– Слушайте, девчонки! – предложила Вера. – А может, письмо в Академию наук написать?
– Уж лучше свечу в Церкви поставить! – хмыкнула Екатерина. – В благодарность Святому Духу! Ой, Большакова, что-то тут не так!..
– Да клянусь вам! Было бы что – давно сама рассказала!
– От тебя дождёшься! – тряхнула чёлкой Екатерина.
– Дальше что делать будешь? – по-деловому спросила Вера.
Светлана опустила голову:
– Не знаю…
– А тут и знать нечего! – решительным тоном сказала Екатерина.
– Нельзя мне… – тихо произнесла Светлана.
– Это почему? – спросила Вера.
– Доктор сказал: риск большой. У меня два уже было… Если ещё и этот, то о детях можно не беспокоиться…
…В город пришла зима на постой.
Екатерина и Вера вошли в калитку, на которой висела жестяная табличка: «Черемуховая улица, дом 10, Большаков А. Н.» Поднялись на засыпанное снегом крыльцо большого частного дома, постучали. Из собачьей будки вышел старый пёс на цепи и лениво пролаял несколько раз хриплым голосом.
– Свои, Дракон!.. – поприветствовала его Вера.
Пёс был почти слепым из-за старости, но по голосу узнал гостей и скрылся в будке, звеня тяжёлой цепью. Дверь открыла мать Светланы.
– Здравствуйте, Надежда Васильевна! – хором сказали Вера с Екатериной.
Зашли в дом.
– Ну как она?… – спросила Вера.
– Да никак, – вздохнула мать Светы. – Я и так, и этак – молчит целыми днями, как пугало в огороде!..
Гостьи вошли в комнату. Светлана сидела у телевизора и смотрела эстрадный концерт. Её округлый живот выделялся на фоне окна.
– Привет ткачихам! – поприветствовала она гостей, не обернувшись – Я вас в окно увидела… – И выключила телевизор. – Садитесь!..
Подруги присели к столу.
– Ты как себя чувствуешь? – спросила Вера.
– Уже чувствую, – ответила Светлана. – Толкается вовсю! Во, опять!..
Екатерина даже прислушалась, а Вера подбежала, положила ладонь на живот подруги.
– Ой, и вправду, толкается… Сколько осталось?
– Полсрока отсидела, – сказала Светлана.
– Не успеете выполнить квартальный план! – едко заметила Надежда Васильевна. – Только бы знать – в чью честь!..
– Слёзы подбери! – подняла на мать голос Светлана. – Всё об одном и том же! Лучше чаю поставь…
Надежда Васильевна обиженно поджала губы и вышла из комнаты.
– Достала уже! – призналась Света подругам. – Лучше расскажите, как дела в бригаде.
– Нормально всё! – с оптимизмом в голосе просветила её Вера. – Боремся за звание лучшей бригады на фабрике! Все о тебе спрашивают и передают горячий привет!
– Не обжечься бы! – усмехнулась Светлана. – Чего сами не заходят?
Гостьи переглянулись.
– Стесняются… – ответила Вера.
– А слухи пускать не стесняются! Хоть бы вы им – платок на роток! Лучшие подруги, называется!
– Так ведь нам – чего говорить?… – стала оправдываться Вера. – Сама ж запретила!
Дверь комнаты бесшумно приоткрылась.
– Сказать как есть – не поймут! – добавила Екатерина. – Всё о нём интересуются! А кто он – хрен его знает!
– Тайна природы!.. – вздохнула Вера.
За приоткрытой дверью комнаты Надежда Васильевна перекрестилась.
1958
…Была середина мая. У дверей роддома Екатерина, Вера и Надежда Васильевна ждали выхода Светланы с ребёнком. Рядом у «Москвича» крутился водитель Гена – тот самый парень, с «психологических опытов» в парке.
– …А ведь угадал, день в день! – с изумленьем вспомнила Вера. – Именно десятого мая!
– Назвал бы лучше имя отца, – сказала Екатерина.
Вера толкнула её локтем в бок и обратилась к Надежде Васильевне:
– Не придумали ещё, как назовёте?…
– А чего тут думать? – ответила мать Светланы. – Аполлинарием! В честь деда!
– А с отчеством как? – спросила её Вера. – Без отчества не запишут.
– Об отчестве пусть Светка волнуется. Ох, не маяться бы ему в жизни!
