«Вот вляпался», – подумал я, когда услышал певучий и тихий, но наполненный какой-то необычной силой голос Танига.
– Что тебе сказал Мадор? – спросил ашэнул мать.
– Что он выбрал будущее, в котором его учителем будешь ты, – не задумываясь, сказала мать.
– А я только что слышал совершенно противоположные слова, – слегка усмехаясь, произнес Таниг. – Кто-то только что убеждал свою мать в том, что он не смог пройти испытание и выбрал эшкул, в котором ему предстоит обучение в школе…
– Это так, – признался я. – Хотел разыграть лоуциллу.
– Ты совершил поступок, который свидетельствует о том, что я в отношении тебя могу и передумать. Обман там, где он бесполезен, вредит делу. Чего ты хотел этим добиться?
Я, развернувшись к Танигу, заложил руки за спину и повел плечами. Меня застукали на горячем. Изворачиваться было бессмысленно.
– Хотел пошутить и проверить лоуциллу на устойчивость, – сообщил я.
– Сын весь в отца, – усмехнувшись, произнес Таниг. – Озорник еще тот. Что скажешь, Ачэя? Принимаешь мое предложение?
– Да. Сын с сегодняшнего дня поступает в твое полное распоряжение. Ты отвечаешь за него с этой минуты.
Я ничего не понял. Стоял и смотрел, то на Танига, то на мать.
– Мадор, мы с твоей мамой посовещались и решили, что, если ты начнешь ее разыгрывать, то вне зависимости от того, угадаешь ты или не угадаешь будущее, в котором я буду тебя обучать, ты в любом случае какое-то время будешь обучаться под моим руководством. Так что с этой минуты я отвечаю за тебя, как отец. И не просто отец, а учитель-отец. В соответствии с твоим же решением, даю тебе два дня на сборы. Надо начинать подготовку. Здесь ты жить не будешь. Найдем тебе на Палфее другое место, более соответствующее тому, что тебе предстоит делать.
– А как же Энцол, другие мои друзья?
– Какое-то время они побудут с тобой, а потом тебе придется с ними попрощаться. Всегда приходит время расставания. Так что привыкай.
– К чему? К одиночеству?
– К тому, что тебе придется самому строить себе жилище в том секторе Палфеи, в котором я укажу. Первые самостоятельные шаги ты начнешь с того, что построишь из оула эциг для себя и друзей. Дом – база для обучения и первых шагов.
– Я их давно уже совершил. Я не уклак (несмышленыш).
– Ты, Мадор, пока еще улац (возраст, когда ребенок переходит в стадию юношества). Забыл, что права голоса пока что не имеешь? Хочешь рано стать самостоятельным? Тебе будет предоставлена такая возможность. Я ограничивать и сдерживать тебя не собираюсь. Передо мной стоит более масштабная задача: сделать так, чтобы ты нашел сам себя, стал ашэнулом и потом, что самое главное, не скатился к своей противоположности.
– Это как?
– Потом объясню. Незачем раньше времени тревожить то, что пока еще не созрело и находится в пассивном состоянии.
Я хотел еще многое спросить, но в беседу вмешалась мать.
– Сын, ты достаточно всего узнал. Таниг не обязан был тебе говорить и половины того, о чем сказал. Оставь нас одних. Нужно прояснить кое-какие спорные моменты.
Мне ничего больше не оставалось, как покинуть помещение, оставив мать с Танигом наедине. Разговор у них, как я выяснил позже, был продолжительным. Поэтому привожу только самую важную часть его.
«У Отаора сложный характер», – первым мысленно начал беседу Таниг.
«Смотрю, это тебе все больше нравится», – с усмешкой также мысленно ответила мать.
«Не скрою, для меня будет сложной задачей многое ему объяснить и поспособствовать тому, чтобы он не только услышал меня, но и, поняв, стал действовать так, как нужно, а не так, как получается, или как к тому его подталкивает темная половина. Характер закаляется, когда есть вызовы, но неподъемные вызовы ломают любого…».
– Ты справишься, – тихо ответила Ачэя. – Не можешь не справиться. Если, правда то, о чем говорят древние мастера, тогда…
– …Тогда за Мадором начнется охота, – прервал мать Таниг. – В таком случае моя задача резко усложнится. Мне придется все пересматривать. На мне слишком много дел, чтобы их бросать и заниматься только Мадором.
– Почему ты назвал его так?
– Твой сын сам взял себе это имя. Я против такого его имени ничего не имею. Новая жизнь – новое имя. Задача не потерять темп и, воспитав личность, которая пока что еще не организована должным образом, прийти к тому, чтобы полку ашэнулов прибыло. Твой сын, как ты знаешь, в прошлых воплощениях его духа несколько раз был председателем лиги ведущих цивилизаций всеобщего кольца Эночена. А это – тяжелая ноша. Я вообще не представляю, как он с этим живет. Если то, что в нем намешано, проявится раньше времени, то за последствия я не ручаюсь. Поэтому я здесь.
– Джарн заблокировал временно ему доступ к памяти прошлого…
– И что из того? Ты настолько наивна, что считаешь такое действие надежной гарантией его безопасности?
– Нет, но… все-таки он на Палфее, в кругу друзей.
– Я поражаюсь твоей наивности. Ты же находишься на первой ступени ашэнула. То, что ты видишь, иллюзия спокойного и мирного существования. Если бы ты не знала того, что знаешь, я бы мог подумать, что ты в неведении относительно происходящего, но часть картины тебе известна.
Ачэя нахмурилась и, поправляя волосы, выбившиеся из-под обруча-диадемы, охватила свою голову ладонями с двух сторон.
– Когда будет наступление тарнов? – негромко поинтересовалась она.
– Они мне об этом не сообщали, – пошутил Таниг.
– С Джарном что? Ты выходил на него? Мысленно общался?
– Я не враг в первую очередь его жизни, а во вторую – своему здоровью. Как бы тебя не подбивали к этому, как бы кто-то под видом Джарна не обращался к тебе и не просил бы о помощи, молчи. Тебя нет. Молчи, если хочешь сохранить его жизнь и свою. Я сказал, что помогу, значит, помогу. Не вмешивайся и не усугубляй ситуацию. Мои силы, как ты понимаешь, не беспредельны.
– Почему ты отказался стать председателем совета ведущих рас Эночена?
– Потому что обязанность председателя находиться в Алаворне (название одной из ведущих вселенных). Следовательно, приняв пост, я обрек бы себя на бездействие. А я больше могу сделать, не отчитываясь ни перед кем, где нахожусь и куда направляюсь. Сегодня я здесь, завтра, возможно, уйду в иную область Эночена.
Ачэя усмехнулась.
– Видимо, тебе в наших местах понравилось, если ты решил принять предложение Даусита. Только не говори мне, что ты делаешь мне только из-за моего сына.
Нечто похожее на улыбку появилось на лице Танига.
– Палфея – уникальный и универсальный организм. И этим многое сказано…
– Узнаю саадэя (выдающийся ашэнул, достигший невиданных успехов в деле творения). То, что о тебе говорят, внушает уважение.
– Ты меньше слушай, а больше смотри по сторонам и будь внимательной к себе.
– Я так понимаю, что ты хочешь усовершенствовать Палфею. Без этого ты бы не согласился остаться здесь. Вижу, что Даусит тебе много пообещал за то, чтобы ты остался на Палфее с нами.
– Еще ничего не договорено. Все может измениться.
– Джарн вернется? Глупый вопрос, конечно, – ответила сама себе Ачэя.
