Бой Святозара. Сыны Семаргла

– Зло, сынок, оно очень умное и изощренное, – тихим голосом произнес ДажьБог, и, повернув на мгновение голову, поглядел назад. А там в той далекой небесной дали, где-то совсем рядом с розоватой туманностью, вдруг, что-то блеснуло ярко, ярко. – Оно, наверняка, умнее добра… разумнее, не мудрее, а именно разумнее. А сам повелитель тьмы Чернобог, он всегда бился с добром и светом… Но он не только любит победу, он любит и саму битву, и само сражение, и именно этим живет, смысл его жизни извечная борьба… борьба с добром и нами… Когда-то он послал своих демонов и они шептали в уши Альби-Сантави, они учили его новой вере, они бились и сражались с теми, кто отвергал ее… Но сейчас в Нелли не осталось ратников света, а те, что еще верят в свет, их знание такие… мягко говоря, такие не верные, что они все после смерти идут в Пекло.. И нет борьбы, нет сражения для Чернобога, для его демонов… Именно поэтому он позволил тебе пройти этот путь, позволил излечить ногу, чтобы ты мог быть сильным, потому как на исполнение того, что предстоит тебе сделать, уйдет много твоих душевных и физических сил. И, будем, мальчик мой, справедливы, к нему, – и Бог негромко засмеялся. – Видеть в Пекле сына своего злейшего врага… позволить ему выручить душу матери… излечить свою ногу, осветляя душу… О! мне очень жаль Чернобога! Сколько он несчастный, пережил неприятных моментов, покуда ты был там.

– Ага, – откликнулся Святозар и также чуть слышно засмеялся. – Ты даже, отец, не представляешь, сколько я доставлял там хлопот не только добрейшему воеводе Вию, но и Чернобогу. Ведь Пан, чуть было не убил меня, своим посохом, потом Чернобог излечил мои раны послав ощеру, потом выполнил мое условие, не тронув душу Джюли… Да, отец, я согласен, надо быть благодарным не только Вию, но и Чернобогу.

– Ах, ты, мальчик мой, мой сын… как ты похож на меня, – и Бог нежно провел указательным пальцем по носу наследника. – Я был уверен в тебе, в твоей душе и силе, в твоей мощи! Я был уверен, что не один Чернобог не сломит твой дух, дух ратника и воина!

– Да, отец, не один ты заметил, что я похож на тебя, – добавил Святозар и с нежностью посмотрел в глаза ДажьБога. – Все кто меня встречал на моем пути, все и Волыня, и Черномор, и Вий, и даже дурашман Пан, и Бог Перун, все замечают, как я похож на тебя.

Святозар замолчал и внезапно слева, от него, прямо от темно-синего тумана, оторвался длинный кусок облака похожий на хвост или бороду, усыпанный по поверхности крупными, круглыми крапинками, ярко горящими точно белые алмазы и полетел прямо на лежащего неподвижно наследника. ДажьБог увидел этот длинный хвост и тут же поднялся на ноги, он протянул навстречу облаку руку, но тотчас послышался звонкий удар бича, так, что в ушах Святозара зазвенело, и на миг перед глазами поплыл густой, черный дым.

– Дыши, дыши, сынок, дыши, – тихо прошептал Бог и подул на сомкнутые глаза.

Святозар открыл очи, глянул налево и увидел там осыпающиеся вниз в черную глубину белые, крапинки алмазы. Он перевел взгляд на ДажьБога, тот уже вновь сидел возле него, и, положив на грудь руку, тревожно смотрел на сына.

– Что это было? Такой резкий звук?

– Это Семаргл, – немедля пояснил ДажьБог и провел рукой по телу, лицу и волосам наследника. – Просто сынок, время на исходе.

– Семаргл? – переспросил Святозар. – Он, что рядом?

– Да, конечно, он рядом, – молвил ДажьБог. – Он ждет твоего решения, а покуда ты его не принял, укрывает нас с тобой, и оберегает.

– А, почему, он не пришел? – поинтересовался наследник, и перевел взор на розовый туман, подле оного, как ему показалось, и находился Бог огня Семаргл.

– Он, решил, что все тебе объяснить смогу лишь я, – почему-то тяжело вздохнув, проронил ДажьБог. – Он решил, что отцу и сыну следует побыть вместе… И он не хочет тебя заставлять. Он хочет, чтобы ты, сделал свой выбор сам.

– Отец, я слышал, что Бог Перун, расскажет все Сварогу и…, – наследник смолк, оно как ему вдруг дюже захотелось уснуть и даже глаза стали закрываться. Однако он подавил в себе слабость, несколько раз поморгал, прогоняя сон и добавил, – Бог Перун сказал, что потребует для тебя и Семаргла наказание… Знаешь… скажи Сварогу, чтобы он вас не наказывал, чтобы…

– Ах, ты, мальчик мой, – перебил наследника Бог, и прикрыл ему рот пальцами. – Беспокойная ты душа… не тревожься о том, сынок, не тревожься… Уж Семаргл не даст в обиду ни себя, ни меня… поверь мне. Он уже все сказал своему отцу и моему деду. Он уже оправдал нас в его глазах… и хотя Сварог был сердит, но все же согласился с доводами своего старшего сына… Поэтому-то, я и смог сейчас к тебе прийти и поговорить, потому как Сварог и Перун мне это позволили… Позволили мне поговорить с тобой, с условием, что ты сам выберешь свой путь. Туда в Славград или к маленькой деревушке, лежащей на небольшой речушке в Ултакских горах, куда тебя отнести? В Славград отнесу тебя, я, сын мой, а в Ултакские горы Семаргл… Что ты, и кого ты, сейчас выберешь, ответь мне, сынок.

– А, если, я выберу Славград, ты подаришь мне заговор, – спросил Святозар и в упор глянул на Бога. – Чтобы мой земной отец, излечил меня?

– Да, сын, подарю. Я дал слово Перуну и Сварогу, своему отцу и деду, выполнить твое желание, и я подарю тебе заговор, чтобы ты, стал прежним. – ДажьБог помолчал немного, и уже более тихо продолжил, – в первой твоей жизни, я подарил тебе тело, и мог излечить тебя от шрамов ягыни Ерку… Но я не стал этого делать в назидание тебе, потому как, ты, ослушался меня и повел мой молодой народ восуров на смерть, на верную гибель.

– Но, мы, победили Ерку, отец, – гордо, заявил Святозар.

– Да, сын, но сколько тогда, ты, потерял моих сыновей, вспомни, – с болью в голосе, протянул ДажьБог, и его божественные губы дрогнули. – Я никогда не забуду усеянное убитыми телами восуров поле боя, никогда не забуду разорванные части тел моих детей, когда я и Перун явились на помощь, а ты убивший Ерку, потерял сознание и умер.

– Ты… ты… отец, приходил на поле битвы, – ошарашено глянув на ДажьБога, поспрашал наследник. – Но я не знал того… Никто не говорил мне, ни воины, ни Гмур, ни ты…

– Конечно, приходил… неужели ты мог подумать, что я брошу умирать свой народ, – дрогнувшим голосом отметил ДажьБог. – Мы пришли с отцом и сожгли остатки войска Ерку. А когда я увидел сколько погибло моих сыновей… я был очень сердит на тебя… очень… И я решил, что тебя не следует возвращать к жизни… Но Перун который всегда вельми сильно любил тебя. Он спустился на землю, разыскал твое тело среди павших, и поцеловал тебя в лоб. И тогда к тебе вернулась покинувшая тело душа. Он взял с уголков своих очей две слезинки и нанес тебе их на спину, а потом передал тебя, этому мальчику… как же его звали?… Ах! Да, Славомиру… Только потому, что Перун окатил твою спину своими слезами, ты смог выздороветь… Я запретил твоим воинам и Гмуру, сказывать, что мы приходили… И был очень на тебя сердит сын, потому как одним махом моего меча, ты было не уничтожил всех моих сыновей.

– Нет, отец, ты не прав, – отозвался наследник. – Моему народу все равно пришлось бы биться с Ерку, и если не моему сыну, то моему внуку… И я думаю, неизвестно, каков был бы исход того боя, ведь моего меча не было ни у моего сына, ни у моего внука…

– Да, твоим детям, пришлось бы останавливать Ерку, – кивнув головой, согласился ДажьБог. – Но это было бы намного позже. Это был бой твоего правнука, и его уже более многочисленного воинства… И бой тот был бы жаркий, но не такой кровопролитный. И он бы не поставил под угрозу выживания весь народ восуров… Ты, должен был меня послушаться, должен был поступить так как я велел.

– И, что? – громко спросил Святозар и с обидой глянул на Бога. – Ты, считаешь, я должен был отказать в помощи гомозулям, разрешить этому созданию, козлоногого Пана, съесть, уничтожить целый народ, внуков, правнуков Перуна, моего Бога…. Нет, отец! Ты, знал, что я не мог так поступить… и не зачем этого было от меня требовать.

– Ладно, не будем говорить о былом… потому как, каждый из нас до сих пор остается при своем мнении, – дюже тихо произнес ДажьБог. – Сейчас я хотел сказать не об этом, а о другом… И я не хотел, чтобы ты, вновь все это переживал и тревожился. Потому что ты и так прошел тяжелый путь, который я просил тебя пройти… Я просто хотел, мальчик мой, объяснить… – Бог на малеша прервался, провел рукой по волосам сына. – Объяснить, что в той первой жизни я мог убрать твои шрамы, но не стал этого делать… Когда же ты, был Богомудром, и тело твое породили земные люди, твои шрамы мог снять твой отец, Любомысл. Но к тому времени, как ты ими обзавелся, его на свете не было, да и он не обладал магическими способностями. Но сейчас все по-другому, Ярил, сможет исцелить тебя, он твой земной отец и он владеет магией. Потому, я подарю тебе заговор, и ты, мой мальчик, избавишься от этих шрамов. – Бог замолчал, а немного погодя, поспрашал, – значит, ты выбираешь Славград?

Святозар посмотрел в лицо ДажьБога и увидел там затаенную грусть. Он перевел взгляд на далекий розовый туман, и подумал, что сейчас от его выбора зависит не только судьба мальчика Риолия, но судьба целого народа… Некогда великого народа Бога Семаргла, который наверно сейчас, вот также взволнованно, как и его отец, ожидает его выбор. Выбор, который они обещали самому Сварогу и Перуну выполнить, и неужели… неужели он сейчас отступит, поддавшись своей тоске. А посем наследник широко улыбнулся, вспоминая слова Босоркуна, который сказал, что ему Святозару все равно придется выполнить то, что желает Чернобог, потому как впервые желание светлых Богов и желание его, Чернобога, одинаковы, да негромко засмеявшись, ответил:

– Нет, отец, я выбираю деревушку в Ултакских предгорьях. Только, как же я с ними буду говорить, ведь я не знаю язык приолов.

И в тот же миг засветилось радостью лицо ДажьБога, а над волосами его ярко вспыхнул золотой нимб. Он широко улыбнулся и довольным голосом молвил:

– Это ничего, ничего… Семаргл отнесет тебя и подарит знание этого языка. Он вложит его в тебя, и когда ты проснешься, сможешь говорить на нем так же легко, как и на восурском. – ДажьБог замолчал, кивнул сыну головой и добавил, – значит, ты выбираешь Неллию? Скажи об этом громко, чтобы слышал Перун и Сварог, чтобы обрадовался Семаргл.

Наследник глядел на светящееся лицо своего Бога и отца, а после перевел взор на розовый туман и сказал очень звонко:

– Светозарый Бог мой, Семаргл, я выбираю деревню приолов, мальчика Риолия и душу которую я возродил.

И тотчас перед глазами наследника на морг проплыл густой, желто-красный туман и опустился на его тело, опустился на лицо и точно впитался в поверхности кожи. А ДажьБог поднялся на ноги и, повернув голову, посмотрел назад.

– Отец, погоди, – взволнованно крикнул Святозар и тяжело вздрогнул телом. – Не уходи, мне надо спросить..

– Нет, нет, я не ухожу, не тревожься, – тихо заметил Бог и воззрившись на него сверху вниз. – Что, ты, хотел спросить, мальчик мой?

– Во-первых, я хотел, узнать как там мои родные, Любава, мой сын? – поспешил задать вопрос наследник и вновь его тело тяжело вздрогнуло.

ДажьБог увидел взволнованное лицо сына, его тяжело вздрагивающее тело и сызнова присев рядом, погладил его по волосам, провел рукой по телу, и подул в лицо, да нежно улыбаясь, произнес:

– С ними все хорошо, они ждут тебя. – Он на мгновение затих, покачал головой и его серебряные кудри рассыпались по плечам, а после, дополнил, – каждое утро Тур берет Воронка и едет к Стояну, чтобы посмотреть какого цвета камни на цепочке Яронега. А затем он возвращается обратно, радостно напевая, потому как камни на цепочке Яронега, ярко горят зеленым светом, и все твои близкие знают, что ты жив. Твои… вернее твой ребенок еще не родился… Но когда ты вернешься домой, тебя будет ждать там подарок, дар… и он твой сын, уже начнет свой путь.

– Дар… что ты имеешь ввиду, говоря про подарок? – переспросил Святозар.

– О, если я тебе об этом скажу, это уже будет не подарок, – отозвался ДажьБог. – Но, что ты еще хотел у меня спросить?

– Отец… моя мать Дола.. Я правильно понял, она не ушла в Ирий-сад, она возродилась? – торопливо поспрашал наследник.

– Да, сын. Дола не заслужила Ирий-сада, – все поколь покачивая головой, и колыхая серебряными кудрями, пояснил ДажьБог. – Она вновь возродилась в Яви, дабы прожитой новой жизнью, доказать Богам, что достойна Ирий-сада и встречи со своими близкими и родными.

Святозар какое-то время молчал, не зная, как сказать ДажьБогу о том, что его тревожило уже так долго, он слегка скривил губы, и погодя, будто набравшись храбрости, наконец протянул:

– Отец, у меня, у меня есть просьба… и раз я выполняю ваше… Ну! твое и Семаргла, желание… ты можешь выполнить мою просьбу?

– Твою просьбу, – удивленно проронил Бог. – Конечно, мальчик мой, если у тебя есть просьба и я в силах ее выполнить… Я, конечно же ее выполню. Что ты хочешь, сынок, говори.

– Я не прошу для себя, – прерывистым голосом сказал Святозар, и посмотрел прямо в голубые глаза отца, а Бог увидев, что наследник колеблется, кивнул головой. – Отец, когда я был в Арапайских горах, я встретился там с дивьими людьми, и узнал, что они до сих пор несут наказание. Я очень, очень тебя прошу, ну, упроси ты Сварога, чтобы он простил этот народ, чтобы он снял наказание, позволив им умирать и рождаться… Ради меня, пожалуйста.

– Светлый, ты, мой мальчик, – широко улыбнувшись, молвил ДажьБог и провел рукой по волосам. – Я знаю, что ты виделся с этим народом, и вельми рад, что ты хочешь им помочь… Но только обращаешься ты не к тому, к кому следует… Не Сварог, а Семаргл и Перун накладывали на них наказание… И если Перун уже давно их простил то Семаргл весьма строг и так быстро не прощает… А потому, я и послал тебя в Арапайские горы к дивьим людям, гомозулям и лонгилам, чтобы ты смог им помочь… И если души гомозулей ты вернул на правильный путь, если лонгилам ты подарил, – и Бог тихо засмеялся. – С моей помощью, Нынышу… То о дивьих людях надо попросить Семаргла… Я просил много раз, он мне отказал… Он видел тебя у них в гостях, и так глянул на меня, что я не стал просить вновь. А значит, мы с тобой должны, мой сын, сделать по-другому.

– Как? – взволнованно спросил Святозар. – Я должен сам попросить?

– Вот именно, мой мальчик, – чуть слышно пояснил Бог. – Тебе он не откажет, особенно теперь, когда ты выбрал Риолия… Он не откажет никакой твоей просьбе.

Святозар внезапно почувствовал, как опустившийся сверху из багряного тумана ледяной ветер завихрился, где-то совсем близко, словно стараясь окружить и поглотить его лежащее неподвижно тело и также тихо поинтересовался у ДажьБога:

– И мне, что надо опять громко сказать?

ДажьБог на миг оглянулся, и отрицательно покачав головой, произнес:

– Нет, сейчас, не стоит его об этом просить, он ушел… Но раз, ты мой мальчик, выбрал Ултакские предгорья и его… и Риолия, у тебя будет возможность попросить Семаргла о прощении дивьих людей. И тогда, я уверен, он не станет. – Бог снова засмеялся и досказал, – да, и не сможет тебе отказать. А теперь… – ДажьБог склонился к лицу Святозара и поцеловал его в лоб. – А теперь, спи и набирайся сил. И помни, ты должен снять забвение с души Риолия, это самое важное… заговор в твоей душе. Помоги мальчику и приолам.

Святозар почувствовал, как после поцелуя отца, руки, ноги и тело стали наполняться жизнью, глаза тяжело сомкнулись и нежданно он услышал кругом себя шебуршание, шепот и шелест, где-то совсем рядом стучало большое красное сердце, кто-то громко бил молотом по наковальне, а откуда-то издалека долетал резкий, отрывистый свист. Перед глазами наследника поплыл багряный туман, а в нем мерцали голубые, белые и синие звезды. А после звезды пропали, туман испарился и Святозар увидел впереди прекрасный город. Там где сливаются вместе река Бурная и Спокойная, на небольшом возвышении величественно красовался престольный град, окруженный крепостными стенами с круглыми башнями. Наследник увидел Славград, тяжело застонал, вскрикнул и проснулся.