Звёздный десант

Жизнеобеспечение – 70 %, отключено.

Маневровые двигатели – 30 %, отключено.

Ходовые двигатели – 10 %, отключено.

Прыжковый двигатель – 24 %, отключено.

Энергораспределение – 90 %, отключено.

Основной реактор – 0 %, не функционален.

Вспомогательный реактор 1 – данных нет.

Вспомогательный реактор 2–0 %, не функционален.

Вспомогательный реактор 3 – данных нет.

Система ближней защиты – 6 %, отключено.

Люки грузового трюма – 0 %, отключено.

И в самом низу заключение: корабль не функционален, целостность корпуса 64 %.

Чешу затылок. А ведь вполне целый. По хорошему – только запитать и кое-как ползти можно. Даже прыгать сможет. Хреново, недалеко, но сможет. В Училище нам говорили, что и на одном проценте можно выкарабкаться. А тут – все 24! Только энергию подать бы. А где её тут взять? Попробовать подключить реактор своей Гадюки? Понятно, что моей мощности не хватит, чтобы оживить этого монстра, но может хоть на маневровые хватит, лишь бы выползти из камней.

– Компьютер, просканируй вспомогательный ректор номер 2. Какая паспортная выходная мощность?

– Паспортная выходная мощность 35 МВт.

Ну, не сказать что бы много. Я ожидал сотен.

– А у основного?

– Паспортная выходная мощность 640 МВт.

Ага, ну вот и сотни появились. Прикидываю: мой сейчас выдаёт тринадцать с небольшим. Это даже меньше половины. Если разориться и поставить топовый – будет двадцать с хвостиком. Мало, но! Часть маневровых поломана, и у меня есть шанс запустить остатки. Мне же не рекорды скорости ставить, выбраться из камней, разогнаться более-менее и прыгнуть. Разгоняться буду медленно, ну, так я и никуда и не спешу. Набирать энергию для прыжка тоже буду крайне неспешно, а модули распределения энергии в норме… Почти. Почти не побитые в смысле. А на таком корабле-то – перегрев мне точно не грозит. Ну, буду вылезать отсюда с месяц.

Но как прилечу! Закон о находках в пространстве свят. Кто нашёл брошенный корабль, тот и владелец. А Белуга, даже в таком убитом состоянии – ну не меньше мильярда кредов потянет.

Ухх… Вот ради такого куша стоит и помучиться.

– Компьютер, – решительно приступаю к делу, – определи место расположения люков грузового трюма.

Спустя минуту, на лобовом стекле проявляется колечко. Как и предполагалось люк на брюхе корабля. На моё счастье Белуга висит с лёгким креном, и я добираюсь до нужного места без проблем.

В полном соответствии с отчётом сканеров состояние люка, точнее всех его лепестковых створок, было печальным. По причине практически полного их отсутствия. По краям овального проёма, ведущего вглубь корабля, торчали, напоминая щербатый рот, куски лепестковых, трапециевидных створок, обломанные практически у самого основания.

Медленно подгребаю к люку и пытаюсь осветить своими прожекторами внутреннюю часть корабля. Куда там. Луч вязнет в темноте, не добивая до какой-либо преграды.

Проползаю в проём, и на меня наваливается темнота. Там – снаружи – тоже было темно, но тут она какая-то другая. Просто другая. Вот как в чулане, где живёт монстр из детских фантазий. Под одеялом одна темнота, а в чулане, там совсем другая. Злая, враждебная и опасная. Бред? Возможно, но я внезапно почувствовал себя очень неуютно.

Да чего бояться-то? Этот гроб мёртв уже не один десяток лет. Сканеры не нашли ни крохи энергии. Что тут жить-то может?

Луч наконец-то натыкается на противоположную стенку, точнее потолок, трюма. Яркое пятно света успокаивает меня, и уже гораздо более уверенно я разворачиваю корабль носом к люку, стараясь высветить лучом как можно больше деталей.

Замечаю ленты транспортёров, ведущие куда-то вглубь корабля, хорошо сохранившуюся разметку палубы куда когда-то садились прибывающие транспорты. Судя по разметке, не меньше Шестёрки.

При очередном манёвре луч высвечивает в ближней стене дверь. Прикидываю, скорее всего мне, туда и нужно. Грузы-конты транспортёром на склад тащили, а вот обслуга, персонал как раз через них и проходили сюда. Так. Значит, я вот на эту платформу сяду, активирую магнитные присоски на лапах – разведчик же, такие присоски в штатном оборудовании есть, просто ими не пользуются. Зачем, если на станции штатно закрепят?

Сяду значит, и пойду к двери. Чего мне бояться-то? Мёртвый корабль. Гроб. Значит, сажусь и иду к двери. Открываю её и… И тут на меня валом накатывают страхи.

…А там – за дверью груда мёртвых, иссохшихся тел. Мумии с оскаленными зубами, тянущие ко мне руки, они искали спасения, но не нашли.

Пытаюсь урезонить своё воображение – ну кто бы сюда ломанулся? В трюм-то? Скорее все к капсулам спасательным побежали. Значит, тут мне ничего не грозит, а вот дальше – дальше я буду идти по тёмным коридорам, освещаемым только моим фонариком и кругом скорченные мумии, и потёки крови по стенам.

Тьфу! Я баба или кто?

Сжимаю зубы и веду корабль на посадку.

– Клац, – щёлкают присоски. Всё, корабль закреплён. Выхожу и направляюсь к тому люку-двери.

Корабль я посадил так, чтобы прожектора подсвечивали мне путь.

Никогда не думал, что так тяжело выдрать себя из кресла. Но, выбрался и пошёл к двери, предварительно повесив себе на пояс гражданский лучевик. Понимаю, что смешно – по мёртвому кораблю с пистолетом, но мне так легче.

Как это ни странно, но на корабле есть тяжесть. Небольшая, но есть. Мелкий мусор, листки какие-то, обрывки проводов валялись на полу, а не витали в пространстве. Откуда тут гравитация, если питания нет? Пожал плечами под скафандром и, активировав магнитные липучки на ботинках, медленно переставляя ноги и стараясь держаться в луче света, побрёл к двери.

Рукоять-штурвальчик провернулась легко, и дверь бесшумно открылась. Понятно, что вокруг вакуум, но не было ни вибрации, ни дёрганья створки, она распахнулась как будто только что прошла плановое смазывание и проворачивание. И даже ни одной мумии на меня не вывалилось.

Приободрившись, я двинулся по коридору вглубь корабля. Согласно нашедшемуся в бортовом компе плану, типовому плану Белуг, этот коридор должен был вывести меня на седьмую служебную палубу, а с неё следовало подняться на третью служебную и далее, по анфиладе лестниц, вверх, на нулевую палубу к рубке. Иду спокойно, без неожиданностей и даже как-то рутинно.

По пути замечаю второй странный момент: лампы штатного освещения едва-едва, но тлеют. Совсем чуть-чуть, не разгоняя а наоборот, усиливая мрак своим контрастом на фоне абсолютной черноты. Значит, второй вспомогательный всё же что-то выдаёт, какие-то доли процента мощности. А следовательно, корабль самую малость, но жив.

И с осознанием этого факта ко мне начинают возвращаться мои страхи.

Корабль жив?

Значит и… они могут быть тут. Затаились по углам и ждут.

В очередной раз сжимаю зубы и заставляю себя идти дальше.

Третья служебная. Ровный, широкий коридор без отделки. Монотонность стен нарушается только различными дверями. Присматриваюсь к табличкам. Кубрик л/с тр. отд. № 42, кубрик р-группы № 7, WC, Каюта Собр л/с. – это значит, тут персонал обитал. Рискнуть открыть дверь не решился. Как-то спокойнее – с закрытыми. Идти пришлось прилично, пока добрался до стандартной лестницы ведущий как наверх, к верхним палубам, так и вниз – в трюмные отсеки.

Отключил липучки и, перебирая руками по перильной трубе, быстро пополз-полетел вверх. По мере подъёма сквозь палубы отделка лестницы менялась. Если сначала это был стандартный сварной трап, то по мере приближения к палубам с чистой публикой, он становился всё богаче и богаче. На последних пролётах ступеньки были покрыты натуральным, хоть и рассохшимся деревом, и ковровой дорожкой.

Нулевой уровень ошеломил меня своей крутизной. Широченный, наверное, поместился бы мой старый Сайд, проспект был разделён на две части какой-то канавой, поперёк которой изгибались ажурные мостики. Посветив фонариком в канаву, я заметил на её дне кучки песка и гальку. Они тут что, речку что ли имели? Вдоль одной из стен, прерываемой только куда-то ведущими проёмами, стояли широкие ложи-диванчики. Хоть садись, хоть ложись. Не рискнул. А когда я начал шарить лучом по потолку, свет внезапно раздробился и заиграл на множестве хрусталиков. Я даже подпрыгнул, чтобы рассмотреть это сверкание. Там, под потолком, на множестве нитей висели какие-то блестящие стекляшки. Вдоль всего потолка. Во всю его ширь. Даже, если это и не был хрусталь, пусть и искусственный, стоило это весьма внушительно. Счётчик ожидаемой выгоды от продажи такого корабля сделал резкий скачок и задрожал где-то около отметки в два миллиарда.

С таким допингом мне уже чёрт, если даже он как-то сумел бы тут выжить, был не столь страшен.

К рубке я добрался без проблем. Практически. Решил сделать небольшой перерыв и присел на один из этих диванчиков. Лучше бы и не садился – провалился. Уж не знаю, по какой причине, но не выдержал он меня. Сгнил, проржавел, в вакууме, угу, но факт на лицо. Стоило мне сесть и опереться рукой о подушку, как рука моментом провалилась по локоть. А за ней и я медленно и неспешно, тяжести-то почти нет, начал тонуть в этом диване. Подняв кучу пыли, хлама, кусков обшивки я всё же выбрался, но вот настроение это несколько того, подопустило.

Потом, проходя мимо участка очень гладкой стены, в других местах стены имели на себе какую-то лепнину, картины или экраны, я удивился и решил её получше рассмотреть. Подошёл, потрогал, сквозь перчатку-то не поймёшь из чего она. Решил осветить и, едва поднял луч на уровень лица, так тут же отпрыгнул назад, судорожно выдирая пистолет из кобуры. Сквозь стену, внезапно ставшую прозрачной, на меня пялилось какое-то чудовище. В провалах глазниц что-то сверкнуло красным, и через миг прыжок вынес меня на другую сторону бульвара. Ещё в полёте, благо летел медленно, я изготовился к стрельбе. Но монстры не попёрли на меня толпой. Приземлился, занял классическую позу для стрельбы с колена, в моём исполнении больше похожую на позу низкого старта, и замер.

Ни-че-го. Держа стену на прицеле, встал и бочком-бочком, как краб, отполз в сторону. Что б в случае чего иметь возможность бить во фланг и драпать. Ничего.

Странно. Обойдя по большой дуге гладкий участок, перешёл на ту сторону и приблизился к нему, вжимаясь в стену. Снова ничего. Вытягиваю руку и аккуратно стучу стволом по стене. Странно, но она как бы вибрирует. Повторяю операцию на стене рядом – камень. Монолит. Там – непонятно что. Подкрадываюсь к краю гладкого участка и освещаю фонариком стену. Луч не расплывается как по картинам и барельефам до этого, а высвечивает очередного монстра внутри.

Замираю и, вроде, даже перестаю дышать. Монстр тоже не шевелится.

Перевожу дух и повожу лучом. В том помещении полно существ. Часть стоит, некоторые лежат.

И не шевелятся. Дохлые?

Присматриваюсь, вроде, человекообразные, но какие-то странные. Изломанные. Непонятные позы, какая-то паутина на них.

Паутина?! Чёрт, я же боюсь пауков!

Шарю лучом по окрестностям, но больше нигде ничего подобного нет. Но это ещё ничего не значит, могли спрятаться.

Отхожу от стены, пячусь до ограды речки. Может они там в стазисе? А как реактор окончательно скиснет? Тогда что?

Продолжаю обводить лучом стену по всей плоскости и замечаю буквы поверху.

Читаю: «Кисея и изделия. Млечный путь Inc».

Млять! Это что – магазин, бутик в смысле? С манекенами? Охх… хорошо, что тут нет никого. С манекенами воевал. Уффф…

Дальше я шёл, окончательно расслабившись и продолжая прикидывать барыши.

Рубка.

Она встретила меня уже более-менее привычной темнотой и полуоткрытой дверью. Захожу. Огромное помещение, луч выхватывает из темноты различные мёртвые пульты и пустые кресла. В отличие от коридоров тут не теплится ни один огонёк. Всё прочно мёртво. Конечно, это же лайнер, всё лучшее – дорогим, в обоих смыслах, гостям.

Обхожу рубку по периметру. Смотровые иллюминаторы задраены аварийно опущенными щитами. Что, в принципе, верно. Комп и на металл спроецирует необходимую картинку, достаточную для пилотирования. По центру этого зала, иначе назвать язык не поворачивается, возвышается подиум с капитанским креслом. Подхожу, светя фонариком себе под ноги, тут должны быть ступеньки, в темноте и гробануться можно.

Свечу. Ага, вот они. Поднимаюсь по ним, ещё одна, ещё, чьи-то ноги в шнурованных, высоких ботинках.

Ноги?!

Вздёргиваю луч выше – в капитанском кресле сидит и улыбается мужик. В рабочем комбезе. В луче ярко, слепяще вспыхивает золотая шестерёнка на его груди. Зайчик от неё заставляет меня дёрнуться и задеть рукоять кресла. Фигура вздрагивает как ото сна и начинает приподниматься ко мне. С его головы слетает форменная фуражка, и голый череп просто взрывается сиянием.

В себя я пришёл только в кабине Гадюки, до боли в руках сжимая и джой, и РУД. Как я выбрался с корабля, где потерял пистолет и каким образом вывел свой кораблик из ангара – даже и не спрашивайте, не помню. Вот только что он сиял башкой и хоп – я уже в кабине. Натуральный телепорт, хотя учёные говорят о его невозможности. Их бы сюда…

Восстановив душевное равновесие при помощи, ну да вы и так поняли чего, я решил оставить на потом дальнейшее исследование этого корабля, резонно рассудив, что, если тут до меня столько лет никто не появлялся, то ещё пару новых посетителей точно ждать не стоит. Ну, а терраформирование – до него ещё долго. Успею. Вот только кораблик помощнее нужен, да и броню боевую прикупить, с оружием поприличнее. Мало ли что. Да и тот, лысый. Чего он встал то?

Ну, а как я вернулся к учёным – я уже выше рассказал.

Так что вернулся я на свою основную станцию и стал новый маршрут торговли прикидывать. Увы, но ничего сколь-нибудь прибыльного не вырисовывалось, и я в расстроенных чувствах двинул в бар. Пивка или чего покрепче принять, людей послушать – мало ли, что полезного узнаю.

Столик нашёл быстро, как я и люблю, в уголке, где можно спокойно сидеть, слушать и строить планы. Только уселся, как ко мне подошёл сам бармен, Жос-Жозеф который. И с пивом сразу, с моим любимым – темным горьким.

– Спасибо, – говорю, – как раз о таком мечтал. Мне бы и поесть чего. Так, по-быстрому.

Он кивает и, не спрашивая меня о предпочтениях, удаляется. Я только кружку до половины опустошил, как он, опять самолично, мне поднос подтаскивает. И с салатиком, и с тарелкой риса со здоровенным куском мяса, и снова по моему вкусу, на косточке и с жирком.

Перекусил я славно, ещё пивком полирнул и к стойке – расплатиться.

– Сколько с меня? – спрашиваю.

– Ну как пиво, понравилось? – Жос не торопится к кассе.

– Супер! – показываю большой палец, – свежее, отлично пошло. Спасибо! Так сколько?

– А нисколько.

– Как это?

– Так ты отдохни пока, а вечерком, после закрытия, ну время на табличке у двери найдёшь, подходи. Посидим, пива попьём, за жизнь поговорим.

Уставился я на него, как тот баран.

– Ну что, придёшь? – уточняет-спрашивает, – али свалишь с курса?

Понимаю, что ведусь на слабо, но отвечаю:

– Буду к закрытию. Ты это, орешков что ли прибереги. Не всухомятку же пить.

До закрытия бара времени было много. На Станции был типа полдень, и я решил заняться рутиной, скопившейся за время моего отсутствия. Эту Станцию я пометил как временное место пребывания, и сюда стекались письма и счета. Удобно устроившись на койке в своей крохотной каютке начал разбор.

Спам, спам и ещё раз спам – обычный рекламный мусор про знакомства, выигрыш в какой-то лотерее, увеличение мышц и прочий бред. Не открывая – в корзину.

Счета. За ежедневное ТО на станции, сборы и прочее. Помечаю положительно: ставлю «лайк» и скидываю в папку к оплате, комп сам переводы сделает.

Письмо от сокурсника. Потом гляну, помечаю как важное. Письмо от родителей. Читаю, но там обычное родительское беспокойство и пожелания бросить это всё и вернуться домой. Вернуться? К родным берёзкам и коровкам? Мать пишет, что девчушку присмотрела – пару мне. Хм… если она пара мне, то «галактико в опасносте», если мы сойдёмся. Ну, если и не Галактика, то, с учётом моих последних приключений, я – точно. Тут и на одного слишком много, а будем вдвоём? Неее…

Помечаю письмо как важное. Ещё какой-то спам, типа свадебные подарки и наряды. Блин, они что, уже и личные письма мониторят, на предмет ключевых слов? Хорошо, что мать про парня какого из моих друзей бывших-планетарных не написала, а то б сейчас приглашение в клуб голубой направленности получил бы.

Последнее письмо, точнее просто пара строк от моих знакомых из СБ Станции. Открываю.

– Гражданин Жозеф Масташ покинул Станцию.

И дата – четыре дня назад.

Покинул? Хм… Совсем народ в СБ обленился. Или перепился. Я же с этим Масташем вот только час, ну, полтора назад в баре виделся. Пиво пил. И вечером с ним того. Бред какой-то.

Перечитываю, нет, всё верно, покинул. Бред. Связываюсь со своим СБшником.

Стандартно привет-как дела-ясно. Выполнив этот ритуал, спрашиваю напрямую:

– Твоё письмо, четыре дня назад ты выслал. Этот Масташ, он, что убыл со Станции?

– Да, зафиксировали его посадку на маршрутку.

– Ты, наверное, ошибся. Я его часа полтора назад в баре видел.

СБшник хмурится.

– У нас, – он отчётливо выговаривает слово «нас», – все точно!

– Я и не спорю. Может он вернулся? Ну, туда-сюда и назад?

Вижу как он склоняется над чем-то, вне поля его камеры, наверное, над ещё одним экраном, копается там и отвечает:

– Нет. Не возвращался. Убыл… ща… ща… ага. Вот. Маршрутная Касатка. Маршрут номер 17. Маршрут отработан успешно. С маршрута вернулась с двумя пассажирами – две подруги. Обе на Станции были транзитом и убыли… – он поднимает глаза ко мне, – тебе сказать, куда они убыли?

Отрицательно качаю головой.

– Ты мне про Масташа давай.

– Что давай? Нет его на Станции.

– Так я же его видел!

– Ты не мог его видеть! Вот! – он опять лезет в соседний монитор, – Гражданин Масташ Ж. убыл, что подтверждено данными его карты, биометка совпадает. Что неясно-то?

– Но. Я. Его. Только что. Видел!

СБшник внимательно и сочувственно смотрит на меня.

– Ты бы отдохнул что ли. Вон вымотанный какой. Выпей, девку найди, или в Красный сектор палубы пять сходи. Там у мадам Люси девчонки новые. Да выспись просто!

Понимаю, что толку не будет но всё же спрашиваю:

– Скажи, ну, карту там подделать можно, а биометку? И, да, сейчас ты мне ответишь, я выпью и спать.

– Ты обещал! – наставляет он на меня палец с экрана, – биометку подделать можно. Но, дорого. Очень. Нет, ты не понимаешь – Очень Дорого. Так что никто этим не занимается. Всё. А теперь отдыхай и не мешай людям работать, – он отрубает связь.

Делааа… Может я и вправду того, устал? А этот бармен – новый, познакомиться хочет? И познакомиться и поконтрабасить малость? Но тут и других пилотов много. Чем я-то приглянулся?

Эх… – зеваю, ладно. До закрытия бара ещё часов пять. Успею выспаться, и дав компу команду разбудить меня около двух ночи по времени Станции, вырубаюсь.

В баре было пусто, что не удивительно – почти три часа ночи. Завидев меня, бармен указал рукой вглубь зала, типа проходи, располагайся. Решаю не изменять привычкам и усаживаюсь на то же место, что и днём. Пока устраивался, его помощник сноровисто расставил несколько тарелочек с лёгкой закуской и водрузил на стол два объёмистых кувшина с пивом. Пока суд да дело, наполнил свою кружку отличным тёмным пивом и по-хозяйски придвинул к себе мисочку с орешками, жаренными с солью, самое то для неспешной беседы. Спустя короткое время, отпустив своего напарника, бармен уселся напротив.

– Ну, – наполняя свою кружку светлым проговорил он, – привет. Как к тебе обращаться-то?

Пожимаю плечами:

– А то не знаешь? Пилот, Вольный, да как угодно. Что в имени тебе моём? – вроде это цитата откуда-то, не помню.

Он согласно кивает. Хорошо, мол.

– Ну, а мне к тебе как обращаться? – в свою очередь спрашиваю его, и теперь уже он повторяет мой жест.

– Не, – говорю, – погоди. Как тебе больше нравится – Пилот, Патрульный, Брасс, Янсен или Масташ, который Жозеф, а? Или нет, Жозеф-то улетел же?

Мой собеседник прищуривается и усмехается:

– Хе-хе… а ты ушлый малый.

Соглашаюсь, мол не я, жизнь такая. Бармен качает кружкой, выбирай сам любое, какое нравится, всё одно это только, – он делает громкий глоток, – только звук.

Тоже отхлёбываю и закидываю в рот орешек.

– Ну, пилот, – он ставит кружку на стол и как бы рассеяно спрашивает, – как к умникам слетал, как испытания прошли? Тебе вроде они неплохо деньжат отсыпали? Да?

О как. Однако хорошая информированность у этого бармена.

– Да, – говорю, – так, помотался по системам, новый сканер потестил. Успешно. Да и рассказывать-то нечего особо. Рутина. Прыг-скок, скан и прыг дальше. Скука, – демонстративно зеваю.

– Ну, какая же скука? – не соглашается он, – новые звёзды, впечатления… Это не то, что в баре у стойки торчать и пьяный плач слушать. Чего интересного видел? Поделись уже со стариком.

Догрызаю орешек и рассказываю:

– Да ничего особенного. Пустота, она же везде одинаковая, тебе ли не знать – он кивает и продолжаю:

– Звёзды – да, разные посмотрел. Одна система понравилась, там одну планетку под лёгкое атмосферное терраформирование планируют, – смотрю, слегка напрягся, – зачем, правда, не знаю, расположена она уж больно неудобно – в соседях две старые звезды. Фиолетовые, не гиганты, но крупные. Одна – пустая, а у второй планета есть, голимый камень.

– И что? – он внимательно смотрит на меня.

– Ну, у той, которая под переделку, кольцо есть. Красивое такое…

Он равнодушно пододвигает к себе тарелку с нарезкой сыра.

– Кольца, они много где есть, не сканил? Может там руда хорошая притаилась?

– А как же, отсканил.

Бармен резко поднимает голову.

– Руда там действительно есть. Хорошие залежи. Представляешь, сталь там залегает. Сталь! Почти две тысячи тонн, а? – отпиваю промочить горло.

– Сталь – это не руда, – поправляет он меня, и я соглашаюсь.

– Да, не руда, но есть. Загадка типа вселенной, да? Упорядоченная такая сталь. Корабельная.

Бармен рывком наклоняется ко мне:

– Доложил? Ну – умникам?

Отрицательно качаю головой.

– Нет. Зачем?

– А…

– Данные по нему, – выделяю голосом последнее слово, – только у меня. Ну, и ещё кое-где. Для страховки.

Конечно вру, данные в моём компе и на кусочке бумажки под обшивкой кресла на Гадюке. Но кто ж проверит-то? На станции-то мне ничего не угрожает. А вот снаружи могут и того… обнулить.

Янсен-Брасс и прочая откидывается на спинку стула и какое-то время молчит, барабаня пальцами по столу.

– Внутри был?

Киваю. Он вздыхает.

– Всё же ушлый ты, чертяка. Ты, – он наставляет на меня палец, – ты мне сразу не понравился. Ещё там. На той Станции, где мы тебе Сайд дали, – усмехается. – Думали сбежишь… ан нет.

– Послушай, Янсен, – обращаюсь к нему по имени, под которым узнал его впервые, – объясни, вот зачем вы надо мной там издевались? Чем я вам помешал-то?

Задумывается, а потом наливает мне пива и подталкивает тарелку с мясной нарезкой.

– Слушай, это займёт какое-то время…

Его история началась более тридцати лет назад, когда молодой выпускник Лётной Академии Джус Урфин радостно рассматривал своё первое назначение от Психолога. Как же, ему, вчерашнему выпускнику, очень повезло: первое же назначение – и на действующий флот.

И не просто пилотом – сразу Командиром звена!

В те годы как раз шла война за контроль над Периферией. Владевшие ей до этого пиратские кланы очень неохотно уступали свои позиции расширяющимся Федерации и Империи.

Постоянно вспыхивали вооружённые конфликты, в которых победа доставалась более подготовленным пилотам. И не всегда это были военные. Пиратские Бароны умудрялись доставать новейшее оборудование и запасные части, ну, а опыта у них было явно больше. Но за военными стояла мощь десятков, если не сотен планет и, несмотря на весь опыт пиратов, исход этой войны был предрешён с самого начала.

Бароны также это понимали и использовали любую задержку, чтобы перейти от прямых военных действий к более скрытым – к контрабанде, наркоторговле, работорговле и прочим занятиям, если не исключающим вовсе, то снижающим риск прямого боевого столкновения. Так что перспективы молодого командира звена были весьма радужными.

Первый пятилетний контракт прошёл в патрулях и сопровождениях конвоев, в которых редко-редко, но случались перестрелки с наиболее непримиримыми ревнителями традиций пиратских вольностей. Можно сказать, что первый контракт прошёл тихо. Урфин сразу же по окончании первого заключил второй. К этому моменту боевые действия начали угасать и окончательно затихли спустя четыре года. Так что ветеран Джус вместе со своим звеном оказался не у дел. Конечно, они продолжали совершать патрульные вылеты и сопровождали караваны гражданских судов, но случаи появления пиратов и тем более боестолкновения стали большой редкостью.