Его весна. Восхождение
Иван сквозь дремоту увидел, как открылась дверь палаты и к столу, за которым дремала Инна, подошел больной. Он тяжело и с шумом дышал. Иван узнал этого больного с бронхиальной астмой. Типичный ночной приступ. Иван не хотел, чтобы больной разбудил Инну и сам поспешил к столу.
– Не будите ее, сейчас я все сделаю сам. Ваша фамилия Иванов? – Иван достал историю болезни и посмотрел в ней назначения больному на случай приступа. Потом выбрал ампулу, достал стерильные шприц и иглу, набрал лекарство и подошел к больному. – Закати рукав. Вот так. – Затем он протер спиртом кожу и сделал укол. Все произошло быстро и безболезненно.
– Слава Богу, парень. Ты оказался во – время. Прямо совсем задыхался. Вот, теперь стало лучше, – он посидел немного на стуле, задышал ровнее и тише, – жену тебе хорошую, парень.
– Есть у меня жена и хорошая. Идите спать. Теперь вам нужно поспать.
– Ну, тогда желаю тебе стать хорошим врачом, – не унимался больной. По всему было видно, что улучшение дыхания вернуло его к бодрствованию, и спать он совсем не хотел.
– Что здесь происходит? – подняла голову Инна, посмотрев сначала на больного, потом на Ивана. – Почему больной не спит? Отправляйтесь в палату, не нарушайте режим.
Делать было нечего. Эта медсестра была много строже будущего доктора. Больной встал, распрямил свою сутулую спину и пошел в палату.
– Инна, идите в кресло, вам надо поспать, а я подежурю, – он обнял ее за плечи и помог встать. Инна послушалась его и направилась к креслу, сказав при этом: «Спасибо». На этом кончилось их первое знакомство.
Прошло лето. Инна загорелая и посвежевшая вернулась из отпуска, который она провела на Черном море. Выглядела она великолепно. Многие девчонки ей просто завидовали. Она вскоре узнала, что сейчас в отделении работает молодой студент, один из тех, кто был летом на практике. Зовут его Иван Белецкий. При упоминании его имени у Инны вздрогнуло сердце. «Да, это он, – подумала Инна, – настал мой звездный час. Надо попробовать завлечь его». Такие вероломные мысли она вынашивала несколько недель, не зная как устроить так, что бы совпало ее ночное дежурство с дежурством Ивана. И вот такая возможность появилась. Придя на смену, она сразу увидела его. Высокий, стройный и синеглазый, он, был занят на своем посту и, казалось, не замечал ее. «Надо подойти, – подумала Инна, – и завязать знакомство». Как подумала, так и сделала.
– Здравствуйте, мы, кажется, с вами знакомы. Помните летом, мы дежурили ночью и с вами был ваш приятель, его звали Миша. Ведь так?
– Да, в самом деле, что-то припоминаю. Но тогда вокруг было столько девочек и все такие симпатичные, что запомнить кого-то отдельно было трудно. Вы уж не обижайтесь на меня за это. А как вас зовут?
– Инна.
Иван чуть было не сказал: «Так вы и есть та самая Инна, которая хочет меня «окрутить». Но вместо этого воскликнул: «Да, я теперь вспомнил. Вас звали Инна. Как я мог забыть такую милую девушку».
Инна улыбнулась, сказала, что ей приятно это слышать и ушла на свой пост. Началась обычная работа: инъекции, таблетки, микстуры, процедуры. И все надо успеть до прихода кухни. Он вспомнил слова Светы: «Кухня ждать не будет». Когда работаешь, время летит быстро. Вот и кухня, и посетители. Ивану показалось, что в воскресенье их было меньше. Жена больного Иванова с бронхиальной астмой подошла к Ивану и поблагодарила его за назначение корвалола, после чего приступы стали реже. Про себя Иван подумал, что это временное облегчение, надо лечить не симптом, а болезнь. В чем причина его бронхиальной астмы? И как она взаимодействует с аритмией предсердия? В этом случае было ни мало вопросов, на которые у Ивана нет ответов. Но это пока. Потом он обязательно разберется в этой ситуации, но не сейчас. А пока, снятие симптомов болезни – уже хорошо. Приблизительно так он объяснил жене Иванова положение дел, стараясь не слишком огорчать ее.
Пришло время пить чай. Инна приготовила стол, заварила чай и пригласила Ивана к столу. До сих пор у Ивана не было времени рассмотреть Инну и сейчас, когда сели пить чай, он поглядывал на нее не столь уж откровенно, чтобы не дать ей почувствовать его заинтересованность. Вместе с тем, Ивану было интересно узнать, каким образом эта на первый взгляд скромная девушка будет «влюблять» его в себя. Как будто сложилась некая партия, в которой у Ивана были определенные козыри. По крайней мере, он знал о намерениях этой девушки, а она, к сожалению, для нее, не знала об этом. Затянувшееся молчание прервал Иван:
– Вы давно здесь работаете?
– Второй год после окончания медицинского училища.
– Вам нравится работа медсестры?
– Трудно сказать. Но это скорее вынужденный этап. После училища нужно отработать два года.
– И что же дальше?
– Хотелось бы поступить в медицинский институт.
– Что ж, у вас высокие шансы. После медицинского училища и практического опыта работы с охотой берут на лечебный факультет.
Иван говорил все это со знанием дела, как человек искушенный в вопросах поступления в медицинский институт. Инна слушала его внимательно, соглашалась с ним, но не выказывала никаких признаков желания познакомиться с ним ближе.
– А правду говорят девчонки, что вы женаты?
– Правду, – Иван показал обручальное кольцо на своем безымянном пальце, – мы поженились этим летом, как раз перед моей практикой здесь. А теперь вот приходится расплачиваться за влюбленность. Я имею в виду искать способы заработать дополнительно денег. Вы знаете, их всегда мало. А вы не замужем?
– Нет, пока, слава Богу. Я думаю, что выходить замуж или жениться в молодые годы – это безумие, это добровольное рабство во всех отношениях.
Иван вскинул брови, как-бы выражая недоумение, и отхлебнул из чашки.
– Ну, посудите сами, – продолжила Инна, – вы такой интересный мужчина, молодой и скоро врач. Да вокруг вас девчонки будут роиться как пчелы на мед. А вы женаты. И что делать? А если вам понравится какая-нибудь и очень сильно, и завлечет вас, и между вами случится любовь. А жена будет помехой: и бросить жалко, и жить с ней дальше невозможно.
– Я как-то раньше об этом не подумал. Да и времени у меня было мало для этого. И девушек достойных я пока не встречал. Я думаю, что моя жена на сегодняшний день может спать спокойно.
– Ну, а если вам все-таки какая-то девушка очень сильно понравится, и вы захотите ее, и она будет хотеть вас. Любовная связь неизбежна. Что тогда?
– Не знаю. Мне трудно сейчас представить такую ситуацию, которую обрисовали вы. Конечно, в жизни все может быть, и такое вполне может случиться, но это уже будет другой разговор. Пойдемте лучше отдыхать, время за одиннадцать и свет уже погашен. Я прошлый раз неплохо устроился в кресле.
– А можно отдохнуть еще лучше. Вы сидели. Ну что это за сон сидя. Можно сдвинуть кресла, они довольно большие и лечь «валетом». Мы с девчонками так и делаем. Хотите попробовать?
– Ну что ж, давайте попробуем.
Кресла, которые стояли в коридоре больничного отделения, были достаточно большими, чтобы, удобно примостившись в них, скоротать ночь. А если их составить друг другу сиденьями, то получался довольно просторный диван с боковыми спинками и подголовниками. Со слов Инны медицинские сестры, дежурившие по ночам в отделении в свободные часы, когда больные спали, устраивались вдвоем, «валетом», не испытывая каких-либо неудобств. Но одно дело, когда на таком «диване» спят две девчушки, совсем другое дело, когда вместо одной из них, на «диване» лежит молодой мужчина. В таком случае телесные контакты просто неизбежны. Ни к этому ли стремилась Инна, когда предложила Ивану сдвинуть кресла и разместится там вдвоем?
Через несколько минут Иван устроился на импровизированном диванчике. Чуть позже еле слышно подошла Инна. Она была в белом халатике на пуговках. Длина халатика едва прикрывала ее колени. Иван заметил, что произошли какие-то перемены во внешнем виде девушки, как будто она стала тоньше или что-то исчезло из-под ее халата.
– Ну как ты, – спросила она, подойдя к его изголовью, – тебе удобно?
Инна наклонилась к Ивану и нежно поцеловала его.
– Прости, пожалуйста, – прошептала она, – кажется, я слишком осмелела.
Затем она перешагнула через спинку кресла и легла рядом с Иваном. Лежать так, голова к ногам соседа, было не совсем удобно, зато их руки прикасались, и Инна слегка пожала пальцы рук Ивана. Было тихо, почти темно и тепло. Иван молчал, Инна тоже. Все вполне удобно и благопристойно, можно засыпать. Но не все было спокойно. Инна привлекла руку Ивана и положила на свое бедро под халатик. Иван погладил гладкую теплую кожу девушки и продвинулся дальше по ноге. Инна была еще решительней: она притянула руку Ивана еще выше. Затем еще дальше. Она держала его за руку, как-бы боялась отпустить ее. Возникло сильное возбуждение, что было совсем не кстати, так как обстановка больничного отделения не располагала к продолжению любовных ласк.
Через несколько минут Иван понял, что продолжение здесь невозможно и убрал свою руку.
– Давай попробуем уснуть, – прошептал Иван и сменил позу. Девушка сделала то же самое. Теперь они лежали спиной к спине, но тесный контакт оставался. Иван вновь погладил ее приятную кожу и, оставив так свою руку, задремал. Он не заметил, как начался рассвет. Казалось, он совсем не спал. Скоро послышались движения по коридору и звяканье металлических ведер. Это пришла санитарка для утренней уборки отделения. Иван быстро выбрался из кресла. Инна открыла глаза, и вяло махнула рукой, оставаясь лежать в кресле. Иван, чтобы избежать возможных кривотолков, подошел к своему столу, сел и стал разбирать бумаги, необходимые для отчета за смену. Не оборачиваясь, он почувствовал, как Инна выпорхнула с кресла и направилась в санитарную комнату для персонала. Там обычно девушки приводили себя в порядок. Иван был вынужден также пользоваться этой комнатой, так как другой не было. Подумав немного, он решил, что было бы совсем не плохо и ему умыться. Открыв дверь санитарной комнаты, он увидел Инну полуобнаженной с открытой грудью. Девушка умывалась, и ополаскивалась, обмывая водой подмышками и грудь. Иван остановился, не зная, что дальше делать. Он пролепетал какие-то извинения. В ответ услышал приглашение присоединиться. Когда Иван подошел к свободной раковине, Инна выпрямилась и повернулась в его сторону. Он не мог сдержать себя и не прикоснуться к этой очаровательной округлой груди.
– Что мы с тобой делали? Вместо того чтобы спать, развлекались. Теперь ты не выспался, я тоже. Но я поеду домой, а ты на занятия. Каково тебе?
Вместо ответа Иван обнял девушку и крепко поцеловал ее в губы. Инна застонала и всем телом прижалась к нему. Недалеко от двери послышались шаги санитарки. Это она шла сюда за водой. Инна набросила халатик и продолжала процедуру умывания. Рядом с ней у соседней раковины умывался Иван. Вскоре закончилась их смена, и они попрощались друг с другом, возможно до следующего раза. Если он будет.
Инна пришла домой, и, наскоро позавтракав тем, что оставила ей мать, улеглась в свою постель. Она ощутила что-то вроде блаженства после неудобного диванчика в больничном отделении. Закрыла глаза, но уснуть не смогла. Ее грудь, бедра испытывали ноющее томление. На губах все еще оставался вкус поцелуя Ивана. «Как было бы хорошо, если бы он сейчас оказался здесь, в моей постели, – подумала Инна, – как бы это все случилось?» Она понемногу начинала понимать, что крепко привязалась к этому парню, что хотела его всей душой и всем сердцем, а еще больше хотела его любви и ласки много и долго, пока не покинут силы. Она сейчас подумала, что такого сильного влечения у нее не было раньше. Она даже застонала: «Иван, любимый, где ты?». Потом она подумала про себя: «Какая я все-таки дура. Я должна была пригласить его сюда. Он бы согласился, не пошел бы в свой институт. Он был готов, так жарко поцеловал меня. Мы бы сейчас были вместе и счастливы». Потом она вспомнила, что Иван женат и совсем не известно, как бы отнесся к ее приглашению: одно дело побаловаться с девчонкой, наконец, поцеловать, а совсем другое прийти сюда и заниматься любовью. Это означает изменить жене. А он кажется таким порядочным парнем, и жену любит крепко. «Да, к сожалению, первая моя попытка завладеть им ни к чему не привела. В другой раз я уже так не поступлю. Буду умней. А будет ли другой раз? Надо что-то придумать, чтобы был», – так, с мыслями об Иване и своими переживаниями Инна незаметно для себя заснула. А когда проснулась, опять вспомнила о нем: «Как бы хорошо вот так проснуться вместе с ним, – подумала немного, а потом решила, – да он и не хотел этого совсем. Кто предложил соединить кресла и спать вместе? Кто кого первый поцеловал? Кто притянул его руку к себе? Я, а не он. Вот теперь сама и расплачивайся за свою игру».
Глава 3. В больничной тиши
Прошло несколько недель, прежде чем вновь совпали смены Ивана и Инны. Они молча поприветствовали друг друга, как будто и не было той бессонной ночи в сдвинутых креслах. За чаем они вели спокойную беседу. Инна рассказывала о своем отдыхе в Крыму. Иван – о своем в Полтаве. Вспоминали какие-то смешные случаи. Как вдруг зажглась красная лампочка одной из палат на посту Инны. Это скорый вызов. Инна поспешила в палату. Иван следом за ней. В этой палате лежал тяжелый больной. Он был после инфаркта миокарда с тяжелой сердечной недостаточностью. Улучшения от проведенной терапии не было. Сейчас развился острый приступ сердечной недостаточности, что часто бывает после перенесенного инфаркта. Больной был в коме, сознание отсутствовало, взгляд напряженный, направленный в потолок, дыхание хриплое, неровное с шумным вдохом и тяжелым выдохом. Такое дыхание называют «Чейн-стокса», и когда оно развивается, это, как правило, фатальный признак. В таких случаях надо срочно вызывать дежурного врача, что Инна и сделала, нажав на посту кнопку вызова. Через минуту в отделение вошла молодая симпатичная доктор весьма похожая на шуструю девчонку.
– Что случилось? – обратилась она к Инне. Та указала на больного. – Так, понимаю. Это о нем говорили на пятиминутке. – Доктор послушала грудную клетку, легкие и сердце. – Сделай инъекцию, – она назвала лекарство, – хотя теперь уже бесполезно.
Инна сделал инъекцию. Потом поставили капельницу. Состояние больного не улучшалось.
– А вы и есть тот самый медбрат с четвертого курса? – немного с иронией взглянув на Ивана, произнесла молодой доктор. – Это у вас первый тяжелый случай?
– Первый, – подтвердил Иван, – то есть теоретически я понимаю, что с больным, но видеть в живую не приходилось. Можно я тоже послушаю его.
– Конечно, послушай. Очень характерная картина. Запомнишь на всю жизнь.
Иван взял свой фонендоскоп и подошел к больному. Слушал долго и тщательно. Доктор держала больного за руку, щупая пульс. Инна стояла в стороне от них, понимая, что дальше – дело врачей. Надо заметить, что на практике в медицинских учреждениях всегда есть определенная дистанция между медицинской сестрой и врачом. Никто об этом не договаривался, но это было так. Прошел еще час или чуть больше и больной перестал дышать.
– Все, скончался, – сказал кто-то из больных, лежащих в этой палате.
– Да, – подтвердила доктор, – давайте приберем здесь все.
Инна принялась за дело: удалила капельницу и вынесла штатив в коридор, убрала остатки ампулы, шприц и все, что оставалось на тумбочке. Затем они втроем выкатили кровать с умершим сначала в коридор, затем в конференц-зал. Оказывается, так делали всегда, когда кто-либо умирал в отделении. Через несколько часов покойного отправят в морг, а пока его тело будет оставаться в конференц-зале, главное, что не в палате. Инна собрала все, что было в тумбочке умершего, и положила в отдельный пакет. Это следовало передать родственникам. Инна была удручена случившимся.
Доктор взяла историю болезни покойного и обратилась к Ивану:
– Ну, что, коллега, пойдем в ординаторскую, там в спокойной обстановке составим эпикриз. Ты писал когда-нибудь посмертный эпикриз?
– Нет, не приходилось.
– Тогда тем более. Для тебя будет хорошая практика. А сестричка пока подежурит за двоих. Ладно? Ну, вот и хорошо. Пойдем, Иван.
При этом Анна Андреевна, так звали молодого доктора, с улыбкой посмотрела на Инну, и, получив ее молчаливое согласие, увела Ивана в ординаторскую, что была этажом ниже. Инне не понравился этот ход Анны Андреевны. Она ощутила что-то коварное в том, как доктор взяла Ивана под ручку и повела к выходу. В ординаторской горела настольная лампа, стоящая на одном из столов, располагавшихся в этой довольно просторной комнате. Это был стол Анны Андреевны. Она села и пригласила Ивана сесть рядом.
– Возьми стул и садись рядом со мной, будем работать. Мы с тобой еще не знакомы. Меня зовут Анна Андреевна, можно просто Аня. А тебя зовут Иван, я это уже знаю, потому что у нас на всю больницу только один медбрат. Это ты. Да еще такой красавчик, что по тебе все девчонки сохнут. Ну, может быть, за некоторым исключением.
Иван молчал. Ему было как-то неловко, что его старший коллега общался с ним за пани брата. Он привык за годы учебы относиться к докторам, как к старшим товарищам и еще не научился «хлопать их по плечу». Тем более что доктор была молодой и довольно привлекательной женщиной, может быть чуть старше его. Когда приступили к работе, он, старался незаметно поглядывать на Анну. В зеленоватом свете настольной лампы черты ее лица были мягкими, глаза были светлыми, а губки казались нарисованными искусным мастером. Работая, Иван все меньше думал о тексте эпикриза, ведь там было все ясно, а представлял себе милого доктора рядом с ним, в тесном контакте, совсем в другой обстановке.
– Иван, не отвлекайся. Ничего интересного на моем лице нет, разве лишь тушь на ресницах.
Анна достала из ящика стола маленькое зеркальце и посмотрелась в него, повертев слегка головой в разные стороны.
– Все в порядке, ничего не расплылось, ты что, Иван?
– Этот зеленый свет настольной лампы делает вас обворожительной. Я смотрю на вас и любуюсь.
– Ах, прекрати, – с улыбкой сказала доктор, – это все твои выдумки. Лучше прочти, что я здесь написала, добавь, если нужно что-нибудь, например, характер хрипов, сердечный ритм.
Иван прочитал составленный эпикриз, и на его неопытный взгляд, было написано все верно, лаконично и без погрешностей.
– Так. Теперь давай поставим свои подписи. Сначала я, потом ты.
– А как мне себя называть?
– Очень просто, – сказала Анна, – дежурный медбрат терапевтического отделения, студент 4-го курса медицинского института, а дальше, свои фамилию, имя и отчество. Ну, вот и ладненько. Эпикриз готов, запись в истории болезни то же. А теперь я предлагаю помянуть умершего, он был хороший старик и, наверное, многие будут оплакивать его.
Доктор подошла к книжному шкафу, где хранились истории болезни и какие-то книги, и достала из него бутылку «Гаваны», кубинского рома. Бутылка была не полной.
– Мы иногда пьем чай с ромом, очень вкусно, не пробовал? Давай помянем старика, он часто лежал у нас. Царство ему небесное.
Она разлила ром по чайным чашкам. Молча выпили, не чокаясь.
– Ты очень милый парень, Иван. Быть с тобой сплошное удовольствие. Говорят, ты женат. Поспешил. С твоими данными не следовало так торопиться с браком. Любая женщина была бы рада быть с тобой и без всякого брака. Как ты на это смотришь? Ну, ладно, это твое дело. Давай еще по одной.
Анна разлила ром по чашкам, и они выпили. Потом доктор оставила Ивана на время и отправилась в другой конец ординаторской. Там стоял кожаный диван, прикрытый наполовину ширмой. Вернувшись, Анна подошла к двери, и, повернув ключ, взяла Ивана за руку и подвела к дивану, на котором была расстелена белая простынь, а в изголовье лежала подушка. Она предложила Ивану раздеться, сняла с себя халатик и все остальное, что могло помешать любовным играм. Объятия, горячие поцелуи и выпитый ром сделали свое дело. Иван почувствовал сильное возбуждение и легкое головокружение. Они опустились на диван. Доктор отдалась Ивану, не снимая медицинской шапочки с ее прелестной головки. Шапочка была приколота к волосам.
Когда успокоились, полежали немного рядом. Потом Анна прошептала:
– Ну, все, Ванечка, тебе пора идти. Там сестра одна, наверно заждалась тебя. Я все видела, как она заинтересованно посмотрела на нас, когда я взяла тебя под руку и повела сюда. Ты, наверно, ей тоже нравишься. Да, не забудь, прихвати с собой историю болезни и эпикриз.
На лице доктора сияла улыбка, а зеленые глазки светились светом настольной лампы. Как будто, это не она стонала, лежа в объятиях Ивана. К таким переменам Иван еще не привык. Хотя, впрочем, что в этом особенного. «Делу время – потехе час», – вдруг пришло ему на ум. Анна встала и, не одевая халат, крепко обняла Ивана, поцеловала в губы.
– Как бы я хотела продолжения всего того, что с нами произошло. Но это невозможно. Прощай.
Иван освободился от ее объятий и быстро вышел из ординаторской, стараясь не привлекать внимание медицинской сестры, сидящей на своем посту. В руках у Ивана были история болезни и эпикриз. Открыв дверь своего отделения, Иван подошел к столу Инны, положил на него бумаги, огляделся и только потом заметил маленькую девушку свернувшуюся клубочком в кресле. «Заснула, – подумал Иван, – так и не дождалась меня».
Утром Инна спросила: «Долго писали эпикриз?» «Не больше часа», – ответил Иван, и стал готовить бумаги к отчету. В это утро они больше не общались друг с другом. До конца дежурства Анна Андреевна так и не поднялась в отделение Ивана.
Прошли рождественские морозы и новогодние праздники. Наступила экзаменационная сессия. Иван любил это время. Когда не надо было каждый день ходить в институт, можно было четко спланировать свое время, связав его с работой в больнице. Узнав расписание экзаменов, а их в зимнюю сессию было четыре, он обратился к старшей медсестре, составляющей график дежурств, сделать так, что бы дни перед каждым экзаменом и в день экзамена были свободны от дежурств. В душе Иван сознавал, что вся эта его работа ему порядком надоела. Он устал, он все время хотел спать, да и денег она приносила в бюджет совсем немного. Но других доходов в семье не было, и Иван продолжал работать.
Однажды случилось так, что на соседнем посту в день его дежурства оказалась Инна. Иван сразу вспомнил их совместное дежурство и сон на импровизированном диванчике, разговоры о том, что она претендует на него, и все это ему показалось забавным. В тот день он сдал экзамен по кожным болезням, как всегда получил «пятерку», позвонил жене и обрадовал ее, а сам прямо из института поехал на работу. И сейчас, подумав, что было бы неплохо после успешно сданного экзамена, отметить это событие вместе с Инной, он попросил ее подежурить за него некоторое время. Через полчаса он вернулся в отделение, прихватив с собой к вечернему чаю бутылку крепленого вина. Подойдя к Инне, он сообщил ей об этом, сказав, что он сегодня сдал «противный» экзамен и приглашает ее на чай с вином по этому случаю. Инна не поверила своим ушам: Иван сам идет к ней на встречу, да еще с вином. Надо что-то придумать и сделать так, что бы ее мечты сбылись.
Приготовили вечерний чай, поставили чашки и разложили бутерброды. Иван открыл бутылку портвейна и налил в каждую чашку.
– Инна, прошу тебя, поздравь меня с успешной сдачей экзамена. Для меня это был противный экзамен, так как я пропустил много занятий и знал материал не так хорошо, как обычно.
– Поздравляю, Ванечка, и желаю, чтобы все другие экзамены ты также сдавал на «отлично».
Слегка прикоснувшись чашками, выпили до дна. Потом пили чай с бутербродами и не спеша пили вино. Иван тихо повел беседу.
– Работаем вместе, а почти не видимся. Я даже соскучился по тебе и рад, что сегодня мы дежурим вместе. А ты?
– Ты еще спрашиваешь. Ведь ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я измоталась с тех пор, как виделись с тобой в последний раз. Ты помнишь? Это когда ты ушел с Анной Андреевной. А ведь я ревновала тебя. Что вы там могли делать больше часа?
– Глупая, Инночка. Ты не можешь меня ревновать. У нас нет с тобой взаимных обязательств. Да и что мы могли там делать? Ты же знаешь, писали эпикриз.
– И все?
– И все. Потом я вернулся в отделение и задремал. Очень тяжелое было дежурство.
Иван встал, подошел к Инне, наклонился к ее лицу и нежно поцеловал в губы.
– Ты не возражаешь, Инночка, если я немного отдохну в кресле, пока кто-нибудь из больных не проснется. Очень я сегодня устал.
– Отдохни, мой хороший. Я пока уберу со стола.
Иван перешел в кресло. В отделение было тепло, несмотря на январские морозы. Удобно устроившись, Иван прикрыл глаза. Выпитое вино и хроническая усталость клонили ко сну. Больше всего на свете он сейчас не хотел, чтобы кто-нибудь из больных его разбудил. Он вспомнил сданный экзамен и подумал, что остался еще один, а потом каникулы, но не у него. У него работа, а пока можно отдохнуть. Он едва задремал, как к нему подошла Инна. Она уселась к нему на колени и стала нежно целовать его. Иван ответил ей поцелуем. Его руки двигались по ее бедрам, он ласкал ее. Все это вновь сопровождалось поцелуями. Потом Инна спросила: «Ты хочешь быть вместе со мной?» Иван продолжал целовать ее. Инна встала, взяла Ивана за руку и повела за собой.