Преломление. Том 3. Черное и белое
– Интересно…
– Что такое, сенсей?
– С него можно считать недавнее прошлое…
– И… Что же вы видите?
– О, я вижу, что вы говорите правду.
Рэм, и без того ощущавший себя меньше положенного, еще и словно примерз к скамье. Он понятия не имел, о чем именно артефакт мог «говорить» со следователем. Что если он показывает ему картины произошедшего? Что если он увидел Ниджи и как она обратилась в чудовище? Как он убил Даснора Ханта?
Рэм решил больше ничего не рассказывать без вопросов. Он обещал говорить правду, но информацию о подруге предпочел бы пока что оставить при себе. Как бы то ни было, Рэм не хотел становиться предателем. Пока еще не хотел. Но он не был уверен, что сможет солгать на прямой вопрос о Ниджи, если его зададут.
– И как же вы поняли, что амулет у Ханта?
– Сложил два и два. Я довольно много изучал великие артефакты. Когда-то видел тренировки Ханта. Он там был… М-м-м-м… Не очень одет. И он висел у него…
– Я понял, – Такеши не стал ждать, пока тусклый домучает фразу. – И теперь вы позвали меня сюда, потому что думаете, что он придет за вами?
– Да… – Рэм покраснел. – Он убьет меня по Правилу Первой Крови, ведь я напал на него. А если не сам, так через Серых Сестер. Этот человек никого не щадит. Мне нужно убраться из города и побыстрее!
– Но почему ты не сказал нам о своей находке? И обычному-то магу опасно быть с юным Хантом один на один, так уж тем более тусклому.
– У всех был тяжелый день, я не стал никого беспокоить своими догадками… Я вообще не хотел красть амулет. Я пришел к Ниджи. Я хотел предупредить ее. Я хотел, чтобы она ушла из M.A.G.E. Но посреди разговора пришел он и…
Рэм разволновался, хотя говорил правду. Все именно так и было, никакой зеленый не прикопается. Ветер тревожно согнал несколько осенних листиков с дорожки парка. Тусклый напрягся еще сильнее.
– Что такое, Рэм-кун?
– Я чувствую их…
– Кого?
– Красная и желтая. Очень мощные ауры. Они совсем рядом. Они… Их прислал Хант, я уверен!
– Рэм-кун… – Такеши внимательно посмотрел на тусклого. – Мы не сможем дать им бой. Пожалуйста, сделай все, что я скажу, если хочешь жить. Даже то, что покажется тебе возмутительным. Просто кивай и молчи.
– Хорошо, – Рэм нервно сглотнул.
Из предрассветной тени парка медленно выплыли две Серые Сестры, одна из которых, впрочем, была в черном и не закрывала свое лицо маской, как другая. Следователь и его помощник встали с лавочки.
– Светлого утра, – Такеши приподнял шляпу, когда женщины подошли ближе. – Ранняя прогулка?
– Отойди, изумруд, – высоким, но властным голосом произнесла девушка в черном. – У нас к мальчишке срочное дело.
– Настолько срочное, что за него безотлагательно взялась сама Геката, взяв с собой советницу и при этом ведя открытую игру?
– А ты слишком дерзкий для мага без боевых способностей.
– О, – улыбнулся следователь, – я склонен верить, что не все в жизни можно решать силой. Два умных человека вполне способны договориться между собой.
– Забавно, – желтая скрестила руки и перенесла вес на одну ногу. – Но у нас нет времени, поэтому искренне рекомендую не лезть в это дело.
– Мне всегда есть дело до моих подчиненных. Неужели вы думаете, что я оставлю его вам просто потому, что так сказал Орден?
– Оставишь, как только узнаешь, что он вытворял.
– О, я прекрасно знаю об этом – и даже немного больше. Позвольте начать с самого начала. У вас есть заказ на жизнь этого юноши, который предоставил некто Даснор Хант, сын Файбера Ханта, текущего лидера Magic Anti-Government Enforcers.
– Не заговаривай мне зубы, ищейка Амианы.
Окутанная желтой аурой трубка вылетела из руки Такеши в дерево, и белка стрелой поскакала наверх. Следователь невозмутимо продолжил:
– Он сказал вам, что Рэм нарушил один из Непреложных Законов, и это позволяет вам покарать его от имени Богини. И вы отправились на охоту прямо сейчас, потому что Рэм-кун обладает какой-то ценной информацией, которую заказчик не хочет распространять. Или же предметом, за которым вы следите и который может навсегда исчезнуть из зоны досягаемости. Все верно?
Серые Сестры молчали, и Такеши не мог скрыть улыбки:
– Сожалею, но вы немножко припоздали, и Ассоциации известно гораздо больше, чем вы хотели бы. Soredemo, у меня есть деловое предложение. Все зависит от того, что вам действительно нужно.
– Основная цель заказчика – этот тусклый, – процедила Геката. – И мы позаботимся о нем. Заказ есть заказ. А ты только тянешь время и пудришь нам мозги. Не говоришь ничего конкретного и делаешь вид, что что-то знаешь. Ты зеленый, блеф у тебя в крови.
– Вот как? А если я скажу, что предмет, который вы ищете, находится сейчас у меня в кармане, и мне ничего не стоит, скажем так, все переиграть?
– Сейчас ты отправишься в Чертоги Богини вслед за мальчишкой, – Геката отодвинула плащ и приложила ладонь к животу, где у нее была ветвистая татуировка – скрытое оружие.
– Хотя бы выслушайте его предложение, госпожа, – вмешалась до этого молчавшая Андреа, вторая Сестра. – Если он правда воспользуется артефактом, мы снова потеряем его.
Геката обменялась взглядами со своей помощницей и сместила руку на пояс:
– Серые Сестры не подводят своих клиентов и не дают перекупить жертв. Особенно тех, кто оскорбил Богиню Света. Знай, Идзуми: нет таких денег, что заставят меня пойти против Матери.
Следователь сказал с хитрой улыбкой:
– О, речь идет совсем не про деньги. Но, повторюсь, мы должны определиться, что вам действительно нужно.
~~~
– Они упустили его… И этих шлюх зовут лучшими в мире киллерами!
– Это задание с самого начала выглядело провальным, Мрачный… И вообще, не шуми, Вспышка спит.
Та прикорнула на диванчике – том самом, где всего пару дней назад они весело пили и распевали песни. Рассвет потихоньку наступал, и через окна восточной стороны «Синей кошки» пробиралось солнце. Слишком много событий случилось за последнюю неделю, и Ниджи сморило, едва она коснулась мягкой обивки. Черт и Даснор сидели за столиком неподалеку.
– Если они опоздали, значит, в МАПМЭ все знают, – констатировал медик.
– Я созвал сюда весь отряд.
– А Файбер-то в курсе?
– Конечно же нет.
– Думаешь, он тут же продаст Ниджи Серым Сестрам, пока до нее не добрались черно-белые?
– Да. Ты ведь не доложил ему, что ее сила проявила себя?
– Я… не смог, – Черт явно нервничал. – Ведь можно сказать, что этого как бы не было, да?.. Но я все думаю… Может, для нее изначальный план Файбера будет лучше?
– Ты в это веришь? Серьезно?
– А что делать-то, Мрачный? Легавые теперь ей жизни не дадут.
– Сделаем так, чтобы дали.
– Ты намерен воевать с ними?
– Предлагаешь просто так сдаться? Сдаться, когда еще есть шанс ей помочь? Мы ведь команда, Черт. Нельзя ее бросить!
– Просто учти, что для остальных ее проклятье будет новостью. И не все будут готовы поддержать тебя…
– Знаю. Отнесу ее наверх, потом обсудим все с остальными. Не стоит, чтобы она слышала, о чем мы говорим.
– Я наколдую ей Чистый Сон, так что она ничего не услышит, но… Ты прав. Пусть отдохнет в тишине. Силы ей понадобятся, – Черт подпер рукой подбородок, глядя в сторону девушки. – Она такая миленькая, когда спит. В кои-то веки. А то постоянно прыгает, бегает, переживает, старается. Работает на износ.
– Да, – тусклый проследил за его взглядом.
– Редко Вспышку такой увидишь. Хорошенькая. Недурной у тебя вкус, Мрачный.
– Помолчал бы лучше.
– А, а я еще ауру скрытия крови ей обновил! – лучезарно улыбнулся медик. – Стряс все-таки у Фрейи, как это делается. Подумал, что это может пригодиться.
– Это хорошо. Спасибо тебе.
От похвалы Черт как будто бы засветился. Даснор взял девушку на руки и отнес на второй этаж в один из номеров, оформленных в «сельском» стиле. Солнечные лучи падали на постель, заправленную покрывалом в красно-серую клетку. Тусклый положил Ниджи на кровать, и магесса, не просыпаясь, легла на бок, подтянув ноги ближе к себе. Даснор сел рядом и тут же понял, как сильно устал. Смерть и без того оказалась чудовищно утомительным занятием, но даже Черт не смог бы вылечить дыру, которая образовалась в его сердце. Он не знал, откуда она там. Он чувствовал, что потерял что-то важное, но не мог понять что.
Даснор убрал прядку с лица Ниджи. Девушка была полна умиротворения, словно и не было всех этих безумных событий. Черт был прав: она выглядела необыкновенно. Он не помнил, видел ли ее такой когда-нибудь. Такой расслабленной, безмятежной, счастливой. Почему-то ему казалось, что видел. Но понятия не имел, когда именно.
– Если бы я только мог вспомнить… – пробормотал он и тут же, пожурив себя за чрезмерную сентиментальность, вышел из комнаты.
~~~
Покинув свой джип и выйдя с подземной парковки, Аой Омниус решительно приложила именную карточку, которая позволяла пройти в небоскреб МАПМЭ, к считывателю у турникета. Хотя магесса чувствовала себя порядком измотанной и ослабевшей после боя с фиолом Сатору, она старалась сохранять бодрый вид. Почти достигнув стойки, за которой щебетали девушки с ресепшена, Аой боковым зрением увидела подбегающую сотрудницу PR-отдела, бойкую пташку по имени Кана Мисава. Она была настолько маленького роста, что приходилась высоченной Аой чуть ли не по грудь.
– Омниусу-сан! Здравствуйте! Не могли бы вы уделить мне минутку?
– Что там? – пробурчала Аой, не снижая скорости на своем пути к лифтам.
– Пресс-служба очень хочет видеть расширенную версию отчета о вчерашнем инциденте, – щебетала Кана. – Ночью мы дали официальный комментарий, но начальство требует, чтобы мы подчеркнули, насколько своевременны были действия опергруппы, а для этого…
– Я попрошу Идзуми написать отчет для прессы до одиннадцати.
– О, мы уже говорили с ним. Он сказал, что очень занят.
– Идзуми-кун? – Аой впервые ощутила интерес к их разговору. – Он уже здесь?
– Несколько часов назад был здесь.
– Что ж, хоть кто-то смог осилить ранний подъем после вчерашнего.
– Нам бы поторопиться, Омниусу-сан! Иначе эта безобразная Катарина Грант выпустит свой материал раньше, и…
– Я пришлю его вам по почте, – процедила Аой и почти тут же налетела на еще одну женщину в деловом костюме, на этот раз с кипой распечаток. Та кое-как удержала макулатуру в руках и воскликнула:
– О, Аой, ты как раз нужна мне! Надо подписать кое-что.
Приложив усилия, она выудила из бумаг листок, на котором уже стояли закорючки разных калибров.
– И что это? – небесная хмурым взглядом пробежалась по содержимому.
– Согласие, что вы ознакомились и принимаете новый вид отчетности. Все руководители отделов должны подписаться.
«Чертова бюрократия», – ругнулась про себя Аой, быстро поставила росчерк напротив своей фамилии и покинула обеих сотрудниц Ассоциации.
– Не забудьте, Омниусу-сан! Отчет! – крикнула ей вслед надоедливая, как пиявка, Кана.
Еще никогда путь к лифтам не казался Аой таким длинным: по дороге ей пришлось отказаться провести профилактическую беседу со злоупотребляющим своими способности школьником («Я занимаюсь преступниками, а не малолетними идиотами»), пообещать проконсультировать по зачарованию клинков («Как только, так сразу») и отбиться от предложения выпить кофе с пижоном из отдела по контролю за магическими веществами («Какую часть в слове „нет“ ты не понимаешь?»). Аой была уверена, что и в лифте на нее кто-нибудь насядет, но судьба милостиво подарила полминуты передышки. Она поднялась на этаж, где обосновалась опергруппа, и увидела в коридоре Хитоми. Скрестив руки, она подпирала собой дверь в свой же кабинет.
– Светлого утра, Аой-сан. Тут звонил Джордж де Латт. Тот самый, с фабрики по производству косметических зелий для клиники Аюми.
– Ему снова мерещится, что чей-то фамильяр ворует ингредиенты?
– Именно, – ухмыльнулась призывательница.
– Нет уж, в третий раз я на это не поведусь.
– Это понятно, а ответить ему что?
– Посоветуй обратиться к психотерапевту.
Хитоми хмыкнула и скрылась за дверью. Аой пронеслась мимо кабинета Такеши Идзуми, но вспомнила кое о чем. Она вернулась и без стука вошла.
– Светлого утра, Идзуми-кун.
– Светлого утра, Аой-сан.
Он сидел за столом спиной к окну и был занят пасьянсом маджонг. Аой с недоумением взглянула на кучу фишек, сложенных в определенную фигуру на столе – это была где-то середина процесса. Да, Такеши любил таким образом развлекать себя, но никогда в начале рабочего дня. А еще он явно пил слишком много кофе.
– Как ты после вчерашнего? – спросила лидер опергруппы. – Не выспался?
– Откуда такой вывод?
– У тебя три стаканчика на столе.
– О…
– Также ты пришел раньше обычного.
– Иногда со мной случается и такое, чему удивляться? Если бы Шэдоу пришел хотя бы вовремя – то да, это было бы необычайное событие. А так…
– И все же?..
– Все в порядке, Аой.
– Точно?
– Да.
Аой, все еще выражая крайнюю степень сомнения, перевела взгляд на пустующий стол в другом углу комнаты.
– Рэм уже пришел?
Такеши, не поднимая глаз на начальницу, взял с поля две фишки.
– Не имею представления, но, во всяком случае, я его не видел.
Episode 14. #501D66
Что может произойти с магом после пика энергетического баланса (30+ лет)
Угасание. Процесс постепенного естественного вытеснения клеток спектра под давлением «обычных», при этом магические клетки перестают усваиваться. Угасание магии происходит без видимых последствий для организма. Искусственное поддержание энергии невозможно: маг становится обычным человеком.
Потускнение. Процесс постепенного вытеснения энергии под давлением «обычных» клеток при сохранении восприимчивости к магическим. Происходит без видимых последствий для организма. При этом возможно искусственное поддержание магии: может быть оказана поддерживающая терапия по активации потускневших клеток. Такие маги слабее остальных, но вполне боеспособны, пусть и на какое-то время.
(Не путать с теми, кто тусклый изначально: им терапия не помогает.)
Из брошюры «Магия для чайников»
Алекс… Его звали Алекс…
Он наблюдал за этим как будто со стороны – обычный зритель в кинотеатре. На «экране» летнее солнце играло в листьях раскидистого дерева на лужайке рядом с особняком. Мальчик лет шести с пепельными волосами сидел под кроной и был погружен в чтение комиксов под названием «Герои меча и магии». Это был двадцать седьмой том, выхода которого он так долго ждал – всю неделю.
– Алекс. Алекс!
Мальчик вздохнул и перевернул страницу, игнорируя крики сверху.
– Алекс, ну давай играть!
Листья над головой зашуршали, и косточка от вишни прилетела мальчику прямо в темечко. Он ойкнул и потер ушибленное место.
– Перестань, – буркнул он.
– Мама сказала, чтобы мы вышли на улицу поиграть. Почему ты не играешь?
С ветки свесился мальчик помладше. Он был черноволосый и сероглазый, с лица его не сходила типичная улыбка проказника. Он потряс сучком, и несколько листьев упало на комиксы. На правах старшего Алекс попытался отчитать брата:
– Лазать по деревьям нельзя.
– А вот и можно!
Черноволосый мальчик, словно мартышка, по веткам подобрался к братцу и, свесившись, выхватил журнал у него из рук. Через пару секунд он уже разместился на самом высоком суку и болтал ногами.
Жертва столь дерзкого ограбления тут же вскочила:
– Эй, верни! Это мое!
– И не подумаю!
– Так нечестно!
– Может, я тоже хочу почитать!
– Да ты читать не умеешь! Даснор, отдай!
– А ты залезь и забери!
Алекс стал дубасить по стволу, раздосадованно мыча. Его брат заливисто смеялся. Конечно, детские ручки не могли сколько-нибудь существенно раскачать дерево, но Даснор хохотал так, что потерял равновесие и свалился со своего насеста. Он падал, цепляясь за ветки, а журнал спланировал рядом на лужайку. В последний момент Даснор крепко ухватился за нижнюю ветвь и аккуратно опустил ноги на землю. Ладошки его были все в царапинах, грязи и кусочках коры.
– Щи-и-и-и-и-ипет! – пропищал мальчишка.
– Я же говорил: лазать нельзя! Ну-ка, дай сюда.
Даснор протянул брату руки и во все глаза смотрел, как из приставленных сверху пальцев Алекса сочится едва заметная светло-голубая пыльца. Она ложилась на его царапины, и боль отступала. Восторг переполнял Даснора: он и раньше видел эту светящуюся дымку вокруг рук брата, но никогда не знал, зачем она.
– Ух ты-ы-ы-ы-ы! – с придыханием воскликнул он. – Я тоже так хочу!
– Что за шум вы тут устроили? – произнес строгий женский голос с характерной для курильщиков хрипотцой.
Из особняка вышла женщина с темными, как у Даснора, волосами, заплетенными в длинную тугую косу. Одета она была в черно-белую униформу. Ее серые глаза казались холодными и сочувствующими одновременно: такой взгляд обычно бывает у тех, кто прошел в жизни через множество трудностей, но при этом не растерял человечности и способности сопереживать.
Даснор радостно кинулся к ней:
– Мам, посмотри! Алекс вылечил меня!
– О, – озабоченность на миг отразилась на ее лице, но затем женщина улыбнулась. – Молодец, Алекс, что помог своему брату.
Светловолосый мальчик раскраснелся от похвалы, крепко сжав в руках поднятый журнал. Энергия ключом била из Даснора, он начал теребить женщину за рукав и подпрыгивать от нетерпения:
– Мам, а я так смогу? Я тоже хочу! Буду помогать кому-нибудь!
Она тяжело вздохнула и потрепала сына по волосам. Алекс заметил, что лицо ее стало невероятно грустным:
– Я уже говорила тебе, мой милый. Ты не сможешь этому научиться.
Если ты будешь так дрожать, у нас ничего не получится…
Внезапно все вокруг потускнело, и сад вместе с мальчишками и женщиной растворились. Через несколько секунд «фильм» сменился новым, куда более мрачным и нагнетающим. Сначала было настолько темно, что разобрать можно было только спинку замысловатого стула, две детские ручки, закрепленные на подлокотниках, и многочисленные тянущиеся к сидящему провода. Постепенно из тьмы подвала стала проявляться совсем еще юная девушка с тяжелыми локонами цвета красного вина. Ее правый глаз закрывала черная повязка, что придавало чародейке схожесть с пираткой. Магесса возвышалась над креслом, держа на изготовку шприц с красной жидкостью. Послышался тоненький голосок того светловолосого мальчика, Алекса.
– Мне страшно…
– Так ты хочешь помочь своему братику?
– Да… Хочу…
– Тогда не бойся. Это просто укольчик. Я введу в твою кровь кровь твоего брата, которую я обработала своей магией. А потом возьму образец твоей и введу ему. Вы просто поменяетесь кровью, это не страшно.
– И после этого он станет магом, как и я? – в голосе мальчугана зазвенела надежда.
– Ну-у-у-у, боюсь, впереди у нас еще много работы. Но ты, главное, не дергайся. Тогда у нас все получится, – девушка подмигнула ему здоровым глазом, но это выглядело скорее зловеще, чем ободряюще.
Бежим, мальчик! Не отставай!
И снова все стемнело, а затем начался жуткий ливень, хорошо различимый в свете фонарей. В новом «кино» посреди ночного городского пейзажа мужчина почти что выпрыгнул из дорогостоящей машины, припаркованной напротив поместья в колониальном стиле. Он открыл заднюю дверь и в охапку сгреб ребенка. По дорожке, ведущей от крыльца особняка до кованых ворот, ему навстречу торопилась тонкая темная фигура под зонтом.
Им открыла коротко подстриженная дылда в ободранных джинсах и футболке с супергероем. Девчонка была еще старшего школьного возраста, но из-за высокого роста и очков тянула на все двадцать с хвостиком. Лицо ее было крайне взволнованным, а говорила она с заиканием.
– Алекс? С… Сатору-сан? – она уставилась на мальчика, вцепившегося в шею изрядно запыхавшегося мужчины. – Что п-происходит?
– Эльвейт уже здесь?
– Что? Н-нет… А должна? Ч-ч-что все это…
– Kuso!
Сатору издал еще парочку иноземных ругательств, явно не предназначенных для детских ушей, затем сунул ребенка девушке. Она поставила Алекса на землю и присела рядом с ним под зонтом. Глаза у мальчика были зареванные.
– Присмотри за ним. Мне нужно ехать обратно, – мужчина двинулся к автомобилю.
– О Богиня! С-Сатору-сан, объясните же, что п-п-происходит!
– Прости, я хотел бы, но у меня нет времени. Эльвейт и Даснор могут быть в большой опасности.
– Я не п-понимаю… – беспомощно протянула девушка, но лишь визг шин был ей ответом.
Фильмы становились все короче и прерывистее. Теперь в прокате показывали вчерашний день, причем на этот раз – от первого лица. Перед своими глазами Шэдоу увидел того же самого мужчину, что привез мальчика к особняку Омниусов. Точнее, выглядел он по-другому, но зритель знал, кто это. Он неизбежно превращался в фиола терминальной стадии, окутывая себя колоссальным потоком энергии. За его спиной горел адский огонь, а сам чародей стоял в центре проклятой магии. Шэдоу видел, как по лицу Аой бегут капли пота.
– Не могу поверить… – сказал небесный. – Неужели это и вправду он?
– Кто бы это ни был, его придется устранить, – строго ответила лидер опергруппы, поддерживая защитные барьеры вокруг себя и племянника. – Иначе этот отель просто рухнет, и мы вместе с ним. Справишься?
– Справлюсь, – сказал Шэдоу, выставив руку.
Аой взмахнула зачарованным мечом и потоком расчистила путь к средоточию пурпурной магии. Амплифаер в виде магического символа на ладони Шэдоу загорелся светло-голубым, как и глаза чародея. Сатору оказался запертым в энергетическом барьере, похожем на клетку. Бешеная ответная пульсация отбросила членов опергруппы на несколько шагов назад. Водоворот проклятой субстанции продолжал сгущаться над Сатору, обещая немаленьких размеров взрыв.
Я не хочу причинять вам боль… Но я добьюсь того, чтобы вернуть Эльвейт из магического плена!
Постойте, о чем это он?..
Шэдоу начал читать молитву, краем глаза наблюдая, как Аой всеми силами пытается разогнать нарастающую тьму, при этом поддерживая защиту вокруг магов. Пальцы ее впились в рукоять меча, лезвие которого не переставало гудеть от вибрации. Похоже, на работу барьеров у нее уходило куда больше сил, чем раньше. Маг услышал свои слова – спокойные и далекие, словно бы он воспринимал их извне своей черепной коробки.
Заблудшее дитя, мы знаем твою боль.
Шэдоу проснулся, тяжело дыша. Он ощущал себя таким уставшим, словно в кошмаре отдал не меньше энергии, чем в самом сражении. Восстановив дыхание, небесный уставился на пустые склянки из-под зелий, которыми он восстанавливался после утомительного боя. Он потянулся за смартом и застонал, увидев там с десяток пропущенных сообщений и вызовов.
– О Богиня… Кажется, я опять проспал.
~~~
Шэдоу вышел из машины на подземной парковке МАПМЭ. Он опаздывал уже на пару часов и изрядно торопился, но что-то заставило его замедлиться. Голова казалась чугунной. Тяжелый сон все никак не отпускал его. Нужно было послушаться Аой и остаться дома – мало того что битва была одной из самых энергозатратных за последний год, так еще и обострилась эта чертова магическая анемия…
Облокотившись на авто, Шэдоу достал смарт. Одиннадцать. Отлично, значит, «Синяя кошка» уже открылась. Он быстро нашел в сети номер заведения и запросил вызов. Трубку сняла девушка – судя по голосу, Ребекка Мэй, энфорсер и известная участница Олимпиады Шести Цветов, подрабатывающая в пабе своей матери. Вопрос, как связаться с Даснором, явно заставил ее врасплох, так что она даже не скрыла, что он находится рядом с ней в «Кошке». Шэдоу как можно более вежливо попросил передать ему трубку. С полминуты он слушал только лишь шипение, и в конце концов знакомый голос с хрипотцой ответил ему:
– Да.
– Светлого дня, Даснор. Это я.
– Я уже понял. Чем обязан?
– Хотел спросить, как ты после вчерашнего.
Молчание. Шэдоу практически физически чувствовал, как собеседник впал в замешательство.
– Ты что, – сказал-таки Даснор, – решил поиграть в старшего братика? Давай, выкладывай уже, что тебе нужно.
– Просто… – Шэдоу пнул носком белого сапога камешек на дороге. – Меня беспокоит, почему Сатору вернулся. Двадцать лет он не выходил на связь. Зачем ему было возвращаться в Нью-Токио, изменять внешность, собирать этих своих «Детей», выкрадывать артефакты, устраивать теракт? Я уверен, он делал это по какой-то весомой причине, а не потому, что сошел с ума.
– А причем тут, собственно, я? Спросили бы с Аой у него сами, перед тем как открутить башку.
– Ты прекрасно знаешь, что он был уже не в состоянии разговаривать. Но… Возможно, он успел что-то рассказать тебе до того, как мы пришли? Я знаю, ты имеешь полное право не отчитываться перед МАПМЭ по соглашениям, но… Если есть хоть что-то, может, что-то незначительное, но относящееся к причинам появления Сатору… Или к исчезновению матери… Пожалуйста, скажи мне.