Воспоминания о журнальном сотрудничестве М.Каткова в 1839 и 1840 годах

Я познакомился с Михаилом Никифоровичем Катковым в 1839 году, по окончании им курса в Московском университете. Поводом к знакомству послужило мое сотрудничество в двух периодических изданиях А. А. Краевского: «Литературных прибавлениях к Русскому Инвалиду» (с 1836 г.) и «Отечественных Записках» с самого начала их появления (в 1839 г.).

Обязанный, по условию, доставлять отчеты о всех новых книгах, выходящих в Москве, что требовалось для полноты критического отдела и библиографической хроники, я, разумеется, не мог один справиться с такою работой, тем более, что она была срочная, и потому предложил Белинскому разделить ее со мною, на что он охотно согласился. Хотя он сам в это время редактировал «Московский Наблюдатель», но у него оставалось еще довольно свободных часов для другой работы, в подспорье к неважному гонорару за редакторство. Когда же он, в октябре 1839 года, переселился в Петербург, то надобно было заменить его другим подходящим лицом. Скоро представился к тому благоприятный случай. Я давал уроки русского языка сыновьям князя М. H. Голицына, почетного опекуна в московском опекунском совете. На лето переселялся он в свое именье, село Никольское, верстах в двадцати от Москвы, и оттуда, раз в неделю, высылал за мной экипаж. Я оставался у него целые сутки, чтобы дать три урока. Здесь-то я познакомился с матерью Михаила Никифоровича, которая временно гостила в семействе князя с младшим сыном своим Мефеодием, а на постоянной квартире её в городе оставался старший, готовившийся к магистерскому экзамену. Предложение последнему разделить со мною журнальную работу было принято не только с удовольствием, но и с благодарностью. Особенно же радовалась мать, не имевшая обеспеченного состояния.

Лучшего пособника нельзя было и желать. Катков работал скоро, но в каждой работе выказывал необычайную даровитость и редкое по летам научное знание. Как по мысли, так и по изложению, критика его отличалась силою, меткостью, и оригинальностью. Эти качества обнаружились на первом же замечательном опыте его журнальной деятельности – на разборе сборника Сахарова «Песни русского народа», состоящем из двух статей[1]. Уже из первых вступительных строк виден в авторе ученик профессора Павлова, в пансионе которого он обучался. Они живо напоминают мне университетские лекции естествознания, отличавшиеся предпочтением умозрения эмпиризму и синтетическим способом изложения – от общих основ к частным выводам, что мы, студенты, называли «павловщиной». Первая статья Каткова начинается вылазкой против исключительно-фактического исследования научных предметов, приобретения множества фактов, без знания их смысла: «конечно, фактическое изучение необходимо, но это только ступень. момент полного знания; внешнее в предмете есть откровение внутреннего, проявление его сущности, на которую и нужно устремить главное внимание: только живое объятие предмета в его целости с внешней и внутренней стороны – есть истинное знание». Затем критик обращается с вопросом к мужам, «велеречиво говорящим о необъятности Россия, и к труженикам, роющимся в архивах и наглотавшимся всякого сорта пыли»: знают ли они, что такое Русь. Вопрос этот вызван изречением Н. Полевого, занимавшегося тогда Историей русского народа: «я знаю Русь, и Русь меня знает». Ответ критика – отрицательный: он осуждает мелочность занятий «Русской Историей», если они ограничиваются розысками о Несторовой летописи и о варягах, бросаемых из угла в угол – то на север, то на юг. Это – упрек Каченовскому и Погодину, из которых последний доказывал скандинавское происхождение Руси, а первый вел ее с берегов Черного моря и в числе доказательств ссылался на чуб Святослава. Погодин, ратуя с Каченовским и опровергнув все его доводы, – сказал, смеясь, одному из своих приятелей: – «теперь мне осталось уничтожить последний аргумент Михаила Трофимовича – вырвать из его рук хохол Святослава». – Такие занятия отечественной историей, по мнению критика, не могут быть названы даже приготовлением материала для науки.

Что же нужно? Нужно решить вопросы: из каких стихий сложился характер русского народа? какие свойства составляют сущность его духа? в чем проявлялась его жизнь и что это за жизнь? как развивался он и в чем заключалось это развитие? Решение этих вопросов невозможно без исследования памятников, в которых народ выразился в своей непосредственности, наивно и объективно, преимущественно же песен. Мы должны стыдиться даже меньших наших братьев, – говорит критик: они изучают эти песни, чтобы узнать физиогномию народа, понять смысл его истории; они упорно держатся своей народности и ищут ее не в мертвой букве, а там где она кипит всею полнотою сил – в народной поэзии. – А у нас разве жизнь была одним механическим выростанием? Мнение о бесплодии и хаотизме русской истории до Петра Первого должно быть отвергнуто, как ложное.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«Отечественные Записки» 1839 год (т. IV. отдел VI, стр. 1-24 и 25-92).