Дорогу неудачнику!

Пролог

Монстон, Ревилогонская империя.

Вязкая тишина охватила город, освещённый слабыми магическими фонарями, словно чума – мгновенно и безнадёжно. Глубокая холодная ночь затопила каждую улицу, каждый переулок, не оставляя и клочка земли без внимания, а тёмное безлунное небо походило на зияющую пропасть, поглощающую, затягивающую. От этой тьмы и тишины замирало сердце, тело прошибал холодный пот, пересыхало будто сведённое судорогой горло и необъяснимый страх заставлял незадачливого прохожего, которому всё-таки не повезло оказаться не дома, до рези в глазах всматриваться в каждый угол. В это предрассветное время Монстон, столица Ревилогонской империи, днём такой живой, переполненный жизнью город, казался мёртвым. Не столько потому, что в это время положено спать – всё-таки, это столица, город прожигателей жизни и развлечений – сколько потому, что каждый знал, как много опасностей скрывает в себе эта непроглядная темнота.

Предрассветный час – время, когда магия проявляет себя с самой тёмной своей стороны. Время для убийств. Время для интриг.

Время, когда всё можно перевернуть с ног на голову одним точным ударом.

Каменный королевский замок, снаружи больше похожий на старую крепость, чем на резиденцию в духе современной моды, холодной угнетающей громадой возвышался над столицей, словно подтверждая своё превосходство, свою власть. А внутри был так же тёмен, как и пустынные улицы этой ночью.

Высокие стены и колонны украшали только старые гобелены с вышитым на них королевским гербом, да портреты представителей династии, поражающие своей живостью и реалистичностью. Ветер гулял по бесконечным петляющим коридорам, выл, как приведение, которых, по легендам, в этом замке было полно. Но знать наверняка, правда ли они там есть, мог, пожалуй, только один человек.

Именно к его покоям так торопился высокий, худой и пластичный мужчина, чьё лицо наполовину скрывала чёрная тканевая маска. Он был темнокож и одет во всё темное, что придавало ему сходство с тенью. Правда, добирался он не совсем обычным способом: через тайные ходы, о которых немногие-то и знали.

Магический всплеск, разбудивший шпиона этой ночью, был такой силы, что все хорошо запрятанные и защищённые маячки, распределённые по покоям объекта слежки, едва не разлетелись ко всем чертям.

Нужно было поспешить.

Замерев в узком и низком проходе, согнувшись в три погибели, шпион приник к маленькой, едва заметной глазу трещинке и прислушался.

– …никак иначе. – Бесцветный, бесполый голос, казалось, раздавался из ниоткуда.

Мужчина, расположившийся в кресле с высокой спинкой, сидел к шпиону спиной, поэтому ему были видны только его руки и красующееся на указательном пальце узнаваемое кольцо с чёрным камнем в серебряной оправе. Родовой артефакт.

– По какому принципу этот камень выбирает душу? – Поинтересовался мужчина у «невидимки», – Ладно, со мной всё понятно, но Меллиар…

– Первую попавшуюся подходящую – светлую, чистую, наивную. Из мира без магии, чтобы неведение делало её послушной, – резюмировал неведомый голос, – Носительница… знать бы, что…

– Почему именно сейчас? – перебил его тот, – Я понимаю, ситуация не лучшая, но…

– В общедоступном варианте пророчества этого нет, но в первоначальном было сказано, что магия отмерила богиням точный срок заключения, – ответил голос, – И он подходит к концу.

– Даже так, – хмыкнул мужчина, зло сжав руки в кулаки, – Выходит, то, что со мной случилось, было давно предопределено?

– Да. – Безэмоционально подтвердил голос, словно готовясь защищаться.

– Ясно. – Выдохнул тот, – Не буду жаловаться на несправедливость, это бесполезно. Её добровольное согласие в конце нужно?

– Нет. Важен сам факт.

– Уже легче, – произнёс мужчина, – Но где гарантия, что с возвращением богинь всё наладится? Сейчас может и кажется, что хуже уже некуда, но кто знает, где предел.

В таком случае вы с Избранной сможете загнать их обратно, – нехотя признался голос, – Магия позволит это только в том случае, если будет очень веская причина. Но пока только богини – единственная сила, способная остановить хаос. Сейчас тебе прежде всего стоит думать о том, что Меллиар и Избранную может заполучить кто-то другой. В свете происходящего, в этой жуткой грызне…За ними начнётся такая охота, какой мир ещё не видывал.

– Разберёмся, – задумчиво отозвался мужчина, – меня с детства учили охотиться.

Затем сделал широкий непринуждённый жест рукой, от чего воздух вокруг на секунду замерцал, и взял со стоящего рядом столика бокал вина.

Шпион понял, что этот странный разговор окончен, и неслышно пополз назад.

Глава 1

Я и прочие неприятности

Никогда не пытайся понять, когда же к тебе придёт песец. У появлений этого зверька нет никаких закономерностей, кроме одной: прибегать тогда, когда ты меньше всего этого ждёшь.

Земля, наши дни.

Время – удивительная штука. Порой оно бежит так быстро, что не успеваешь его даже замечать, а порой… порой – как у меня всегда, то есть ползёт, словно жирная медлительная улитка, оставляя отчётливый неприятный мокрый след.

Этот серый дождливый день меня нервирует. Хотя, в общем-то, дождь тут совсем не при чём. Даже не так: всё идёт по старой-доброй накатанной дорожке. Вся проблема в том, что мне на неё вечно кто-нибудь гадит. Прям карма какая-то. Таких экземпляров, как я, ещё поищи…

Когда-то давно всё было нормально, как у обычных людей… Лет эдак двадцать назад, учитывая то, что мне недавно исполнилось двадцать пять. Я была милым ребёнком с жиденькими светлыми волосами. Но, как оказалось, выводить в социум меня было строго противопоказано. В детском садике я день и ночь горланила песни, будучи абсолютно уверенной в своих певческих способностях (которых на самом деле не было вообще), за что меня люто ненавидели воспитатели, а дети помладше с первой же затянутой мною нотой начинали реветь. Там, собственно, я и познакомилась с Ангелиной, одногрупницей, чей ангельский голос успокаивал остальных. Потом пошла в школу, где проявилась во всей красе медвежья грация моих движений. Несмотря на то, что никогда не была толстой, я с первого класса ежедневно кого-нибудь случайно сбивала, отдавливала ноги, роняла на кого-нибудь еду или чай в столовой и так далее. Чаще всего, кстати, это отражалось на тех немногих парнях, которые мне нравились. При этом все считали, что я это делаю умышленно, самовыражаюсь, оскорбляя или обижая других, но это не так. Всё это действительно происходило совершенно случайно, и я, как ни пыталась, не могла с этим справиться. Потому – вроде бы не страшная, не слишком глупая, не злопамятная – я всегда оставалась одна. У меня была только мама, которая была уверена, что на меня наложили проклятие или сглаз. Дай ей волю, она таскала бы меня по гадалкам, отдавая последние деньги на всякое шарлатанство. Нет, я не атеист, верю в Бога и немного в карму (а то, попробуй не поверь), но увешанные бижутерией тётеньки с ярко подведёнными глазами и стеклянными шарами в руках доверия у меня не вызывали.

А что бывает с людьми, которым не везёт в личной жизни? Правильно, они ищут утешения в карьере. Так и со мной: я понастроила себе планов, мечтала о своём бизнесе… Как отличница, идущая на красный диплом, зарабатываемый все одиннадцать лет кровью и потом, я имела право на подобные мечты. Потом начались экзамены, и… я сдала их хуже троечников. И не потому, что не хватило знаний (наоборот, за время подготовки к сдаче экзамена по билетам я узнала больше, чем за все одиннадцать лет обучения), а потому, что от страшного волнения дрожала, заикалась и путала слова. В итоге все мечты полетели в тартарары. И всё, о чём я могла мечтать по окончании захудалого института – это быть секретаршей в хорошей компании. И это было единственное, в чём мне повезло – такая работа попалась довольно быстро. Шеф наш часто на меня орал из-за моей неуклюжести, но выгнать не мог по двум причинам: во-первых, жалко такую бездарность, а во-вторых эта бездарность иногда делает отчёты за его невесту, Ангелину, посему та никак не может позволить лишить её работы. Хоть какая-то стабильность. Вернее, так мне казалось. По прошествии двух относительно спокойных лет я уже начала наивно предполагать, что всё вернулось в круги своя. Хм, оно и вернулось. Если, конечно, принимать за «круги своя» вечную любовь ко мне того самого белого и пушистого северного зверька, который всегда прибегает в самый неподходящий момент.

…Тем вечером я рассталась с парнем. Единственным парнем, чьего невероятного мужества и героической силы духа хватило на целый месяц отношений со мной. Но, конечно, у всего есть предел, и в итоге бедняга, не выдержав, назвал меня накурившимся неуклюжим бизоном (вообще-то я не курю), явно в целях самосохранения сообщив об этом через интернет. А мне было больно, по-настоящему больно. Не сказать, что я была в него влюблена, но он мне нравился, и довольно сильно. Да и вообще, меня бросили из-за того, что я неуклюжая! Чем не повод напиться?

Ну и, как это везде бывает, мой взгляд покосился на мамину заначку на праздник, то бишь хороший коньяк, и пошло-поехало. Я так никогда не напивалась, несмотря на то, что давно хотелось.

Но утром мне пришлось познакомиться с неприятной стороной распития алкоголя на ночь. Ломило всё тело, глаза слипались, голова кружилась… И вот пришёл такой зомбик на работу. Пришёл зомбик, глянул на кажущийся таким мягким и удобным свой рабочий стол, и мысленно послал всех, кому вздумается помешать процессу его превращения обратно в меня, то есть здоровому сну, если таковой вообще может быть здоровым на работе.

Энное количество блаженных минут меня никто не отвлекал от разглядывания картинок, создаваемых моим послепохмельным воображением, в которых белый конь у принца получался ещё более пьяным, чем я этой ночью. Но потом сквозь сон до меня донёсся чей-то назойливый голос:

– Юрьева, ты не соблаговолишь проснуться? Мне нужно, чтобы ты нашла мне кое-какие письма и отчёты.

Голос казался смутно знакомым, но я это проигнорировала. Мало ли похожих голосов. Тот, тем временем, продолжал:

– Юрьева! Не наглей под конец, итак тебе столько с рук спускаю! Ты дашь мне отчёты или нет?!

Если бы я была в состоянии, точно прибила бы этого слизняка. Но в тот момент могла только бессвязно пробормотать:

– Отшкуша ше я зшнаю? – Зевнула, – Сосите в соседнем кабинете.

В ответ наступила гробовая тишина, но, увы, длилась она не долго. Тот же назойливый голос разразился витиеватыми выражениями, подробно объясняющими кто я, откуда, и куда мне следует идти. Из всех его слов более-менее приличным было «…немедленно ко мне!..». А потом меня разбудил громкий хлопок дверью.

Едва я подскочила, то сразу заметила, что вновь воцарилась абсолютно ничем не нарушаемая тишина. То, что все взгляды были направлены на меня, не предвещало ничего хорошего, как и то, что в следующую секунду по офису прокатился всеобщий ржач.

– Вы чего, ребят? – Я искренне недоумевала о причине всеобщего веселья, от чего оное переросло в массовую истерику.

– Ахаха… чёёёрт… – Сашка, главный заводила в нашем составе, казалось, был готов упасть на пол и биться в эпилепсии, – Даже я до такого бы не додумался… Послать шефа сосать в… ахааха… его же кабинете…

На этом моменте он не выдержал и всё-таки упал, правда не на пол, а на стол, а я утопала в глубоком шоке, перерастающем в панику.

– Я… что? – Очень надеялась, что мне послышалось, – Я?! Я не… Я же… Я его послала туда спросить, а не… Да и вообще… стоп, шефа?!

Поутихший было всеобщий приступ истерики возобновился с новой силой, и через всю эту вакханалию послышался разъярённый глас пострадавшего, недвусмысленно намекающий, что если я не появлюсь в его кабинете через две секунды, пострадавшей окажусь уже я.

…И вот, из-за такой вот несусветной глупости я стою перед зеркалом, репетируя примерно такую речь:

– Мам, привет, как дела? Представляешь, меня уволили. Не, не то… Мам, я теперь без работы… Мам, меня…

– Я поняла, тебя уволили, – её знакомый с детства голос раздался чуть позади, и я поняла, что ошибалась, считая, что она ещё на работе. Снова облажалась. Ну да, всё как обычно. – Я как раз сегодня звонила одной сильной гадалке, так вот, она говорит…

Не желая выслушивать всякую мистическую чушь, я, зная, что в любую другую комнату мама пойдёт за мной и будет ещё долго вещать о том, что меня кто-то сглазил, заперлась в туалете под предлогом приступа диареи. В мою «везучесть» сложно не поверить.

Мне хотелось немного побыть одной. Прогулка ночью всегда помогала восстановить душевное равновесие. Несмотря на то, что осень, сегодня было относительно тепло. Только большие лужи растекались по асфальту, отражая в своей мутно-грязной глади звёздный ночной небосвод. Подставив лицо тёплому ветру, я с полуулыбкой шла по совершенно безлюдной улице, не думая ни о чём. Уволили? Плевать. Хотя бы на сегодня мои неудачи закончены.

Ага, ну да, конечно… Мечтать, как говорится, не вредно.

– Ка-а-ать! – Меня нагнало блондинистое подтверждение того, что я вновь ошиблась, – Слушай, я тебя кое о чём попросить хотела…

– Гель, делай свои отчёты сама, – устало вздохнула я, прибавив шагу.

– Ну Ка-а-ать! – Умоляюще взвыла та, – У меня там завал полный, я бы сама справилась, но у меня сегодня свидание. Мы будем свадьбу обсуждать. Ну пожалуйста-а-а! Ты же мне друг?

На самом деле подругами мы уже давно не были, но Ангелина оставалась единственным человеком из моих знакомых, который по крайней мере действительно хорошо ко мне относился, и я до сих пор отвечала ей тем же, хотя иногда немножко завидовала.

– Ла-адно, проныра, – слегка улыбнулась я, – Немножко помогу. Нем-нож-ко, Гель! И в последний раз, ладно? Меня всё-таки уволили.

– Ага, хорошо! Спасибо большое!!! – Радостно улыбнулась она, и ко мне вернулось хорошее настроение. Приятно осознавать, что ты можешь кому-то помочь. – Может, мне с Никитой потом поговорить, чтобы он тебя обратно взял?

– Нет, не надо, – подумав, отмахнулась я.

Переживу.

– Ну ладно, – Пожала плечами собеседница, – Бывай! Спасибо ещё раз. Выручила.

Но не успела Геля сделать и шагу, как вдруг споткнулась, и… упала прямо в лужу. Огромную такую. Я подумала, что у неё каблук сломался, и протянула руку, чтобы помочь встать, когда заметила, что… её начало в прямом смысле засасывать в эту лужу, как в болотную трясину. Сначала исчезла ступня, потом нога по колено, потом вторая, и лишь после этого мы, спохватившись, вцепились друг в дружку, громко вереща. Не знаю почему, но на наш крик никто не откликнулся, а моих сил уже не хватало, чтобы её удержать. Эта потусторонняя хрень (вот и не верь в мистику…) буквально поглощала Ангелину, а вместе с ней и меня, потому что мы всё ещё держались за руки мёртвой хваткой. Не знаю, когда именно, но в какой-то момент эта… хм, скажем, воронка «поднажала», и я полетела лицом вниз прямо в неё вместе с Ангелиной.

Раньше были моменты, когда я говорила, что хуже неудач не бывает. Беру свои слова обратно…

Место, в котором я оказалась, было похоже на сплошную пустоту. Со всех сторон окружала непроглядная темнота. А ещё, что было куда более важно, я не чувствовала ни пола, ни своего тела вообще. Как будто зависла в воздухе, не в силах пошевелиться. Это очень, очень пугающее ощущение, особенно если учесть то, насколько резко оно появилось.

– М… Есть кто-нибудь? – Умоляюще прошептала я в темноту, когда вернулась способность связно разговаривать, – Гель?

– Катя?.. – Голос подруги по несчастью дрожал, – Ты… тоже здесь, да? Что это за хрень вообще?!

Угу. Если б я знала.

– Молодец, нашла, у кого спросить, – фыркнула я, ощущая всё нарастающую панику. – Я ж прям ходячая википедия. Хотя тут, наверное, даже википедия сдохла бы от некомпетентности… тьфу, что я несу…

Чёрт, чёрт, чёрт… Я, конечно, знала, что мне по жизни не везёт, но чтоб настолько?! Да ещё и в компании с кем-то? Хотя не просто с кем-то, а с удачливой умницей-красавицей Ангелиной, которой везло всегда и во всём. Это в плюс ко всем остальным странностям.

Сколько я ни вглядывалась в пустоту, не видела ни себя, ни Ангелину. Ничего. Темнота. Сплошная и непроглядная, до дрожи. Ни звука, ни запахов, ни дуновения ветра. Как будто в космос выкинуло.

Поёжилась от этой мысли. Уж лучше в загробный мир, честное слово.

Но больше всего меня поражало и даже ужасало не всё произошедшее, а моё спокойствие. Не абсолютное, нет, но и на истерику не тянет. Так, лёгкое волнение и недоумение, как если бы, например, со мной попытался бы познакомиться какой-нибудь симпатичный мужчина, не похожий на бомжа или маньяка.

Ну да, подумаешь, меня засосало в лужу. Ну, выкинуло в темноту и невесомость, пффф, с кем не бывает! Совсем нет повода тратить нервные клетки. Это же не экзамены, в конце концов!..

Странно это. Ненормально.

– К-кажется, это была какая-то потусторонняя фигня, – заикаясь, выдала Геля.

Какая умная мысль.

– Конечно, мне бы это в голову не пришло. Действительно, подумаешь, какой-то портал. Ничего необычного, сплошная бытовуха. Без твоей подсказки даже не догадалась бы. – Кажется, я начинаю срываться и истерить. Впрочем, оправданно, а не как обычно. Ух ты, не думала, что когда-нибудь буду радоваться тому, что способна поистерить.

– Ты не должна была этого видеть, смертная. Тебя здесь вообще не должно было быть. – Кто-то бесцеремонно вмешался в наш разговор, причём по голосу оказалось совершенно невозможно понять, женщина говорит, или мужчина.

Это, это как вобще?!

Мы обе разом заткнулись и вытянулись бы по стойке «смирно», если бы могли. Когда ты барахтаешься в невесомости, с этим возникают кое-какие сложности.

– Э… кхм… это ты м-мне, ср… сткр. анная потусторонняя фиговинка? – Зикаясь, выдала я.

– Лучше бы промолчала. Никакого почтения, – недовольно прицыкнуло вышеупомянутое нечто, – Может, я Бог, или божество какое-нибудь? Могу обидеться и покарать.

Я замерла, чувствуя, как затряслись поджилки, а желудок то ли завязался морским узлом, то ли устроил ритуальные танцы. Почему именно желудок, я не знаю. У нормальных людей на волнительные ситуации вроде как явственнее всего реагирует сердце. Хотя я, может, просто не разбираюсь в анатомии. Или не ела давно. Точно. Блин, а дома ж беляшик лежит…

Не, ну молодец. Война войной, а я о жратве.

– Ладно, я пошутил, можешь не трястись так, – милостиво разрешило нечто, – Я рангом пониже. Немного.

– К…кто?.. – Тут уже наконец-то подала голос Геля. Тихо так, несмело. Видимо, в шоке. Ну вот, нормальный человек.

По-моему, я только что нашла самый странный в мире повод позавидовать.

– Я – Хранитель одного из миров. Не вашего, но одна из вас принадлежит моему миру, всегда принадлежала. Твоё появление, Эванджелина, не случайно – Меллиалар, сосредоточие светлой магии, выбрал тебя.

И вот что, собсно, мне подсказывает, что если и есть среди нас Эванджелина, то это точно не я?

– Её зовут Ангелина, а не… как вы сказали? Эванджелина. – Заметила я вместо притихшей «попутчицы», переваривая услышанное.

Как похоже на бульварный фэнтези-романчик! И, тем не менее, какое разнообразие в моей тусклой жизни…

Я явно чем-то обкурилась.

– Всё я правильно сказал. – Буквально кожей ощущая снисходительно-равнодушный взгляд, услышала я в ответ. – Отныне её настоящее имя, данное предками – Эванджелина. Избранная пророчеством. Остальное, если захочет, узнает сама.

– Эм… а… что я должна сделать? – Наконец, отмерла та.

Дайте угадаю… сейчас скажут, что надо спасти мир.

– Меллиар, камень света, нашёл чистую сильную душу, – отозвался голос, – Ты принесёшь гармонию в наш мир.

И почему я не удивляюсь?..

– Сначала ты должна будешь найти Меллиар, – тем временем продолжал Хранитель, – Это будет своеобразным испытанием. То, что ты избранная, очень сложно будет скрыть – практически любой маг способен увидеть, что сущность твоя из другого мира. К тому же, Сердце Истинного Света обретает свою силу лишь рядом с Избранной. – Фу ты, ну ты. Сколько пафоса, – Поэтому едва ты появишься, едва люди узнают, кто ты, за Меллиаром начнут охоту. И за тобой тоже. Ты будешь, как бы сказать помягче… лакомым кусочком. Параллельно ты должна научиться управлять своей магией, тоесть пройти обучение в Академии. А затем, получив камень света, ты восполнишь его магией возникший дисбаланс.

– Да ну. Вы чего-то напутали. Я – и мир спасать? – Неуверенно произнесла та, – Это только в фэнтези прикольно, навряд ли мне это в реальности понравится. К тому же, дома у меня семья и замечательный жених.

– Которого ты не любишь, – усмехнулся Хранитель, – Тебе с ним приятно, спокойно и удобно, не более. Что до семьи – если выполнишь своё предназначение хорошо, я попробую вернуть тебя обратно. – Чует моё непоседливое место – этот, как его, Хранитель, блефует.

– Ладно, – вдруг куда более спокойно сказала Геля, – Я это запомню. А… с Катей как? Вы же сказали…

Да, меня тоже интересует это вопрос.

– Ваши тела уничтожены. – Спокойно оборвал её Хранитель, – И, пока не будет исполнено пророчество, я и не подумаю ни воссоздавать ваши облики, ни просить вашего Бога принять в тот мир обратно.

А вот тут мне основательно поплохело.

– Не поняла?! – Я аж охрипла от волнения, – Что значит – тела уничтожены?!

– То и значит, смертная, – равнодушно ответили мне, – Я ожидал только избранную, но ты вцепилась в неё, как клещ. Теперь и расхлёбывай. Ей-то я новое тело, способное перенести переход, заранее сотворил, а с тобой вот не знаю что делать. Времени нет, да и силы тратить не хочется. Выбирай: либо отправляю в мир мёртвых, либо даю стандартную заготовку тела. За тобой грехов не особо много, я вижу, так, по мелочи, так что в Рай попадёшь. А если второй вариант… тело-то несовершенное и к нему не привязан магический дар. Если выберешь второе, то будешь охранять Избранную. Придётся научиться драться на мечах, стрелять из лука и тому подобное. Вобщем, о лёгкой жизни даже не мечтай. Ну что?

Добро должно быть с кулаками, ага. Так, стоп. Он сказал, что я должна…

– Что?! – Поперхнулась воздухом… ну, или что оно там, в космосе, – Я должна буду её охранять?! Без магического дара, везде следовать за ней?!

– Да, – равнодушно отозвалось то, что охарактеризовать у меня не хватает непечатных выражений, – Ты – завистливая безвольная неудачница, считающая свою жизнь и весь мир отстоем, будешь ещё возмущаться предложенным перспективам? Знаешь, какая жизнь тебя ждала там, в твоём мире? Ты бы навсегда осталась канцелярской крысой, без мужа и семьи. В итоге спилась бы и умерла от инфаркта в 52 года, в своей однушке. Нравится? Если нет, то поумерь-ка пыл. Я ведь тебе даже выбор предоставил.

О как заговорил. Сразу перестал строить из себя «доброго волшебника», открывшего принцессе дверь в сказку. Ну да. Для себя мне было глупо ожидать другого.

– Умничка, сразу заткнулась, – удовлетворённо протянул гадёныш, – Ну так что?

Я задумалась. Неплохо бы, конечно, взглянуть на этот самый Рай. Да и мучиться не надо. Но, чёрт возьми, мне двадцать пять! Я ещё молодая, жить только-только, считай, начала. Да, эта жизнь была не самая лучшая, а в перспективе куда более тяжёлая, но я ХОЧУ, очень хочу ЖИТЬ.

– Ясно, – вздохнул Хранитель, – Ну что ж, выбор твой. Потом на меня не серчай. Если случится что с Избранной – с тебя взыщу. В конце концов, должен же кто-то нести ответственность. Так уж и быть, потрачу на тебя одну заготовку.