Прятки

В сезон дождей воду можно было не экономить, хоть целый день кран не выключай. Огромные резервуары были полны до краев. Эмма долго стояла в душе, наслаждаясь каждой каплей, а затем, обернувшись пушистым полотенцем, подошла к окну. Дома, дома, снова дома, магазины, бары, рынки. Людской муравейник. Между наставленных друг на дружку зданий, пестрели клочья мха… Только он и рос в подземном городе… Нижний, – как его все называли. И, вроде, никогда тут темно не было, всегда свет от фонарей и рекламных щитов освещал улицы довольно ярко, но растения с наземного города никак не хотели приживаться: чахли и хирели.

Взяв фен, Эмма подошла к большому, в пол, зеркалу. Орудуя расческой, разглядывала свое отражение: еще достаточно молода- каких-то двадцать шесть лет, черные, как смоль, прямые волосы до лопаток, спортивная фигура, большие, миндалевидные синие глаза, острые скулы, нос с легкой горбинкой. Ее считали очень симпатичной года два назад и, если бы она захотела, то могла бы охмурить любого богача с Верхнего и переехать к нему. Вот только шрам над бровью и биомеханическая правая рука (память о схватке с медведем), автоматически сделали ее неприглядной невестой для жителей сверху. Там ценили все натуральное, эстетически красивое и идеальное. Да, пока она была в охране президента, была и квартирка в Верхнем и более-менее приличное положение, и поклонники. А теперь она просто Охотник… Да еще и покалеченная. После того скандала в Совете, ее могли, конечно, перевести в кухарки или отдать в дом терпимости. Но, пока работаешь наверху, все равно какие-никакие связи налаживаешь. Пару звонков нужным и преданным людям, и ей выбили должность Охотника. Да, опасно (привет, хищники и природные аномалии!), зато, не надо стоять у баров и торговать своим телом…или быть подрывником (их всегда не хватало, мерли, как мухи).

Вздохнув, открыла шкаф и достала черный, в облипку, комбинезон. Одевшись, еще раз придирчиво оглядела свое отражение. Если одеть перчатки, то искусственная рука вообще не видна. Глянула на часы: четыре утра, еще есть время доехать до Стены в Верхнем. Зачесав волосы в хвост, взяла большой рюкзак: гидрокостюм защитного цвета, палатка, веревка, запас продуктов, зажигалка, фонарик, компас, дождевик, небольшая аптечка, кружка. Все самое необходимое. Оружие выдадут на КПП, в город его проносить запрещалось. Вчера вечером поступила разнарядка на удвоенный план по добыче зверья, а это значит, что ночевать она сегодня будет в лесу, за Стеной. Взяв ключи от моллера, вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Пройдя по длинному коридору с рядами дверей таких же комнатух, как у нее, остановилась напротив одной и постучала. Дверь тут же открылась и к Эмме вышел мужчина лет шестидесяти.

– Привет Тит! Сегодня с ночевкой, знаешь? – Эмма махнула рукой в приветственном жесте

– Да конечно знаю. С ума они там посходили в своем Совете! В сезон дождей двойную норму!! Чтоб они там все обожрались и лопнули! – мужчина, закинул на плечи рюкзак, -Ладно, прости, сорвался… Привет лиса!

Эмма хмыкнула. Когда она стала Охотником, к ней намертво прилипла эта кличка. Сидя как-то в баре, Тит ей объяснил, что ее повадки очень напоминают этого лесного зверюшку.

– Ты лиса, как пить дать, – разглагольствовал Тит, опрокидывая в себя очередной стаканчик, – Лисица, она ж охотник! Помимо своей наблюдательности и сообразительности, у нее прекрасная зрительная память, хорошее обоняние и великолепный слух. Ее смекалка на охоте или при бегстве от преследователей вызывает прямо-таки восхищение. Та такая же…И умеешь ждать… За твоей невинной внешностью скрывается хищник…Уж поверь мне!

Эмма верила, ведь Тит был самым опытным охотником и был на хорошем счету как среди своих, так и у Совета. Это он обучил ее основам ориентирования в лесу, показал, как ставить силки и капканы, как разжигать сырую древесину для костра и выслеживать зверье.

Эмма училась быстро и с удовольствием. Ей нравилось долго бродить по лесу, прислушиваясь к малейшим шорохам, или, вскарабкавшись на дерево, вышагивать по толстым сучьям, прыгая, словно белка, с ветки на ветку. А ночью, если выпадала охота с ночевкой, она любила смотреть на звезды. Мириады звезд где-то там, высоко-высоко. Тит каждый раз бубнил, мол не туда ты смотришь, девочка, под ноги смотри, тут твоя жизнь, а не там!

Но Эмма не слушала…

От размышлений ее оторвал голос Охотника:

– Давай заедем, кофе купим, все равно времени еще полно.

Кофе…эту бурду они называли кофе только из вежливости. Настоящий кофе подавали только в Верхнем, в Сенате. Ей только однажды, когда она еще была в охране Президента, довелось попробовать этот необыкновенный напиток. Терпкий, горьковатый и в то же время мягкий насыщенный вкус с необыкновенным ароматом, вызвали тогда в ней бурю эмоций.

Выйдя из здания, осмотрелись. Нижний никогда не спал. Работали кафешки и дома терпимости, из открытых дверей была слышна громкая музыка и шумные разговоры. Кто-то шел на работу, кто-то со смены, у кого-то выходной. Публика была разношерстная, со своими привычками и вкусами. С больших табло, помимо рекламы, шло круглосуточное вещание Совета, рассказывающее, как им в Нижнем всем повезло, что они живы и что Верхний надежно защищает их от всех напастей. Тут и там мелькали барыги, предлагая наркоту, девочек и подпольные операции по модификации внешности. Ничего нового. К Титу подошла какая-то девица, раскрашенная во все цвета радуги:

– Эй, дружок, может пойдем ко мне, оттянемся? У меня есть «свит», покайфуем!

Тит, заграбастав ее в объятия и смачно поцеловав, произнес со смехом:

– Я на охоту, милая! Если только позже!

Обиженно надув губы, девица направилась к стоящей недалеко компании таких же раскрашенных жриц любви, демонстративно виляя бедрами.

Улыбаясь, Эмма закрепила рюкзак на сиденье и, сев на моллер, нажала кнопку зажигания. Двигатель взревел, выбрасывая клубы пара, и она аккуратно, минуя прохожих, поехала вслед за Титом, сквозь бесчисленное количество гетто.

Охотников и инженеров было меньше всех и район у них был поспокойней, а вот там, где жили разнорабочие, взрыватели, строители и прочие, творилось черти что. Чаще всего там патрулировали полицейские с шокерами и дубинками. Особо они не вмешивались, так как у Совета была политика: «меньше народу – больше кислороду». Но иногда и им приходилось поработать, разгоняя особо большие толпы недовольных жизнью в Нижнем. А недовольных было много… Жуткие условия труда, опасности на производстве, крохотные комнатушки, нехватка нормальной еды и не всегда чистый воздух. Хоть турбины и работали на полную мощность, поставляя воздух в Нижний, но все равно, свежим его назвать можно было только с большой натяжкой. В подземном городе жило слишком много людей. Слишком много.

Проехав пару кварталов, остановились у одной забегаловки, купили кофе на вынос.

– Как твой братец поживает? – Тит отхлебнул горячий напиток

– А что с ним станется, засиживается допоздна со своими схемами… Я его редко вижу, – Эмма пожала плечами.

Вайк был младше ее на шесть лет, работал инженером, разрабатывая новые устройства и роботов. Это он сконструировал для нее механическую руку, пронося в тайне нужные детали с лаборатории. Он очень рисковал ради нее. Если б его поймали, то отправили бы в шахты, а это равносильно смертному приговору. Пару раз в месяц, он снимал с нее протез и что-то там вечно ковырялся, совершенствуя и заменяя детали. Последним его обновлением было то, что указательный палец протеза выдвигался, обнажая заостренные края и образуя что-то вроде острой пики. Да много чего могла эта рука. Эмма умалчивала о таких апгрейдах, не рассказывая даже близким людям. Достаточно того, что об этом знала она и брат. Она привыкла осторожничать и не трепать лишнего.

– Женится еще не надумал? – Тит хмыкнул, обнажая в улыбке ряд неровных зубов.

– Ему пока не дали квоту, – Эмма допила напиток и выбросила стаканчик в урну

– Ушлепки в этом Совете сидят… Сами делают что хотят, а нас запретами обложили, продыху нет, – начал кипятиться охотник.

Ему было отчего злиться, он свою квоту на создание семьи так и не получил. Жил один, проводя все свое свободное время в барах да лапая легкодоступных девиц.

– Не психуй. Ты мужчина в полном расцвете сил, – Эмма попыталась поддержать друга.

– Да пошли они! Все равно рано или поздно людям в Нижнем надоест терпеть… И вот тогда Верхним не поздоровится… Я их всех ненавижу! Всех, кто наверху живет и видит солнце! – Тит яростно скомкал стаканчик и бросил его в урну, – Ладно, поехали. До лифта уже недалеко.

Усаживаясь на моллер, Эмма заметила пролетевшую над ней сову-разведчика. У службы безопасности при Президенте была такая забава: в электронных птиц были встроены видеокамеры и через них они наблюдали за ситуацией в городах. Птицы были небольшими и легко проникали во все уголки, записывая через свои большие глаза все происходящее.

Когда они приехали, возле лифта уже толпилось несколько человек. Лифт представлял собой огромную площадку, на которой поднимались люди и техника в Верхний город. Предъявив пропуска Эмма и Тит проехали мимо охранников и заняли свои места. С Нижнего могли подняться только те, кто был полезен Совету или работал на них. Пару раз в год на лифте поднимали детей, показывали им Верхний город и кормили обещаниями, что если те вырастут и будут хорошо работать, то обязательно переедут сюда жить. Заработали сигнальные лампы и лифт медленно начал движение вверх. Тит молчал, насупившись и думая о чем-то своем. Недалеко от них, стайка молодых инженеров о чем-то оживленно спорила, доказывая друг другу о необходимости того или иного устройства.

– Идиоты, – прервал молчание Тит, – Так радуются, что работают на Верхний и имеют возможность ухватить кусок со стола, получить лишнюю квоту, маленькую привилегию»

– Но мы тоже работаем на Совет, – слегка удивилась Эмма.

– Мы работаем на два города… И элиту кормим и хоть что-то несем в Нижний, чтоб люди питались не только химией. А эти придумывают всякую всячину только для Совета, выслуживаются, чтобы перебраться навер. Заветная мечта… тьфу! – возразил Тит, – Будь моя воля, я б всю добычу относил в Нижний. Там же нужнее! Там тяжелые условия труда, нужно хорошо питаться!

– Тише, – Эмма предостерегающе поднесла палец к губам, – Кругом полиция и совы… А вообще, ты не совсем прав. В Нижнем не все люди выслуживаются ради смены жительства. Полно тех, кто всеми силами помогает именно жителям Нижнего.

– Да знаю я, – Тит как-то сразу сник, – Старею. Ворчать начинаю… А может чувствую, что скоро меня на покой отправят. Как перестану этим халявщикам добычу носить, сразу спишут. А я без леса не выживу в нашем подземелье… Не смогу, понимаешь?

– Понимаю, – Эмма помолчала, потому что ответить было нечего, Тит говорил хоть и горькую, но правду.

Лифт дернулся и застыл, оповестив мигалками о том, что приехали. Ворота открылись, выпуская томящихся на площадке. Еще раз показав пропуска, Охотники медленно поехали по ровным дорожкам в сторону южной Стены. Вообще, конечно, Стена окружала город со всех сторон, образуя неровный круг, а сверху был огромный купол, защищавший жителей от ураганных ветров, ливней и жутких снежных зим. И выходов из города было четыре: на севере, юге, востоке и западе. Но именно в южной части Стены был самый удобный выход из города в лес, да и охрана там была более человечная, что ли. Забирая убитые тушки животных и складывая их в контейнеры для Совета, позволяли охотникам взять немного добычи и себе. В основном, конечно, мелочевку, но бывало, охотники привозили в Нижний и небольших косуль. Тит и Эмма давно уже пользовались только этим выходом, изредка восточным.

Верхний город разительно отличался от Нижнего. Несмотря на проливной дождь, под куполом было сухо и светло. Пахло уже не канализацией и потом, а парфюмом и цветами. Кругом были разбиты парки с фонтанчиками и скамейками, из-за цветущих кустов выглядывали аккуратные дома, а по дорожкам неспешно прогуливались жители. Встречались, конечно и многоэтажки, в них, в основном, жили охранники и полицейские. И все же им жить наверху было несравнимо приятнее во всех отношениях. Воздух тут тоже отличался, был свежее и насыщеннее. Как, впрочем, и все, что было в Верхнем: продукты лучше, одежда, жизнь. Эмма еще помнила, как сама бродила по этим ровным тропинкам, заходила в магазины с высокими потолками, бывала на светских вечеринках, хоть и в качестве личной охраны Президента. Она помнила столы, которые ломились от разнообразных закусок и вин, рассматривала беззаботных мужчин и женщин, одетых в изысканные и дорогие наряды, беспечно болтающих о всякой ерунде. А вечером она приходила в свою уютную просторную квартиру, сидела на балконе с бокалом вина и, вдыхая его аромат, слушала пение птиц. Она и сейчас могла слушать птиц… сидя в засаде, часами ожидая зазевавшегося оленя или лесного голубя…

Мысли о лесе заставили ее сосредоточится. Он был опасным, темным и неприветливым. Огромные деревья уходили своими верхушками в небо, образуя нестройные ряды, закрывая иногда своей листвой солнце. С таких деревьев запросто могла прыгнуть на охотника пума или атаковать хищная птица. Внизу полно было кустов с острыми шипами, ядовитые ягоды манили своими сочными плодами. Стаи волков прочесывали территорию в поисках добычи. И медведи. Да, там были медведи. Эмма неосознанно коснулась шрама. И все же, несмотря на опасности, лес стал ее вторым домом. Она уже знала, какие грибы и ягоды можно есть, какой листик приложить к уколу от ядовитого шипа, чтобы не болело, а главное, она научилась выслеживать зверя. Еще ни разу не было, чтобы она вернулась с охоты с пустыми руками. Возможно поэтому ее Совет больше не беспокоил своими претензиями. Конечно, сказать тогда самому Президенту, что они все зажрались и не хотят слышать о проблемах простых людей. Это был еще тот скандальчик! Ее сразу устранили от работы и посадили под домашний арест. Хорошо, что вмешался ее непосредственный начальник. На свой страх и риск выбил ей место Охотника… Именно тогда, в свою первую зимнюю охоту, она нарвалась на медведя шатуна… Тряхнув головой, отгоняя воспоминания, Эмма припарковалась рядом с КПП южных ворот.

– Тит! Эмма! Приветствую! – к ним навстречу вышел Томас, охранник, -Погодка-то какая, а?! Вы с ночевкой?

– Привет Томас,– Тит пожал протянутую руку, – Да, сказали двойную норму притащить. Может праздновать что будут. Ты не знаешь?

– Не, нам не особо что-то говорят, ты ж знаешь. Эмма, как ты? – Томас был в хорошем настроении, поэтому балагурил, довольно поглаживая небольшой животик.

– Все хорошо, спасибо, – девушка отвязала рюкзак от сидения, – Как сынишка?

– До сих пор играет с кроличьей лапкой, которую ты ему подарила, – Томас рассмеялся, – Я, кстати, взял дополнительную смену, напарник заболел, так что буду вас встречать на обратном пути. Ну, возьмете себе в город мяса.

– Спасибо дружище, – Тит благодарно кивнул, – Ну что, выдавай оружие да мы пойдем.

Охранник прошел в свою будку что-то насвистывая, после чего вынес охотникам арбалеты с оптическим прицелом, несколько блоков стрел и охотничьи ножи. Пока он ходил за оружием, Эмма переоделась в гидрокостюм защитного цвета. Когда они получили оружие, Эмма перекинула арбалет через спину, закрепив его ремнем через грудь, а в специальный карман на бедре спрятала нож.

– Готова? – Тит вопросительно посмотрел на охотницу и получив утвердительный ответ, крикнул, – Отворяйте ворота!

Заскрипели механизмы и в Стене образовался небольшой проем, достаточно широкий, чтобы прошло несколько человек. Взяв рюкзаки в руки, охотники вышли за Стену.

Как только охотники миновали ворота, на них сверху обрушился ливень. Тяжелые капли с шумом отскакивали от гидрокостюмов и арбалетов. Ветер был не сильный, но ощутимый, заставляя капли дождя метаться в разные стороны, хлестая по лицу. Метров через триста начинался лес и там, к счастью, было намного суше из-за раскидистых густых крон. Шли медленно ступая по влажному мху, прислушиваясь к звукам леса. Обойдя ближайшие силки, сразу собрали несколько зайцев, один, правда, был найден хищником раньше охотников и наполовину обглодан. Тит, осмотрев следы, хмыкнул: «Лиса, плутовка, сожрала». Спрятав трупики зайцев в специальный контейнер, пошли дальше, отдаляясь от Стены все дальше. К вечеру добычи прибавилось: три лесных голубя, глухарь, еще пару зайцев. Эмма обнаружила тропу кабанов и теперь они двигались еще более осторожнее.

Напарник оглядывал стволы деревьев.

– Ишь ты, кабанья чесалка какая, аж кору соскоблили. Из засидки будем стрелять, думаю, они тут ночью пойдут, – Тит по-хозяйски оглядывал местность, – Вон, два дерева, ветки толстые, выдержат.

Эмма задрала голову

– То дерево старое. Сук пересохший, может обломиться. Давай ты вот сюда полезешь, а я вон на то, там сучья тоньше, но я легкая.

– Годится, – Тит кивнул и поковылял к дереву, на ходу доставая перчатки.

Эмма прошла чуть вперед и полезла на верх, помогая механической рукой, из пальцев которой предварительно выпустила крюки (спасибо братику). Закрепив рюкзак у ствола, сделала пару шагов по ветке, осторожно ступая по скользкой коре. Убедившись, что сук достаточно крепкий, помахала Титу, показывая, что все в порядке. Теперь оставалось только ждать. Сидя на ветке, Эмма вновь увидела сову-разведчика. Механическая птица села неподалеку и уставилась на девушку круглыми глазами-камерами. Металлические перья слабо поблескивали от влаги.

– Сплошной контроль, – Эмма показала птице средний палец и сова тотчас снялась с места, улетев ввысь, громко хлопая крыльями.

В гидрокостюме было тепло и Эмма не заметила, как задремала. Память перенесла ее в ту зиму…ее первая охота. Их было трое: она, Тит и Макс. Все шло неплохо, пока Эмма не отстала от охотников, чтобы прочистить стекла защитных очков, которые были запорошены снегом. Буря в тот день была сильная, ветки деревьев, больно хлестали охотников, а снег то и дело залеплял защитные стекла, делая видимость нулевой. Именно тогда, из-за сугроба, на нее выскочил медведь-шатун. Заревев, он поднялся на задние лапы и пошел на Эмму. Огромный, с прилипшими на шерсти комьями снега…

Дальше воспоминания были урывками, словно в замедленной съемке… Она слышит свой крик, видит руки, поднимающие арбалет… Желтые клыки и горячее дыхание животного у лица… Огромная лапа с острыми когтями… Ее лицо покрывается горячей липкой кровью, застилая глаза. Белый снег, орошается алыми каплями, которые тут же заметаются снежными хлопьями…Крики охотников… Она слышит, словно эхо «Эмма! Эмма!» … Затем полный боли и предсмертной ярости рев медведя… А потом ее куда-то несут, и она уже больше ничего не чувствует, только свое сердце, которое гулко отдает в уши тревожным стуком…

Тит и Макс спасли ее. И даже ее оторванную руку забрали с собой, в надежде, что врачи помогут пришить обратно. Не помогли. Возможно, в Верхнем, где уровень медицины был на порядок выше, ее руку и восстановили бы. Да что уж теперь об этом говорить. Когда ее, окровавленную, ослабевшую, доставили в Нижний, она была уже почти мертва. Но ее выходили. Врач сказал, что она везунчик и обычно с такими ранами и потерей крови с того цвета не возвращаются. Она вернулась… Лисы так просто не умирают…

Эмма во сне вздрогнула и тотчас проснулась. Повернув голову, посмотрела на соседнее дерево. Тит помахал ей, а потом показал на тропинку пальцем и на свое ухо. Значит он услышал кабанов. Осторожно, стараясь не производить шума, Эмма приготовила арбалет. У кабанов острых слух и если они что-то услышат, то непременно свернут в другую сторону. Вскоре она увидела, как на тропинке показалась стая кабанов. Они не спеша, принюхиваясь, следовали вперед. Эмма в оптический прицел разглядывала животное. Вот она, эта точка: между ухом и глазом. Нажав на курок, увидела, как через секунду кабан упал и начал биться, беспорядочно двигая ногами. Краем глаза заметила, как еще один кабан сначала сел, а затем упал, силясь подняться на передние ноги. Значит Тит попал в позвоночник. Остальная стая, между тем, бросилась прочь, оставив двух животных на тропинке. Прицелившись, Эмма выстрелила еще раз, добивая кабана. Раздался треск веток – это Тит слез с дерева и осторожно подкрадывался к лежащим зверям, держа арбалет наготове. Эмма страховала его сверху. Осмотрев зверей, Тит махнул рукой – все в порядке. Эмма тотчас слезла с дерева и подошла к охотнику.

– Здоровые! – Тит довольно похлопал по лежащему кабану, – Надо выпотрошить да кровь слить. Ты давай-ка, веток собери да сделай переноску, потащим волоком.

Кивнув, девушка пошла выбирать крепкие и гладкие ветки. Прислушиваясь и поглядывая по сторонам, чтобы самой не стать добычей какого-нибудь хищника, она собрала и связала веревками несколько веток, сделав что-то наподобие носилок. Тит между тем освежевал добычу и разрезал на части, чтобы легче было тащить. Разложив мясо по пакетам и бросив их на импровизированные сани, привязали веревки к телу и потащили добычу в сторону города.

– Тяжелые, – Эмма остановилась перевести дух.

– Да уж, зато вернемся раньше, – Тит вытер пот со лба и посмотрел наверх, – Сезон дождей к концу подходит, со следующей недели начнется сухомятка.

– И пожары, – добавила Эмма.

– Ну, у нас просто не бывает, – Тит хмыкнул и поправил съехавший пакет с мясом.

К полудню следующего дня, когда лес начал редеть и отчетливо стала видна Стена, Эмма подошла к тайнику, который она сделала в прошлом году. Убедившись, что рядом нет сов-шпионов, отодвинула валун. Под ним была ямка, в которой лежал пакет в котором находились некоторые запчасти от арбалета и стрелы. Откручивая оптический прицел и пряча его в тайник, поймала на себе взгляд Тита.

– К чему готовишься, давно спросить хотел? – охотник помог поставить валун на место.

– Я собираюсь охотиться и приносить добычу в Нижний не только с разрешения Совета, – Эмма пожала плечами, – Чтобы собрать арбалет, мне понадобится еще пару деталей. Думаю, в Нижнем мне их сделают без проблем.

– Да у нас все можно без проблем сделать, были б деньги, – Тит отряхнул прилипшую грязь с ладоней, – А как ты сможешь в лес попасть, учитывая, что пропускают только через КПП? Без разнарядки за Стену не выпустят.

– Ну, я тут пообщалась с одним человеком, – Эмма улыбнулась, – Он отвечает за инженерные системы в Нижнем. В общем, через воздухоотводы можно выбраться наружу. Раз в два дня лопасти останавливают минут на пятнадцать, чтобы прочистить. Выбраться успею. Еще, как вариант – канализационные системы… Там, конечно, воняет жутко, но это шанс выбраться с Нижнего минуя КПП.

– А если сова обнаружит? – Тит с сомнением посмотрел на девушку.

– Буду стараться, чтоб не обнаружила, – Эмма взялась за веревку, – Ну что, последний рывок?

Дотащив добычу до контейнеров, остановились. Переложив в него пакеты с мясом, проверили лежащих в нем спрятанных ранее зайцев и птиц. Контейнер морозил хорошо, тушки были уже во льду. Нажав на кнопку, отрегулировали движок и далее шли уже налегке, чуть подталкивая гудящий контейнер в нужном направлении. Выйдя из леса, тут же попали под дождь, но уже более слабый, по сравнению со вчерашним. Возле Стены остановились и нажали на кнопку вызова. Через пару минут ворота открылись, и они прошли внутрь, отряхиваясь от дождя.

Эмма отдыхала после охоты, когда раздался стук в дверь. Посмотрев в видеоглазок, нажала кнопку и дверь открылась. В комнату зашел Вайк. Они были похожи: такие же черные волосы, упрямый подбородок, синие глаза. Вот только ростом он был выше Эммы на две головы. Поставив рюкзак на пол, подошел к кровати и плюхнулся рядом с сестрой.

– Эй! Я вообще-то сплю! – Эмма натянула одеяло на голову.

– Какое спать? Я тебя сто лет не видел! Поднимайся, город нас ждет! – Вайк начал стаскивать одеяло с девушки.

– Ну и скотина же ты!– Эмма притворно замахнулась на брата.

Ловко увернувшись, Вайк вскочил с кровати и направился к холодильнику:

– А у нас сегодня собрание проводили. В очередной раз послушал про перенаселение Нижнего и нехватку … всего… В общем квоты в этом квартале на женитьбу и детей мы не получим. И, походу, это не только у нас. В каждом гетто… Интересно, а почему в Верхнем нет никаких квот? Мы не люди, что ли?

– Нет, мы не люди, пора бы привыкнуть, – Эмма потянулась, поглядывая, как брат достал из холодильника воду и пьет из горлышка, – Я немного ягод собрала в лесу, там, в коробочке, угощайся. А мясо потом заберешь.

– Как твоя рука? Я тут кое что придумал, – Вайк поставил бутылку обратно в холодильник и направился к рюкзаку.

Выкладывая на стол многочисленные детали, пружины и винтики, весело произнес

– Может мне в Охотники тоже пойти?

– Ага… Ты в трех соснах можешь заблудится, а при виде крови в обморок падаешь. Хороший же из тебя охотник получится, – Эмма покачала головой.