо себя чувствуешь?

– А, ерунда! – отмахнулся пришелец. – Это я магией на днях занимался…

– Спригганской?! Опять?! Хельги, милый, ты же демон! Ну когда ты наконец оставишь старые привычки, они тебе так вредят!

Демон тряхнул головой, отгоняя наваждение – граница миров расплывалась. Какой смысл переходить из одного мира в другой, если ругают везде одинаково?

– Я постараюсь, – машинально, по привычке, ответил он Ирине, и поспешил сменить тему. – Я знаете, зачем пришёл? Спросить. У меня к вам два вопроса.

– Выкладывай, – согласился Макс.

Хельги выложил – в буквальном смысле этого слова. Достал из карманов и разложил на траве целый набор весьма оригинальных предметов: пистолет «Вальтер», морской кортик, статуэтка, бинокль, ещё кое-какая мелочь.

– Вот! Вы не могли бы сказать мне точно, принадлежат эти вещи вашему миру, или нет?

Принадлежат – в этом Макс не сомневался. Потому что бинокль был изготовлен фирмой Цейс, на пистолете имелась выгравированная надпись «партайгеноссе Раттмайеру на память о весёлых деньках в Гамбурге от сослуживцев» (в вольном переводе), а бронзовая скульптура изображала ныне покойного вождя Третьего Рейха собственной персоной.

– Ты уверен? На сто процентов? – подозрительно уточнил Хельги.

– На двести. Это барахло из нашего мира!

– Ну, хорошо, согласился демон будто нехотя. – Тогда следующий вопрос. Нет ли в морях вашего мира такого места, где царит вечный туман и штиль, куда заплывают корабли, а выплыть обратно не могут. Всё ходят и ходят кругами, пока последний моряк не умрёт от голода… А суда ещё долгие, долгие годы плавают в тумане, будто призраки, одинокие и мёртвые… – он говорил, и вид у него становился всё более отрешённым и печальным.

Максу стало как-то не по себе.

– Нет у нас такого! А что?