Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3
– Понял, – оглянулся Веселов и несуетливо, но быстро пошёл к выходу.
– Товарищ полковник, – Темнов положил трубку телефона 02, – на резервной подстанции в лаборатории инженерно-строительного, возле ТЭЦ-1 ЧП, и похоже убили человека.
– Всё, лети туда, – распорядился Жилин и опять в микрофон радиостанции, – 35-й, я первый, где находитесь?
– Я 35-й, нахожусь между 11-м и 16-м микрорайонами.
– Я первый, 35-й, направляйтесь на ТЭС-2 и выясните причину отсутствия света.
Жилин, не выпуская из рук микрофона, сдвинул фуражку на затылок. Принимая экстренные решения, направляя людей в тревожные точки, он не особенно вдумывался в происходящее. Как человек, уколовшись, сперва отдергивает руку, а потом разбирается, что там укололо, так и Жилин по привычке, выработанной всем опытом его работы, сначала реагировал на всю полученную им информацию машинально. Нет света, был сбой с телефонной связью, межгорода и сейчас нет, удивительное произошло на ГЭС… «Стоп!!! Ушла вода из Волжского моря! Не может быть! Но докладывали об этом оба поста. Исчезла опора на правом берегу, исчезли огни Волгограда и Ерзовки», – мысли Жилина уперлись во что-то сверхтревожное. Предчувствие опасности, выходящей за рамки обычного, нарастало.
– Иванов, – Жилин передал дежурному микрофон, – выясни обстановку на всех постах. В случае малейшей неясности или ещё чего-нибудь посылай туда патрульные машины на усиление.
– Есть, товарищ полковник.
Жилин снял фуражку, вытер невесть от каких мыслей появившуюся испарину на лбу своего широкого, несколько курносого лица пятидесятилетнего мужчины, и взял телефонную трубку.
Через четверть часа он поднял с постели всех начальников отделов и командира ОМОНа, которому дал полчаса на сбор по тревоге своих орлов в горотделе, а всем остальным приказал собраться к часу в полном составе. Затем связался с заместителем главы администрации города Ярославцевым, позвонив к нему домой, и сообщил всё, что знал о происходящем на границах города и в порту. После связался с начальником ГОЧС. За это время Иванов доложил Жилину о ещё одном ЧП – пост ДПС за рабочим поселком сообщил об исчезновении дороги сразу за Средне-Ахтубинским перекрестком. Исчезла дорога на восток вместе с большей частью самого поселка. Иванов отправил туда патрульную машину.
В 0 часов 23 минуты вышел на связь старшина Веселов. Его доклад не вписывался ни в какие, самые пессимистические предположения. Старшина слыл самым невозмутимым сотрудником горотдела. Он сохранял спокойствие и свой ровный убаюкивающий баритон в самых отчаянных ситуациях. О его невозмутимости ходили анекдоты и легенды не только в городе, но и по области. Поэтому Жилин был крайне озадачен, услышав его взволнованный голос по телефону:
– Товарищ полковник, дороги за плотиной осталось только метров 20, не больше. Дальше стена дремучего леса. Лес в снегу. На машине не пробиться. Информация обоих постов подтверждается. Плотина молчит, воды в Волжском море нет, но она не ушла через плотину. В общем, ГЭС стоит.
– Веселов, оставайся там за старшего, а машину с одним водителем отправь сюда. Ждите ОМОН в подкрепление.
– Товарищ полковник, – обратился Иванов, дождавшись конца его разговора с Веселовым, – с поста на Погромный доложили об исчезновении дороги на север в 10-ти километрах от них. Сообщил водитель-дальнобойщик. Вместо дороги там появилась заснеженная степь. В эту степь поехали на Джипе в разведку три человека гражданских. Послал туда последнюю патрульную машину.
– Хорошо, – сказал Жилин и подумал; «Чего хорошего?»
Ситуация складывалась хуже некуда. Город, получалось, окружен каким-то снегом. Исчезли дороги, вода в водохранилище, свет… «О, легок на помине», – обрадовано подумал Жилин, потому что в это мгновение вспыхнуло освещение, и на душе немного отлегло. Позвонил 35-й прямо с ТЭС-2 и доложил, что на станции пропал газ. На остатках давления энергетики давали ток только непрерывным производствам, а сейчас они раскочегарили котел на резервном мазуте. Газовики уже подняты и отправились проверять трассу на машине – связь на трассе пропала.
Жилин приказал ему возвращаться в горотдел, а Иванову поручил освобождающиеся патрульные все вызывать к горотделу.
Когда в час ночи ему позвонил Ярославцев и пригласил в горадминистрацию, Жилин уже разослал патрульные на Погромное-ЛПК, за химкомплекс, за новые микрорайоны, в сторону Средней Ахтубы, а капитана Кочкина на веселовском УАЗике за Барковым и Карпенко. Цель – усиление постов и разведка ситуации вокруг города.
Андрей Андреевич Ярославцев был заместителем главы администрации по коммунальному хозяйству города. После того, как к власти в городе пришли коммунисты, он был единственным замом, оставшимся на своем месте от прежней администрации. Дело он свое знал и исполнял отлично. Школов, новый глава администрации, который естественно потащил за собой членов своей партии, очень скоро беспомощно забуксовал с новой командой, ибо строить коммунизм дальше город, как и вся страна, уже не имел сил, а эффективно работать в условиях капиталистического рынка они не умели. Городу и так доставалось от учебы господ-товарищей, его лихорадило от забастовок, голодовок, митингов и пикетов бюджетников. В этих условиях добить своими соратниками ещё и коммунальное хозяйство Школов не решился и сперва оставил демократа Ярославцева на потом, а потом прошло уже почти два года, и последний из трех замов Школова так и работал.
Андрей Андреевич был сорокапятилетним немного лысоватым человеком чуть выше среднего роста с крупными добродушными чертами лица и синими глазами. Те, кто знал Ярославцева только в деле, считали его добродушную внешность весьма обманчивой. Он был очень жестким руководителем, но, правду сказать, никогда жестоким. Крайне редко кому-то помогал, используя служебное положение, но никогда не использовал его для себя. Прекрасно разбираться в технических, организационных и экономических мелочах ему помогали два его высших образования и опыт работы, как с техникой, так и с людьми. Ярославцев никогда не позволил бы себе занять должность, перебегая дорогу другому человеку, либо подсиживая кого-то. По всему этому он и пользовался уважением у всех, с кем работал. 15-го утром Школов вместе с директором Трубного улетел в Москву в командировку. Официально для согласования вопросов реструктуризации бюджетных долгов завода, а не официально – для субботнего совещания коммунистов о ходе предвыборной кампании в госдуму. Два его первых зама рванули вечером на охоту под Копьяр. Ярославцев же остался, так как его «епархия» проводила подключение домов к теплу, а тут надо было быть на чеку.
Всё шло без серьезных сбоев. Вылезали обычные в таких случаях казусы, которые устранялись по ходу без больших проблем. К вечеру оставалось подключить к теплу не больше 20% домов, но Ярославцев распорядился перенести эти работы на завтра – погода не склоняла к спешке, а любые дела лучше не делать, на ночь глядя. Согласовав с начальниками ЖЭУ количество людей и техники на 16-е, Ярославцев уже в восемь вечера был дома и, прокружившись с домашними делами и заботами, лег спать пораньше. В двенадцатом часу он уже был в постели и, приняв снотворное, так он называл минут 10, не больше, чтения любовных романов, уснул спокойным сном натрудившегося с пользой дела человека, чтобы до рассвета быть на ногах.
Жена Татьяна, работающая бухгалтером в филиале Русюгбанка, дождалась сыновей – 15-летнего Петра и 13-летнего Вовку, которые только в полдвенадцатого пришли со школьной дискотеки, скомандовала им водные процедуры и отбой, а сама села перед телевизором посмотреть только что начавшийся фильм. На лоджии сохла куча белья, которую успел развесить Андрюша. Завтра выходной. Предстояло перегладить всю эту гору постиранного, а сейчас ей просто хотелось побыть одной, забыть обо всех заботах, о работе в банке и по дому и посмотреть американский детектив с хэппи-эндом. Когда уже затихли мальчишки, вдруг тихо задребезжали окна, и зарябил телевизор – на экране всё пропало. Татьяна пробежала по всем каналам – тишина. «Что-то на телецентре», – подумала она, положила пульт на журнальный столик, встала с кресла и машинально пошла к окну на кухне, из которого было видно Мамаев курган, но там не просматривались габаритные огни телевышки, не видно было и освещённой мощными прожекторами статуи Родины-матери. Татьяна выключила свет и снова подошла к окну. Эффект тот же. Вдруг что-то случилось на улице, а вот – потухли фонари и освещение рынка справа через дорогу. Она вернулась в темноте в зал – не горел торшер, экран телевизора не светился. Щелкнула выключателем – света не было. В темноте, на ощупь сняла в коридоре с вешалки куртку, надела её на халат и вышла на лоджию. Пробравшись через висящее белье к перилам, она, с высоты восьмого этажа увидела удивительную картину. Небо было звездное, но не просто звездное, оно было звездами усеяно и представляло собой просто сказочную красоту.
«Надо же, чтобы увидеть такую прелесть, оказывается надо просто отключить электричество», – подумала Татьяна и снова стала искать Мамаев курган с телевышкой. Глаза привыкали к темноте, а звезды горели очень ярко, и она вдруг с удивлением обнаружила, что на том берегу… лежит снег!? На горизонте выпуклым холмиком светлел Мамаев курган, вышки и статуи Родины-матери не было! Татьяна стукнула с силой ладонью по перилам. Ладошку обожгло – да, это не сон. Ещё раз взглянув за Волгу, она повернулась и вошла в квартиру…
– Андрей, Андрей, – тихонько будила мужа, присаживаясь на край кровати, – вставай.
Андрей открыл глаза и повернул заспанное лицо к жене.
– Что случилось? – спросил он, увидев её встревоженное лицо, освещенное бликами неровного пламени свечи.
– Андрюша, у меня крыша поехала или на самом деле Волгоград исчез.
Андрей спросонья, не особенно вникая в её слова, вдруг увидел, как прядь чёлки упала, закрыв левую бровь. Он убрал эту прядь в сторону, погладил пальцами её виски и с нежностью привлек её лицо к себе. Не успел Андрей поцеловать её губы, как Татьяна мягко отстранилась, встала, взяла подсвечник и сказала:
– Андрюша, вставай, одевайся. Я не знаю что, но произошло что-то ужасное. Вставай.
Андрею, наконец, передалась её тревога, он встал и спросил, натягивая домашнее трико:
– Что случилось? Света нету? Что там исчезло?
Татьяна протянула ему куртку:
– Пойдём на балкон, – так она звала лоджию.
Стоя на лоджии и выслушивая жену, озадаченный Ярославцев окончательно освобождался ото сна.
– Знаешь, Танюша, это не похоже на общее помешательство, – проговорил он, задумчиво глядя за Волгу.
Он вдруг вспомнил, что в городе нет мэра и обоих его первых замов и что он по должности единственный, кто вправе принимать сейчас «пожарные» решения.
– Ладно, пошли, – сказал он, зевнув и окончательно проснувшись, – хватит тут мёрзнуть.
Умывшись холодной водой, Ярославцев стал одеваться на службу. Он не любил собирать информацию и руководить из квартиры. Как мог, оберегал свой дом от суеты своих дел. Поэтому-то Андрей спешил в свой кабинет. Телефонный звонок застал его уже обутым. Татьяна принесла ему аппарат в прихожую – звонил Жилин. Приняв информацию начальника милиции и пообещав ему позвонить из администрации, Ярославцев поцеловал жену и вышел из квартиры.
– Позвони, если что узнаешь, – попросила она, когда он выходил.
– Обязательно, ложись, поспи, – сказал он на прощанье, понимая, что долго не уснёт теперь его Татьяна.
До здания горадминистрации было полторы автобусные остановки. Ярославцев почти всегда ходил туда пешком, ему хорошо думалось во время таких пеших маршрутов, а сейчас ему позарез нужно было как раз хорошо подумать и переварить ошеломляющую информацию Жилина. Однако когда он стучал в уже освещённую дверь здания «мэрии», в голове ещё была каша, никаких решений не вырисовывалось.
Дежурный милиционер-охранник заглянул через стеклянную дверь и, узнав Ярославцева, тут же открыл её. Молодой рослый милиционер удивлённо поднял брови:
– Что-то случилось, Андрей Андреевич?
– А ты не знаешь? Вся милиция на ногах, небось ваш эфир гудит.
– Какой там эфир, уже два дня как наша старушка накрылась, докладывали всем, обещали заменить, но пока новой нет.
У охраны администрации стояла старая ламповая радиостанция, её постоянно чинили, а она постоянно давала сбои. Жилин всё отнекивался, у него не хватало раций на патрулей, а тут можно было и обойтись. Недавно ему удалось под проведение вчерашней операции выпросить несколько новых аппаратов в областном управлении и после ареста криминалитета он обещал администратору здания «мэрии» Василию Васильевичу Горину заменить старушку на новую японскую, да вот не успел…
– Ясно, – ответил охраннику Ярославцев и, уже поднимаясь по лестнице к себе в кабинет, добавил, – вызывай начальника караула и Горина, – остановился, – Горину скажи, пусть немедленно поднимает водителей, и чтобы обе машины стояли у подъезда по тревоге.
Войдя в свой кабинет, Ярославцев уже знал, что надо сделать в первую очередь. Не раздеваясь он позвонил секретарю Школова Марии Ивановне Дюжевой. Ответил сонный мужской голос: «Алё».
– Простите за поздний звонок, это говорит Ярославцев, пригласите, пожалуйста, Марию Ивановну.
– Послушайте, – раздражённый мужской голос заговорил уже жёстко, – Вы знаете, сколько времени?
– Знаю, – не менее жёстко перебил его Ярославцев, – и у меня его нет разжевывать вам причину. Немедленно дайте трубку Марии Ивановне.
– Я слушаю, – раздался недовольный голос Дюжевой.
– Извините за поздний звонок, Мария Ивановна, – твёрдо, ещё не остыв от жёсткого тона, сказал Ярославцев, – но вам сейчас срочно надо приехать в администрацию и ещё обзвоните и немедленно вызовите на работу весь секретариат, всех машинисток. Вы меня поняли?
– Андрей Андреевич, без 25-ти час, транспорт не ходит…
– Ловите такси, попутку, максимум через час я жду Вас на работе…
Ярославцев дал отбой и, покопавшись в справочнике, нашёл домашний телефон начальника службы ГОЧС, недавно назначенного молодого капитана Альтена Григория Альфредовича. Альтен ответил сразу. Он доложил, что в курсе – Жилин уже проинформировал, и сейчас он поднял свою команду и едет в порт. Там, кажется, нужна помощь. Ярославцев попросил его сразу же, после того как он определится в порту и организует работу, подъехать к нему.
– Понял, буду, – ответил Альтен и положил трубку, спеша к подъезду, где его уже ждал ЗИЛ-131 с командой. Следующим был дежурный по части учебного батальона. Узнав, с кем говорит, дежурный тут же соединил его с подполковником Кузнецовым Виктором Викторовичем. Тот уже прибыл в батальон, поднятый по тревоге по просьбе Жилина, и даже успел послать один взвод на машине в порт, в помощь Альтену, а отделение на БТР и тяжелую саперную машину сейчас отправлял на правый берег у ГЭС, чтобы разобраться с дорогой на Волгоград.
– Виктор Викторович, давайте подъезжайте-ка ко мне и захватите самую мощную радиостанцию, какая у Вас есть, и ещё: не пробивайтесь пока к Волгограду, похоже его там нет.
– Как нет? А где же он?
– А бог его знает. Приезжайте, будем разбираться, где что. Сейчас и Жилина приглашу, а разведку за плотиной все же пусть ваши ребята проведут.
– Ждите, буду.
Ярославцев снял куртку, спустился вниз к охраннику и взял ключи от кабинета Школова. Охранник доложил ему о том, что Горина и начальника караула он вызвал, а потом спросил:
– А что случилось-то, Андрей Андреевич?
– Не знаю толком, но что-то провалилось в тартарары, – помолчал и добавил, – похоже – это мы… Кто придёт, я в кабинете «мэра».
Поднявшись обратно и зайдя в кабинет к Школову, порылся у того в столе, достал ключ от сейфа, открыл его и извлек «секретку» – точную топографическую карту земель Волжского и части прилегающих к нему районов, развернул её и положил на широкий стол совещаний. Глянув на часы, которые показывали уже около часу ночи, позвонил Жилину, попросив его приехать и захватить обещанную рацию.
Потом отметил на карте сообщённые Жилиным точки, где пропали дороги, и появился снег, взял карандаш и линейку, которую использовал как циркуль, и путем нехитрых манипуляций нашел центр этих несчастий – лабораторию «Горхоза». Горхозом по старинке звали бывший институт инженеров городского хозяйства ныне инженерно-строительный. Подумав немного, он позвонил домой начальнику городского отдела ФСБ Гринёву Александру Беркетовичу. Трубку подняла его жена и сказала, что он ещё в полночь куда-то уехал. Ярославцев позвонил тому на работу – телефон молчал. Снова домой и, ещё раз извинившись, попросил его жену передать Гринёву, чтобы тот немедленно заехал или позвонил в горадминистрацию.
В коридоре раздались шаги, отчетливые в тишине пустого здания. В открытую дверь вошёл Жилин, за ним двое оперативников в штатском несли рацию. Ярославцев поздоровался со всеми, и пока оперативники устанавливали рядом с телефоном и подключали свой аппарат, он показал Жилину карту:
– Смотри сюда, Виктор Борисович, – и, ткнув пальцем в точку на карте, спросил, – не можешь сюда кого-нибудь послать?
Жилин посмотрел внимательно и, протянув ладонь к этой точке, ответил:
– Это же район ТЭЦ-1 и лаборатории горхоза. Там же Темнов. Сейчас.
– Оперативники уже подключили рацию, и Жилин взял микрофон:
– 32-й, 32-й, ответьте «мэру».
– Я 32-й, на связи.
– Я «мэр», где Темнов?
– Темнов в комнате охраны допрашивает свидетелей и подозреваемых.
– Передай ему, пусть немедленно позвонит 25—32-42. Как понял? Повтори.
– Я 32-й, срочно позвонить 25—32-42, иду выполнять.
Ярославцев сел наконец-то в кресло Школова и пригласил сесть Жилина с оперативниками.
– Да, Виктор Борисович, пошлите, пожалуйста, к охраннику за ключом от кабинета первого зама. Там радиотелефон, он пока Ваш.
– Саша, – распорядился Жилин, – одна нога здесь, другая там.
Один из оперативников сорвался из-за стола и быстро вышел из кабинета. «Уважают», – довольно отметил про себя Ярославцев и включил микрофон внешней связи зазвонившего телефона:
– Ярославцев слушает.
– Говорит Темнов, – раздалось в кабинете.
– Темнов, здесь исполняющий обязанности главы администрации города Ярославцев и полковник Жилин. Доложите обстановку.
– Какие-то экспериментаторы подключили машину времени что ли и напутали в проводах. В результате один погиб, другого увезли на скорой, а третий тут крутит хвостом. Да, здесь ФСБ, Гринёв и с ним двое, обнаружили склад с оружием, боеприпасами и кое-какой боевой техникой.
– Темнов, давай пулей всех подозреваемых в горадминистрацию, а Гринёву скажи, пусть мне срочно позвонит.
– Насчет подозреваемых, пусть подтвердит приказ полковник Жилин.
– Темнов, – Жилин наклонился к микрофону, – это я, Жилин, исполняй.
Дверь открылась, и вошёл подполковник Кузнецов, стройный, подтянутый, высокий, с правильными чертами лица – красавец мужчина. За ним вошёл оперативник Саша, принёс трубку переносного телефона и ключи от комнаты первого зама.
– Здравия желаю, – козырнул Кузнецов.
– Присаживайтесь, Виктор Викторович, – показал на стул Ярославцев.
– Передвижная радиостанция здесь, Андрей Андреич, – доложил подполковник, – антенну разворачивать?
– Не надо, подключитесь к нашей, – Ярославцев повернулся к Жилину, – Ваши ребята помогут?
– Конечно. Давайте, хлопцы, там, на охране, есть ещё один ввод.
– Знаем, – сказал Саша, – и оперативники ушли.
Позвонил Гринёв. Он сообщил, что огромный ангар доверху набит ящиками с патронами и снарядами к 27-мимиллиметровой пушке, а возле ангара стоит БМД-3 и две емкости с соляркой, всего тонн на 40. У входа в ангар, в яме, вырытой наклоном к северу, на глубине 3-х метров, лежит свинцовый цилиндр с метр в диаметре и 2,5 метра высотой и от него тянется кабель к подстанциям.
– Нужна срочная усиленная охрана этого склада.
– Понял, Александр Беркетович, охрана будет. Оставь там пока своих людей, а сам срочно сюда, в администрацию. Виктор Викторович, надо послать взвод солдат караулить этот склад.
– Надо значит надо, – сказал Кузнецов и, взяв трубку у Жилина, набрал телефон своего дежурного и отдал распоряжение.
К двум часам в здании администрации сидели на своих местах секретарши и обзванивали город, вызывая на работу немедленно весь административный аппарат, а две машины мотались по городу, этот аппарат собирая.
В кабинете «мэра», у Ярославцева собрались Жилин, Кузнецов, Гринёв, Альтен и военный комиссар полковник Зубов Георгий Валентинович. Допросив здесь же в кабинете задержанных группой Темнова, выяснили следующую картину произошедшего:
1. Неизвестный гражданин, двое задержанных знали его только как Сёма, изобрёл машину времени. Для этого он использовал ядерный взрыв, вся энергия которого в его конструкции превращалась в энергию временного поля. Часть этой энергии тратилась на изоляцию сферы, в которой находились люди, не изменяющие своего пребывания во времени, а другая часть материализовала в нынешнее из прошедшего времени Землю, Луну и Солнце на заданное время из прошлого.
При этом происходила рокировка защищённой сферы с такой же сферой земли из прошлого. Значит, в один час ночи 16-го октября 1940-го года – куда они собирались попасть – в голой степи возник бы ангар вместе с ними и со всем, что находилось в пределах этой небольшой, радиусом 100 метров, сферы, а на земле 1999 года в это же время вместо них появился бы кусок степи образца 1940 года.
В пространстве эта материализация прошлого в настоящее могла происходить двумя вариантами. Первый: земля 1940 года материализовалась там, где она была 59 лет назад, но этот вариант предусматривал постоянство пространства, в чем Сёма сильно сомневался, но на всякий случай в поле материализации включил Солнце, благо энергии было достаточно. Второй: Самое большое по массе вещество, попавшее в сферу поля, материализовалось вместе со всем, что в этом поле было в точке, симметричной оси пространственного движения этого тела, то есть Солнце с Землею попадало на противоположный конец галактики.
2. Пять человек, имевших доступ к огромным, не своим, деньгам, клюнули на это предложение Сёмы. Все они были нацистами из национал-коммунистической группы. Они поставили цель – вернуться на 59 лет назад в осень 1940 года и повернуть историю иначе. Для этого они собрали на арендованном у «горхоза» ангаре два комплекта видеотехники (один в резерве) и видеокассеты о катастрофическом для СССР начале войны 22-го июня 1941 года, а также всё это, обнаруженное Гринёвым, вооружение.
Тактика их действий была проста, топорна и тупа до безумия: захватить Берию, привести его в глухое место и там показать все эти видеоматериалы, ошеломить суперсовременной техникой, показать действительно реальные направления развития техники от генетики до кибернетики и ядерной физики. Потом отпустить Берию и через него выйти на Сталина, чтобы всей мощью Красной армии ударить по немцам утром 21 июня 1941-го года, захватить всю Европу, освобождая её от Гитлера, потом, используя ресурсы Европы, захватить всю Азию и Африку, освобождая их от колониализма и японского милитаризма. Последним этапом был захват поставленной на колени Америки. Таким образом завершить мировую революцию, добиться цели, обозначенной в Декларации об образовании СССР – Создать Всемирную Советскую Социалистическую Республику.
Потом, уже, создав мощный космический флот, вернуться на грешную Землю и завоевать её народы, обратив их в правоверную советскую социалистическую веру.
Специальное устройство внутри Сёминой бомбы распределяло энергию, точно дозируя её на срок – 59 лет и на сферу рокировки – радиус 100 метров. Остальная часть энергии создавала то самое временное пространственное поле в виде широкого конуса с округлой вершиной. В эту вершину попадали Земля с Луной, а основание конуса с большим запасом захватывало Солнце.
Включение прибора намечалось на час ночи 16 октября, когда Солнце стояло в зените на противоположной стороне Земли. Общий сбор был намечен на ноль часов сорок минут, но они с Сёмой приехали на место около двенадцати. Сёма хотел лично проверить ещё раз все соединения для включения электричества. Когда он спустился к свой «бомбе», проверяя клеммы подсоединения кабеля, ударил мощный электрический разряд, убив Сёму и взорвав клеммы.
3. Электрик лаборатории, за хорошую оплату подсоединивший вечером пятнадцатого прибор Сёмы, протащил кабель от рубильника на 220 вольт, который стоял на выходе из основной подстанции, к резервной, через неё, дальше по двору лаборатории и оказалось, что не хватило всего около метра до самого прибора. Искать еще кусок был негде, некогда, да и неохота. Всего-то заказчики просили подключить до утра. Шины высокой стороны резервной подстанции тянулись на четыре метра, и этот лодырь обрезал кабель и подсоединил его обрезанные концы к этим шинам («все равно не включены, а завтра утром отсоединю и сниму»). Потом он подсоединил прибор и уехал домой, чтобы вернуться к пол-первого ночи и, сверив часы с заказчиками, ровно в час подать напряжение, включив рубильник за 300 метров от эксперимента.