Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос

Вместо предисловия

Коллаборационизм и массовые убийства

Изучение нацистской истребительной политики на Востоке имеет собственную динамику, обусловленную не только составом источниковой базы и общественным вниманием, но и внутренней исследовательской логикой. Первоначально исследователи сосредотачивали свое внимание на общих вопросах: формировании нацистской истребительной политики, ее конкретных проявлениях[1], ответственности за преступления нацистской партии, СС и полиции безопасности, а затем – и вермахта[2]. Фокус исследовательского внимания неуклонно смещался от идеологов и командиров истребительной политики к непосредственным ее исполнителям, к «обычным людям», осуществлявшим массовые убийства[3].

Падение «железного занавеса», отделявшего СССР от западного мира, и «архивная революция» на постсоветском пространстве привели к резкой интенсификации исследований, посвященных реализации нацистской оккупационной и истребительной политики в конкретных регионах[4]. Территориальная локализация исследований позволила обратить пристальное внимание на роль местных коллаборационистских формирований[5], чей вклад в реализацию нацистской истребительной политики при ближайшем рассмотрении оказалось трудно преувеличить. Обнаружилось, что в ряде случаев массового уничтожения большинство палачей не были ни членами НСДАП, ни немцами. В этой ситуации традиционные утверждения историков об исключительно нацистской и немецкой ответственности за совершенные преступления приобрели сомнительный характер. Разумеется, никто не ставил под сомнение тот факт, что именно германские нацисты разработали и воплотили в жизнь чудовищные истребительные планы. Однако вместе с тем становилось очевидно, что без участия местных коллаборационистов нацисты не смогли бы организовать операции по уничтожению «нежелательного элемента» в столь ошеломляющих масштабах. «Отвечая на вопрос о том, как вообще мог произойти Холокост, историки должны учитывать коллаборационизм на Востоке, – заметил в этой связи американский историк М. Дин. – Соучастие местных сил в этих чудовищных преступлениях ни в коей мере не умаляет ответственности нацистов, однако оно представляло собой характерную черту осуществления Холокоста в указанных районах»[6].

Факт широкого использования нацистами представителей «низших рас» при реализации обусловленной расистскими представлениями истребительной политики оказался достаточно неожиданным; дальнейшее исследование феномена коллаборационизма поставило перед исследователями новые нетривиальные вопросы. Долгое время коллаборационистские формирования рассматривались как жестко контролируемый нацистами инструмент истребительной политики; таким образом, ответственность за планирование и совершение преступлений по-прежнему полностью возлагалась на нацистов. Как правило, так оно и было: большинство создаваемых из советских военнопленных и мобилизованных местных жителей подразделений вспомогательной полиции являлись не более чем инструментом нацистской политики, порою весьма ненадежным. Однако имелись случаи, не укладывающиеся в эту схему. Некоторые сотрудничавшие с нацистами формирования и структуры контролировались нацистами лишь частично, обладали собственной политической субъектностью, проводили в жизнь политику, лишь до некоторой степени совпадающую с нацистскими планами. И, одновременно, совместно с нацистами участвовали в массовых убийствах евреев и «враждебных элементов».

Хрестоматийным примером подобной структуры, детально исследованным в последние годы, является Организация украинских националистов (ОУН). Эта радикальная организация фашистского типа на протяжении долгого времени тесно сотрудничала с германскими спецслужбами, в интересах нацистов организовывала антисоветские восстания на Западной Украине летом 1941 г., направляла своих членов для службы в частях вермахта и местной вспомогательной полиции. ОУН имела собственные, напоминающие нацистские, планы «решения еврейского вопроса» и уничтожения «враждебных элементов»[7]; при воплощении этих планов в жизнь летом 1941 г. оуновские формирования достаточно тесно взаимодействовали с нацистскими айнзатцкомандами и подразделениями СС[8]. Нацисты, рассматривавшие украинцев как представителей «низшей» расы, уже к осени 1941 г. буквально вытолкали бандеровскую ОУН в оппозицию и развернули репрессии против ее активистов[9]. Руководство ОУН(Б), однако, сохранило достаточно плотный контроль над личным составом батальонов украинской вспомогательной полиции, осуществлявших уничтожение евреев в 1942 г. «Когда началась война, мы сразу создали подразделения украинского войска, – вспоминал впоследствии один из руководителей ОУН(Б) Василий Кук. – Когда мы увидели, что немцы к этому относятся враждебно, и начали нас расстреливать, мы замаскировали это войско под полицию и там этих людей обучали»[10]. Сильное влияние ОУН на формирования украинской милиции признавалось в ряде немецких и советских документах[11].

В начале 1943 г. эти формирования по приказу руководства ОУН ушли в лес, став ударной силой организованных украинскими националистами кровавых этнических чисток против польского населения Волыни. «Волынская резня» 1943 г. была собственным предприятием ОУН[12], тогда как в массовых убийствах евреев летом 1941 г. наравне с украинскими националистами участвовали также и нацисты. В этой связи одним из наиболее дискуссионных вопросов в ближайшее время обещает стать вопрос об ответственности. Традиционно массовые убийства евреев на Западной Украине летом 1941 г. рассматриваются исследователями как организованная нацистами «прелюдия к Холокосту», однако возможно ли закрыть глаза на тот факт, что большая часть этих убийств осуществлялась не нацистами и по не-нацистским (хоть и сходным с ними) планам? Возможно ли утверждать, что ответственность ОУН за эти конкретные преступления больше, чем ответственность нацистов?

ОУН была не единственной силой, сотрудничавшей с теми или иными структурами гитлеровской Германии, имея собственные политические и истребительные планы. Возникший после включения Литвы в состав Советского Союза Фронт литовских активистов (ЛАФ) точно так же, как и ОУН, сотрудничал с нацистскими разведслужбами, помогал вторгшимся в СССР немецким частям и в соответствии с заранее разработанными планами летом 1941 г. осуществлял жестокие массовые убийства евреев и просоветски настроенных литовцев[13]; при этом убийства эти проводились формированиями «литовских активистов» как самостоятельно, так и во взаимодействии с нацистскими айнзатцкомандами[14]. Точно так же, как и на Украине, в Литве нацистские оккупационные власти отвергли просьбы руководства ЛАФ о создании квазигосударственного образования и осенью 1941 г. начали чистку гражданской администрации и формирований вспомогательной полиции от наиболее независимо настроенных литовских активистов.

Еще один пример (не имеющий отношения к истребительной войне нацистов против СССР, но, тем ни менее, немаловажный) подобного политически субъектного коллаборационизма – созданное нацистами весной 1941 г. Независимое государство Хорватия. Нацисты предоставили хорватским националистам («усташам») то, чего не разрешили ОУН и ЛАФ, – собственную квазигосударственность и простор для реализации политических планов. Результатом стала проводившаяся руководством Хорватии политика массового уничтожения и изгнания сербского населения, жертвами которой стали сотни тысяч человек. Это было не нацистское преступление: представители германских оккупационных властей, исходя из собственных соображений поддержания «нового порядка», возмущались и даже противодействовали совершаемым усташами преступлениям[15].

Благодаря исследованиям последних лет мы имеем возможность набросать эскиз гораздо более многомерной, чем ранее, картины преступлений, совершавшихся на оккупированных нацистами территориях на Востоке. Основным ее элементом по-прежнему останутся истребительные планы, разработанные нацистами и воплощавшиеся в жизнь при помощи как немецких структур (айнзатцгруппы, СС, фельдполиция, вермахт, оккупационная администрация), так и многочисленных местных коллаборационистских подразделений. Ответственность за эти преступления несет нацистское руководство. Однако помимо нацистских истребительных планов, имели место планы, созданные структурами с самостоятельной политической субъектностью («тактическими коллаборационистами»), такими как ЛАФ и ОУН. Их планы деятельно воплощались в жизнь летом 1941 г.; ответственность за совершавшиеся тогда массовые преступления несут эти организации и лишь частично нацисты (в тех случаях, когда акции уничтожения осуществлялись совместно). О разной степени совместной ответственности следует говорить в случае совершения преступлений коллаборационистскими формированиями, контролировавшимися как нацистами, так и различными политически самостоятельными структурами. И, разумеется, непосредственную ответственность за преступления несут те, кто уничтожал невинных людей.

Научно-популярная книга Хельмута Вагнера, которую Вы держите в руках, не претендует на исчерпывающий анализ феномена сотрудничества праворадикальных организаций с нацистами в организации и осуществлении массовых убийств. Это не боле чем очерк, рассчитанный на привлечение к проблеме внимания широкой аудитории – и тем самым полезный.

Александр Дюков

Внуки коллаборационистов

В конце октября 2012 года самая большая страна Европы выбирала себе парламент. В Верховную Раду в Киеве вошло пять партий, многие другие не преодолели пятипроцентный барьер. Впервые среди прошедших в парламент политических сил была партия «Свобода», набравшая 10,4 % голосов.

Уже на одном из первых заседаний Рады 37 парламентариев этой «оппозиционной партии» устроили скандал. Дело не в том, что они нарушили принятый в этом высоком учреждении дресс-код, красуясь вместо привычных дорогих костюмов в украинских национальных рубашках-вышиванках, будто фольклорный ансамбль. Нет, они устроили потасовку, пытаясь помешать двум депутатам-«перебежчикам» сначала войти в зал пленарных заседаний, а затем принять депутатскую присягу.

Оба затравленных парламентария – отец и сын Табаловы – прошли в парламент по списку сидящей в тюрьме Юлии Тимошенко, бывшего премьер-министра Украины, а потом решили выйти из этой фракции. Поэтому депутаты от «Батькивщины», от партии знаменитого боксера Кличко «Удар» и от «Свободы» сошлись в одном: предателям следует дать в морду!

Если руководитель «Удара», бывший чемпион мира по боксу, благородно воздержался от драки, то другие не знали удержу. Они карабкались через столы, трибуну и храбро вступали в потасовку. Интернет-сайт «Украинская правда» сообщил, что «оппозиция» штурмовала президиум. Комично, но чем-то напоминает вермахт, не правда ли?

Нейтральные наблюдатели, включая иностранцев, качали головой, глядя на эту дикость, и большинство западных европейцев согласились с утверждением своих политиков и СМИ о том, что демократия в Украине, мол, потерпела неудачу. И действительно, потасовка, которую все видели по телевидению, не очень-то походила на проявление высокой демократической культуры, хотя и противоречила весьма распространенному в Европе, особенно в Германии, представлению о «плохой власти» и «хорошей оппозиции» в Украине. Ведь сама федеральный канцлер Ангела Меркель назвала Украину «диктатурой» – причем 8 мая 2012 года, ровно через 67 лет после того, как украинские солдаты среди прочих вынудили нацистскую диктатуру капитулировать. Потому и выглядела украинская власть в глазах немецких читателей недемократической, в отличие от оппозиции. Тогда откуда вдруг эта невоспитанность?

Лишь немногие задались вопросом: возможно, они совсем не такие демократы, какими себя называют?

Давайте вспомним: в 2010 году в Украине произошла смена власти – большинство народа на демократических выборах проголосовало против президента Ющенко, его соратницы Тимошенко и отправило их в политическое небытие. Оба политика были любимцами Запада, и своей программной задачей они объявили вступление Украины в НАТО и в Европейский союз. Их политические преемники – коалиция из Партии регионов и коммунистов – однако, несколько дистанцировались от этой повестки, что привело к драматической потере Киевом симпатий со стороны Запада. И когда новая украинская администрация начала решать накопившиеся проблемы с помощью правовых методов, любовь прошла окончательно. Сразу заговорили о нарушениях прав человека и недостаточном понимании демократии. Канцлер и ее свита отказались приехать на чемпионат Европы по футболу.

И действительно, новая власть в Киеве пока еще не поняла правил игры западной демократии. Ни в одной стране Запада не было случая, чтобы после поражения на выборах бывший глава государства или правительства попал под суд, даже если он совершил военные преступления, обманул и ограбил свой народ. Обычай демократических стран таков, что бывших крупных руководителей там не трогают. В Украине отказались следовать такой традиции. И потому эта страна тут же стала «диктатурой».

С тех пор ключевой темой скудных репортажей об Украине стало состояние здоровья заключенной (и с 2012 года находящейся в харьковской больнице) Юлии Тимошенко, бывшего премьер-министра Украины.

И лишь немногие интересовались характером и происхождением «демократической» оппозиционной партии «Свобода». Впрочем, к тому времени она уже была названа «правонационалистической» (Фонд Конрада Аденауэра, 11 января 2013), «ультранационалистической» (Фонд Амадеу Антонио на его интернет-странице publikative.org 2 ноября 2012), «ксенофобской и антисемитской» (газета «Юдише Альгемайне» 1 ноября 2012) и «правоэкстремистской» (газета «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» (ФАЦ) 13 декабря 2012 года).

То, что западноевропейский истеблишмент воспринимал эту партию не слишком положительно, отразилось в резолюции Европарламента после избрания Руслана Кошулинского заместителем председателя Верховной Рады в Киеве. Он был общим кандидатом трех оппозиционных партий – и депутатом от «Свободы». Западные европейцы воспользовались этим поводом, чтобы потребовать от «демократической оппозиции» не сотрудничать со «Свободой». Арсений Яценюк, председатель «тимошенковской» фракции «Батькивщина», отверг эти претензии. «Даже если между нами и есть идеологические разногласия, у нас со „Свободой“ общая цель: свергнуть нынешнюю власть», – цитирует «Франкфуртер Альгемайне».

Оппозиционные партии сотрудничали со «Свободой» уже во время предвыборной борьбы. Главные кандидаты трех партий выступали вместе – «Немецкая волна», например, опубликовала на своем сайте фотографию одной из предвыборных манифестаций. На фотографии были запечатлены руководители партий «Свобода» и «Удар» Олег Тягнибок и Виталий Кличко. 19 октября, за полторы недели до выборов, Арсений Яценюк и Александр Турчинов, как представители Объединенной оппозиции, подписали со «Свободой» соглашение о создании коалиции после выборов.

Этот альянс обеспокоил также международные еврейские организации. Алекс Миллер, депутат израильского Кнессета и председатель межпарламентской группы Израиль-Украина, считает, что взаимоотношения между Украиной и Израилем будут поставлены под угрозу в случае, если «Свобода» добьется значительного влияния и власти. В Израиле не забыли, что партия Тягнибока – тогда еще «Социал-национальная партия Украины» – в 2004 году была исключена из парламентской фракции «Нашей Украины» за антисемитские и ксенофобские высказывания. Партия скопировала успешный в свое время правоэкстремистский проект Йорга Хайдера, Австрийскую партию Свободы, а также позаимствовала ее название – «Свобода».

И вот «свободовцы» – уже не «социал-националисты» – изгнанные когда-то из парламента, в 2012 году возвращаются в него.

Проигравший в 2010 году президент Ющенко, бывшая надежда Запада, поддержал правоэкстремистов. На одной из пресс-конференций в Черкассах он сказал, что «Свобода» это «хороший выбор» и у него нет сомнений, что партия пройдет в Верховную Раду. В этом прогнозе он оказался прав.

Посмотрев на карту Украины и на распределение голосов в стране, мы увидим, что «Свобода» получила наибольшую поддержку на западе Украины. Во Львове партия получила больше голосов, чем любая другая – целых 38 %.

Ничего удивительного: на Западной Украине украинский национализм имеет глубокие корни. Раньше он был связан с террором, убийствами, коллаборационизмом, и «Свобода» в полной мере выступает в поддержку этих традиций. Члены «Свободы» с удовольствием принимают участие в парадах дивизии СС «Галичина» и других созданных из украинцев добровольческих формирований, которые вместе с немецкими фашистами воевали против партизан и Красной армии.

За то, что память об этих бандах убийц пробуждают умышленно, а их вожди становятся почитаемыми фигурами, следует благодарить, в первую очередь, администрацию Ющенко и Тимошенко. Вожди преступных организаций, на совести которых десятки тысяч человеческих жизней, осужденные в Советском Союзе как массовые убийцы и военные преступники, посмертно превращаются в «героев Украины». Им ставят памятники, изображают на почтовых марках, премьер-министр Тимошенко хотела даже создать их пантеон и торжественно перезахоронить останки.

Большинство в парламенте приняло законы, которые уравняли в правах представителей антисоветского, антикоммунистического коллаборационизма с ветеранами Великой отечественной войны. Историкам поручили обосновать идею о том, что преступное сотрудничество украинских террористов с фашистскими оккупантами было национально-освободительной борьбой за независимость. 28 января 2010 года премьер-министр Тимошенко сформулировала поручение для системы народного образования – подрастающее поколение в школах должно воспитываться теперь на примере этих «героев национально-освободительного движения».

Помешала смена власти в 2010 году. Указ о присвоении званий Героя Украины был отменен, как и некоторые другие националистические законы, направленные против неукраинских этносов, вроде постановления Тимошенко от 30 сентября 2009 года, согласно которому учителям в украиноязычных школах – а украинский язык был обязательным языком преподавания во всех государственных общеобразовательных школах – даже на переменах не разрешалось говорить по-русски.

Итак, после 2010 года кое-что было исправлено. Но политика пятилетия после т. н. «Оранжевой революции», когда Ющенко и Тимошенко с помощью массовых протестов пришли к власти, окончательно выпустила из бутылки националистического джинна. Без этих мнимых демократов и европейцев очевидные антидемократы из «Свободы» не стали бы тем мощным политическим фактором, которым они являются сейчас.

«Свобода» находит резонанс в расколотом украинском обществе не только потому, что во всех потрясенных кризисом странах такие партии всегда получают самую большую поддержку, предлагая быстрое и простое решение всех проблем. На пользу «Свободе» идет не только провал всех остальных политических сил. Реакционное мышление получило столь большое влияние в украинском обществе, потому что власти утверждали: в национальных бедах виновны русские, поляки, евреи, чужаки. Виновно советское прошлое, виновен Сталин и последовавшие за ним кремлевские вожди. Голод 1920-х и 1930-х годов был представлен как «голодомор», геноцид, намеренно устроенный Москвой.

«Холокосту от голода» был поставлен памятник в Киеве – демонстративно близко к Вечному огню, напоминающему о солдатах и партизанах, которые отдали свои жизни за освобождение Украины от фашистской оккупации. За рубежом посчитали сомнительным сопоставление этих вызванных голодом трагических катастроф с осуществлявшимся в индустриальных масштабах уничтожением евреев немецкими нацистами. Президент Ющенко много лет пытался добиться подтверждения этого националистического, антисоветского тезиса за границей, но Парламентская ассамблея Совета Европы в апреле 2010 года отклонила обозначение трагедии голода как геноцида.

Многие воспринимали эту политику памяти как «неприличную», например, газета «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» в интервью с украинским президентом 20 ноября 2008. На замечание Ющенко о том, что русские тогда «вывезли из Украины шесть миллионов тонн зерна с целью уничтожения нации», корреспондент ФАЦ отреагировал оправданным вопросом, мол, разве «голод не был трагедией всего Советского Союза»? На это Ющенко ответил: «Это верно, что от голода пострадали также русские и казахи. Но то, что случилось там, имело другие масштабы и другую структуру».

Газета ФАЦ осторожно возразила, что ученые пока не пришли к единому выводу, можно ли называть якобы «искусственный голод» «геноцидом украинской нации». «Нет ли опасности в том, что глава государства выступает как самый высокопоставленный историк и делает спорные представления элементом государственной доктрины?» На это Ющенко ответил кратко и демагогически: «Голодомор у нас по закону определен как геноцид. Настаивать на тех или иных интерпретациях не входит в мои задачи».

Каждый год в ноябре в Киеве поминают жертв голода. В 2010 году Юлия Тимошенко, ставшая к тому времени уже лидером оппозиции, заявила: «Голодомор – это величайшая трагедия, виновником которой был сталинский режим» и упомянула о десяти миллионах жертв («четыре миллиона украинцев умерло и шесть миллионов не родилось»).

Это и есть та опасная политическая почва, на которой произрастает украинский национализм. «Свобода» уже требует отменить русский язык в Украине, ввести визовый режим для российских граждан и официально признать украинских коллаборационистов, воевавших вместе с немецкими оккупантами, борцами за независимость Украины. Помимо прочего опасного вздора, от нее исходит требование о создании атомного оружия в Украине.

Тем не менее, как писала «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» 2 апреля 2013 года, образовался «удивительно слаженный союз» «неявного лидера оппозиции» Виталия Кличко из «Удара» с «Батькивщиной» и «Свободой». Кличко, бывший чемпион мира по боксу, глава фракции «Батькивщины» Арсений Яценюк и председатель «Свободы» Олег Тягнибок «за прошедшие месяцы все чаще координировали свои действия» сообщает эта газета, выражающая интересы крупной буржуазии, и цитирует «своих друзей», утверждающих, что «трое политиков обсуждают актуальные вопросы оперативно и напрямую – по телефону». В другом месте ФАЦ даже говорит о «триумвирате».

Интересно заметить, что «Свободу» в этой статье охарактеризовали только один раз – как «украинских националистов». Звучит вполне безобидно.

«Во всех лагерях уверяют, что Тягнибок, Яценюк и Кличко пока не договорились, кто из них в 2015 году выступит против Януковича», но, как намекает ФАЦ 2 апреля 2013 года, самые лучшие шансы у Кличко.

Добавим – самые лучшие шансы у него будут только в случае поддержки со стороны правых радикалов.

В этом – еще один повод для тщательного изучения корней «Свободы». Они восходят к 1930-1940-м годам, к националистическим, дофашистским и профашистским движениям того времени. Но «Свободу» нельзя рассматривать в отрыве и от современных правых националистических движений Европы. Любое преуменьшение опасности в данном случае столь же неуместно, как и поверхностное отождествление с феноменами прошлого. Но равнодушие может привести к непоправимым последствиям. Национализм убивает и без оружия – он подрывает разумное сосуществование народов и этносов. Европу ждет крах, если в ней укоренятся партии и движения вроде «Свободы» – с какой целью и с чьей помощью это бы ни произошло.

1. Новое польское государство и его восточная граница

В результате Первой мировой войны политическая карта Европы изменилась. Германская империя, Австро-Венгерская монархия Габсбургов, царская Россия и Османская империя развалились. Традиционные структуры исчезли, на их место пришли новые политические системы, а иногда и новые национальные государства, например, прибалтийские – Эстония, Литва и Латвия, а также Польша и Чехословакия. Всего в Восточной Европе появилось двенадцать новых государств.

Российскую монархию в феврале 1917 года сменило буржуазное правительство. В октябре 1917 года оно было сметено новой революцией. Советская Россия стала первым в истории государством, избравшим своей идеологией социализм. Его лидеры видели себя авангардом новой эпохи и считали, что в ходе мировой революции империализм, который привел к катастрофе мировой войны, будет упразднен во всемирном масштабе. Вскоре стало ясно, что эти надежды иллюзорны. Общественные потрясения во многих европейских странах, часто начинавшиеся как «социалистические революции», довольно скоро утратили свой революционный порыв и привели к образованию буржуазно-демократических правительств.

В итоге реалисты среди вождей Советской России поняли, что их стране долгое время придется полагаться на саму себя, более того, она окажется в изоляции. Это понимание привело, среди прочего, к необходимости в ускоренном темпе и с большими человеческими жертвами – проводить индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства. Кроме того, начались жестокие столкновения внутри партийной и государственной верхушки, связанные с выбором политического курса. В 1930-х годах это привело к печально известным партийным «чисткам».