Стать некромантом
Стать некромантом
Элио Морхем
© Элио Морхем, 2019
ISBN 978-5-4474-5100-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СТАТЬ НЕКРОМАНТОМ
НАЧАЛО НАЧАЛ
Ничего.
Нет абсолютно ничего. Ни света, ни пустоты. Нет даже понятия пространства. Кругом лишь Абсолютная Тьма, окутывающая собою все. Тьма без жизни, без малейшего намека на нее. В этом царстве абсолютной тишины и небытия любое разумное существо сошло бы с ума.
Не ведомо, сколько времени прошло, ибо в этой кромешной Тьме без жизни оно просто отсутствовало, когда где-то очень-очень далеко ли, близко ли, стали происходить необычные вещи. Завесы Тьмы раскрылись в нескольких местах, и из щелей проходили различные потоки энергии. Выглядели они по-разному: то частички подобны пыли, то похожи на тончайшие нити, переплетающиеся в неведомом танце, а кое-где уподобились бурным рекам. Однако помимо этого каждый вырывающийся источник сам по себе отличался от других, был уникален по свойствам и способностям.
И вот, не торопясь, все источники собрались воедино, переплелись, окутали одна другую, соединялись, образовав огромную сферу. Все это длилось всего несколько мгновений, ставшие в безжизненном пустынном месте вечностью. Все происходящее служило для одной единственной цели: привнести в эту Тьму различные потоки магической энергии, дабы даровать жизнь.
Когда же все потоки Сил иссякли и объединились в единый шар, раны небытия, из которых они появились, восстановились, словно бы ничего и не происходило.
Сфера, соединяющая в себе великое множество начал и огромное могущество неведомых реальностей уменьшалась, уплотнялась, а внутри нее начались действия, которые бы не понял никто… Лишь Тьма все ведала и позволяла этому свершиться.
Внутри сферы пробегали молнии и искры, сопровождаемые разноцветными вспышками. И каждый раз, когда это случалось, единая энергия становилась все больше и больше, пока сияние, исходящее изнутри, не стало постоянным и ровным. И за этой завесой дыма можно было увидеть что-то… а может, то был кого-то? Может, то было некое дивное существо, что должно в скором времени изменить все вокруг?
И все замерло. Резко.
Силуэт двигался, осматривался по сторонам и уперся руками об сферу. По ней прошлись мириады трещин, покрывших ее подобно паутине. Скорлупа разлетелась по Тьме, растворяясь клубами разноцветного дыма и соединяясь с этим небытием.
Сотворенное существо долгое время стояло на месте и не могло понять, где находилось, а главное – для чего. Оно не могло понять, кем или чем являлось; не могло понять, что происходило, и для чего оно сотворено именно здесь. Оно попыталось издать какие-либо, но ничего не получалось, ибо Тьма поглощала абсолютно все. Оно металось из стороны в сторону, пытаясь найти хоть что-нибудь не являющееся частью Тьмы, то, что можно взять в руки, разглядеть, почувствовать. Но ничего подобного здесь не было. Одиночество, небытие, непонимание и тишина водопадом обрушились на него. Столько вопросов, на которые хотелось получить ответы… Столько вопросов…
Оно еще долго металось в поисках, но осознав всю тщетность этого, существо остановилось и принялось думать, дабы суметь самому получить ответы. К его удивлению, они нашлись…
Оно поняло, что являлось первым живым существом этой новой Вселенной. Да-да, это была именно Вселенная, а не одна лишь Абсолютная Тьма. Это чистый холст, на котором должна появиться картина. Пустая Вселенная, которую сотворенный должен заселить множеством миров. Да… это его работа. Его предназначение. Создание всего и вся, создание в этой пустой Вселенной начала и конца, жизни и смерти, дня и ночи. Оно – Творец, и нет у него иного имени, кроме этого. Он понимал, что нес в себе великое множество различных и противоположных Сил; он понимал, что и сам был сотворен… но кем? Иным Творцом? Быть может… Но тогда кто же сотворил Его? Еще один Творец? А Его? Получался замкнутый круг, ибо такую цепочку можно продолжать и продолжать. А может сама Сила – Создатель? Вполне возможно… И это даже логичней, ибо Сила – есть то, что даровало ему жизнь, что создало его для великой цели. Да… все именно так… Она появилась в самом начале и внутри нее – великое множество иных Вселенных, каждую из которых она населяет Творцом, который должен обустроить все. Он не знал, как и откуда ему это ведомо, но понимал, что все обстояло именно так, ибо ему дарованы знания. Но тогда откуда появилась сама Сила? Долго размышляя над этим вопросом, Творец не сумел найти иного ответа, кроме как простого принятия того, что она есть. И все! Точка.
Итак, он – Творец данной Вселенной, владеющий безграничными способностями, знающий, что и как нужно делать, дабы все создать. Так чего медлить?
Сотворенный Создатель провел ряд хитрых манипуляций с внутренней и окружавшей его энергией, в результате чего в его руке появился небольшой огонек ярко-алого цвета.
«Хаос» – подумал Творец о том первом источнике Силы, что откликнулся на его зов. То был истинный Хаос, сиречь «Первооснова». Но откуда он понял, как именно называлась эта Сила? Ведь он, сотворенный несколько мгновений назад, просто не владел каким-либо языком. Мысль о Хаоса возникла сама собой, вспыхнула ярким пламенем в его голове.
Как только этот маленький язычок пламени услышал собственное имя в мыслях Творца, то резко и стал разрастаться. Увеличиваясь в размерах, Хаос постепенно вытеснял Тьму, сжигая ее и пробивая себе дорогу, указанную Творцом. Тьма не сопротивлялась воле того, кто вскоре должен создать свой первый мир, ибо она понимала, что это его предназначение и что так пожелала сама Сила.
Пламя все шло и шло себе дальше, оставляя за собой лишь огненный шлейф, который, растворяясь в пространстве, оставлял после небольшие белые точи, которые Творец назвал «Звездами». После них появились «Галактики» – «Единство Миров», и самое необычное в том, что в них не было ни одного мира. Пока что.
Не ведомо никому, даже Творцу, сколько прошло времени от создания Хаоса до сотворения уже нескольких галактик. Но настало время для создания первого из миров. Создатель отправился к самой первой галактике и указал Хаосу цель и дорогу. Пламя медленно продвигалось к спирально вращавшемуся единству миров и образовало огненную сферу, кружившуюся на месте, но быстро остановившуюся и застывшую, превратившуюся в камень. Когда же Творец коснулся рукой поверхности еще не остывшего купола – тот треснул и раскололся. Перед Создателем предстал голый, чистый, еще совершенно пустой и незаселенный мир. То лишь первый этап его становления и представлял он из себя огромный шар угольного цвета, по которому тек жидкий огонь.
Творец удивился представшему перед ним зрелищу, но спустя мгновение понял, что это только начало.
Множество взмахов руками над дымящимся шаром и все жидкое пламя ушло внутрь мира; поверхность сгладилась и превратилась из камня в мягкую землю. Появилась атмосфера, небосвод, земля из угольного сделалась коричневой. По воле Создателя концентрации Силы над поверхностью нового мира преобразовались в воду и окончательно остудили ее тлеющую твердь. Образовалось три огромных континента покрытых, большей частью, зеленью, а некоторые места стали пустынями; образовалось два великих океана и бесчисленное множество морей, рек, озер, прудов, впадин в глубинах океанов. Появились деревья огромных высот, скалы, горы, холмы, облака, растения, равнины и степи. Затем же Творец создал очередную звезду, но эта гораздо ближе всех других и от нее исходил великий жар. Пламя Хаоса в ней велико. И назвал Творец ее «Солнцем», тем, что дарует саму жизнь, и мир кружился вокруг нее.
Творец работал без отдыха. Он как одержимый все создавал и создавал, создавал и создавал новые виды растений и деревьев, делал одни холмы иль горы больше или меньше других, проводил незримые ни для кого более нити, что связывали все меж собой. И только потом он создал первых животных, населивших воду, затем сушу, а потом и воздух. Каждый вид был особенным, отличался от других.
Лишь создав все окружение, создав звезды, сияющие по ночам на небосводе первого мира, создав первых существ, что в нем обитают, Творец сотворил первую расу. Они – Перворожденные. Но так их прозовут вторые хозяева сего мира – «апореи». Сам же Создатель не сумел придумать названия для расы Перворожденных, а они сами прозвали себя «элевы» – «дети» в переводе с их языка. То был первый из языков Великой Совокупности Миров Вселенной Эстеррат, как ее назвал Творец. Асторат – первый из множества миров, созданных в ней. Созданный из Тьмы и Хаоса, как и все последующие.
Но элевы и апореи были уничтожены, ибо Творец посчитал их недостойными и неудачными. Он решил, что столь омерзительные существа не имели права на существование. И когда его кара свершилась, Создатель принялся работать с самого начала.
Создав огромное множество новых миров, он населил их множеством новых рас, каждая из которых обладала возможностями, не свойственными другим. На смену элевам пришли «эльфы», унаследовавшие титул Перворожденных, потом появились «сцерры», «гномы», «амедеи», «орки», «тролли», «кэрты», «менейры», «хаоромы» и еще великое множество иных главенствующих рас, последними из которых стали «люди». На этой расе Творец закончил свою работу, ибо он сильно устал от своих обязанностей. Ведь созидать – тяжелая работа, особенно если ты один.
Создав людей, Творец сотворил еще двенадцать существ, которых прозвал «Богами», ставшими его наместниками. Каждый Бог являлся представителем одной первых рас Вселенной Эстеррат. В их задачу входило наблюдение за мирами, создание новых существ (миры появлялись сами собой благодаря замысловатому заклинанию Создателя), поддержание жизни во Вселенной, и Боги не должны допустить гибели Эстеррата. Сам же Творец исчез и даже его наместники не могли найти его.
ЗАДОЛГО ДО ПРОЛОГА
Лишь спустя десятки миллиардов лет с момента создания Астората появились люди. Это самая неприспособленная из всех рас: физически они намного уступали оркам, гномам, эархам; в магии не столь искусны как хаоромы или сцерры. Не столь прекрасны, как эльфы. Плохие кузнецы, медленно мыслящие, никудышные стрелки и мечники, для высшей магии и постижения сущего вокруг они слишком глупы, ибо их скудный разум не мог вместить в себя столько знаний. А менестрели из них такие, что лучше отдаться дикому зверю на съедение (если верить эльфам). Иными словами, люди уступали всем и во всем, но, тем не менее, Творец наделил их способностью обучиться всему. Гномы не столь искусны в высокой магии, но они очень крепки физически; эльфы прекрасные стрелки и маги, но возможности их ограничены; орки обладали недюжинной силой, но кузнецами и магами являлись скверными; тролли – отличные охотники и следопыты, но им никогда не прославиться как расе, обладающей отменным голосом для пения.
Подобных примеров с различными расами великое множество. Они все сильны в одном и слабы в другом. Но ни одна из рас не могла столь быстро обучиться всем иным ремеслам, как на то способны люди. У самой молодой из главенствующих рас не было почти никаких оков, что сдерживали бы их развитие, и это делало их уникальными. Однако Творец понимал, что столь одаренная раса в скором времени смогла бы подчинить себе все миры во Вселенной, а ему хотелось соблюдать некий баланс. Именно поэтому люди жили не более одного столетия, быстро увядали, ослабевали, и были подвержены множеству всеразличных заболеваний. Подобные слабости отсутствовали у большинства иных рас, и многие из них жили много веков, а то и тысячелетий. Лишь людские маги смогли обмануть время, но отстрочить смерть удалось всего на еще один век.
В самом начале, когда люди только появились, им пришлось очень и очень нелегко, ибо остальные смотрели на них свысока и считали, что в скором времени столь неприспособленная и слабая раса будет стерта с лика Вселенной. Лишь сцерры согласились помочь молодым и глупым существам, коих сотворил Творец последними. И помощь эта оказалась неоценима. Они следили за жизнью людей, познавали их язык, помогали им совершенствоваться в различных ремеслах, а ар’ше (маги сцерров) помогали людям постигать великие тайны магии.
С момента сотворения человеческой расы прошло всего лишь несколько тысяч лет. Множество поколений сменилось, и с каждым последующим знания и способности всего рода людского лишь крепли. Это происходило столь стремительно, что многие перестали относиться к ним с пренебрежением. Люди очень многое познали из магии, но, тем не менее, уступали в ней большинству. Но все равно имелись выходцы из этой расы, что постигли одну из множества ветвей Силы в совершенстве (для людей) и стали первооткрывателями в данных направлениях. Они вошли в легенды и сказания, на них ровнялись, и именно они смогли доказать, что человеческая раса не столь слаба и беспомощна, как о ней думали почти все.
– Архимаг Сальвенто, приветствую Вас, – поклонившись, произнес высокий мужчина.
– Встань, магистр Эльтран, – молвил старец. – Незачем тебе кланяться мне, мой мальчик.
– Но, Архимаг, ведь Вы сильнейший маг в мире! – чуть ли не воскликнул магистр и поспешил исправиться. – Сильнейший маг среди людей… Вы куда мудрее меня, старше, да и по магической Силе Вам нет равных из ныне живущих! Вы овладели тайной и высшей магиями, как никто из людской расы. И я не могу не восхищаться Вами.
– Ну-ну, мальчик, я, конечно, очень польщен этому, но все-таки выполни просьбу глупого старика: не кланяйся, хорошо? – голос Архимага полон добра и отеческой любви, хоть магистр Эльтран не являлся его сыном.
– Я… я… выполню Вашу просьбу, Архимаг, – запнувшись, произнес мужчина. Архимаг улыбнулся, явно довольный подобным и сильно закашлял. Эльтран сразу же подхватил великого мага и приказал миньонам (сотворенными магами прислужникам) принести воды.
Выпив, Сальвенто поблагодарил ученика, и они вместе вышли на балкон Башни, дабы «подышать прекрасным воздухом», как объяснил Архимаг.
Вопреки ожиданиям, поднимались пешком, так как старец любил спиральную лестницу Фиолетовой Башни. Она сделана из камня, что добывался лишь в Драконьих Горах гномами, имела иссиня-серый цвет, и должна прослужить не менее десяти тысяч лет, как уверяли гномы. Но магистра удивляло это, ибо Архимаг был столь силен, что мог за несколько секунд очутиться на балконе. Магией перемещения с места на место владели не все, а те, кто умели – научились именно у Сальвенто.
Поднявшись на вершину Башни в одну из комнат Архимага, они вышли на балкон. Перед Эльтраном открылся прекрасный вид: там, вдали, виднелись горы с белоснежными главами; над ними чистое лазурное небо; а если посмотреть налево, то можно увидеть множество полянок с зелеными холмами и густыми лесами, в которых обитали небывалые – для простого человека – животные и создания. И там же – в глубине леса – находился небольшой водопад с целебной водой сапфирового цвета, столь любимый магистром.
– Прекрасно, не правда ли? – спросил старик, глубоко вздохнув.
– Да, Архимаг, этот вид прекрасен, – умиротворенно ответил магистр.
Нависло долгое и неуклюжее молчание. Эльтран не смел произнести и слова без позволения Сальвенто, а тот, в свою очередь, все смотрел и смотрел на открывшийся перед ним вид. Каждый раз, выходя на балкон и наблюдая за красотой природы, Архимаг будто все видел впервые. Хотя также казалось, что он пытался запомнить каждую мелочь, каждую травнику, кустик, листик, животное.
Он был стар, очень стар для человека. Множество глубоких морщин покрывало его лицо, волосы давно стали абсолютно белыми, немного согнут в спине, но глаза… его пронзительные зеленые глаза, казалось, навсегда остались молодыми.
– Эльтран, я хотел тебе кое-что сказать, – заговорил, наконец, Архимаг. – Мне уже сто семьдесят девять лет, мальчик мой. Магией я овладел на очень высоком уровне, но все равно далек до идеала. Да и смерть мне не обмануть…, – с горечью признался великий маг, и повернулся к собеседнику. – Я не вечен, магистр… И я чувствую, что час мой близок.
– Что?! – встрепенулся Эльтран и даже схватился за сердце. – Нет, не говорите так, Архимаг! Ведь… ведь без Вас наша раса ослабеет. На данный момент нет никого из людей, кто смог бы хоть наполовину приблизиться к Вам по Силе и знаниям! Вы – наш предводитель, наш учитель. Что же мы будем делать без вас?
– Успокойся, мой мальчик… Не это главное. Самым важным для вас – молодого поколения магов – должно являться сохранение мира между иными расами. Да, мы молоды, но в нас заложен огромный потенциал! Потенциал, который нужно проявить. Наша главная слабость заключается в том, что мы не живем долго. Лишь овладевшие магией могут жить вдвое или втрое дольше простых смертных людей. Но Костлявая все равно настигнет нас… Эльтран, мой ученик, вскоре она явится и за мной, а мне нужно передать свою должность и знания достойнейшему. И я выбрал тебя, как того, кто станет новым Архимагом, когда я покину этот дивный мир.
У Магистра пропал дар речи. Он не мог поверить в то, что только что сказал Сальвенто. Эльтран рос с уверенностью, что Архимаг переживет его и даже его детей.
– Я… я… я Вам крайне благодарен, учитель, но… я не достоин подобного! Отдайте это право Альвену. Он куда способней меня.
– Альвен? Да, он очень способный юноша, но не тот, кто мне нужен. Одних лишь способностей мало, Эльтран. Архимаг должен быть спокоен и рассудителен. Альвен не обладает этими качествами. Он рубит с плеча, сначала делая, а только потом думая. Так не должно вести себя Архимагу. Ты же полностью подходишь. Ты рассудителен, аккуратен, не признаешь войн.
Магистр все еще не верил в происходящее. То, о чем он не мог даже и мечтать – происходило с ним. Но, не смотря даже на все сказанное его учителем, он все равно сомневался, что достоин такой чести.
Старик на это лишь улыбнулся и положил руку ему на плечо.
– Ты сомневаешься… Это хороший знак. Ты даже не мечтал о таком. Это великая ответственность, мальчик мой. Но не это тебя останавливает. Ты все равно считаешь себя недостойным занять мое место. Поверь мне, когда-то и я сомневался так же, как ты сейчас. Когда мой учитель Альгедо сказал, что следующим Архимагом стану я, то… я был точь-в-точь как ты сейчас. Эльтран, мы представители одного из самых первых поколений человеческой расы! Да, минуло уже много лет с момента нашего сотворения, но то лишь для нас. Большинство эльфов, что родились одновременно с первыми людьми, до сих пор считаются молодыми и несозревшими. Но мы не эльфы. Мы – люди. На наших плечах огромная ноша, почти непосильная. Мы должны сделать все, что в наших силах, дабы последующие поколения становились с каждым разом все лучше и лучше, и другие расы перестали бы смотреть на нас свысока. У нас нет пока того, кто смог бы доказать другим, что люди – раса с большим потенциалом и возможностями. Но это временно…
Эти слова отвлекли магистра Эльтрана.
– Учитель, что вы хотите этим сказать?
– Мне было видение, Эльтран. Я видел, как один человек поставит на колени великое множество миров, все расы склонятся пред ним, от одного только имени его будут трепетать враги. Сам же он войдет в легенды, как сильнейший человек за все время существования людской расы. Но ни я, ни ты, ни даже твои правнуки – не застанем этого дня.
– Учитель, неужели это случится так не скоро?
– Для нас с тобой – это произойдет только спустя огромное количество лет, но для бессмертных рас это случится очень даже скоро, – Сальвенто явно сожалел, что в столь важный момент его уже не будет средь живых. – Ладно, идем, Эльтран. Я созову Собрание, дабы объявить перед всеми, что ты – мой преемник. А с завтрашнего дня я начну обучать тебя тому, что должны знать только Архимаги.
Много нового поведал умирающий Сальвенто своему ученику, много знаний предыдущих поколений передал. А когда же он умер, то все сильнейшие маги и даже несколько представителей иных рас собрались на его похоронах. Архимаг покоился на Холме Великих Чародеев – так прозвали это место – вместе со своим учителем и рядом со своим прадедом.
На плечи Эльтрана взвалилось огромное бремя. Теперь он должен передавать знания другим поколениям, поддерживать дружеские отношения с иными расами, совершенствоваться и совершенствовать саму людскую магию. А также Сальвенто перед смертью попросил своего ученика передавать его видение следующим Архимагам.
Сальвенто же вошел во множество легенд и сказаний, как величайший людской маг своего времени. Он пополнил небольшой список, в который входили только лучшие из лучших.
ПРОЛОГ
Двенадцать лет… Минуло ровно двенадцать лет. С рождения он не принадлежал себе. С самого своего рождения жил вместе с разбойниками и был для них рабом. Жалкая жизнь, но жизнь, как ни крути. Он не знал, как звали его родителей, как они выглядели, и не знал, любили ли они его хоть несколько мгновений в его жизни. Единственное, что ему сказали, так это то, что его нашли лежащим в корзинке на дороге, ведущей в великий город людей – Валаре, а рядом лежало два трупа.
Он не знал собственного имени, и сомневался, успели ли родители дать его ему. Известно лишь то, что они были магами, некогда жившими в Энефере – городе всех людских магов, и покинувшими его за год до рождения долгожданного сына. Зачем они это сделали? Быть может, хотели на некоторое время отдохнуть от всего того волшебства, коим город пропитан насквозь? Или же решили покинуть его навсегда и жить отдельно от других людских магов? А может они разозлили какого-то сильного мага и тот желал им смерти? Столько различных вариантов, но только правду, увы, ему не узнать. В лагере разбойников никто не будет знать больше того, что ему уже поведали. Оставалось только гадать, от чего ему становилось только хуже. Но именно эти раздумья и отвлекали от нынешней жизни раба, прислужника, выполняющего приказы своих господ, дабы те смилостивились над ним и хотя бы один день не избивали.
«А может им и в правду надоело жить в окружении магов, и они решили уйти в более спокойное место? Но я не пойму… Если они были магами, то почему тогда я ни на что не способен? Почему не могу ничего сделать?» – подумал мальчик, да только от мыслей его отвлек полупьяный, противный голос самого отвратительного, по его мнению, разбойника.
– Ей! Приютеныш, а ну к-ка бы-ы-ы-стро принес мне ещ-ще кружечку эля!
Мальчику ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
Наполнив кружку, он отнес «заказ». Мужчина, немного качая головой из стороны в сторону, взял любимым напиток, поднес к губам, и заметил, что мальчишка все еще стоял рядом и смотрел на него, будто бы ждал, что ему дадут хоть половину монетки.
– Приютеныш, ты ч-чего глазеньки-т-то вылупил? Над-деешься, что я тебе монет-ку дам? Да ты от меня д-аже «спас-сибо» не услышишь! А ну пшел с-с глаз долой!
Мальчик лишь развернулся и вернулся на свое место в уголке палатки-трактира не выказав никаких эмоций. За двенадцать лет он уже привык к тому, что его постоянно смешивали с грязью, плевались в него, унижали и оскорбляли. А если выказывать свои чувства, проявлять эмоции, то это, как правило, только раззадоривало этих ничтожеств. С разбойниками шутки плохи, особенно с этими, что величали себя «Иллитиалы». Что означало столь необычное название – он не знал и даже не пытался узнать. Все эти «Иллитиалы» отвратительны ему, он их презирал и желал каждому смерти. Но больше всего из всех разбойников его раздражал Валис – тот, кто только что приказал принести кружку эля.
– Ей, Приютеныш, – позвал его другой. – Принеси мне чего-нибудь пожрать, да поживее!
Это был почти что самый обычный для мальчика день. Когда разбойники возвращались в лагерь после удачного набега, то их аппетиты и требования возрастали, а потому приходилось больше бегать и выполнять больше «заказов». Чуть лучше обстояли дела, если они возвращались вместе с несколькими женщинами. В таком случае им меньше хотелось пить и есть, но жалобные женские крики, молящие о пощаде, о том, дабы их не насиловали, отпустили домой – сводили с ума. Не раз Приютеныш представлял себе, как мановением руки разносил весь лагерь в щепки, убивал всех разбойников, спасал всех плененных девушек, и они вместе отправлялись в какой-нибудь крупный город. Но самое ужасное в другом: попользовавшись пленницами, разбойники их убивали, либо отпускали в лес совершенно нагими и безоружными.
«Иллитиалы» довольно часто разъезжали, бродили по королевству людей и грабили деревни. Несколько раз, объединяясь с одним или двумя отрядами других разбойников, они нападали на небольшие и плохо защищенные города. Хотя ходили слухи, что они даже пару раз совершали набеги по ту сторону границы, на другие расы.
Лишь поздней ночью в палатке-трактире наступила тишина (если громоподобные храпы дюжины глоток можно назвать тишиной), и сын магов спал все в том же углу на земле, укрытой парой тонких дырявых лоскутов ткани.