Первые шаги к власти
Технология доброго бога, что ни говори, самое изощренное и коварное, что только можно придумать. Внедрялась она и на Марсе, но все-таки уровень инчарсов был еще достаточно высок, чтобы им, учитывая знания, так откровенно промыть и прочистить мозги. Впрочем, ширты и другие организации делали все, чтобы его как можно больше понизить и сделать инчарсов все более управляемыми существами.
Я, хотел того или нет, вынужден был с юношества окунуться в круговорот событий, которые и были как раз следствием этого постепенного покорения одними кастами и кланами других. При этом лучшие представители инчарсов делали все для того, чтобы остановить прессинг, осуществляемый на них со стороны ширтов, корпораций и самых разных орденов, отстоять позиции и не дать возможности уничтожить или покорить тех, в ком способности ума, разума, сознания и интеллекта еще проявлялись с особой силой. Таких представителей нашей цивилизациями называли лаосами.
В юношестве я еще не знал, что являюсь лаосом, даже не предполагал, что могу им быть, поступая порой импульсивно и без знания того, кем являюсь. Приоткрыл же, точнее, начал приоткрывать мне истинную ситуацию незнакомец, вышедший на меня во сне, о чем я и намереваюсь рассказать. Причем этот незнакомец точно не принадлежал к инчарсам, как и вообще к марсианам. Он, как я сразу понял, принадлежал к лицвалам, проживавшим на Лаэсе (Фаэтоне). Он-то и предупредил меня об опасности, но все по порядку.
Во сне, несмотря на войну, развернувшуюся в уделе Удвил и вокруг него, я не видел картин войны. Надо мной было чистое и светлое небо, покрытое редкими тучками. Светило солнце. Я шел по улице большого города. Он был мне не знаком, но я во сне знал, что это один из крупнейших городов на Марсе. Об этом свидетельствовали сооружения, уходящие верхушками и шпилями высоко в небо. В воздухе бесшумно сновали летательные аппараты самых разных видов и размеров. Я же находился где-то в центре города на огромной площади, где среди развязок и многоуровневых переходов и дорог зеленел парк. Зелень, такая редкая на Марсе, здесь представала во всей своей красе передо мной. Признаться, я нигде раньше не видел такой яркий и насыщенный зеленый цвет листьев. Он завораживал и побуждал к тому, чтобы на него долго смотреть, ведь растительность на Марсе была слегка бурого цвета. Зелень на кустах и деревьях, как только она возникала, сразу рыжела, а тут такое буйство жизни, такая красота…
Внезапно, я сам не заметил, как передо мной из листьев появился мой верный помощник и гид Катиал. Шар подлетел ко мне, застыл на расстоянии двух арчей (три метра) и завибрировал, а потом возле него в воздухе появилась картина неизвестного мне места, расположенного на поляне среди зелени.
«Тебя ждут», – прозвучала мысль Катиала в моей голове.
«Кто?»
«Он не представился, но встреча важна».
«Куда идти?» – спросил я, не задумываясь об опасности.
«Следуй за мной», – прозвучало в голове.
Я, еще не подозревая, что будет дальше, последовал за Катиалом, который исчез среди зелени. Как я оказался на поляне среди густой зелени уже не помню. Здесь было пустынно и тихо. Деревья чуть ли не смыкались надо мной в единый свод, стоя в задумчивости, как будто что-то должно было произойти. Я оглянулся по сторонам. Никого. Катиал куда-то исчез и признаков того, что он есть где-то рядом, не подавал. Но, что меня больше всего удивило, так это то, что, когда я обратился к нему с вопросом: ты не ошибся, приведя меня сюда, шар ответил: «Нет, подожди минутку. Вскоре появится тот, кто проведет тебя…».
Кто появится и куда проведет, я так и не успел спросить. Внезапно передо мной в пяти шагах возникла фигура мужчины, закутанная в плащ. Я почему-то не удивился и не испугался. С интересом смотрел на незнакомца. Он был высокого роста и не спешил открывать лицо. Через прорезь в маске на меня внимательно смотрели глаза. Беседу первым начал я, хотя меня учили не вступать во сне в беседы с неизвестными личностями и сразу же просыпаться, если такая встреча произойдет.
– Разве ты не знаешь, что согласно кодексу поведения во сне, тебя здесь не должно быть? Если нас обнаружат, то могут наказать. Тебя это не пугает или ты ширт?
– А я разве не пугаю тебя?
– Ты? – я задумался, а потом произнес: – Нет, ты меня не пугаешь, но зачем ты меня сюда позвал и где мы? Да, и покажи свое истинное лицо.
Как только я это сказал, маска, закрывавшее лицо мужчины, спала. Мне открылся облик мужчины средних лет, принадлежавшего к инопланетной цивилизации. Его большие глаза, прямой нос, тонкие губы, высокий лоб, который венчал обруч, – все выдавало лицвала. Именно такими я видел фаэтонцев перед тем, как планета прекратила свое существование.
– Ты из лицвалов?
– Это особого значения не имеет, но ты не ошибся в предположениях.
– А зачем ты пришел?
– Предупредить тебя. Пришло время тебе начать путь к тому, кем ты был ранее. Иначе ты не выживешь, будешь влачить жалкое существование и рано уйдешь из жизни.
– А откуда ты знаешь, как у меня сложатся дела?
– У меня было время наблюдать за тобой.
– Ты, наверное, ширт, раз так говоришь, – сделал я, как мне казалось, обоснованный вывод.
– Я Монриг Рафут Ируакр. Я – твое прошлое воплощение. Я – это ты сам, но умудренный опытом, силой и знанием. Я пока еще могу помочь тебе, значит, и самому себе. Поэтому я здесь. А теперь выслушай меня. У нас очень мало времени, тем более что по твоему следу уже идут.
– Кто?
– Те, за кого ты принял меня.
– Мой отец…
– Я все знаю, – прервал меня Монриг. – Твой отец решает, что вам делать. Его решение будет правильным. Он не хочет попасть в Уйлиц, понимая, что лучше безболезненная смерть, чем жалкое существование без сил и возможностей что-то изменить в своей судьбе.
– Если все решает отец…
– Пришло время тебе определить свою судьбу. Ты сделаешь выбор сам и тогда, когда окажешься в дицихе. Тебе придется поднапрячься, чтобы направить целг, который будет у тебя, вот в это место.
После слов Монрига передо мной развернулась неизвестная мне местность. Чем дальше я всматривался в карту, тем больше понимал, что местность расположена не в Удвиле, а на границе зоны.
– Запомнил?
– Где это?
– Удел Орбак ты должен знать.
– Так оттуда же на Удвил наступают дачаэны!?
– Вот путь, по которому ты обязан прибыть на место к скале Водзиг.
В следующую секунду передо мной развернулась карта местности и объемное изображение места, где мне надлежало быть.
– И что там?
– Должен найти вот это место. Камень Сигр будет тебя ждать.
Передо мной возникло изображение камня. Он поворачивался в воздухе передо мной вместе с частью скалы, из которой выступал.
– И что дальше?
– Разберешься на месте, поговорив с ним. Твоя ладонь – пропуск внутрь. Тебе придется найти место на камне и приложить ее так, как увидишь и почувствуешь. И не медли, когда представится возможность. Для тебя – это единственный способ уцелеть. Ты рано повзрослеешь, но иного выхода нет. Я все сказал. Если все выполнишь правильно и вовремя, мы с тобой еще поговорим. А сейчас мне пора уходить. За тобой уже идут. Просыпайся. Сон ты не будешь помнить, но место, куда надо прибыть, не забудешь. Отцу и матери ничего не говори. Так будет лучше для всех. Тебя они не поймут. Знание проявится в тебе в нужный момент, только сделай волевое усилие и помни: что бы ни происходило, жизнь на этом не заканчивается для тебя…
После этих слов фигура Монрига исчезла, как будто ее и небывало, а я резко проснулся, пройдя во сне за несколько мгновений неизвестные мне пространства. Какое-то время я лежал, а потом, ощутив вибрацию на нарше, согнул руку, чтобы посмотреть на него. Напульсник вибрировал. На нем время от времени загорался красным светом вмонтированный датчик, что было следствием того, что во сне я нарушил неписаные правила поведения. А это означало одно: визит в наш дом ширтов или других агентов влияния. Пришлось звать отца и мать. Они, прервав беседу, подошли ко мне. Взглянув на меня, лежащего на ложе и на напульсник с мигающим датчиком, отец изрек:
– Беда не приходит одна. Здесь оставаться мы точно больше не можем. Иначе…
Фразу отец не договорил, но мне и так все было ясно.
– Спи пока, – сказала мать, отключая устройство. – Завтра рано вставать.
Я не возражал. Сам не пойму почему, но я хотел спать. Уснул, как только приложил голову к подушке, но уже без сновидений. Родители же после вынужденного визита ко мне окончательно решили бежать. Вначале, как я уже говорил, мы отправились в Гавлац, но отец, прежде чем туда прибыть, высадил меня и сестру в дачном домике, а сам с матерью отправился в город. С того момента я их больше не видел.
Как оказалось позже, правитель Гавлаца был предателем. Как только отец и мать прибыли к одному из друзей отца, их сразу же схватили. Мухату нужны были оцаланы, особенно после уничтожения Нэирума. Поэтому за всеми оцаланами в городе и в его пригородах было установлено наблюдение. Сигнал о прибытии гостей агенты, работающие на Мухата, получили немедленно. Шансов у моих родителей тогда не было. Мухат же, зная, кто такой Матиотан, обрадовался. В его руки попал один из лучших интеллектуалов. Мухат решил передать отца Урэне, а это значило работу на врагов под строжайшим контролем. Родители на это, как узнали, что им предстоит, не пошли. Оба ушли из жизни добровольно, имея на этот случай встроенные в ротовой полости капсулы с мгновенно действующим ядом.
Я же, оставшись в домике со старшей сестрой, решил действовать так, как во сне мне сказал незнакомец. Сон почему-то именно тогда ярко и во всех деталях вспомнился мне. Также я вспомнил, что Монриг ничего не говорил мне о том, чтобы я не делился информацией с сестрой. Дальция, услышав мой рассказ, слегка удивилась, но быстро справилась с собой. Поразмыслив, она предложила:
– Дождемся родителей, потом решим, что делать.
Сам не зная почему, я сказал:
– Они уже не вернутся сюда, – чем еще больше удивил сестру.
Щемящее чувство возникло у меня тогда. Я не знал, что точно произошло с родителями, но был убежден, что на месте оставаться долго нельзя, о чем и сказал сестре. Она, подумав, согласилась со мной.
– Куда же мы денемся?
– Полетим к Водзигу, – уверенно сообщил я место, куда нам надо срочно отправляться.
– Ты так доверяешь этому незнакомцу?
– А у меня больше, кроме него и тебя, некому доверять. Здесь нас, если мы останемся, точно схватят. Я в лагерь не хочу, в сиций (интернат) тоже. Попробуем скрыться, хоть это и опасно.
– Оттуда же наступают дачаэны! – слабо сопротивлялась сестра.
– У тебя есть лучшие предложения?
Сестра молчала. В один момент мы стали беглецами, у которых не было приюта. Возвращаться в столицу не было смысла. Это мы оба тогда понимали.
– Ладно, – подумав, согласилась со мной сестра. – Попробуем отправиться туда, куда тебя направили. Может быть, какое-то время переждем там. Если нет, – сестра задумалась.
– …Тогда придумаем что-то другое, – продолжил я невысказанную ею мысль.
– А на чем добираться будем?
– Так в дицихе есть мастерская, а в ней карч. Придется нам поработать. Карч, хоть и старой модели, но летит еще быстро. Мне поможешь?
– Веди, илий (мастер на все руки), – усмехнулась сестра.
Дальция была на девять лет меня старше, готовилась вскоре закончить обязательное обучение и выйти замуж, но этому не суждено было сбыться. Что было положительно в сложившейся ситуации, так это то, что Дальция на уровне разбиралась в моделях самых разных летательных аппаратов, следовательно, могла оказать мне квалифицированную помощь. Вдвоем мы быстро управились. Карч через три часа нашей работы был вполне готов к тому, чтобы следовать в заданном направлении. Мы быстро собрались, погрузив все необходимое, после чего я, не доверяя сестре, повел машину в режиме невидимости на средней скорости как можно ниже над поверхностью так, чтобы ее нельзя было заметить. Если бы мы поднялись выше в воздух, то нас сразу бы засекли. Защита карча была на низком уровне, но лучше что-то, чем ничего.
Так, земляне, в восемнадцать лет я уже сам определил свою судьбу, без колебаний приняв к действию совет Монрига. Это и спасло мне жизнь, позволив стать в конечном итоге правителем одной из ведущих зон, а также председателем планетарного Совета Марса. Однако до этого времени должны были пройти столетия. Я же только начинаю рассказ о днях своей юности, прошедшей по большей степени в войнах и противостояниях. Начало – всегда трудное дело, но вместе с тем и успешный старт, если подготовиться…
Глава 2
В забытом бункере
Когда в юности ты прикасаешься даже частично к знаниям и знакомишься с предыдущим воплощением духа, который ты представляешь в нынешнем воплощении, тебя охватывает легкий трепет и незнакомое доселе чувство радости. Как будто что-то просыпается в тебе давно забытое и отложенное до лучших времен.
Ты, глядя на свое прошлое воплощение, думаешь, что он твой учитель. Отчасти это так, но все же тот, которого ты видишь, даже обладая знаниями, опытом и навыками, не смог сделать то, что намеревался.
Теперь он, связавшись с тобой, побуждает тебя продолжить его дело, предупреждает об опасностях, называет вещи своими именами, намекая, что положение дел еще хуже, чем он говорит.
Ты же с некоторой опаской слушаешь его, воспринимая происходящее, как некий сон, но это не сон, а реальный мир, с которым ты едва-едва начал соприкасаться.
Кто рано взрослеет, тот, если не сломается, может достичь многого, в том числе и сотворить себя сильной личностью. Не я первым так поступаю. Также не я последний в этой череде…
Элоджил. Из дневникаПилотирование летательных аппаратов, потомки, было моей страстью с возраста четырнадцати лет, хотя и раньше я тренировался на самых разных тренажерах, имитирующих полет, чтобы разобраться с управлением летательных аппаратов и почувствовать себя в роли пилота. Отец не мешал мне, но и не подталкивал к этому. Вообще папа выдерживал в отношении меня и моего воспитания правильную линию. Он мог только лишь слегка подтолкнуть или направить меня словом, жестом, даже едва заметной усмешкой и озорным блеском глаз, но не больше. Я не слышал от него приказов или распоряжений по типу: пойди и займись тем-то или «как ты мне уже надоел». Даже будучи занятым, отец всегда уделял мне внимание, пусть и немного, но этого вполне хватало для ребенка и юноши, который увлеченно занимался своим делом. Также отец не запрещал мне даже опасные забавы, считая, что в любом случае мне необходимо убедиться на собственном опыте, с чем я имею дело.
К шестнадцати годам я вполне сносно пилотировал любой малогабаритный летательный аппарат, а к семнадцати годам уже, рискуя разбиться, выжимал из того, что было под рукой, максимально возможное. Причем хитрец-отец, когда я готовился к тому, чтобы поступить в муций, ставил мне условия по типу: выучишь от сих до сих, после этого можешь отправиться в Нэирум, чтобы потренироваться пилотировать карчи или целги. В Нэируме у отца были знакомые, которые позволяли мне тренироваться на всем или почти на всем, что, так или иначе, было на площадках и в ангарах. А было в Нэируме сосредоточено немало самых разных средств, в том числе и летательных аппаратов.
Между нами говоря, Нэирум кроме всего прочего был еще и одновременно этаким центром, куда с окрестных городов и поселений свозили поломавшуюся технику, если ее не могли починить в местных условиях. Поэтому для меня было раздолье на здешних площадках, где присутствовали все образцы и виды ходящих, летающих и ползающих машин и приспособлений, аппаратов и роботов.
Гинзаг – лучший друг и товарищ отца, когда я приезжал в Нэирум, только лишь вздыхал и хмурил брови, но неизменно говорил:
– Дуцир (помощник Гинзага) предоставит тебе все, что захочешь, но если, как в прошлый раз, поломаешь… – Гинзаг странно вертел головой, приоткрывал рот, намереваясь мне что-то сказать, складывал руки на груди, а потом произносил: – Будешь отрабатывать. Сам будешь помощником ватлла (мастера по починке техники). Не отпущу тебя в столицу, а отцу скажу, чтобы принял меры.
Я отвечал в том духе, что не подведу его, но частенько нарушал обещания. А когда Гинзаг, гудя, меня распекал, опускал голову и молча выслушивал его замечания, давая выговориться.
Зато помощники Дуцира меня любили. Я, когда приезжал из Мэарэи, вносил в жизнь коллектива разнообразие. Мне прощали выходки и не слишком-то за них выговаривали, делали это, скорее, для виду. Впрочем, как-то раз, когда я сильно разбил, забавляясь, оркат, отцу пришлось платить за его восстановление. Как говорили ватллы, когда я после этого случая к ним снова прибыл: «Ты, главное, сам не расшибись, а остальное мы поправим». За такие слова и доброе, терпеливое отношение ко мне я и любил ватллов. Эти гениальные, как мне казалось, сборщики и механики могли сделать все в буквальном смысле, имея под рукой необходимые материалы.
Я, когда Нэирум был уничтожен, ни о ком так не жалел, как о них, и определил сам для себя тогда главное: что бы ни произошло, я доберусь до тех, кто отдал приказ уничтожить Нэирум с его обитателями. Доберусь и накажу. Как я это сделаю, я еще тогда не знал, зато знал, что так точно будет.
Урэна, правитель вэцлаха Лоуй, – вот, кто был по моему видению главным виновником уничтожения Нэирума. Он и должен был, как я считал, ответить за все. Мысль об этом только-только начала созревать в моем сознании. И это была не месть, а нидза – необходимое действие, которое следовало совершить непременно. Ведь тот, кто позволяет себе не отвечать ударом на удар врага, либо существо забитое, смирившееся с мыслью о рабстве и не имеющее сил что-либо сделать, либо – выжидающее момента для того, чтобы со знанием и умением нанести ответный удар по противнику. Себя, естественно, я причислял ко второму типу инчарсов.
Как-то так сам незаметно для себя я сформулировал один из основных законов, в соответствии с которым жило наше общество. Закон гласил: на действия противника всегда и при любых условиях должен быть адекватный ответ. Я не был удаглом (сломленным инчарсом), которому все равно, что с ним будет, но не был и вержаком – существом, живущим местью. Однако я знал точно: агрессор должен получить по заслугам рано или поздно. Если в данный момент я ничего не мог сделать для этого, то в мою обязанность входила необходимая подготовка для того, чтобы я был готов осуществить должное действие. По-иному и быть не могло. А иначе, зачем жить? Влачить жалкое существование покоренного и подотчетного существа? Делать вид, что ничего не происходит и день ото дня жевать, как жвачку, привычную пищу и тихо проклинать противников, которые только лишь посмеиваются от твоей несостоятельности?
У меня был не тот характер, чтобы проходить мимо того, что требует моего должного участия и проявления необходимых качеств. Я жаждал справедливости, хотел, чтобы все было честно. Этим, как я понял с годами, надо переболеть, чтобы обрести некий иммунитет. На поздних стадиях болезнь, под названием – борьба за справедливость – чаще всего заканчивается летательным исходом и ты, отстаивая идеалы, сам становишься жертвой собственных ложных представлений, играя своей смертью на руку врагам.
К мудрости в конечном итоге приходит тот, кто обретает внутри себя несколько иное видение происходящего, понимая, что стоит за тем или иным действием и не участвует в играх сил, которые разыгрывают на Марсе спектакль под названием – борьба за равенство и справедливость. Я вовремя понял, что в принципе их быть не может лишь потому, что у каждого своя правда и справедливость.
Если говорить вашим языком, земляне, то волку, если он не съест барашка, будет плохо. О барашке я и не упоминаю. Он точно не обрадуется. Учитывая то, что в физические тела воплощаются как представители духовной субстанции, так и представители темных энергий, паразитирующие на воплощениях духа, питающиеся их энергиями, то все вопли о равенстве справедливости и мире – пустой звук невежд и профанов. Волк никогда не откажется от пищи, а барашек, если не научится себя защищать, рано или поздно станет пищей для волков. Иного не дано в нашей реальности, где все устроено так, чтобы энергии одних питали других. Но хуже всего, земляне, что это борьба и война идет внутри каждого из нас.
Темное в нас питается нашим же светлым и благородным, а личности, являющиеся воплощения тьмы и тени, если они – наши друзья, точно также питаются нашими энергиями, если наша личность есть воплощение духа. Я поясняю для потомков это простое правило, чтобы сразу было понятно кто есть кто и по каким законам в реальности живет мир. Эти законы, по которым живут мироздание и весь космос, устанавливались не один десяток триллионов лет назад. Мы, можно сказать, находимся в конце пути, к которому пришли материя физического плана и сознание, а также такое явление, как жизнь, которое еще кое-где, на некоторых планетах, являет себя космосу.
Инволюция правит бал на всем протяжении миров и пространств, которые только мы можем охватить сознанием. Лучших миров нет и быть не может в сложившихся условиях. Ни в Вечности, ни в Бессмертии нет на самом деле иного существования чем то, при котором тебя медленно убивают, ведь твои энергии – всего лишь питание для сил, которые ничего другого делать не могут и не умеют. Они не занимаются созиданием, тем более творением, поскольку не могут этого делать. Эти силы всего лишь медленно или быстро уничтожают Творение и переводят его во все более низкое качество. При этом Творение становится таким, что оно все меньше может противостоять напору паразитов и их стремлению отхватить самый жирный кусок.
Правда, и среди сил инволюции есть разные представители. Одни, назовем их вичрами, ратуют за то, чтобы постепенно уничтожить Творение, с чувством и последовательно пережевывая его, другие, назовем их угдами, выступают этакими беспредельщиками. Им законы не писаны. Они съедают и уничтожают столько, сколько в состоянии сожрать, постоянно совершенствуясь в этом действии. Поэтому их же собратья вичры с негодованием относятся к угдам, даже воюют против них, стараясь поставить на место. Еще бы, ведь они понимают: если угды съедят все Творение, то им нечем будет питаться. Возникает резонный вопрос: а что будет тогда? Отвечу, в таком случае инволюция и ее представители начнут пожирать сами себя. В любом случае это будет означать крах материи физического плана. Она начнет рассыпаться и крошиться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги