– Вам письмо передали, Станислав Адамович, – прошептала она, с явной неохотой отрываясь от моих губ. – Я подумала, может что важное…
Бедная девочка, она даже в постели обращалась ко мне на «вы» и именовала Станиславом Адамовичем. Что, впрочем, меня вполне устраивало.
– От кого письмо? – спросил я, выпрямляясь и немного отодвигаясь от Ирочки.
Ирочка ничего не ответила, да и что было отвечать, ежели письмо это было уже в моих руках. Почти квадратный конверт из плотной белой бумаги, абсолютно чистый заклеенный конверт.
А что там внутри, об этом можно было только догадываться…
Бомбы там быть не могло – не того калибра я фигура, чтобы посылали мне что-либо подобное, да и тонковато оно для бомбы, письмецо это. На любовное послание тоже, вроде, не тянет, хотя…
– Кто передал? – спросил я у Ирочки, всё ещё задумчиво вертя конверт в руке. – Мужчина?
– Женщина, – тотчас же ответила Ирочка. – Молодая. Незнакомая.
Значит, не моя бывшая со своими очередными претензиями. Уж они то с Ирочкой хорошо знают друг дружку. На даче познакомились, куда мы приехали как-то вечерком, да и застали там мою супругу (в то время ещё законную) в объятиях какого-то гнусного очкастого типа. Впрочем, до выяснения отношений дело тогда не дошло, ибо все наши супружеские отношения были к тому времени уже выяснены и даже перевыяснены…
– Рыжая, – продолжала перечислять приметы незнакомки пунктуальная Ирочка. – Даже огненно-рыжая.
– Красивая? – перебивая её, поинтересовался я.
Ирочка замялась.
– Как вам сказать, Станислав Адамович… Ничего особенного!
«Значит, красивая!» – невольно подумалось мне.
И чмокнув Ирочку в щёчку, я вернулся в кабинет. Уселся за стол, положил перед собой странное это письмо, и некоторое время лишь молча на него взирал.
Предчувствие какое-то нехорошее у меня вдруг возникло. И именно связанное с непонятным этим письмом. Даже как-то захотелось смять его и, не вскрывая, отправить в корзину для мусора! А ещё лучше – сжечь! Опять же, без предварительного вскрытия.
Но так только решительные люди поступать могут. Слабохарактерные, вроде меня, письма всё же вскрывают. И с любопытством прочитывают.
И хватаются после этого за голову с истерическим воплем, типа: «блин, лучше б я всего этого не знал!»
Впрочем, вариант: «ура! наконец-то свершилось!» тоже имеет право на существование.
В общем, вскрыл я конверт (просто разорвав его надвое) и оттуда выпал на стол небольшой бумажный листочек. Но уже не девственно белый, а весь исписанный красивым разборчивым подчерком. И почему-то не синими, а ярко-красными чернилами.
Здравствуй, Стас! – принялся читать я. – Если не забыл ещё события восьмилетней давности и Ольгу, ушедшую в зазеркалье, то нам необходимо встретиться и поговорить. Если же ты ничего из этого не помнишь (а такое вполне возможно!) – то можешь воспринимать всё вышеизложенное, как обыкновенную и не слишком удачную шутку.
И всё! И ничего кроме!
Ни имени автора записки, ни места, где нам необходимо встретиться, ни времени предполагаемой этой встречи…
Ни-че-го!
Но не это меня поразило в самый первый момент. Поразило меня не то, чего в записке не было, а то, что имелось.
Это была встреча с прошлым, с тем самым прошлым, вспомнить которое я пытался все эти годы. А может, не вспомнить даже, а, скорее, забыть окончательно.
И почти преуспел в этом, неделями и даже месяцами не вспоминая о…
О странных событиях восьмилетней давности, произошедших со мной.
Глава 2
Был я тогда молод и глуп. А также влюбчив до чрезвычайности.
И чуть ли не со спортивным азартом «коллекционировал» своих возлюбленных, меняя их, как перчатки. Надоедали – давал отставку (впрочем, иногда очередная моя избранница меня опережала и первой указывала «от ворот поворот»).
А потом я встретил её…
Девушку по имени Ольга.
Хорошо помню первую нашу встречу. Я только что в дым рассорился с последней своей пассией (если честно, это была вполне запланированная с моей стороны акция с последующим разрывом и полным прекращением отношений). Так вот, я только что порвал с последней своей пассией и, чувствуя себя абсолютно свободным и независимым, в бодром приподнятом настроении продвигался в сторону дома. И не просто продвигался, а хищно рыскал взглядом по сторонам, в поисках очередной «жертвы» для своей обширной «коллекции».
Но, то ли погода сему не благоприятствовала (сыпал с небес мелкий надоедливый дождик), то ли я настолько пресытился дамским вниманием, но ни одна из повстречавшихся мне девушек на роль «коллекционной жертвы» явно не дотягивала. У одной нос был несколько длинноват, у другой – ноги слишком уж тонкие. А у этой вот и с носом полный ажур, и ножки просто на загляденье, да вот рост почти баскетбольный…
Заглядевшись на ножки «почти баскетболистки» я как-то не заметил ещё одной девушки, двигающейся во встречном направлении.
Девушка шла, чуть наклонив вперёд зонтик, я же пёр ей навстречу, до упора повернув в сторону голову. Поэтому ничего удивительного в том, что наши пути, в конце концов, пересеклись, а если говорить другими словами – мы попросту столкнулись.
Повторяю, в этом не было ничего удивительного. Удивительной оказалась первая реакция девушки на наше обоюдное столкновение.
Когда мои семьдесят восемь килограммов вошли в плотное соприкосновение с её шестьюдесятью (а может, и того меньше?), девушка, естественно, пошатнулась. И я (тоже вполне естественная реакция) ухватил её за талию, но не с какими там дурными намерениями, а просто, дабы поддержать и не дать упасть.
И девушка это, кажется, поняла сразу. А по сему, не стала, ни возмущаться, ни звать на помощь милицию. А просто мило улыбнулась мне, и я в ответ тоже ослепительно ей улыбнулся.
– Это что, новый способ знакомства? – поинтересовалась девушка, не делая, впрочем, ни малейшей попытки высвободиться из моих объятий.
– Способ, вообще-то, старый, апробированный… – пробормотал я, с явной неохотой убирая руки. – Но для меня новый, ни разу ещё не применял…
Эту девушку можно было полюбить за один лишь голос, нежный и на удивление мелодичный, но когда я более внимательно посмотрел ей в лицо, то понял, что нашёл то, что искал.
Не то, чтобы лицо девушки было идеалом красоты (а существует ли он вообще, этот хвалёный идеал?), просто девушка была в моём вкусе. Вся, с ног до головы. Про голос я уже упоминал.
– Меня Стасом зовут! – испугавшись, что девушка сейчас повернётся и уйдёт, торопливо проговорил я. – А тебя?
– А если я замужем? – вопросом на вопрос ответила девушка.
Такой вариант был возможен. И даже вполне.
И почему-то этот возможный вариант меня здорово огорчил.
– Ну, так что? – повторила вопрос девушка. – Если я замужем?
– Отобью, – довольно глупо проговорил я и, спохватившись, добавил: – А ты замужем?
